скачать книгу бесплатно
Арт-терапевтические методы и направления также существуют в рамках того или иного психотерапевтического мировоззрения, и поэтому практика арт-терапии весьма разнообразна: существует много различных арт-терапий. Одни арт-терапевты ориентированы на воздействие и предлагают разнообразные арт-терапевтические методики, техники и психотехнологии для психокоррекции, трансформации состояния, избавления от негативных мыслей, уничтожения негативных эмоций, снятия стресса, обретения ресурса и т. п.
Другие направлены на взаимодействие с переживанием. Здесь арт-терапия – это не способ от чего-то избавиться или чем-то себя оснастить, а напротив – способ прийти в соприкосновение с тем, что до этого времени выпадало из сферы внимания, что подавлялось, избегалось, уничтожалось. Такая арт-терапия является способом самопознания, способом приближения человека к себе, раскрытия и обнаружения себя.
Одним из таких методов психотерапии постижением является Терапия творческим присутствием. В связи с тем, что метод ориентирован не на исправление «неправильного», а на обретение человеком непосредственного опыта присутствия при себе и своей жизни, – этот метод не является технологичным. Технология – это совокупность операций и приёмов, направленных на достижение желаемого (заданного) результата. Отличительной особенностью технологии является повторяемость результата. Это означает, что если другой человек в точности воспроизведёт описанный техпроцесс, то он гарантированно получит заданный результат.
Но поскольку ТТП ориентирована на субъективный опыт человека, то, разумеется, ни о каком гарантированном результате речи быть не может. Всё, что мы можем делать – это создавать условия, в которых человек получает возможностьпостигать нечто в своём жизненном опыте и через это созревать до некоего нового выбора: выбора воспринимать иначе, действовать иначе, жить иначе. Это становится возможным тогда, когда человек начинает переживать то, что есть, вместо уклонения от переживания и попыток влиять на него. Мы создаём условия для этого, но ничего не гарантируем: внутреннюю работу каждый человек производит по-своему, и переживать вместо другого человека невозможно[53 - Нельзя не согласиться со словами Ю. Джендлина, о том, что психотерапия – это процесс самого клиента, а не проводимая психотерапевтом процедура [Джендлин, 2000, с. 258].].
Психотерапия обращена к свободе человека, то есть к самому основанию человеческого в человеке. Она призвана увеличивать степень его свободы. Но как свобода может быть гарантирована, запрограммирована технологией психотерапии или даже искусными усилиями психотерапевта? Гарантии означают отрицание свободы человека, и противоречат смыслу психотерапии.
Психотерапия не происходит за счёт механических действий, воздействий, манипуляций: поговорили, порисовали, попели, потанцевали, поделали некие упражнения, попили таблетки и т. п. Необходимо учитывать особенности термина «терапия»[54 - Терапия (греч. therapeia – забота, уход, лечение) – консервативное (не хирургическое) лечение той или иной болезни, а также область медицины, изучающая внутренние болезни и методы их лечения.] в психотерапии, который не тождественен «терапии» в медицине. Ясно, что происхождение этого термина имеет медицинские корни. Но важно помнить, что в психотерапии происходит взаимодействие с душой человека, и к её лечению нельзя подходить так же, как к лечению тела[55 - Организм человека и человек – не одно и то же. Организм живёт физиологическими процессами, а человек живёт переживанием. Переживание, хотя оно и обеспечивается физиологически, невозможно свести только к физиологии, поскольку функционирование организма не тождественно жизни человека. Человек не только организм, и физиологические процессы не отрицают и не заменяют психологических. Лечение психики с точки зрения медицины подразумевает химическое или физическое воздействие на деятельность мозга. Это имеет смысл, если болезнь имеет органическую природу. Но при психогенном расстройстве клинические симптомы носят функциональный характер, и вызваны нарушением значимых жизненных отношений. А потому лечить психогению с помощью медицинских воздействий – всё равно, что пытаться с их помощью обучить речи, письму и прочим человеческим навыкам.].
