Секретный агент Гадалка. 3

Где-то через пол часа я услышала стук входной двери, потом движение на кухне и поняла что приехала Оксана. Мне хотелось поделиться с ней наглостью Русова, но я была очень хорошо настроена на гадание и разрывать такую связь не хотелось, к тому же вопросов жаждущих помощи накопилось очень много, и большая часть из них действительно требовала серьёзного рассмотрения и мне не хотелось заставлять людей нервничать в ожидании.

Ближе к вечеру, когда я поняла, что карты больше ничего не скажут, я устало поднялась из-за стола и направилась на кухню – восполнить энергетические потери. К своему изумлению на месте Оксаны я обнаружила сковороду нажаренной картошки, открытую баночку маринованных грибов и абсолютно новый кран. И полное отсутствие кого-бы то ни было.

– Русов? – осторожно позвала я и осмотрела кухню, прошлась по коридору, заглянула в ванную и вздохнула – никого не было. Кинув взгляд на крючок с ключами у двери, я поняла – что одно комплекта не хватает, видимо, Русов забрал одни ключи. Ну ладно, я заберу у него потом, а сейчас мой путь лежал к изумительно пахнувшей картошечке на сале, которую мы с Оксаной обычно не едим, так как бережём фигуру, но не выбрасывать же её теперь! – вздохнула я и положила себе полную тарелку.

Не знаю почему, но в эту ночь я засыпала с улыбкой на губах, наверное, вкусная картошечка с грибочками, две тарелки, подействовали на меня умиротворяюще.

С утра пораньше меня никто не будил, мне никуда не надо было бежать, поэтому я могла поваляться подольше, что я и сделала. Когда лежать дольше было уже просто неприлично, я сладко потянулась, вылезла из кровати, сделала небольшую разминку и поплелась в ванную. Проходя мимо закрытой кухонной двери я очень удивилась, услышав голоса. Заглянув туда я была возмущена до глубины души – Оксана намутила мне на завтрак творог с йогуртом, а себе – два изумительнейших скейта.

– Доброе утро, спящая красавица! – усмехнулась она, переворачивая на другой бок стейк на сковородке.

– А это что? – удивлённо спросила я её, показывая на нижнюю мужскую половину туловища, высовывающуюся из-под тумбочки с раковиной.

– А это нам сифон меняют и трубы прочищают. Недорого берут!

– И на чём сошлись? – хмыкнула я, разглядывая носки из Русовской коллекции.

– На двух стейках. – усмехнулась она.

– Не продешевил ли Русов? – поинтересовалась я, бровями показывая – что у нас с ней ещё будет разговор насчёт впрягания Русова в наше мирное существование.

– Я тебе больше скажу – развела Оксана руками, показывая, что она тут совершенно не при чём – он сам их принёс!

– А почему только два? – тут же нахмурилась я. – Может я тоже хочу!

– А почему два? – удивилась Оксана. – Шесть штучек. Но ты же у нас сразу после сна не ешь такую тяжёлую пищу, вот я и жарю только два.

– Я поделюсь! – раздался из-под раковины глухой голос Русова и я, приняв позу королевы и усмехнувшись в сторону Оксаны одной половиной лица, важно направилась из кухни.

– Ваше Величество! – крикнула мне вслед вредная подруга. – Короной люстру в коридоре не заденьте!

– Значит всё-таки чувствует вину! – радовалась я под прохладными струями душа. – Раз припёрся заглаживать! И вчерашняя картошечка и новый кран – всё говорило об этом. Ладно уж, прощу его. Но чтобы в последний раз! – пообещала я себе и, воодушевлённая таким хорошо начавшимся утром, постаралась принять водные процедуры в ускоренном темпе и уже скоро залетала на кухню.

– Вот. – пододвинул мне половину стейка Русов, провожая его грустными глазами.

– Обойдётся! – остановила его Оксана и подвинула ко мне тарелку с творогом и салатом. Потом бухнула чашку с горячим какао и с видом победительницы уселась напротив.

– Какие планы? – поинтересовалась я у всех.

– Надо ехать в контору. – вздохнул Русов.

– Не хочу. – набычилась я.

– Ну ты можешь и не ехать. – пожал плечами Русов. – По твоей части пока нет никаких дел.

– В смысле – могу не ехать? – возмутилась я.

– А, ну да! – согласился со мной Русов. – Там же сегодня должны обсуждать дело Степцова, кто отличился, кто провалился. Премию, опять-таки, дадут. Может даже грамоту! А, может, даже памятник поставят.

