скачать книгу бесплатно
Сидя в засаде, Алик так ушёл в свои мысли, что очнулся лишь тогда, когда Харлан тронул его за плечо, показывая, что надо идти. Они вышли к лодке, и Алик увидел, что один кабан уже попал в западню, даже не взвизгнув, так как напоролся горлом на острый кол. Был шанс поймать и второго кабана, который ещё не пришёл к своему месту лёжки. Алика на лодке отправили с одним казаком перевезти добычу. Но как они ни старались, вдвоём не могли справиться с выгрузкой туши. Казак пошёл в лагерь, а Алик остался на берегу. Солнце поднялось и своими лучами нагревало тушу распространяя запах запекшейся крови животного. Алик отошёл немного, чтобы дышалось легче. Неожиданно он заметил, как песок на берегу как-то странно шевелиться. Алик достал кинжал и приготовился к нападению. Вдруг из песка на тушу кабана выпрыгнуло какое-то животное и стало вгрызаться в его плоть. Алик, что есть силы, ударил кинжалом и пригвоздил это животное к туше кабана. Серо-сизое тело не то енота, не то крота распласталось на месте своей атаки, оголив пасть с острыми клыками и свисая длинными лапами с загнутыми когтями. За рассматриванием этой диковинки и застал его вернувшийся с подмогой казак.
– Это же бороготус! Вот это да! Парень, да смельчак! У него яда в слюне столько, что если на кожу попадёт, то обжигает как огонь! – все восклицали и восклицали собравшиеся, а Алик пытался вспомнить, где он уже слышал это название.
Со стороны камышей послышался свист. Нужно было освободить лодку и плыть за второй тушей. Охота была удачной, даже несмотря на то, что бороготус успел отравить пол туши первого кабана.
Увидев в лагере Асиферта, Алик вспомнил, от кого он слышал это название. Он подошёл к нему и спросил:
– А из этого бороготуса можно будет мне шлепок для нагайки сделать?
– Можно, и не тебе одному, тут на многих хватит, – засмеялся Асиферт.
Глава 6
Весь следующий день был посвящён подготовке к встрече неприятеля. Лагерь имел земляной ров, заполненный через каналы речной водой. Казаки проверяли его на надёжность и очищали при необходимости. Оказалось, что перед этим рвом есть ещё один. Это было не значительное углубление в земле шириной примерно два человеческих роста и наполненное заострёнными кольями и замаскированное сверху ветками со мхом. Заметить его было не просто даже днём при солнечном свете. Дети собирали мелкие веточки сушняка и рассыпали их по тропинкам вокруг лагеря. Такое покрытие создавало хруст и не позволяло подойти незамеченным. Врытые в землю длинные столбы образовывали непреступный забор вокруг самого лагеря. Капа с другими казачками наносили на остро заточенный верх частокола маслянистую жидкость, которая не позволяла даже ухватиться за него, так как руки соскальзывали.
Алик очень хотел быть полезным в этом общем порыве и даже предложил устроить пыльную бурю вокруг лагеря, раз теперь большинство шлепков у нагаек в лагере были сделаны из кожи бороготуса. Но Асиферт быстро унял его прыть, сказав:
– Пыльная буря – это на крайний случай, лагерь ведь тоже пострадает. Не надо рассчитывать только на тайное оружие. Главное оружие у казака – это сам казак!
Капа выпросила себе у Харлана шашку и носила её на боку. Алик, увидев её, расхохотался:
– В шароварах с шашкой да с платком на голове, повязанным на манер банданы, ты похожа на пирата!
– В отличие от пиратов у меня есть летающий конь! – в тон настроения брата ответила Капа.
Двое пластунов сходили на разведку и подтвердили, что уже завтра после полудня отряд лазутчиков будет здесь.
– У них флаги наши, значит, фанатично будут сражаться, – сказал в заключении один из пластунов.