Душа – это субъект (человек переживающий), а не объект, и её невозможно вылечить медикаментами, препаратами, процедурами и т. п. Душа лечится душой, то есть, через переживание и сопереживание. Исцеление[56 - Целый (праслав. celъ) имеет единую основу с английским whole и немецким heil, первоначальное значение: полный, весь, здоровый, неповреждённый. Целовать – желать целости, здоровья; исцелить – сделать целым, здоровым: выздоровление происходит через обращение ко всему человеку, к его целостности, и движении от неё к тому, что эту целостность нарушает.] души связано с восстановлением процесса переживания. А это невозможно вне отношений: всё человеческое в нас создано отношениями, душа живёт и проявляет себя в отношениях, и потому она лечится/исцеляется именно отношениями и в отношениях.
Кроме того, психотерапия может считаться успешной не тогда, когда человек просто стал чувствовать себя лучше или когда он «успокоился», а когда он начал жить иначе, и жить более включённо. Плохое самочувствие является только проявлением, только сигналом проблемы, а сутью её является наше мировоззрение и мировосприятие: как смотрим на мир, таким его и видим, каким видим мир, таким его и переживаем, каким переживаем мир, так и живём в нём.
Изменение мировоззрения и мировосприятия, способа и образа жизни происходит тогда, когда человек нечто постигает в своём жизненном опыте, когда он внутренне растёт, когда он приобщается к себе и к другим людям, когда он производит новые выборы и совершает новые для себя действия.
Разумеется, в ТТП, как и в любой психотерапии, имеется определённая методическая составляющая (о ней мы говорить будем ниже), однако простым повторением методики психотерапии не произойдёт: сама по себе методика не является носителем существенного. Носителем существенного является психотерапевт, который участвует в живых взаимоотношениях с искателем, проявляет свою жизненную позицию, свой способ жить, помогая тому открывать пространство новых для него отношений с самим собой и с миром[57 - В этом состоит главная трудность для самостоятельных занятий. Прежде, чем появится возможность для самостоятельной работы, необходимо получить опыт в совместной деятельности с психотерапевтом. Тогда будет на что опираться. Без такого опыта возможность самостоятельной практики сомнительна.]. А особая деятельность, описываемая методикой работы, овеществляет эти новые отношения с собой, создаёт необходимые условия и контекст для них.
Через творческое присутствие человек на практике, опытным путём вступает с самим собой в новые для него отношения. Открытие этих новых отношений с самим собой и является одним из основных смыслов психотерапии в нашем методе. То существенное, что происходит в терапии, происходит за счёт определённых внутренних действий, которые совершаются в процессе творчества. Без этих внутренних действий арт-терапевтический процесс будет не более чем процессом рисования, вне зависимости от того, на какую тему это рисование будет и что будет «изображаться», даже если это будет «рисование переживаний».
Однако эти внутренние действия не являются технологичными. Внутренние действия невозможно передать, им невозможно научить (им можно научиться), хотя о них можно рассказать: что они подразумевают, на что нужно обращать внимание в ходе работы, какой процесс будет творческим и целительным, а какой – обычным рисованием или псевдомагическими манипуляциями. Особенности этих внутренних действий и такая организация процесса, которая облегчает их освоение и совершение, и составляет «технику» метода ТТП.
Другими словами, суть ТТП состоит не в рисовании как таковом, не в «изображении своих чувств» и не в «выплёскивании негативных эмоций», не в «эстетизации переживания», а в том, ка?к творческий процесс осуществляется, в какой внутренней позиции находится человек и что?именно он делает, когда он нечто рисует на листе.