– Ой, Русов, не язви! – покривилась я лицом, понимая что он попал в точку – ну люблю я когда признают мою исключительность, можно подумать – у других не так!

– Ты давай только не долго! – попросила Оксана. – Послушаешь дифирамбы и назад! У тебя там такая очередь собралась!

– Да знаю я. – вздохнула я. – Я вчера до ужина гадала. – ещё раз вздохнула я, вспомнив такой вкусный калорийный ужин и что было перед ним. Но уже запал как-то спал, вчерашние эмоции воскресить не получается и я подумала, что рассказывать Оксане – как Русов показал мне и коллеге на той стороне трубки свои кубики было уже неинтересно. – Поехали!

Русов радостно, то ли от того что вкусно поел, то ли от того что буря миновала, помчался вперёд и вскоре мы уже заходили в нашу контору. Правда, я, чтобы окончательно не спалиться и не заходить вместе, заставила посидеть его в машине пять минут, пока я пройду и покажу всем, что я пришли одна.

– Опаздываете! – пробурчали мне на посту охраны. – Совещание уже идёт!

– В смысле – опаздываете? – возмутилась я. – Даже раньше приехала! Совещание на тринадцать назначено, а сейчас двенадцать сорок!

– Там какое-то важное дело! В двенадцать собрались! – буркнули мне из окошка.

– А что за дело? – поинтересовалась любопытная я.

– Да там, короче, из СКР приехали. МВД же новую фишку забабахал за 55 млрд рублей – проект цифровой трансформации и внедрения искусственного интеллекта для поиска серийников, и им этот ИИ что-то там нарыл и они приехали к нам совещаться.

– Я, наверное, поеду домой. – погрустнела я. – Маньяки – это вообще не моя тема! Я люблю смотреть на живых, а остальное – брр. – поёжилась я.

– Ну давайте. – пробурчали из окошка. – Там всё равно вроде только начало, всего месяц орудует, три жертвы – вообще ни о чём.

– Вот умеешь ты подковырнуть! – поморщилась я и направилась в кабинет совещаний.

Неожиданное новое дело

Но, не успела я сделать вперёд и трёх шагов, как меня встретил коллега и знаками показал идти за ним. Понимая, что происходит что-то важное, я не стала удивляться, а молча зашла за ним в наш обеденный зал, находившийся рядом с кабинетом совещаний, подождала пока коллега закроет за нами дверь на ключ, потом аккуратно отодвинет стеллаж, и, с удивлением уставилась в маленькое окошко, в котором было видно всё, что происходит в зале совещаний за стеной. Потом он нажал какую-то кнопочку и мне стало слышно всё, о чём там говорят, как будто я сидела рядом с ними.

– Говорить можно, связь односторонняя. – обрадовал коллега. – Только тихо, чтобы через дверь не услышали.

– Ого! Я и не знала, что можно так подсматривать! – радостно потёрла я руки. – А почему мне нельзя в зал совещаний?

– Ты что, совсем? Хочешь чтобы тебя похитили, закрыли в казематах и ты работала без передышки только на них? – удивлённо посмотрел на меня коллега.

– Да брось ты, сейчас не то время! – отмахнулась я.

– Не то время для чего? – нахмурившись уточнил коллега. – Для того, чтобы раскрывать максимальное количество дел и получать награды? Для того чтобы раскрывать секреты больших людей и шантажировать их?

– Нууу. – задумалась я. – Но вы же меня не заперли.

– Мы не заперли, потому что у нас изначально собрались люди с другим характером, а за других мы не ручаемся, поэтому полковник сказал тебя не афишировать! В общем, смотри в оба и слушай.

– А смысл? – надулась я. – Я уже услышала – пропало трое детей – девочек, четырёх лет, прямо с детской площадки. Родители кинулись не сразу, а минут через десять-пятнадцать после предполагаемого похищения, заговорились с соседкой, зачитались, засмотрелись видео на телефоне, и отвлеклись от детей. Когда кинулись – детей уже и след простыл. Из улик – на земле только маленькая сломанная машинка осталась. И всё! Во всех трёх случаях – одинаковые машинки. Только мне это ничего не даёт, мне же надо потрогать вещи, чтобы что-нибудь увидеть. Или хотя бы фотографии посмотреть. Как-то настроиться на детей или похитителя. А отсюда я как настроюсь?

