скачать книгу бесплатно
«Второе: начать нормально питаться – на одном кофе долго не продержишься».
«Третье: сегодня же попросить Таню, чтобы унесла кофемашину из моего кабинета. А то искушает».
Кофемашина стояла в ее кабинете на столике возле окна, и во время работы Кира то и дело отвлекалась на соблазнительные запахи. Выпивала по три, а иногда и больше трех чашек кофе в день.
Убрать, убрать. Сегодня же убрать. Пусть у Тани стоит.
«Четвертое: бросить пить».
Хотя бы пить меньше – если совсем бросить не получится.
«Кажется, я уже об этом говорила?» – напомнила себе Кира.
«Пятое: перестать все время думать об Олеге. О том, как я ему безразлична».
Никакая жена не думает так много о своем муже.
«Шестое: не хандрить.
Седьмое: найти мужчину, для которого я буду важнее его работы – которому я буду важнее всего.
Восьмое: больше читать и гулять. Можно ведь и одной погулять – рядом с домом отличный парк».
«Так… кажется, я иду по кругу, – подумала Кира. И продолжила свою мысль: Гулять в парке глупо – к парку прилагаются алкоголики и маньяки».
«Девятое: сделать что-нибудь с лицом, чтобы оно было не таким хмурым и опрокинутым».
Можно просто попробовать улыбаться. «Олег когда-то говорил, что у меня красивая улыбка…»
Кира несколько раз растянула губы в улыбке: улыбка озорная, улыбка кокетливая, улыбка сексуальная… Она чувствовала, что все эти улыбки получались у нее почему-то с оттенком грусти. Черт. Она совсем разучилась улыбаться.
«Десятое: разлюбить мужа».
Если хорошенько постараться, то это совсем не трудно сделать.
Кира перечитала все десять пунктов, сделала глоток кофе и скривилась.
– Какая гадость.
Кофе совершенно остыл, но она все равно его выпила и пошла краситься.
Глава 2
День на работе проходил как обычно. До обеда и сама Кира, и все ее сотрудники пытались кое-как заниматься делами (Кира исполнила один из пунктов своей годовой программы и перетащила кофемашину в приемную секретарши Тани), а потом пришло время перерыва – время поздравлений, подарков и небольшого фуршета – и все переместились в офисную кухню.
От коллектива новорожденной преподнесли набор каких-то модных столовых приборов и огромную корзину цветов.
«Хорошо хоть не венок», – подумала Кира, с вежливой улыбкой принимая от сотрудников агентства безвкусную композицию из белых и красных гвоздик (эти цветы у нее всегда ассоциировались с кладбищем).
Коллеги пили шампанское, водку и коньяк, закусывали бутербродами и пиццей, говорили разные слова… Кира сердечно всем улыбалась, скромно опускала глаза, выслушивая комплименты, и изо всех сил старалась выглядеть счастливой и благодарной за пожелания здоровья, богатства и успехов в работе. Пила она много (правда, в основном шампанское), и потому глаза ее блестели, щеки горели, а сама она едва сдерживала смех. Почему-то ей хотелось смеяться. И плакать. И еще хотелось, чтобы торжественная часть «праздника» быстрее закончилась и можно было бы скрыться наконец в своем кабинете.
– Тридцать восемь! Кира Владимировна, да вы совсем девочка! – говорила в своей обычной восторженной манере Наталья Сергеевна Рыкова из финансового отдела. – Я в свои тридцать восемь уже имела двоих сыновей. Старшему было шестнадцать. А сейчас он…
Кира протянула Рыковой пластиковый стаканчик с шампанским, и они чокнулись. Историю про ее сыновей она слышала сотни раз, но Наталья Сергеевна рассказывала ее каждый раз как впервые. Ей совершенно было неважно, что ее не слушают, главное – она могла поговорить о себе, о своей семье – о любимом муже и невестках. Несмотря на собранные в пучок обесцвеченные волосы, густо нарумяненные щеки и ярко подведенные глаза, у Натальи Сергеевны был бесполый вид – неухоженный и неряшливый. От нее пахло… постаревшей женщиной, даже несмотря на обильный аромат «Шалимар» от Герлена. Наталья Сергеевна больше сорока лет прожила в браке с одним мужчиной. Ее Петр Петрович пылинки с нее сдувал и все еще смотрел на нее с обожанием.
– Как же я люблю эти милые канапешечки с икрой! – воскликнула Наталья Сергеевна, заглатывая очередной крохотный бутерброд с красной икрой, приготовленный Кириной секретаршей Таней. – Согласитесь, еда – одно из самых важных удовольствий в жизни. Основа основ. Ничего так не люблю, как вкусно поесть!
– Ну да, это единственное удовольствие, которое вам осталось, – заметил Жан Кузнецов.
Наталья Сергеевна мгновенно отреагировала:
– Что вы имеете в виду, Иван Валентинович? Что у молодого поколения – секс на первом месте, а у тех, кто постарше, – еда?
Вероятно, Жан хотел смутить ветерана трудового фронта, но был немало смущен сам. Он опустил глаза и, схватив оливку, суетливым движением забросил ее в рот.
Наталья Сергеевна посмотрела на Кузнецова как на дождевого червяка, случайно раздавленного на тротуаре, – с интересом и сочувствием: он-то как раз выглядел так, что ни у кого не возникало сомнений – секс у него на первом месте. Вот только с женщинами ли?..
– А вот и нет, ошибаетесь, молодой человек, – продолжила она тему.
– Что – наоборот, да? – засмеялся Жан.
– Представьте себе! – ответила Наталья Сергеевна, выразительно выгнув ярко накрашенные брови.
Жан еще больше покраснел и поспешил отойти в сторону. Добавить ему было нечего.