Для лучшего понимания того, что такое Терапия творческим присутствием, возможно, есть смысл прибегнуть к апофатическому[58 - Апофатическое описание (др.-греч. ?????????? – отрицающий) – описание с помощью отрицательных определений.] способу её описания:
– она не является практикой создания произведений искусства (к искусству она имеет весьма отдалённое отношение) или произведений, отвечающих условиям гармонии, хотя практика осуществляется в форме изобразительной «художественной» деятельности;
– она не является практикой «изображения своих чувств», хотя с экспрессивной арт-терапией имеется много общего;
– она не связана с аналитическими интерпретациями произведений (рисунков) пациента с целью извлечь какую-либо информацию о существе проблем, хотя некоторые пересечения с аналитической арт-терапией тоже есть;
– она не связана с псевдомагическими манипуляциями, направленными на выплёскивание, слив, уничтожение, «трансформацию» негативных мыслей, эмоций, переживаний, на изменение состояния и поиск так называемого «ресурса», хотя изменение состояния и прилив сил в ходе терапии происходит.
Практика ТТП напрямую обращена к симптомам, но при этом не является симптоматической, то есть она не направлена на изменение симптомов. Конечно, и симптоматическая работа тоже имеет свою пользу, однако о выздоровлении здесь речи не идёт.
Одним из главных смыслов ТТП является восстановление отношений с самим собой, с людьми, с миром. Путём к этому является практика чувственного и деятельного пребывания с самим собой внутри своего опыта, практика обнаружения самого себя, восстанавливающая взаимосвязь между различными аспектами переживания, связность личного опыта. Помогая налаживать общение с самим собой, она открывает возможность знакомиться с собой без попыток изменить себя и что-то в себе искусственно переделать. И это становится условием для внутреннего роста (взросления), роста внутренней целостности и самопринятия, что и становится причиной изменений. В ходе практики пробуждаются внутренние движения, которые по разным причинам оказались сдержанными, замороженными, и инициируется их осуществление; естественным путём налаживаются внутренние взаимосвязи между сферой чувственного опыта и рационально-нормативной сферой личности. В конечном итоге, практика творческого присутствия научает принятию самого себя (на практике, а не путём самовнушений), развивает чувствительность и подлинный интерес к самому себе (а не интерес к самопеределыванию).
Практика ТТП обращает к тому состоянию, к тем чувствам, которые вызывают страдание[59 - Точнее будет сказать, что мы обращаемся к тому состоянию, которое переживается наиболее живо, ощутимо. Поскольку к психотерапевту обращаются страдающие люди, то говорим мы преимущественно о страдании. Но в ходе психотерапии состояние меняется, меняются смыслы и ценности – и мы всегда обращаемся к настоящему состоянию, к тому, что наиболее ощутимо, важно и значимо здесь и сейчас.], и через постепенное проживание этих чувств, через обнаружение их внутренних оснований, раскрытия их смысла, что, в конечном итоге, способствует освоению новой жизненной позиции и способа жить, – происходит выздоровление. Вместе с этим (несмотря на постепенность процесса психотерапии в целом) сброс напряжения, переоценка обстоятельств и последующее расслабление может быть и весьма стремительным и происходить в течение одного занятия.
В популярной психологии существует представление об «освобождении от негативных содержаний сознания». Представление это далеко неоднозначно. Поскольку мы разговариваем, читаем, пишем, у нас есть воспоминания, представления, то логично считать, что содержания сознания существуют. И вероятно, какие-то из этих содержаний полезны для нашей жизни, а какие-то вредные (позитивные или негативные). Тогда предполагается, что от негативных содержаний следует избавляться, а позитивными содержаниями – себя удобрять.
Но что такое эти «содержания сознания»? Это образы, которые приобретают свою значимость в силу опыта переживания определённых жизненных обстоятельств и проявляют себя в качестве установок, доминант сознания. От них невозможно освободиться так, как если бы мы их выбросили или особым образом переделали, потому что то, что мы собираемся выбрасывать или переделывать, не существует в качестве некоей самостоятельной изолированной вещи или детали, которую можно выкрутить и выбросить или заменить на новую, – они являются нашим свойством. И, следовательно, задачей является не избавление от неких «негативных содержаний», а изменение структуры сознания. Однако и эта задача, скорее, является мета-задачей, поскольку на структуру сознания мы также не можем воздействовать непосредственно. На практике же мы занимаемся вовсе не содержаниями и не структурой сознания, а своим поведением (внутренней и внешней деятельностью) – только на него мы и можем воздействовать и его изменять.