– Я сейчас тебе папку с делами передам или фотографии свистну, так пойдёт? Не сможем мы пока вещи достать. – предложил коллега. – Только давай тогда в твой кабинет пойдём, не будем здесь лишний раз светиться.

– Ну давай хоть папку. – вздохнула я и, осторожно шагая на цыпочках мимо зала совещаний, рванула в наш с Русовым и ещё одним коллегой кабинет.

Коллега написал кому-то сообщение и через пять минут на столе рядом со мной лежали три фотографии девочек. Я смотрела на фотографии и чуть не плакала – такие хорошенькие маленькие девочки! Хоть бы они были живы!

Я минут пять не могла заставить себя взять фотографии в руки – было страшно, а вдруг им уже не поможешь? Но, с другой стороны, если есть возможность помочь, то надо начинать как можно скорее! Глубоко вздохнув, сделав большой глоток капучино, в стаканчике из соседней кофейни, протянутым Русовым, я взяла фотографию третьей похищенной девочки и обхватила её ладонями с двух сторон.

– Плач, плач, плач. Девочки плачут. Все три! Громко плачут. А он хохочет. Смотрит на них и хохочет.

– Живы? – обрадовался Русов.

– Живы. – нервно дёрнула я плечом.

– А где?

– Не знаю. – глубоко вздохнула я и настроилась заново.

Вот я играю на детской площадке, вот ко мне подходит какой-то мальчик с машинкой в одной руке и очень красивой куклой в другой и предлагает поиграть вместе с ним на соседней площадке и обещает подарить за этот куклу. Я соглашаюсь, он кладёт на землю сломанную машинку, берёт меня за руку и мы с ним идём за дом, там немного пройти и будет другая детская площадка.

Я сначала хотела отпроситься у мамы, а потом подумала – а вдруг она не разрешит и тогда я не получу такую красивую куклу. А так – я быстренько схожу поиграю с мальчиком и вернусь, она даже не заметит. Мы идём с ним вперёд, перед нами останавливается машина, из неё выходит улыбающаяся тётенька, мальчик знает её и знакомит меня с ней. Тётенька говорит что подвезёт нас до площадки и заодно купит по сладкой газировке и мармеладу, мы с мальчиком садимся сзади в машину, тётенька закрывает дверь и вдруг делает мне больно в шею.

– Ну? – осторожно спрашивает Русов, склоняясь надо мной, когда я замолчала.

– Дальше я ничего не вижу. Видимо, девочку усыпили.

– А машину, мальчика, тётеньку, тьфу, женщину – ты сможешь описать?

– Нет. – покачала я головой. – Я как будто фильм посмотрела, в первый раз, ничего не запомнила кроме сюжета.

– А ещё раз сможешь посмотреть? – умоляюще попросил Русов.

– Попробую. – со вздохом согласилась я, мне очень хотелось спасти этих девочек.

Я снова сжала фотографию в ладонях, продышалась глубоко и снова увидела тоже "кино".

– Мальчик белобрысый такой. Улыбка такая неприятная. Какой-то вертлявый весь, подленький!

– Крис, возможно что это впечатление у тебя от того, что он девочку увёл, а в жизни он совсем другой. Сможешь его описать – чтобы мы могли его найти? Приметы какие-то, фоторобот?

– Фоторобот – возможно. – кивнула я. – А примет никаких, кроме подленького лица и улыбочки такой противной.

– Хорошо, давайте художника. – обрадовался Русов и я стала ждать художника-криминалиста – нашего мастера по составлению фотороботов в компьютерной программе.

– А женщину или машину – совсем никак? – осторожно поинтересовался Русов.

– Совсем. – вздохнула я. – Куклу могу описать в мельчайших подробностях.

– Куклу не надо. – вздохнул Русов. – По ним сейчас не найдёшь.

Минуты через три в кабинет зашёл эксперт-криминалист и мы начали составлять фоторобот мальчика.

Я честно старалась, программа старалась, эксперт-криминалист старался, но по итогу у нас получилось три фоторобота. Чем-то похожие мальчики смотрели на меня с экрана, но это было всё равно не совсем то.

– Ну ладно. Попробуем загрузить в базу хотя бы эти. Может быть где-то найдутся совпадения. – со вздохом сказал наш "художник", загружая фотографии в "Око Бога" 21, программа которого будет просеивать все фотографии в социальных сетях, на станциях метро и подобных местах.

Понимая, что процент нахождения девочек через эти фотороботы слишком мал, мы с Русовым задумчиво смотрели друг на друга. Первая не выдержала я.

