скачать книгу бесплатно
Каждый день они выезжали в поле, и Харлан муштровал его как наездника.
– Научишься чувствовать свою лошадь, утроишь свою силу, а в трудную минуту она тебя выручит. Сам голоден, а лошадь твоя сыта должна быть, – наставлял Харлан.
С каждым днём они отъезжали всё дальше от лагеря. Однажды они выехали к глубокому оврагу, по дну которого протекала неглубокая река. Высокие берега находились на значительном расстоянии.
Алик посмотрел вниз:
– Тут и шею можно свернуть, спускаясь, – сказал он.
– А нам не надо спускаться мы прямо идём, нас там Асиферт поджидает, – ответил Харлан.
– Ты идёшь, чего встал? – спросил Харлан, оглянувшись.
– Так там пропасть? Как я пойду? – уставившись на Харлана, спросил Алик.
– Хватит придуриваться! Иди, давай! – проворчал Харлан и направил своего коня к обрыву.
– В соответствии с законом гравитации я упаду в пропасть, если пойду дальше. Я не могу, – категорически заявил Алик.
– Твой закон глупость. Я его не знаю и могу ходить спокойно, где мне заблагорассудится, – ответил наставник, уже привыкший к странностям своего ученика.
Харлан просто проехал мимо Алика и его конь продолжил идти над пропастью, словно там была ровная дорога.
Алик от изумления открыл рот. Карамелька последовала за конём Харлана и перевезла на другой берег, зажмурившегося от страха Алика.
«К этому надо не привыкать, а-то, вернувшись домой, можно и с ума будет сойти и бегать, как некоторые безумцы за покимонами носятся» – подумал Алик и спросил наставника:
– А для чего нас Асиферт ждёт?
Харлан, продолжая смотреть вперёд, сказал:
– Из знаний, которые не смогли отнять у казаков, осталась рогатка да кистень. Хотя нам казакам всё нипочем. Никакая катастрофа не отнимет у нас любовь к семье, да к живности всякой и природе. Чтобы не произошло, а верный кинжал всегда под рукой, шашка на боку, да засапожник в сапоге на крайний случай. Асиферт покажет тебе, как кистень в деле применять, да как рогаткой пользоваться. Я и сам могу, но он в этом деле мастер, а учится надо всегда у лучших.
– А кто знания-то отбирает, что-то я не понял? – спросил Алик.
– Экий ты непонятливый, – заворчал Харлан: – Зеркала вон ваши не работают. И в каждой касте так. Снова тёмные времена наступили. Если что-то и осталось из технологий, так это только у жрецов. Они собирают в хранилище вещи прошлого. Летательные и подводные аппараты сами используют, а мне дед рассказывал, что это было естественно для любого в небе летать или под водой плыть. Из воздуха энергию брали. А теперь из-за конфликта блокируют возможность подпитки устройств помогающих хоть в хозяйстве, хоть в походе. Так и живём.
Алик понимал, что военные всегда говорят кратко, и разговорить Харлана было делом трудным, но если прислушиваться и читать между строк, то понятно становиться. Мощное оружие в лагере наверняка есть, но лучше про это не спрашивать, а-то неизвестно, как поступят, если примут за лазутчика.
Кони шли по узкой тропе между высоких деревьев. Впереди ехал наставник, а Алик следом. Такая обстановка не располагала к беседе, но Алик всё-таки спросил:
– Харлан, а что ты сделал, чтобы имя заслужить?
– Много чего сделал, – услышал Алик, насмешливую интонацию в голосе наставника.
Они выехали на поляну, окружённую соснами. Большие кусты можжевельника создавали по периметру перелесья естественный барьер, не позволяя разглядеть за своими разлапистыми ветками что-либо ещё.
Харлан поднял правую руку, давая сигнал остановиться, и, подражая филину, заухал. Через мгновение где-то поблизости также заухал филин и ещё через минуту с противоположной стороны на поляну выехал Асиферт.
– Рогатка это универсальное оружие. Ей и бесшумно обезвредить можно и узнать далёко ли друг или недруг, – стал рассказывать Асиферт, когда вся тройка, спешившись, расположилась под старой сосной.
– Так, мне медведь на ухо наступил, что ещё можно сделать с рогаткой повторите, пожалуйста? – переспросил Алик.
– Какой медведь, где? – встрепенулись оба наставника.
– А медведя нет, это я хотел сказать, что слышу плохо, с ушами проблема, – поправил себя Алик.
– У тебя уши маленькие не дури парень, а-то вытяну тебе их и сделаю как у зайца, тогда медведь на них и попляшет, – сказал Асиферт, присаживаясь обратно.
– Давай, поставь рога, узнаем, кто поблизости, – сказал он уже без угрозы в голосе.
Алик раздвинул указательный и средний пальцы на правой руке и приставил к своей голове и спросил:
– Вот так?
