Невоенные рычаги внешней политики России. Региональные и глобальные механизмы

Как отмечалось выше, международные режимы представляют собой стандарты поведения в международных отношениях, разработанные доминирующими державами. Державы-гегемоны выигрывают от их применения не только потому, что режимы сформулированы в их интересах. Определенная часть выигрыша достигается державами-гегемонами за счет того, что они лучше, чем другие государства, умеют пользоваться предложенными правилами. Самый эффективный и «демократичный» способ выигрывать в международных отношениях состоит именно в том, чтобы навязать остальным участникам правила игры, которыми государство умеет пользоваться лучше других, так как само государство выстроено именно по этим правилам.

К основным режимам, обеспечивающим стратегическое превосходство доминирующих держав в современном мире, можно отнести политико-правовой, финансовый и торговый режимы, режим обращения технологий и интеллектуальной собственности и языковой режим международных коммуникаций. Рассмотрим некоторые из этих режимов подробнее.

3.1. Политико-правовая (нормативная) система

Государства – совладельцы современной мировой системы прилагают значительные усилия к распространению на другие страны собственной политико-правовой системы. Как правило, сегодня эту систему в основном характеризуют комбинацией демократического устройства политической системы и верховенства закона. Однако ее следует понимать шире, в виде системы представлений о том, «как делаются дела»: она определяет не только политическую, но и деловую практику, принятую в государстве, систему взаимоотношений между гражданами, этику общества, ценностные ориентиры и внешнеполитические амбиции государства.

Государства – совладельцы мировой системы проводят политику навязывания другим государствам своей политико-правовой модели в течение многих десятилетий (США называют эту стратегию политикой демократизации, Европейский Союз – политикой аппроксимации). В основе данной стратегии лежат следующие соображения.

Во-первых, распространение демократии и верховенства закона, по мысли западных политиков, должно обеспечить внешнюю безопасность их государств, снизить напряженность в международных отношениях, уменьшить число региональных конфликтов и войн. Предполагается, что демократические государства по своей природе нацелены на удовлетворение потребностей граждан, повышение их благосостояния, а не на удовлетворение внешнеполитических амбиций путем войн и конфликтов. Мысль о том, что демократические страны не воюют друг с другом, в свое время сформулировал Б. Клинтон. Сегодня это положение принято на вооружение внешнеполитическими стратегиями всех западных государств и формулируется как теория демократического мира (Democratic Peace Theory).

Во-вторых, демократизация и распространение западных правил поведения в политике и бизнесе переводят международную конкуренцию из сфер, где сегодняшние гегемоны не обязательно сильны (например, авторитарные и теократические государства могут эффективнее мобилизовывать свои общества и экономики в случае войны), в сферу, где их преимущества бесспорны, – в область финансов и бизнеса. Иными словами, страны-гегемоны предлагают другим участникам международных отношений меряться не силой, а деньгами, которые они сами же и эмитируют.

В-третьих, общества и институты держав-гегемонов гораздо лучше владеют методами деятельности в условиях демократии и верховенства закона. Они обладают лучшей экспертизой, бо́льшим опытом и умеют использовать демократические институты и юридические процедуры для достижения своих целей гораздо лучше, чем представители государств иной политико-правовой традиции.

3.2. финансовая система

Существующая в мире современная валютно-финансовая система (режим) характеризуется несколькими основными особенностями.