– Хорошо, давай фотографии, буду смотреть ещё. – вздохнула я и протянула руку к столу.

Взяв фотографию девочки, которую я ещё не смотрела, я стала настраиваться, надеясь что хоть здесь увижу какую-нибудь новую улику. – Я вижу в окно только темноту. – вздохнула я через минуту. – Девочек покормили, дали им снотворное и уложили на матрас на полу. Дети все в синяках, ручки, ножки – всё в фиолетовых набухших пятнах.

– Вот гады! – выдохнул Русов. – Как бы их поскорее найти!

– Может быть утром увижу что-нибудь ещё. – с надеждой загадала я, когда Русов отвёз меня домой, поужинал со мной, подождал пока я приму душ, лягу в постель и усну. Краем сознания я отметила, что он закрыл дверь в квартиру и ушёл и с сожалением вздохнула – всё-таки когда он рядом – мне спокойнее, и уже не так страшно. А мне было очень страшно – а вдруг мы не успеем, а вдруг я в следующий раз увижу страшную картинку, а вдруг..

Утро меня встретило Оксаной и Русовым на кухне, с тревогой ожидающих меня. Быстро ополоснувшись, я плотно позавтракала, выпила обжигающе-горячий кофе, настроилась и потянулась к фотографиям. Русов с Оксаной перестали дышать.

– Русов, их уже четверо. – выдохнула я. – И чей-то голос говорит – что старые уже не интересны – они привыкли и не так реагируют. Голос хочет от них избавиться. И найти новых. Одну замену они уже нашли. Но ему это не понравилось, потому что новенькая в присутствии уже обжившихся реагирует не так остро. Голос хочет поменять их всех сразу. Забрать троих новых.

– А старых – куда? – выдохнул Русов. – Есть шанс, что выпустит?

– Нет. – покачала я головой. – Он будет упиваться их страхом и плачем до конца. Сейчас они, услышав – что про них сказали, снова очень сильно испугались и он наслаждается их плачем, но это уже не так интересно, он не получает того удовольствия, что получал в первое время.

– Адрес, адрес ты можешь узнать? Как их везли, куда выходят окна, хоть что-нибудь? – схватил меня за плечи Русов, но не потряс, а просто крепко сжал.

Мне стало спокойнее, я расслабилась и попыталась как бы войти "в картинку". Я стала громко кричать девочкам чтобы они посмотрели в окно. Не знаю, как это получилось, но одна девочка вдруг подошла к окну, и стала внимательно смотреть на улицу.

Вообще, смотреть там было на что. Большой парк, окружённый деревьями и цветами, красивые лавочки, фонтан. Гномики. Большая машинка. Качели. Позади всего этого великолепия огромный забор, отрезающий парк и окно, из которого смотрела на улицу малышка, от всего остального мира. Девочка внимательно всё рассматривала, а я не могла найти ни одной зацепки.

Я уже практически разочаровалась, когда увидела во дворе красавца-лабрадора. Ухоженная, обласканная собака направилась гулять по парку. Внезапно, кто-то схватил девочку за плечо и резко дёрнул от окна, я выскочила из "картинки".

– Лабрадор! – обрадовался Русов. – Богатый двор и лабрадор! Надо срочно подать запросы во все питомники – у кого и кто покупал лабрадоров! Сколько ему примерно лет?

– Русов, ты издеваешься? – уставилась я на него. – Откуда же я знаю? Не щенок. Вроде молодой, резво бежал. Но я же не знаю как бегают старые лабрадоры.

– Ничего-ничего! – нервно зашагал по кухне Русов, тыкая пальцами в телефон. – Ищем-ищем! И лабрадора и богатых хозяев и мальчика! Всё вместе должно где-то выплыть!

Наконец-то появились зацепки!

Как бы мне не хотелось ехать в наш "офис", мне пришлось это сделать, так как Русов нашёл для меня задание – просмотреть фотографии собак и найти максимально похожую на собаку из моего видения, чтобы было проще работать с питомниками. Пришлось мне быстро собираться и ехать без возражений – на кону стояла жизнь четырёх маленьких детей. Я тогда даже не предполагала, что ошибаюсь.

– Русов, что за собак вы мне подсунули? – в гневе отодвигая от себя ноутбук, спросила я. – Я же сказала – лабрадор, они целиком в пятнах, а у этих на всех ни одного пятна!