– Что же за неразумец мне достался, у всех ученики как ученики, а этот или сам идиот, или из меня идиота хочет сделать. Тебя, небось, и время понимать не обучали? – рассердился Харлан, которому стыдно стало перед Асифером.
– Как же? В сутках двадцать четыре часа. В часе шестьдесят минут. А в минуте шестьдесят секунд, – без запинки перечислил Алик.
Харлан замотал головой:
– Вот за что мне это? Эти отшельники вообще ничего не умеют!
Громко выдохнув, Харлан начал рассказывать, как применять рогатку с учётом течения времени.
– Рогатку надо воткнуть в землю. Взять за оба конца и закрыть глаза. Перед тобой всплывут по очереди семь цветов. Каждый равен времени и расстоянию от объекта измерения. В какую сторону смотришь, тех и слышишь. Подмогу ждём, значит, на восток лицом садишься. А если лазутчиков проверяем, то лицом на запад. В красном свете проблески увидишь, значит, появились на горизонте идущие, совсем близко от тебя. Если в оранжевом цвете изменения видишь, значит, скоро появятся на горизонте. Коли жёлтый, то ночь ходу конному. Коли зелёный, то день и ночь конного перехода. Если голубой, то ночь и два дня конного перехода. Синий – две ночи и два дня конного перехода. Фиолетовый – три ночи и два дня конного перехода.
Алик хмыкнул и про себя подумал: «Теперь понятно, что значит мне это фиолетово. То есть враг нескоро придёт».
– А теперь иди и поупражняйся с Асифертом, – сказал Харлан.
Закончив с определением расстояния по рогатке, Асиферт достал кистень.
– Что ты об этом знаешь? – спросил он у Алика.
– Кистень – это контактное холодное оружие ударного и раздробляющего действия. По сути это рукоятка или кистенище с прикреплённым к нему на гибком подвесе грузом, – ответил Алик.
– Всё верно сказал, но есть ещё кое-что. Если ударить вокруг себя этим кистенем на четыре стороны света, то становишься невидимым для недругов своих. Так заговоренный металл кистеня защищает. Такой кистень только у казаков есть и передаётся он по наследству, в прочем, как и любое другое оружие. Когда, например, дед уже не в силах становится, то он дарит свой кинжал внуку. Преемственное оружие самое ценное, оно весь род бережет. Держи мой кистень, сейчас испытаешь, каково это. Токо не шустри, а-то зашибёшь нас с Харланом, – сказал Асиферт.
Кистень Алику очень понравился. Лёгкое, но грозное оружие, помогало как, оказалось, уйти от погони или подкрасться к врагу незамеченным.
– Ещё напоследок скажу тебе пару слов о нагайке, – продолжил Асиферт, демонстрируя свою ременную плеть.
– Нагайка хороша как средство управления лошадью, «шлепок» на конце не травмирует ей кожу при сильном ударе плети. Так вот если этот «шлепок» сделан из кожи редкого животного бороготуса, то махая этой нагайкой можно создать пыльный ветер для отхода от врага или даже при надобности запустить пыльную бурю, – пояснил Асиферт.
– А как я пойму, какая это нагайка простая или вызывающая бурю? – удивленно спросил Алик.
– Кожу бороготуса не спутать ни с чем, она словно песчаная. У нашего атамана есть такая, потрогаешь.
Тем временем Капа вместе с Павлиной, женой Харлана, приятной миловидной женщиной, собирали полезные травы для лекарских нужд. Её четыре сына с лёгкостью находили всё, что просила мать. Они бегали между ручьём с молодой порослью дубов, собирая в свои мешочки целебные растения. А Капа пыталась запомнить весь этот вдруг свалившийся на неё гербарий.
– Некоторые травы ядовиты, не касайся их, – поучала Павлина, рассказывая бесконечные полезные свойства местной травы.
Глава 5
Капа всё больше проникалась уважением к жителям лагеря. Пустых разговоров не было. Общались по-дружески ласково. Старались друг другу помогать. Собираются казаки рыбу идти ловить, а казачки уж сети проверили и подплели, где надо конопляную верёвку. А если песню кто затянет, так и подхватывают, кто, где стоит, а дела из рук не выпускают. Дети не отстают от старших. Только и видно, как по заданию родителей или наставника бегают по лагерю. Казаки сами многое умеют, потому что с юных лет учатся разным ремёслам. Каждый может о себе сам позаботиться: и одежду с обувью починить, и седло смастерить. Сегодня Капа посмотрела, как искусно из дерева вырезает заготовки для седла мастер-седельщик, а затем обтягивает их кожей. Она попереминалась с ноги на ногу, но не стала отвлекать его от работы. «Лучше я подойду, когда он будет не занят,» – подумала Капа. Нога Янтаря зажила, да и сам он поправился и подрос на добротном довольствии. И ей очень хотелось испытать свою крылатую лошадь, но без седла она не могла этого сделать. Хисий подсказал, что для гухьяка обычное конское седло не подойдёт. Проходя мимо кузницы, Капа увидела, как кожевник Казарь несёт подготовленную на раскрой кожу. Лагерное пастбище ежедневно давало ему несколько шкур в работу. Да и после охоты с рыбалкой материала для выделки тоже было предостаточно.