– Харлан, я не понял, что означала последняя фраза, объясни мне как это понять «у них наши флаги»? – спросил удивлённый Алик.
– А так и понимать, как сказано. Была одна империя. Теперь она раздроблена. Каждый периферийный осколок создал своё государство и думает, что именно он является приёмником величия былого, забывая, что голова империи была в Гордарике и уж если кому и быть преемником, то головной части, а не хвостовой. Это внутренняя война, хуже которой и быть не может, когда брат на брата идёт, – с горечью сказал Харлан.
– Это казаки – перебежчики? – снова спросил Алик.
– Казак не бегает, он не знает, что такое предательство или трусость. Казак это воин от самой колыбели. А эти люди не казаки, – жёстко сказал Харлан и пошёл к пластунам.
Алик стоял и, смотря ему вслед, думал, действительно ли эти приближающиеся лазутчики не казаки или настоящие казаки от них отреклись.
На обеде Алик сел с Капой подальше. Им было что обсудить. С одной стороны надо было искать путь домой, а с другой выжить в этом не простом мире, куда их занесло. Они не раз пытались понять, как такое могло произойти, и единственное, на чём сходились их мысли, это был тот поворотный момент, когда их прабабушка пригрозила им казачьим патрулём. И теперь они действительно находятся в казачьем патруле в глубоком прошлом. Капа узнала от Павлины, что жречество в смутные времена прятало своих детей в военной касте у казаков. И может, их бабушка потомок жреца и казачки, которая хранит древние знания и именно с помощью их отправила нерадивых родственников на перевоспитание.
– Кстати, я спросила у Павлины, откуда она, и как она попала к казакам. Она потомственная казачка, как и все другие женщины. И очень удивилась моему вопросу. Казаки берегут свою кровь и не смешивают с чужой. Нельзя доверять отпрыскам наложниц. Да и каких казачат такая жена сможет воспитать. Получается или мораль упала у казаков, и они себе в набегах жён брать стали, или наши историки намеренно нас вводят в заблуждение, – сказала Капа.
– В общем, моё мнение такое, чтобы вернуться домой нам надо попасть к жрецам, – подытожил Алик.
– Не забывай если наша бабушка потомок жреца, то и мы, в том числе имеем в себе кровь жреческой касты. Может, конечно, мы и сами что-то можем, но ты прав без жрецов нам этого не понять, – ответила Капа.
– Если будет нападение на лагерь, я прятаться не буду. Суждено погибнуть, пусть так и будет. Я не смогу потом людям в глаза смотреть, если поведу себя как трус, – сказал Алик.
– Я тоже не буду сидеть, сложа руки. Мы с Янтарём многое сможем сделать полезного, – разделяя намеренья брата, ответила Капа.
После обеда Алик поднялся на сторожевую вышку, устроенную в кроне высокого дуба. Караульный улыбнулся:
– Не боись, не пропустим, если кто подойдёт, обязательно приметим.
– Да я так, просто интересно далеко ли видно. Я заметил, что арбалеты только у караульных есть, а почему остальные их не используют? – спросил Алик.
– Для арбалета зоркость нужна, а это как раз то, в чём караульные мастера, вот и тренируем свою меткость тоже только мы. В бою у каждого своё место. А сейчас иди, давай, сам понимаешь, не до тебя мне сейчас, – сказал караульный.