– В пятнах? – задумался Русов, заглядывая в монитор, – в пятнах – это далматинцы!

– А, точно, далматинец! – смутилась я.

– Хорошо, – кивнул Русов и открыл мне папку с далматинцами. – Только это усложняет дело.

– Почему? – удивилась я.

– Сейчас сама увидишь. – буркнул Русов и повернул ноутбук ко мне экраном.

– Да уж. – опустила я плечи – на меня с экрана смотрели сотни белых далматинцев с чёрными пятнами. Ткнув в наиболее похожего на того, которого я видела в парке, я откинулась на спинку кресла. Русов сделал скрин экрана и куда-то его отослал.

Понимая, что это не сильно может нам помочь, особенно, если брали собаку из питомника в другом городе, а, возможно, вообще за границей, я прикрыла глаза и попыталась вспомнить как можно больше мельчайших подробностей из своего видения. Ничего толком не вспоминалось, кроме того, что я уже озвучила Русову и я, с тяжёлым вздохом, протянула руку вперёд, подцепила пальцем дело, лежащее с краю на столе и потянула на себя. Настроившись, я решила не вытаскивать по одной фотографии, а просто положила на обложку сверху обе ладони и постаралась войти в транс.

– Русов, ты издеваешься? – чуть не завизжала я, когда ко мне пришли картинки.

Никто не отозвался и я раскрыв глаза, и не обнаружив рядом никого из коллег, поднялась и быстрым шагом направилась в коридор. Там я прошла мимо трёх закрытых дверей и, услышав за четвёртой голоса, распахнула дверь и со зверским выражением лица влетела в кабинет, громко хлопнув дверью. Русов и компания, стоявшие кучкой у карты на интерактивной доске вздрогнули и резко повернулись.

– Русов, ты зачем мне подсовываешь другое дело, когда мы ещё это не разобрали? – в гневе накинулась я на него. – Это же энергия, ментальный план, у меня сейчас всё перепутается и я вообще ничего не найду!

– Я ничего тебе не подсовывал. – оторопело уставился он на меня.

– А что за дело тогда лежит на столе? Там же явное похищение в рабство двоих девчонок! Мы ещё с этими не разобрались, куда мне новые?

– Я ничего тебе не подсовывал! – надувшись повысил голос Русов. – Если ты про то дело, которое лежит у меня на столе, то это да – наше дело в разработке уже 4 месяца, пропали прямо во дворе две шестнадцатилетние подруги, но я его тебе не подсовывал, все вообще склоняются к версии что девушки просто сбежали из дома к каким-то приятелям, надоест – вернутся.

– Не вернутся! – пробурчала я и села на предложенное мне кресло.

– Не живые? – помрачнел коллега.

– Живые, но сами не вернутся.

– Понял! – ответил коллега и отложил разговор до лучших времён.

Возникла пауза и я прямо всей кожей почувствовала что поддержка здесь явно не на моей стороне.

– Я думала что это дело девочек, хотела ещё раз посмотреть. – насупившись призналась я.

После этих слов атмосфера в кабинете явно изменилась в лучшую сторону, моё кресло пододвинули ближе к столу, передо мной положили другую папку и, явно стараясь даже не дышать, застыли.

Я погрузилась в общую энергию малышек, и оказалась как-будто в какой-то тёмной комнате, где со всех сторон на меня стали давить детские крики, плач, просьбы вернуть их к маме. Одурев от этих криков, я отдёрнула руки, откинулась назад и продышалась. Поняв, что это неудачная затея, я открыла папку и стала смотреть фотографии.

– Там вот ещё пакет с игрушками девочек и машинкой, которую нашли на месте преступления. – тихо подсказали мне и положили пакет на стол.

Я внимательно рассмотрела игрушки и решила попробовать взглянуть на ситуацию глазами мальчика, ведь машинка была явно его. Взяв её в руки я откинулась на спинку кресла и погрузилась в транс.

– В общем так! – выдохнула я. – Какая-то ненормальная история – мальчик больно щипает и бьёт девочек, они рыдают, а он смеётся. Какая-то молодая женщина подначивает его. Женщина явно под какими-то препаратами, она очень довольна, что мальчик смеётся. Явно там не всё в порядке с головой. У кого больше – я не знаю.

– То есть там не маньяк? – обрадовался один коллега.

– А кто такой в твоём понимании маньяк? – нахмурилась я. – Женщина собирается и дальше радовать мальчика такими представлениями и также явно менять со временем его участниц. Если её не остановить, кто знает – сколько детей она..