– Здравствуй, Казарь, буду благодарна за совет, – сказала Капа.
– Здравствуй, девица, в чём совет нужен? – ответил Казарь, сортируя шкуры.
– Хочу своего гухьяка испытать, да ни как не подберусь к нему. Боюсь, что неудобно на обычном конском седле будет. Может кожаную подушку с перевязью сделать. Что думаешь? – спросила Капа.
– Приводи своего гухьяка, посмотрим, что можно будет сделать, самому интересно стало, как его оседлать-то, – сказал Казарь.
Через неделю кропотливой работы Казарь подарил Капе великолепное кожаное седло. И она уже по привычке одарила его амулетом, проносивши сутки с собой – малого размера нож. Казарь поблагодарил и задал неожиданный вопрос:
– За амулет спасибо, конечно, но я как посмотрю, вы с братом всё больше казаками становитесь и меньше Капаликами, такой ли уж действенный амулет теперь?
– С чего ты взял, Казарь? – удивленно спросила Капа.
– Так ваши волосы с братом цветом как у казаков расти начали, а раньше вы вон какие белые были, – ответил, улыбаясь Казарь.
Капа вдруг вспомнила, что после окрашивания прошло уже больше месяца и, конечно же, на их с Аликом головах стали заметны отросшие природные русые волосы. «Подумать только, я смотрюсь вместо зеркала в полированный металл уже больше месяца» – подумала Капа и, улыбнувшись Казарю, сказала:
– Правду говоришь. Нравится нам с братом у вас, и природа нас казаками делает. А чтобы не отличались от вас, так и волосы менять стала.
В этот же вечер Капа состригала Алику его обесцвеченные волосы.
– Хоть тебя теперь от местных и не отличить. Женщина с короткими волосами это позор, поэтому свои волосы я под платок прятать буду. Да и не так жарко для ношения платка стало. Август заканчивается, ночи совсем холодные, – сказала она брату.
– Точно, скоро сентябрь! И можно не идти в школу! – засмеялся Алик, и потом добавил, – Знаешь, а мне здесь нравится. Нет какой-то надуманности все говорят прямо то, что думают. Жалко, что у нас не так.
– Это да, не нужно думать, как ты одет, потому что оценивают по поступкам. Кстати, пойдём, я тебе что-то покажу! – сказала Капа и потащила Алика за руку.
Алик был впечатлён. Капа словно богиня победы Ника смотрелась на своём гухьяке.
– Когда с Янтарём летать будешь? – спросил он сестру.
– Хотелось бы. Я сейчас прочно на нём держусь, но я не знаю, как его попросить летать и самое важное как потом приземлиться, – пожимая плечами, ответила Капа.
– Я знаю, тут не далеко есть одно место, где он сам полетит, а уж есть или пить захочет так, и приземлитесь, – сказал Алик.
На следующий день Харлан согласился взять на их ежедневный выезд и Капу с Янтарём. Троица направилась к обрыву.
– Ты главное, девочка, не бойся, он свою природу знает, просто доверься ему, – сказал Харлан, когда до обрыва оставалось совсем не много.
Капа поцеловала Янтаря в шею и прошептала:
– Давай мой хороший, покажи, что ты умеешь. И пришпорив гухьяка, громко скомандовала:
– Летим!
Казалось, Янтарь только и ждал, когда его хозяйка его об этом попросит. Он разбежался и, махая крыльями, взмыл в небо. Капа завизжала от восторга.
Алик, не отрываясь, смотрел, как крылатый конь катает в поднебесье его сестру. Затем они опустились на берег реки у подножия обрыва. Пока Янтарь утолял жажду, Капа решила его охладить, она слезла с него и, смеясь, брызгала речной водой, зачерпывая её руками.
Неожиданно из лесу за её спиной появились двое. Алик посмотрел на Харлана. Его лицо стало озабоченным.
– Шуметь нельзя, мы можем спугнуть гухьяка, и он улетит один, – ответил он на немой вопрос Алика, доставая рогатку:
– Сейчас поймём, кто там появился. У наших легкая вибрация проблесков появляется в спектре рогатки.
Алик смотрел и не знал, что делать. Он бормотал, продолжая всматриваться на берег реки:
– Ну, давай же взлетай, хватит играться. Оглянись, оглянись!