«Негативные» и «позитивные» содержания сознания – не более чем наши умозрительные оценки, которые говорят лишь о том, что мы вместо того, чтобы вникнуть в основания существующего переживания, намереваемся его насильно переделать – попросту отвергаем действительность самих себя, отказываемся от своего опыта, выбора и своей жизни.
С точки зрения ТТП суть психологических проблем состоит в том, что человек как-тоотносится к тому, что у него имеется (или не имеется), что с ним происходит (или не происходит), кем он является (или не является), какой он в своих собственных глазах, как он живёт, что выбирает, как поступает… Сами содержания сознания стоят в прямой зависимости от выбора: кем и каким быть, чему быть, в каком мире и как жить. Психологическая проблема или психическое расстройство заключаются в способе переживать, или иначе – в способе жить.
Наш способ жить является существом проблемы, именно его и должна затрагивать психотерапия. Во внутреннем мире, в мире души никакими действиями «от» ничего невозможно изменить, ни от чего освободиться и избавиться (не от чего освобождаться!), а можно лишь усугубить и усложнить. «Освобождение» достигается прямо противоположными действиями: вниманием, включением, позволением, прочувствованием, проживанием, осознаванием, принятием, пониманием. Любовью.
Пациент? Клиент? Искатель!
Кроме идеологической и практической неоднозначности в психотерапии и психологическом консультировании, о чём мы говорили выше, существует также трудность в определении того, каким термином обозначать человека, обращающегося за помощью.
В медицине используется термин «пациент», который является довольно точным для обозначения страдающего человека (лат. patiens – страдающий, терпящий; греч. ????? – чувство, страдание, боль). Этот термин может использоваться и для психотерапии и консультирования, так как к психотерапевту человека также приводит страдание.
Но, поскольку психотерапия и консультирование значительно отличаются от медицинского лечения, то от термина «пациент» отказались; и чтобы отличать человека, обращающегося за психологической помощью, от медицинского «больного», в прошлом веке в психологическом консультировании закрепился термин «клиент». Однако и этот термин для нашей деятельности неподходящий.
Во-первых, слово «клиент» описывает человека, как пассивного слушателя (лат. cliens – слушающий), что не отражает характера деятельности человека, проходящего психотерапию. Разве что, если воспринимать «слушание» в переносном смысле, как вслушивание в себя[60 - «Вслушивание в себя» (всматривание, вчувствование и т.д.) является метафорой обращения внимания и осознавания.]. Однако нужно ещё постараться, чтобы увидеть столь неочевидный смысл, ведь само слово «слушание» не указывает на такую внутреннюю активность. В этом смысле клиентом, то есть «слушающим», правильнее было бы называть психотерапевта, поскольку именно активноеслушание является основой его деятельности. Слово «клиент» также подходит и для описания пациента, поскольку выслушивание предписаний врача является частью его «роли».
Во-вторых, слово «клиент», в силу особенностей современной культуры, основными значениями имеет «покупатель», «потребитель», «заказчик», что мало подходит для ситуации психотерапии и консультирования.
Нельзя не отметить того факта, что само название «клиент» зачастую настраивает человека, обращающегося за помощью, на то, чтобы занимать потребительскую и безответственную позицию (чего только стоит выражение, уже неразрывно связанное с понятием «клиент»: клиент всегда прав).
Понятию «клиент» логично соответствует и понятие «услуга», однако и оно подходит не для всякой помогающей деятельности[61 - Понятие «услуга» также плохо подходит для врачебной и преподавательской деятельности, для службы в армии и полиции, даже несмотря на то, что в последнем случае в названиях прямо звучит слово «служба»: служба есть, а услуг нет.]: у психотерапевта нет задачи «обслужить клиента». Психотерапевт может быть помощником, проводником, соучастником, сотрудником, сподвижником, соратником, но не обслугой.