– Понял! – опустив голову пробормотал коллега. – Я просто к тому – что там не взрослый мужчина и

– Ты думаешь что эта женщина и мальчик могут принести меньше вреда? – буркнула я и нервно дёрнула плечом, потом взяла плюшевого белого зайца в красной юбочке и прижала к себе. – Смотри, смотри по сторонам! – шептала я, но ничего не происходило, я только чувствовала страх и темноту.

Психанув я опять взялась за машинку. Здесь на второй раз оказалось немного проще – я увидела магазин, где покупали эту игрушку, эта машинка прямо вызывала ненависть в мальчишке, он хотел большого робота, а ему опять купили эту машинку и всунули в руки. На выходе он хотел незаметно оставить машинку и искал глазами нужное место, чтобы её там тихонько положить, но у него ничего не получилось.

Зато получилось у меня. Я увидела небольшой детский магазин, который явно находился в торговом комплексе и был окружён другими магазинами. А в самом центре торгового комплекса были большие детские машинки и огромная красная корова с надписью му-му.

– Я знаю этот ТК! – сказал коллега, когда я замолчала и поставила машинку на стол.

– Ясно, мы туда! – подскочили двое коллег, хватая эту машинку и выскакивая из кабинета.

Оставшиеся коллеги вместе с Русовым вернулись к карте и продолжили рассматривать близлежащие дачные и коттеджные поселения. Я вздохнула и снова взяла в руки детскую машинку.

– Если я не буду смеяться она сказала, что убьёт девчонок! А, вдруг, и меня! Они плачут и хотят к маме! Я тоже хочу к маме! – услышала я далеко в темноте. Я попыталась пойти на голос и попала в комнату, в которой у окна сидел мальчик и с тоской смотрел в окно на улицу. – Как я хочу к маме и гулять! Как я хочу, чтобы она не возвращалась! – поймала я мысли мальчика и увидела как во двор заезжает чёрная ауди.

Я напрягла все силы, чтобы попытаться разглядеть её и номера на машине. Как жаль, что детское восприятие отличается от взрослого. Малыш не знал ни букв, ни цифр, и мне с огромным трудом удалось из тех палочек, что видел мальчик, сложить номер машины. Я успела продиктовать его и отключилась.

– Ну всё, всё! Всё хорошо! – услышала я вдалеке чей-то голос. – Мы задержали эту дамочку, оказалось, что заскучавшая богатая наследница перебрала с препаратами и у неё, видимо, от очередных галлюцинаций совсем сорвало крышу.

– Выяснили все подробности? – поинтересовалась я. – Мальчик, похоже, тоже похищенный.

– Да, у неё не было сына, поэтому скорее всего ты права! Уже ищем его родителей! – подтвердил мои слова голос и я, окончательно успокоившись, погрузилась в лечебный сон.

Проспала я крепко до самого утра, видимо, мне сделали какой-то успокаивающий укол, а утром подскочила с кровати бодрая и жутко любопытная. Быстро заскочив в ванную и на кухню, я понеслась скорее к своим коллегам, чтобы узнать все подробности раскрытого дела. Выслушав как происходил захват и освобождение детей, я испытала прямо-таки восхищение своими коллегами. Особенно меня порадовал тот факт, что с детьми уже поработал какой-то гипнолог из реабилитационного центра и, если дети и будут вспоминать какие-то моменты из пережитого ими ужаса, то будут думать – что это им приснился плохой сон. В общем, всё закончилось удачно, но меня волновали несколько вопросов:

– Слушай, Русов, богатая наследница, такое шикарное жильё, наверное, родственники, куча персонала и что – неужели никто из них не услышал плача и не увидел детей?

– У неё два года назад развелись родители. Она после развода родителей, выбившись из-под строгой опеки отца, стала употреблять запрещённые вещества, мать ею практически не интересовалась, и вообще – развод был из-за того, что муж застукал жену в спальне с молоденьким парнем. Вскоре после развода оба родителя снова нашли себе партнёров и дочка отправилась в свободное плавание.

Правда, отец оставил ей шикарный дом, машину, счёт в банке, оплаченную учёбу в университете, но, понимаешь, получилось, что не в коня корм – теперь, когда её ничего не сдерживало, а, наоборот – появилась своя куча денег и жильё, она стала вести полностью аморальный образ жизни, и в один момент это серьёзно сказалось на её ментальном здоровье! – со вздохом пояснил Русов.