Во-первых, это система, изначально выстроенная в интересах финансового капитала доминирующих государств. Система открытых глобальных финансовых рынков продвигалась интересами финансовых институтов сначала США, а позже стран Европы и Японии, контролировавших в 1960–1970-х годах большую часть мировых финансовых ресурсов и обладавших неограниченным доступом к кредиту. В глобализации финансовых рынков и в ликвидации национального контроля за перемещением капиталов они увидели широкие перспективы для своей экспансии и обогащения и через внутриполитический механизм сделали эту задачу важнейшим приоритетом внешней политики держав-гегемонов и контролировавшихся ими мировых финансовых институтов. Данная задача получила научное и экономическое обоснование, соответствующее оформление в идеологии либерализма, апофеозом чего стал «Вашингтонский консенсус»[39]. По времени финансовая экспансия совпала с крахом социалистической системы, и с конца 1980-х годов политика либерализации финансовых рынков стала некритически восприниматься как универсальная, единственно возможная политика посткоммунистического демократического мира. В самом механизме неконтролируемой финансово-кредитной экспансии кроются угрозы периодических финансовых кризисов, чему мир неоднократно становился свидетелем. Следует отметить и тот факт, что с 2000-х годов политика открытых финансовых рынков начала приводить доминирующие государства к неоднозначным результатам. Вследствие роста мировых цен на сырье, изменения направления потоков мировой торговли, вызванных экономическим ростом Азии, все больше финансовых ресурсов стало аккумулироваться в странах, которым в изначальной модели системы была отведена роль объектов финансовой экспансии. Внезапно некоторые из них превратились в субъекты экспансии и начали проводить соответствующую инвестиционную политику. Такие перемены в структуре мировых финансов оказались неприятным сюрпризом для США и западноевропейских государств, последние были вынуждены скорректировать ранее объявленные правила и возвести преграды на пути стратегических инвестиций с Востока под предлогом того, что эти инвестиции осуществляются «не по рыночным правилам», поскольку во многих случаях контролируются и направляются государствами, а не частными аполитичными инвесторами.

Во-вторых, современная мировая финансовая система предоставляет преимущества финансовым институтам, базирующимся в государствах-гегемонах, так как последние сумели сделать свои национальные валюты мировыми расчетными и резервными валютами. В результате указанные финансовые институты имеют лучший доступ к финансовым ресурсам, получают их на лучших условиях и избегают валютных рисков. Названные факторы, в свою очередь, обеспечивают им заведомые конкурентные преимущества на мировом рынке.

Еще одной особенностью современной мировой финансовой системы стало то, что она построена в большей степени вокруг рынков ценных бумаг и в меньшей – вокруг кредитного и валютного рынков. Причиной такого положения вещей, в частности, является то, что эта система формировалась в основном Соединенными Штатами и Великобританией вокруг англосаксонской модели бизнеса, которая, кроме прочего, отличается от континентальной своим акцентом на финансировании бизнеса акционерным капиталом, а не кредитом. Подобная конфигурация валютно-финансовой системы дала существенные преимущества финансовому капиталу англосаксонских стран, а ее абсолютизация в последние десятилетия сделала возможными глобальные финансовые спекуляции, создание финансовых пузырей и другие являния, которые повысили прибыли американских и британских финансистов, но в то же время уже второй раз за последние десять лет приводят мир к финансовому кризису.

Архитектурно современный мировой финансовый режим построен на двух китах: на регулирующей антикризисной роли мировых финансовых институтов, прежде всего МВФ, где страны-гегемоны занимают командные высоты, и на использовании пяти мировых резервных валют, чьи позиции обеспечены традицией и соответствующими институтами (нефть, например, торгуется за доллары, металлы – на Лондонской бирже), военно-экономической и политической мощью эмитентов и доверием инвесторов, основанным на ответственной денежной политике стран-эмитентов. Степень распространения мировых резервных валют неодинакова: баланс сил стран – эмитентов мировых валют меняется вместе с силой их валют. В 2008–2009 гг. в результате целенаправленного давления США и Евросоюза Швейцария вынуждены была отказаться от политики банковской тайны, обеспечивавшей привлекательность ее валюты. Можно ожидать, что в ближайшие годы швейцарский франк окончательно потеряет свои позиции мировой валюты.

Однако центральную роль в мировом финансово-валютном режиме играет Международный валютный фонд – институт, призванный обеспечивать беспроблемный обмен национальных валют на мировые резервные и тем самым гарантировать открытость мировой экономики и финансовых рынков, а также бесперебойность мировой торговли.

Основная функция МВФ состоит в осуществлении краткосрочного кредитования в резервных валютах тех государств, которые испытывают временные трудности с поступлениями твердой валюты и не могут обеспечить обмен собственной валюты на мировые валюты для финансирования своей внешней торговли и долговых обязательств. Однако, предоставляя кредиты, МВФ сопровождает их пакетом экономических и политических требований, которые, в частности, направлены на дальнейшую либерализацию национальных рынков, открытие их для иностранного капитала, а также открытие национальной банковской системы для иностранного участия. Тем самым МВФ поддерживает и укрепляет мировой валютно-финансовый режим, обеспечивающий частные и государственные интересы доминирующих держав.