Всё это может показаться мелочами, не стоящими того, чтобы на них обращать внимание. Есть термин, который вроде бы прижился, зачем что-то менять? Тем не менее, эти «мелочи» оказывают существенное влияние, но не всегда заметное и осознаваемое нами, в силу того, что мы считаем их мелочами и не придаём им особого значения. Мы находимся в языковом поле и подвержены его влиянию: сам язык во многом определяет наше мышление, взгляды и верования.
Необходимо учитывать, что всякое понятие имеет свой смысловой объём и потому довольно много чего предполагает лишь в силу своего названия. Названия явлений создают определённый контекст, смысловой фон, на котором мы их воспринимаем. Они ориентируют нас в мире, поясняя особенности взаимодействия с ним в данных обстоятельствах. Так задача пациента – точно описать симптомы врачу и выполнять все его предписания. А у клиента какие задачи? Оплатить услуги и ожидать надлежащего обслуживания?
Термины «клиент» и «пациент» несмотря на свою привычность, являются необоснованными ни особенностями психотерапевтического процесса, ни российской ментальностью. Нам необходимо подобрать такой термин, который, прежде всего, не будет для человека оскорбительным (мало кому нравится называться больным, страдальцем, горемыкой), а кроме того, будет ориентировать человека на активную, деятельную позицию – на то, что именно он в ходе своей психотерапии занимает ведущее место, а психотерапевт ему только помогает в процессе его выздоровления и разрешения задач, которые он перед собой ставит.
На мой взгляд, таким требованиям лучше всего отвечает слово «искатель»[62 - Данное предложение является дискуссионным. Возможно, кто-то предложит и более подходящий термин. На мой взгляд, важно, чтобы это было слово, отвечающее свойствам и задачам психотерапии, и в то же время – понятное русское слово, а не непонятное заимствование, не оправданное необходимостью.]. Что ищет (или может искать) человек, приходя за помощью к психотерапевту? Причины своего страдания, возможности для выздоровления, пути выхода из жизненного тупика, счастье, самого себя…
Слово «искатель», на первый взгляд, может показаться непривычным для слуха, но, вероятно, только в силу очевидности значений русских слов для нас (когда мы используем иностранные термины, их смысл не так очевиден, и возможно, поэтому мы их и предпочитаем – непонятому слову можно придавать любые произвольные смыслы).
Кроме того, мы имеем и давнюю традицию использовать в профессиональных областях иностранные заимствования. С одной стороны, это нас как будто приобщает к мировому сообществу, но с другой – нередко мешает нашей деятельности. Порой даже психологи с трудом понимают друг друга из-за использования непонятных (и чаще всего излишних) терминов[63 - Научным сообщение делает не столько использование особых терминов, сколько содержание. А к языку изложения одно требование – чтобы он наиболее точно для смысла и доступно для слушателя передавал суть сообщения.]. Что уж говорить о «непосвящённых»?
Термин «искатель» для нас имеет явные преимущества. Во-первых, он нейтральный, не имеющий сомнительных ассоциаций; во-вторых, создаёт контекст активного личного поиска и самопознания (что и отражает основной смысл и содержание психотерапии); а в-третьих, что немаловажно, может вызывать множество приятных ассоциаций, поскольку разного рода «искатели» в истории человечества чаще всего наделяются положительными чертами, их уважают и ценят. Этот термин гораздо точнее отражает и особенности деятельности человека, обращающегося за помощью, и нашу культуру. И никого не обижает.
Термин искатель психологической помощи я и предлагаю использовать для обозначения человека, обращающегося к нам, психотерапевтам и психологом-консультантам.