Алик стал спускаться и заметил, что его коробочка из-под леденцов может выпасть из-за пазухи. Он постарался её подхватить, но было уже поздно, его движение лишь добавило динамику к полёту металлической по форме похожей на шайбу коробочки, которая упав на ребро, быстро покатилась по склону и, преодолев открытые ворота, свернула налево. Алик понимал, что из прошлой жизни у них с Капой остались только два неработающих гаджета и эта коробка. И он не хотел утратить окончательно что-то из родного мира. Поэтому оглядевшись, Алик направился на поиски «беглянки». Добравшись до подножия возвышенности, на которой располагался лагерь, Алик заметил свою жёлто-красную коробку. Неожиданно она взмыла в воздух, и зависла где-то на уровне одного метра от земли. Алик остановился и прижался к стволу дерева. Он продолжал вглядываться и понял, что коробку поднял хорошо замаскированный лазутчик. Алик вынул кистень, и как учил Харлан, ударил в область ног неприятеля – «лазутчика надо брать живым», говорил наставник. Лазутчик ойкнул несколько от нанесённого удара, сколько от неожиданности, кистень лишь задел колено и соскользнул по голенищу сапога. Алик отчаянно прыгнул на врага и стал наносить удары, вспоминая отцовские уроки рукопашного боя. Вся эта потасовка была замечена караульными. Алика спасли казаки, поднятые по их тревоге.
Лазутчик молчал. Его поместили под стражу. Харлан не стал спрашивать Алика, как он там очутился, а лишь строго посмотрел на него и, качая головой, сказал:
– Тебе повезло парень. В разведку ходят парами и тройками. Остаётся лишь догадываться, где сейчас остальные лазутчики. Но я рад, что ты выстоял несколько минут боя с неприятелем, а не предался бегству.
Глава 7
Алик проснулся очень рано. Ему казалось, что за всю ночь он поспал не больше часа. Волна ожидания неизвестного накрывала снова и снова. Казачий патруль обычно возвращался во вторую половину дня. Казаки патруля уже получили известие, что будет попытка пересечения границы. Но и лазутчики уже наверняка выяснили, что основой отряд в отъезде. Предполагалось, что неприятель может поступить двумя способами. Обойти лагерь и ожидать на равнине, что через сутки их настигнет погоня казачьего патруля. Или попытаться захватить лагерь. Любая осада выигрышна только в том случае, если есть возможность в течение длительного времени перекрыть доступ провизии. Запасы заканчиваются, и лагерь сдаётся. Однако имеющиеся тайные ходы позволят осуществлять продовольственное снабжение сколь угодно долго. Нападать на защищённую территорию это значит нести не пропорциональные потери, даже имея численное превосходство. Но лагерь был сейчас не в полном составе и вариант нападения, а затем и бой с вернувшимися казаками выглядел очень реалистичным вариантом. В то же время Харлан упомянул, что отряд лазутчиков большой, но значительно меньше обычных конных подразделений. Возможно, это группа сопровождения какого-то важного лица. И тогда нападение на лагерь будет отвлекающим манёвром, а малая группа сможет уйти вглубь страны. Казаки не могут взять с собой подкрепление с соседнего лагеря, так как неизвестно, запланированы ли неприятелем и там подобные прорывы.
У Алика голова шла кругом от всех этих вводных. Он заглянул в секцию палатки, где спала Капа, и понял, что она не ложилась. Спальное место, было не тронутым с вечера. «Видимо со своим гухьяком ночевала» – подумал Алик. Однако он нигде не мог её найти. Прогулявшись по просыпающемуся лагерю, Алик убедился в своей догадке. Капа исчезла. И Янтарь тоже.