3.3. Технологическое и интеллектуальное лидерство

Важным условием становления государства в качестве доминирующей державы является его лидерство в одной или нескольких областях экономики. Такое лидерство, с одной стороны, обеспечивает международные позиции государства в качестве доминирующей державы, а с другой – формирует сферу его монополии в мировой политико-экономической системе, гарантирует как рост его политического влияния, так и высокие доходы его экономических агентов.

Исторически основными сферами монопольного лидерства отдельных государств в мировой системе были морская торговля (Венеция, Голландия, Великобритания), кредит (Венеция, Голландия), производство промышленной продукции (Германия, США). Важнейшая сфера мировой монополии сегодня – производство интеллектуальной продукции, производство и коммерциализация научного знания. Лидерством в данной области обладают Соединенные Штаты, которые для его поддержания и использования в своих государственных и коммерческих интересах создали мировой режим производства и распространения интеллектуальной продукции.

Важнейшим компонентом мирового режима производства и распространения интеллектуальной продукции являются система патентования и законодательство об охране интеллектуальной собственности, распространенное Соединенными Штатами на весь мир через ВТО и систему двусторонних договоров. Наличие в США уникальной модели инновационной экономики и коммерциализации научного знания, тесно связанной с англосаксонской моделью ведения бизнеса, обладание широкими финансовыми ресурсами для скупки «мозгов» и научных разработок по всему миру, построение гигантской индустрии развлечений, а также ясное понимание перспектив такой деятельности и наличие политических возможностей для проведения подобного курса в международных отношениях позволили им занять монопольное положение в научно-технологическом развитии мира и в формировании мировой массовой культуры. Такое положение не только позволяет экономике Соединенных Штатов получать высокие доходы[40]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В. Петти писал о «Political Oeconomies».

2

Mill J.S. Principles of Political Economy. L., 1909.

3

Hobson J.A. Imperialism: a Study. Cambridge, 2010.

4

Luxemburg R. Accumulation of Capital. L., 1951.

5

Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма // Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 27. М.: Политиздат.

6

Strange S. International Economics and International Relations: A Case of Mutual Neglect // International Affairs. 1970. Vol. 46. No. 2 (Apr.).

7

Cooper R.N. The Economics of Interdependence: Economic Policy in the Atlantic Community. N.Y., 1968.

8

Kindleberger Ch. Power and Money: The Politics of International Economics and the Economics of International Politics. N.Y., 1970.

9

Nye J., Keohane R. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston, 1987.

10

Keohane R. The Theory of Hegemonic Stability and Changes in International Economic Regimes, 1968–1977 // O.R. Holsti, R.M. Siverson, A.L. George (eds). Change in the International System. Boulder, 1980. Р. 132.

11

Kindleberger Ch. The World in Depression, 1929–1939. Berkeley, 1973. Р. 28.

12

Gilpin R. War and Change in World Politics. N.Y., 1981. Р. 9.

13

Keohane R. After Hegemony: Cooperation and Discord in the World Political Economy. Princeton, 1984.

14

Schelling T. Micromotives and Macrobehavior. N.Y., 1978.

15

Eichengreen B. Hegemonic Stability Theory of the International Monetary System // R.N. Cooper, B. Eichengreen, G. Holtham, R.D. Putnam, C.R. Henning (eds). Can Nations Agree? Issues in International Economic Cooperation. Wash., 1989.

16

Krasner S. State Power and the Structure of International Trade // World Politics. 1976. Vol. 28. No. 3 (Apr.). Р. 317–347.

17

Lake D.A. Leadership, Hegemony and the International Economy: Naked Emperor or Tattered Monarch with Potential? // International Studies Quarterly. 1994. Vol. 37. No. 4 (Dec.). P. 459–489.