Переживание
и его качественная
определённость
Всё разнообразие психологических трудностей условно можно разделить по четырём сферам человеческого опыта: отношения, состояние, деятельность и самоопределение. Здравый смысл и житейский опыт подсказывают, что они всегда друг с другом связаны. Например, в зависимости от характера отношений с определённым человеком, мы испытываем какие-то чувства, можем иметь сомнения и неуверенность в том, как себя с ним вести, и это сказывается на нашей совместной деятельности.
Связаны эти «сферы жизненного опыта» друг с другом в переживании, неотъемлемыми ипостасями которого они являются. Другими словами, в различного рода психологических трудностях мы обращены (выделяем в своём осознавании) к тому или иному аспекту переживания, которое всегда целостно, то есть содержит все из перечисленных выше аспектов. В данной главе я и постараюсь это показать.
Начнём с прояснения понятия. Словари переживание определяют как:
– особое психическое состояние, выражающееся в наличии каких-нибудь впечатлений, ощущений, чувств: переживать – значит чувствовать, ощущать;
– особую психическую активность по отношению к воспринимаемому: проникновение в состояние персонажа; непосредственное внутреннее схватывание явления; процесс присвоения впечатлений.
Слово «переживание» происходит от глагола переживать: пере+живать (жить).
Переживать:
– жить, существовать какой-либо срок, время;
– жить дольше кого-либо, оставаться живым после чьей-либо смерти; продолжать сохранять своё значение после смерти автора, творца;
– находить в себе силы переносить что-либо, выдерживать, терпеть; справляться.
Можно сделать вывод, что основное значение слова «переживать/переживание» – быть живым, находиться в процессе жизни[64 - Слово «жить» (от общеслав. giti) родственно словам «жидкий», «жила», «жир» и означает бодрствовать, двигаться [Этимологический словарь Крылова].]. Все остальные значения так или иначе раскрывают и поясняют это значение с различных сторон и в различных контекстах.
Наряду со словом «переживать» часто используют слово «проживать». Оно вносит особенную и очень важную ноту в смысл понятия «процесс жизни». В связи с ним можно выделить ещё один смысл слова «переживание»: переживание как процесс перехода отсюда туда; его можно сравнить с переходом через дорогу, что хорошо показано в такой фразе, как «пережить горе». Приставка про- в слове «проживание» выявляет такой смысл, как пребывание внутри, который хорошо слышится в таких словах, как «проходить, проход». Переходя (переживая), мы движемся как бы по поверхности, а проходя (проживая) – внутри: «Жизнь прожить – не поле перейти».
Когда мы говорим о переживании в психологическом смысле, то мы в большей степени обращаемся именно к этому глубинному смыслу «внутри-внутри». Проживая, мы не просто находимся в «процессе жизни», мы находимся внутри переживания жизни: мы как-то в нём находимся, наполняем его каким-то своим личным взглядом, смыслом, точкой отсчёта, своим способом жить. Именно такой контекст переживания-проживания и будет иметься в виду в дальнейшем нашем разговоре.
В психологии и психотерапии наиболее известны следующие понимания переживания:
– переживание как совокупность ощущений, эмоций, чувств и аффектов (обыденное представление);
– переживание как отношение (Л. С. Выготский);
– переживание как внутренняя деятельность (Ф. Е. Василюк);
– переживание как свидетельство (Р. Д. Лэнг);
– переживание как результат деятельности мозга (медицинская модель).
Каждый из подходов, с разной степенью проработанности описывая сущность переживания, предлагает довольно узкое определение. Вместе с тем, каждое из предлагаемых пониманий, является, безусловно, верным и всё же недостаточным для описания сущности переживания, поскольку затрагивает всего лишь один из его существенных аспектов. Жизнь – явление целостное, поэтому и переживание, будучи процессом жизни, не может быть описано лишь как чувства, или лишь как отношение, или лишь как внутренняя деятельность и т. д.