Сначала Капа решила осуществить ночной дозорный полет. Ей даже удалось вздремнуть вечером недалеко от пастбища. Янтарь не отходил от хозяйки и дремал стоя рядом. Но потом в голове созрел план. Ещё никогда она не испытывала такого мощного распирающего изнутри чувства долга. Адреналин хлестал её, нацеливая к защите не только брата, но и целого лагеря. Она вылетела в сторону приближающегося отряда лазутчиков, когда окончательно стемнело. Только беспросветная мгла окружала её. Она доверилась крылатому жеребцу, интуитивно зная, что он найдёт то, что ей нужно. Сверху было отчётливо видно, где заночевали люди. Струи дыма костров сузили поиск и обозначили треугольник их местоположения над чёрным лесом. Капа направила гухьяка на снижение недалеко от стоянки. Она сняла шашку и спрятала в крыле Янтаря. Вытащила своё старое чёрное платье, шляпку и айпад, припрятанные в кожаной сумке седла. Вчера казачки включали для проверки защитный экран лагеря. Гаджеты успели, зарядиться, напугав Капу таким раньше знакомым попискиванием. Теперь надо было беречь аккумуляторы, чтобы в нужный момент применить эти «волшебные зеркала». Для чего, Капа тогда не знала, но чувствовала, что они могут пригодиться. И сейчас со светящимся экраном гаджета в ночном лесу она понимала, тот самый момент настал. Сменив одежду и взяв Янтаря за поводья, Капа пошла сквозь темноту на свет от костров. Чем ближе она приближалась, тем слышнее становились разнородные звуки от бряцанья оружия, до ржания лошадей.
Стоявший в карауле свистнул и мгновенно образовалась тишина. Капа продолжала идти, не сбавляя темпа. Она вышла на поляну и встала между кострами.
– Где ваш главный? Я капалик, и я хочу говорить с ним, – сказала Капа завораживающим низким грудным голосом.
По стоянке прошёл шёпот. Те, кто спал, проснулись. Никто не сдвинулся с места. Капа улыбнулась, напугав их ещё больше. Она испачкала сажей свои белые зубы, и в отблесках костра её лицо сейчас выглядело зловеще.
– Я жду, или вы хотите, чтобы я его сама нашла? – сказала Капа, и уже приметив издали худого седовласого мужчину с высоким белым воротником и благородным лицом, направилась в его сторону.
Мужчины словно застыли, а Капа медленной поступью шла по направлению к их вожаку.
– Что ты хочешь, капалик? – спросил седовласый, когда Капа была уже в нескольких метрах от него.
– Мне надо тебе и только тебе сообщить важные сведения, которые сегодня пришли из моего зеркала. Это касается тебя и будущего твоей семьи, – сказала Капа, высоко подняв над собой айпад с включённым экраном.
Её слова и действия возымели должный эффект. Глаза седовласого забегали. Он махнул ей рукой, приглашая следовать за ним. Когда ближайший вооружённый охранник поднялся идти за ним, седовласый замотал головой и сказал:
– Что мне сделается? Ждите здесь. Я хочу наедине пообщаться с этим капаликом.
Они вышли на край поляны, где их ни кто не мог услышать. Капа остановила Янтаря так, чтобы гухьяк закрывал её и седовласого.
– Говори! – потребовал седовласый.
– Протяни мне свои руки, – сказала Капа.
Как только он это сделал, кожаная петля, заранее заготовленная на седле, тут же очутилась у него на запястьях. А во рту оказался кляп, который мастерски быстро научилась вставлять Капа.
– Значит, так. У тебя есть выбор или летишь со мной на спине гухьяка или, болтаясь на связанных руках? – спросила Капа.
Глаза седовласого расширились от ужаса. Капа поняла, что надо действовать. Она указала на высокий камень, и мужчина, оттолкнувшись от него, запрыгнул на спину Янтаря, устроившись лёжа, попёк гухьяка на животе. Капа набросила верёвку и прикрепила седовласого. Из лагеря раздались крики. Она попыталась сесть, но поняла, что в платье этого сделать не удастся. Разорвав подол, она вскочила на гухяка и Янтарь взмыл в чёрное небо, унося всё дальше от разъярённых людей внизу.
Капа понимала, что обратный путь будет дольше, так как какой бы не был силён Янтарь, он всё ещё был молодой жеребец, ноша которого удвоилась. Уже светало, когда на горизонте она увидела лагерь казаков. Капа направила гухьяка на центральную площадку. Она была уверена, что караульные уже собирают казачий совет, и её будут ждать. Она не ошиблась. Ночью её вылет из лагеря ни остался незамеченным. Харлан и Асиферт были извещены, и дали наказ сообщить им, когда она вернётся.