18

Krasner S. Structural Causes and Regime Consequences: Regimes as Intervening Variables // S. Krasner (ed.). International Regimes. Ithaca, 1983. P. 2.

19

Krasner S. Regimes and the Limits of Realism: Regimes as Autonomous Variables // S. Krasner (ed.). International Regimes. Ithaca, 1983. P. 358.

20

См.: Morgentau H. Truth and Power: Essays of a Decade, 1960–1970. N.Y., 1970; Waltz K. Reflections on Theory of International Politics. A Response to My Critics // Keohane R. Neorealism and Its Critics. N.Y., 1986.

21

См.: Crowford G. Foreign Aid and Political Reform: A Comparative Analysis of Democracy Assistance and Political Conditionality. N.Y., 2001; Sorensen G. (ed.) Political Conditionality. L., 1993.

22

См.: Morgenthau H. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. N.Y., 1978.

23

См.: Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / пер с англ. П.М. Кудюкина; под общ. ред. Б.Ю. Кагарлицкого. СПб.: Университетская книга, 2001; Он же. Миросистемный анализ: Введение / пер. Н. Тюкиной. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006.

24

См.: Keohane R.O., Nye J.S. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston, 1977.

25

Концепция внешней политики Российской Федерации. 2008 г. http://www.mid.ru/ns-osndoc.nsf/0e9272befa34209743256c630042d1aa/d48737161a0bc944c32574870048d8f7?OpenDocument

26

Подробнее см.: Kupchan C.F., Trubowitz P.L. The Roots of Liberal Internationalism: Lessons from the Past // M.L. Halpern, J. Laurenti. Power and Superpower: Global Leadership and Exceptionalism in the 2133 Century. N.Y., 2007. Р. 23–49.

27

В качестве одного из удачных немногочисленных примеров критического анализа устоявшегося к концу 1990-х годов понимания глобализации см.: Богатуров А.Д. Синдром поглощения в международной политике // Pro et Contra. M., 1999. Т. 4. № 4.

28

Американские энергетические компании участвуют в прокачке нефти по данному трубопроводу. Однако он играет важную геополитическую роль. Именно по политическим причинам администрация Б. Клинтона стимулировала энергетический бизнес США инвестировать в сооружение нового нефтепровода.

29

Norman A. The Great Illusion: A Study of the Relation of Military Power in Nations to Their Economic and Social Advantage. L., 1910.

30

Не следует путать понятие «секьюритизация», разработанное копенгагенской школой и относящееся к политическим наукам, и понятие «секьюритизация», существующее в сфере финансов и означающее замену нерыночных займов и/или потоков наличности на ценные бумаги, свободно обращающиеся на рынках капиталов.

31

Buzan B., Waever O., Wilde J. Security: a New Framework for Analysis. L., 1998.

32

Chase-Dunn С. Social Evolution and the Future of World Society // Journal of World-System Research. 2005. Vol. 11. No. 2. Р. 176.

33

Maddison A. Contours of the World Economy 1-2030 A.D. // Essays in Macro-Economic History. Oxford, 2007.

34

Gates R.M. A Balanced Strategy: Reprogramming the Pentagon for a New Age // Foreign Affairs. 2009. Vol. 88. Р. 28–40.

35

См.: Chase-Dunn С. Social Evolution and the Future of World Society // Journal of World-System Research. 2005. Vol. 11. No. 2.

36

См.: Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. N.Y., 1987.

37

Smick D.M. The World is Curved: Hidden Dangers to the World Economy. N.Y., 2008. Р. 18.

38

Более детально экономические инструменты внешней политики будут описаны ниже, в специальном разделе исследования.

39

Термин предложен в 1989 г. Дж. Вильямсоном для описания стандартного пакета из десяти антикризисных мер, предлагаемых МВФ в качестве условия антикризисной помощи. Позже этот термин получил более широкое толкование и сейчас используется как синоним рыночного фундаментализма.

40

В наукоемкой продукции мира в 2008 г. доля США – 39%. См.: Мартынюк Е.А. Прикладные проблемы формирования инновационной экономики России // Бандурин А.В. Проблемы предпринимательства в России: сб. науч. тр. М., 2005. С. 103–115.