Давайте попробуем рассмотреть переживание с точки зрения его качественной определённости. Воспользуемся для этого методом качественных структур[65 - Автор метода качественных структур (МКС) – Игорь Николаевич Калинаускас: психолог, доктор философии, автор методики активной саморегуляции ДФС, один из разработчиков соционики, авторская модель которой также основана на МКС.] (МКС). Несколько слов о самом методе.
Метод качественных структур
Метод позволяет рассматривать любое явление как «целое», то есть в совокупности его внутренних и внешних связей. Ключевым понятием метода является категория качества: «Рассматривая объект с точки зрения его качественной определённости, мы уже тем самым рассматриваем его как целое, присутствующее тотально как во внешнем, так и во внутреннем своём бытии. Иными словами, тотальность является сущностным свойством целого»[66 - Калинаускас, 2002, с. 193.].
Согласно МКС (рис. 1) бытие целого (явления) можно представить как совокупность четырёх «аспектов бытия» (свойств, модусов): координации, связи, функционирования, организации. Ни один из данных аспектов не является главным или второстепенным, они не образуют между собой соподчинения – они все главные, все равные, проявляются все и сразу, и в силу своей одновременности создают качество тотальности целого.
«Аспекты бытия» рассматриваемого объекта не являются элементами, из которых состоит это целое[67 - Разумеется, всякое «целое» является, с одной стороны, теоретической абстракцией, с другой – свойством нашего восприятия: мы всё воспринимаем целостно, выделяя в объёмы, гештальты, образы. Никаких «целостностей» как неких данностей мира, не существует, они существуют лишь в нашем представлении – это мы своим воображением складываем «ткань мира» в те или иные целостности, рождая в своём восприятии те или иные явления мира: они становятся явленными только через нас и для нас. Для существ с иным (чем человеческий) способом образования гештальтов-образов, выделяемые ими целостности-явления также будут иные.] (целое не состоит из самостоятельных элементов: вне целого ни один из аспектов не имеет самостоятельного существования). Их скорее можно представить как различные свойства или проекции целого, позволяющие его увидеть в особом контексте и проявляющие присущие ему свойства, отвечающие особому качеству этого целого, то есть проявляющие его сущность.
Рис.1. Квадрат аспектов (Игорь Калинаускас, 2002)
Другими словами, «аспекты бытия» описывают такую совокупность существенных признаков данного явления, которая определяет его качественную особенность, самобытность, что и выделяет его из других явлений.
– «Аспект координации» (АК) – выражение принципа единства, того, что делает явление «таким», именно «этим», именно тем, чем оно является; определяет его внутреннее содержание, смысл. Отвечает на вопрос «Какой?»
– «Аспект функционирования» (АФ) – способы и формы проявления во внешнем мире, а также результаты этого проявления – продукт. Отвечает на вопрос «Как?»
– «Аспект организации» (АО) – конструкция, структура, организация, устройство объекта – то есть то, как целое упорядочено. Отвечает на вопрос «Что?»
– «Аспект связи» (АС) – всё многообразие воздействий окружающей среды на данное целое. Отвечает на вопрос «С чем?»
Обобщающая модель
переживания
Используя данный метод, переживание можно представить в виде следующей совокупности[68 - Можно усмотреть некоторое сходство в рисунке, графически представляющем сам метод (рис.1), и в рисунке, представляющем переживание (рис.2). Вероятно, это сходство неслучайно, поскольку само представление о целостности чего-либо может родиться только как некое переживание: переживание явления – и есть само основание целостности этого явления в нашем представлении.](рис. 2): АК: «самоопределение»; АО: «состояние»; АС: «отношения»; АФ: «деятельность».
Первое, на что сразу хочется обратить внимание: все вышеуказанные подходы к определению переживания здесь оказываются актуальными. Все они справедливы, но сами по себе недостаточны и лишь в совокупности могут описать переживание как особое явление.
Переживая, мы всегда:
а) что-то чувствуем (АО);
б) по поводу чего-то и в связи с чем-то это чувствуем (АС);
в) что-то думаем по поводу происходящего и как-то себя ведём в данных обстоятельствах (АФ);
г) занимаем какую-то личностную позицию, как-то относимся к себе и к миру (АК).