Седовласый оказался намного разговорчивее захваченного вчера лазутчика. Он поведал, что его имя Акипсий, он является послом от Полондрии и должен был тайно проникнуть в Гордарику, чтобы обговорить с верховным жречеством дальнейшее взаимодействие.
Когда вернулся патруль, атаман прослушал все доклады. Он велел снарядить небольшой отряд с депешей в отряд лазутчиков от Акипсия. В которой говорилось о том, что посол будет доставлен в Гордарику под покровительством Казачьего патруля и дальше с ним пойдёт лишь два охранника, которые также привезут все его вещи.
После обеда атаман пригласил на казачий круг Харлана с его послушниками, который по обыкновению проходил на центральной площадке, где казаки стоя обсуждали важные вопросы без лишних рассуждений.
– Как я посмотрю, ты славно потрудился Харлан, их уже капаликами и язык не поворачивается назвать, – посмеиваясь, сказал Провор наставнику.
– Живая кровь у них, а моя заслуга лишь в том, что я её пробудил, – скромно ответил Харлан.
– Что ж, отныне у вас есть имена. И за ваши заслуги, я разрешаю всем пользоваться именами, данными вам при рождении. Назовите свои имена, – сказал торжественно атаман.
Алик сделал шаг вперёд и представил их с сестрой. Они ещё никогда в жизни не были так горды тем, что они казаки.
Глава 8
После того, как ребята в казачьем обществе обзавелись собственными именами, они прочувствовали существенную разницу в общении с местными жителями. Они не были больше изгоями. Хотя, конечно, ребята понимали, что казаки всё равно принимают их за капаликов, выходцев другой крови. Однако, это не мешало теперь Капе получать восхищённые взгляды молодых казаков, особенного после того, как она спустилась с небес с оголёнными ногами на гухьяке и пленным на перевес, как богиня воительница. Сама Капа не могла не обратить внимание, на высокого сероглазого с правильными чертами лица парня, который служил у атамана приказным. Его высокий лоб уже бороздили лёгкие морщины от длительных раздумий. Коин всегда был серьёзен и, как доверенное лицо атамана, часто бывал в отъезде вместе с ним, но иногда оставался в лагере. Тогда-то Капа его и приметила среди других казаков. Будучи не занят по службе, он изучал ночное небо. Коин смотрел на звёзды через телескопический прибор и сверялся с каменным небесным атласом в форме диска.
Однажды Капа подошла к нему и спросила:
– Будь добр, покажи мне свой прибор, ты в него на звёзды смотришь верно?
Коин, молча протянул ей устройство, которое представляло собой бронзовую лупу с несколькими срезами стёкол разного цвета. Причём казалось, что линзы зелёного цвета были сделаны из драгоценных камней типа изумруд. Капа покрутила в руках лупу и приставила к глазу, подняв голову в ночной небосвод. Из уроков астрономии она хорошо помнила, что некоторые планеты можно увидеть и не вооружённым взглядом. Поэтому, чтобы произвести впечатление на Коина, она, делая вид, что разглядывает звёзды, вспоминала название и местоположение этих планет. Первое, что пришло в голову, был Марс. Капа наконец отыскала красную планету и сказала:
– А вот ты, где красавец!
– Что ты там нашла? – удивлённо спросил Коин.
– Планету Марс, любуюсь, как он переливается на солнце оранжево-красным цветом, – ответила Капа, продолжая стоять с поднятой головой, но уже опустив лупу.
– Его видно и без прибора, – сказал Коин.
– Конечно, видно, но я думала, что твой прибор позволит мне его разглядеть получше, – сказала Капа и добавила: – Ты рассматриваешь планеты, чтобы узнать, как они называются в твоём атласе?
– Да. Среди вещей, которые мы иногда находим, встречаются древние знания, которые, к сожалению, постоянно человек утрачивает. Я нашёл этот диск на одной из стоянок во время похода, – ответил Коин.