Капа посмотрела наверх обрыва и сказала Янтарю:
– Даже не представляешь, как сильно мой брат хотел бы оказаться на моём месте. Уже приревновал, наверное.
Вдруг ей показалось, что боковым зрением она заметила какое-то движение. Она резко обернулась и увидела двух вооруженных незнакомцев. Понимая, что из оружия у неё с собой только нож в сапоге, она схватила голыши и запустила их в чужаков. Один камень достиг своей цели, другой пролетел мимо. Взвывший от боли удара камнем по голове незнакомец напугал гухьяка, который взмахнув крыльями, устремился в небо. Капа продолжала бросать камни, понимая, что ей больше ничего не остаётся делать, без гухьяка ей отсюда не выбраться. Второй был более юркий и быстро приближался к ней. Вдруг Капа увидела мелькнувшую тень, и в этот же момент Янтарь нанёс удары передними копытами по уже близко подобравшемуся к Капе мужчине, который даже не успел вскрикнуть и замертво повалился на землю. Капа увидела, как первый незнакомец, убегая, уже достиг границы леса. Она вскочила на гухьяка и вновь оказалась в небе.
– Спасибо мой хороший, спасибо, ты спас меня, – говорила Капа, гладя бока и шею Янтаря.
Он приземлился туда, откуда взлетел, на краю обрыва и Капа упала в объятия брата. Харлан поднялся с земли и ободряюще сказал:
– Не испугалась, начала атаковать, как истинная казачка повела себя. Да и конь не бросил. Настоящая боевая пара. По рогатке в двух днях пути западнее от нас отряд лазутчиков. Наш основной патруль выдвинулся на север сегодня утром и вернётся через два дня. Надо предупредить их, послав гонца, а в лагере подготовится к обороне и устроить засаду, если наш патруль не вернётся ко времени нападения на лагерь.
Волнение от случившегося отступило, заменив собой переживание о грядущем. Всадники пустили коней галопом по направлению к лагерю. Гухьяк же немного проскакав, снова поднялся в небо. «Теперь мой Янтарь предпочитает такой способ передвижения» – подумала, повеселев Капа. Янтарь доставил Капу в лагерь быстрее. Детвора облепила гухьяка, когда он появился с неба в центре лагеря.
Казарь подмигнул Капе:
– Ну как испытала?
– Испытала, отличное седло, спасибо. А мог бы ты мне ещё ремни прикрепить, такие, чтоб ещё одного ездока с собой можно было взять? – поблагодарив, спросила Капа.
– Гухьяки сильные кони, может и двоих поднять. Сделаю я тебе и такую работу, как не сделать, самому как мастеру интересно как оно выйдет, – довольный сказал Казарь.
Харлан, прибыв в лагерь, собрал оставшихся, не включая дозорных. Дозорным он успел всё, что нужно рассказать, как только прибыли, чтобы те усилили бдительность.
– Лазутчики появились. Один сбежал. Скоро будут ещё. Хорошо, что они из любопытства вышли, думая захватить Капалика с гухьяком. И у нас есть время на подготовку благодаря крылатому жеребцу с его хозяйкой. Надо готовиться к обороне. Патруль только выехал в лагере мало людей. Надо сходить на охоту и пополнить запасы, – делился Харлан информацией и тут же раздавал указания.
Речь наставника, как всегда, была рубленной и по существу. Алику нравилось его спокойствие. Казаки восприняли приближающуюся опасность без каких-либо эмоций. Подобные нападения были естественной частью их жизни.
На следующий день Алик пошёл на охоту на кабана вместе с другими казаками. Добравшись на лодках на другой берег реки, где в зарослях камыша водились кабаны, казаки устроили западню из деревянных кольев. Теперь нужно было загнать туда зверя. Собак с собой не взяли, мастифы были отличные охранники, но не охотники. У казаков были приманки из фруктов и мочи самок. Кабаны обладают острым нюхом поэтому, чтобы сбить запах человека, все перепачкались в иле на берегу. Слух у кабана также достаточно чуткий. Малейший шорох, и кабан обойдёт засаду стороной. Но у кабана слабое зрение и правильная маскировка в охоте на кабана – один из важных элементов. Харлан объяснил, что нижние клыки кабана длинные и острые как ножи, особенно у молодых особей. Поэтому основная задача была тихо подойти с подветренной стороны и на расстоянии заманить его в расставленную ловушку, не попадаясь у него на пути. Казаки обнаружили две лёжки из срезанного клыками камыша. Кабан ночное животное, поэтому сейчас ранним утром он должен был возвращаться к своему гнезду.
Алик бывал с отцом на охоте, но тогда в руках было ружьё, и рядом были охотники с ружьями, которые придавали уверенность. Он отгонял мысли о схватке со зверем с одним лишь кинжалом в руке. Только случай может помочь в таком поединке.