Переживание (рис. 2) всегда включает всю совокупность свойств (выбор-состояние-отношения-деятельность) и не существует вне какого-либо из них. Лишь все вместе они являют собой «нераздельность и неслиянность» – неразрывное единство переживания.
Рис. 2. Переживание. Обобщающая модель
Ни одно из свойств переживания не существует само по себе – все они лишь различные проекции одной «фигуры», одного целостного явления. И потому каждое из них непременно участвует во всех остальных и раскрывается через них. Стрелки на рис.2 показывают взаимосвязанность всех свойств переживания между собой.
Рассмотрим данную совокупность свойств.
Состояние
Аспект организации (АО): «состояние».
«Состояние» является собирательным термином, под которым подразумевается всё многообразие эмоциональных проявлений, вегетативно-соматических реакций и химических изменений в организме.
Состояние является одним из неотъемлемых свойств переживания: переживание не существует вне того или иного состояния. И поскольку всякое переживание всегда представлено тем или иным состоянием, это обстоятельство объясняет, почему понятие «переживание» смешивается с понятиями «эмоция» и «чувство». В этих случаях мы нередко используем слово «переживание» во множественном числе – «переживания»[69 - Во множественном числе слово «переживание» (переживания) мы используем также, когда возникает необходимость подчеркнуть разные содержательные контексты переживания («У меня так много разных переживаний!»).].
Однако переживание не сводится исключительно к состоянию, – это целостное явление, которое затрагивает человека целиком[70 - Разумеется, состояние также затрагивает человека целиком, но именно потому, что все свойства переживания взаимосвязаны и проявляются друг в друге.].
Субъективно выбор/отношения/мысли воспринимаются нами в виде того или иного состояния: когда мы переживаем, мы всегда что-либо чувствуем, испытываем те или иные желания, побуждения, ощущения и т. д. Переживание «овеществляется» в том или ином состоянии, оно как бы «сделано» из него.
Всякое состояние зависит от актуальной в данный момент потребности – той потребности, которая возникает в данных обстоятельствах, в данных отношениях, при данном выборе. Таким образом, АО «состояние» проявляется в виде потребностей и желаний (рис. 3).
От особенностей отношения к своим состояниям, и к самому себе, испытывающему эти состояния, зависит качество внутреннего опыта – то, что именно мы будем испытывать, чем для нас будут те обстоятельства, в которых мы находимся. Другими словами, содержание переживания зависит от особенностей процесса переживания: то, как мы переживаем, влияет на то, что мы переживаем.
Рис. 3. Феноменология переживания
С психотерапевтической точки зрения, важно иметь навык обнаружения и обретениясебя в океане того, что чувствуешь, поскольку «я» как состояние и «я» как осознающее себя присутствие, наблюдатель – не одно и то же[71 - Метафора «я» может иметь разные контексты, и эти контексты важно не смешивать между собой. «Я» – это и я-живущий (телесный), и я-наблюдатель (самоосознающий). Эти два «я» являются разными проекциями (функциями) Единого меня. Эти проекции не существуют друг без друга (они не являются так называемыми «частями» меня), но и подменять друг друга не могут.].
При этом важно понимать и то, что нет никаких сил, чувств, состояний, принципиально отдельных от меня-живого – от того, кто явлен, кто имеет тело, кого я могу видеть в зеркале. Моё состояние – это не какие-то силы «во мне», как некие отдельные сущности, а это силы, выражающие меня. Они – это выражение моей жизни и в каком-то смысле – я сам, даже если я могу сказать: это мои силы, мои чувства, мои ощущения, моё состояние, моя душа. Они не просто «мои», они – это и есть я-человек, поскольку они и являют меня-живого, меня-человека. Я ими создан, они моя плоть и кровь, я ими живу, ими действую – они моё вещество и материя моей жизни.