– Как интересно? А какие ещё вещи предков ты используешь? – спросила Капа.
– Я покажу тебе, если хочешь. У меня большой сундук непонятных вещей, возможно, вместе мы сможем понять, как их применяли, – предложил Коин.
Капа очень обрадовалась этой возможности. Теперь они встречались с Коином каждый день. Капа уже не опасалась мастифа Коина по кличке Дэй. Этот пушистый, как медвежонок, пёс полюбил её и особенно был благодарен за то, что она всегда не забывала прихватить для него с кухни лакомство. Осень всё больше вступала в свои права и холодными днями Капа с удовольствием прятала озябшие руки в его густом мехе.
После геройства брата и сестры Алика не только брали в Казачий патруль. Он также стал выезжать и в двухдневные походы вместе с остальными казаками. Поэтому, когда Капа не помогала казачкам по хозяйству, она проводила время, разглядывая всякого рода диковины, лежащие в сундуке Коина. Оставалось только догадываться об их предназначении, поэтому Капа выдумывала возможные занятия для этих вещей и веселила своими небылицами Коина.
Однажды, когда они весело смеялись над её очередной шуткой, зашёл атаман и, увидев их счастливые лица сказал:
– Эх, жаль, что ты капалик, а-то б засватали уже!
Капу ранили эти слова, она ничего не сказала и не подала виду. Но внутри всё просто разрывалось, так хотелось прокричать «Да ни какой я не капалик! Казачка я, самая натуральная!».
Это высказывание атамана, не повлияли на отношения Капы с Коином. Они по прежнему проводили много времени вместе. Однажды когда они, лёжа на расселенных, на куче сена шкурах, разглядывали кольца Сатурна в ночной тишине, им показалось, что кто-то прошёл мимо. Дэй тоже приподнялся, но не сдвинулся с места.
– Раз Дэй не погнался ни за кем, то, наверное, это мышка проскочила, – сказал Коин, но выглядел он не так спокойно как говорил, вглядываясь в темноту.
На следующую ночь они снова увидели промелькнувшую тень. Дэй был встревожен, но не двигался с места.
– Странно, на него это не похоже. Эти собаки отличные охранники и если, что-то замечают, то нападают, а он просто поскуливает, – удивился Коин.
– Давай, пройдём туда, где показалась тень и сами всё выясним? – предложила Капа.
– Мы поступим по-другому. Оставайся здесь. Я сейчас вернусь, – сказал он Капе и, повернувшись к псу приказал: – Дэй стеречь!
Капа испытывала двойное чувство, смотря на исчезающего в темноте Коина. С одной стороны это была забота о ней, но с другой стороны, она не могла проследовать за ним, так как после команды хозяина этот медвежонок уселся рядом с ней, положив свои передние лапы на её ноги.
Коина долго не было. Капа уже начала переживать и попыталась встать, но грозный мастиф, не дал ей даже пошевелиться, лишь сильнее на неё надвинулся.
– Вот ты какой, я значит тебе косточки ношу, а ты мне даже встать не позволяешь! –обиженно прошептала Капа Дэю.
– Он на службе не такой уж симпатяга, да? – услышала она голос Коина, который незаметно подошёл сзади.
– Он меня сейчас раздавит, скажи ему, чтобы отпустил, – попросила Капа, улыбнувшись Коину.
– Всё Дэй, отпусти нашу красавицу, – сказал Коин.
Капа была рада, что в темноте не было видно, как она покраснела. Она отряхивала одежду немного дольше, чем обычно, пытаясь скрыть своё волнение. Наконец совладав со своими чувствами, она спросила: – Ты кого-нибудь нашёл там? Что это было?
– Не знаю, я обошёл всё кругом, всё выглядит как обычно. Кроме одного. Появилось стойкое ощущение, что я что-то пропустил и не заметил. Я посмотрю завтра при свете дня, а сейчас давай, я провожу тебя, пора спать, – ответил Коин.
На следующий день, стараясь не привлекать внимания других, они по очереди исследовали место ночного происшествия. Но также не обнаружили ничего не обычного, лишь Коин нашёл странный предмет похожий на курительную трубку, который пополнил коллекцию диковинок в сундуке. Находка была обнаружена между деревьями недалеко от палатки полондрийцев. Аксипсий вместе со своими двумя охранниками Уласом с Шахметом и лазутчиком Конореем, которого взяли под стражу ранее, теперь находились на особом положении. Им выделили отдельную палатку, из которой они не должны были отлучаться и при надобности по лагерю ходили только в сопровождении. Атаман отправил гонца в Гордарику с известием о посланнике Полондрии и ждал ответ с пропуском, который позволил бы, потом без промедления передвигаться по стране и доставить посла к верховным жрецам.
– Возможно, этот предмет, принадлежит полондрийцам, – предположила Капа.
– Они не должны выходить одни. А если перемещаются, то только по тропинкам вместе с конвоем, а это лежало за палаткой. Однако ты права, мы понаблюдаем с тобой за ними, может что-то и проясниться, – ответил, посерьёзневший Коин.
– Мне тоже кажется, что здесь кроется какая-то тайна, – прошептала Капа.
Глава 9
Алик впервые участвовал вместе с другими казаками в походе казачьего патруля и немного нервничал. Больше всего он боялся, что устанет ехать строевым шагом в течение целого дня. Одна надежда была на Карамельку. Его кобыле явно нравилось путешествие. По большей части патруль шёл шагом, лишь иногда строевой рысью. Темп довольно неспешный. Поэтому беспокойство Алика стало проходить. Казаки ехали парами в ряд, а там где изредка тропа пролегала тесно с оврагами по одному. Казалось, они движутся по неизведанной целине. Кругом были лесостепные пейзажи, и дикие звери часто перебегали дорогу. Такая близость живности могла быть только при отсутствии в данной местности жилья человека. Во время привала белки прыгали на лошадей, чем очень позабавили никогда не видевшего ничего подобного Алика. Для провизии это был огромный плюс. Не было нужды возить с собой большое количество снеди. Расставив силки по пути регулярного следования, казаки в походе, проверяли свои ловушки и быстро зажаривали на кострах, то, что поймали. В основном попадались зайцы или лисы.
Встречающиеся лесные массивы по большей части были представлены деревьями, которые Алик видел у себя дома, в своём привычном мире. Только с одной лишь разницей – многие местные деревья имели исполинские размеры. Возникало ощущение, что раньше деревья имели возможность расти дольше, чтобы достичь такого калибра. Трава также выглядела знакомой. Несмотря на осенний период, растения не все пожелтели, а некоторые виды даже распустили бутоны, расставив их вдоль тропы во всей своей красе. Попадались небольшие речки с болотистыми берегами, порой уходящими болотными кочками в глубину очередного леса или рощи. Многочисленные стаи птиц дополняли картину начинающихся холодов. Косяк за косяком проносился над головой. Алик не мог различить птиц. Лишь журавли показались ему знакомыми, и их гомон горько отозвался в сердце. «Неужели они с Капой уже никогда не увидят своих родных» – пронеслось у него в голове, и Алик мотнул ею, будто стараясь отогнать подобные мысли.
В течение дня было два коротких привала и один большой. Алику даже показалось сначала, что они путешествуют как туристы, но потом он обратил внимание, что во время остановки часть казаков уходила за припасами, другая часть готовила припасы, собранные во время прошлого привала, а третья часть казаков, по возвращении шла на доклад к атаману. Алик посмотрел на Харлана и быстро отвёл взгляд. Наставник дал наказ ему наблюдать, пока они в пути за всем, что происходит в отряде, затем они подробно обсудят каждый элемент похода.