– Секс, секс, – между тем проворчала себе под нос Наталья Сергеевна. – Даже в браке секс не так важен, как хорошая еда или самый обычный разговор.
– Ну, Наталья Сергеевна, скажете тоже, – запротестовал коммерческий директор Дмитрий Воробьев – правая, да в общем-то, и левая рука Киры.
– И скажу! – кивнула Наталья Сергеевна: – Вот я от разговоров с мужем всегда получала удовольствия больше, чем от секса.
– Хм, – усмехнулся Воробьев. – И что? И он тоже?
– Вы, молодежь, слишком переоцениваете значение секса в жизни, – добавила она сухо. – Я, например, сейчас ни на что бы не променяла час простого разговора с Петей на…
Кира с трудом сдержала улыбку и подумала: послушала бы себя Наталья Сергеевна сорок лет назад, когда ей было двадцать пять, – тогда-то у нее наверняка были другие приоритеты.
– Хотя что это я несу? – засмеялась Наталья Сергеевна. – Секс – это святое! – заключила она и снова принялась рассказывать (не о сексе, правда), а о том, как каждый вечер подает мужу ужин из нескольких блюд, и они сидят с Петей за столом по часу и болтают о том о сем. – Иногда можем распить на двоих бутылку вина. Это – лучшие минуты дня.
– Этак и спиться можно, – заметила Кирина секретарша Таня. И тут же уже серьезным тоном добавила: – Не представляю, о чем можно говорить с мужем.
– Ну как о чем? – пожала плечами Наталья Сергеевна и с готовностью продолжила тему: – Да мало ли о чем! А ты что, со своим, как его?.. Рафиком, с которым живешь сейчас, молчишь весь вечер, что ли?
– Ну почему? – скривилась Таня. – Можем перекинуться парочкой фраз типа: «Как прошел день, крошка?» – «Офигенно!» – «У меня тоже офигенно». Быстренько поужинали, и – финита ля комедия! Он к телевизору с банкой пива (смотреть какой-нибудь очередной матч), а я… к раковине – посуду мыть. Ночью только и вспоминаем, зачем до этого толкались на тесной кухне. Но ночью мы тоже время на разговоры не тратим.
– Действительно, о чем можно говорить с женой, если вы друг о друге уже все знаете? – снова подкинул реплику коммерческий директор Дмитрий Александрович Воробьев.
– Ну… так сразу и не вспомнишь, – задумалась Наталья Сергеевна, словно бы от нее все еще ждали ответа на вопрос. – Вот вчера, например, в новостях говорили о нобелевских лауреатах по химии, и я спросила у Пети, что такое клик-химия. Так он мне объяснил. Только я все равно ничего не поняла…
Все дружно засмеялись.
– А вообще-то с этим сексом, скажу я вам! Вот мне тут навязали по телефону услугу: ежевечерний эротический гороскоп, – опять вернулась к теме Наталья Сергеевна.
– Как это? – развеселилась Таня.
– А так это. Телефон зарегистрирован на жену младшего сына, Мариночку. И я уж не знаю, может, эта услуга сейчас предлагается всем без разбору. Но стоит она 250 рублей в месяц! И представляете, мало того, что мне каждый вечер по телефону всякую похабщину шлют: сообщают, с кем Тельцу будет лучше – со Львом или с Близнецами, – так они же с меня еще и деньги за это берут!
Все пришли в веселое оживление от этой истории, и только коммерческий директор Воробьев по-прежнему оставался стоять с кислым видом.
– Дим, – Кира легонько толкнула его локтем. Уж очень он выглядел сегодня каким-то поникшим. – А ты с женой по вечерам разве не разговариваешь? Ты вообще-то с ней разговариваешь? – спросила она.
– Нет, – вздохнул Воробьев и в расстройстве покрутил платиновое обручальное кольцо на загорелом пальце. – Ни по вечерам, ни по утрам. На разговоры нет времени. Она человек занятой, я человек занятой. Жизнь такая, что даже эсэмэску любовнице написать некогда, а уж поговорить… Все на бегу.
– Кира Владимировна, а что вам ваш супруг подарил? – встряла в их разговор Мила Краснопёрова.
– Муж? Да ничего особенного. – Кира пожала плечами. – Вот в ресторан пойдем сегодня…
Празднование ее дня рождения шло по накатанной. Кира смотрела на своих подчиненных и не могла поверить, что все в точности повторяется как в прошлом году, когда ей исполнялось тридцать семь. Одни и те же люди, одни и те же разговоры (об одном и том же), одни и те же вопросы. Даже тосты и анекдоты не поменялись!.. Просто какое-то дежавю. Все пили, ели, смеялись, болтали о всякой чепухе. Ну что же, хотя бы в этом плюс празднования дня рождения на работе – хоть какая-то передышка для трудового коллектива. Ее день рождения – всего лишь повод хоть на какое-то время забить на свои обязанности.
– Слышь, Дим, а тебе очень идет этот твой голубой пуловер, кстати. Только побрился зачем? Весь свой имидж сбрил к чертовой бабушке.
– Имидж? Да кому он нужен? – ответил Воробьев мрачно. – Жене давно все равно, как я выгляжу.
– Что, правда? – спросила Кира.
– Чистейшая! Ей все равно, что я ем, сколько сплю…
– С кем сплю, – вставила Кира.
Воробьев кивнул и продолжил:
– Да она вообще не заметила, что я побрился. Наорала только, что я бритву опять на место не положил… Бритву вот заметила, а меня – нет.
– А любовница тоже орет? – спросила Кира с шутливым сочувствием.
– Мы поссорились, я же рассказывал, – напомнил Воробьев.
– Печаль… – кивнула Кира, изобразив трагический вздох. – А чё не помиришься-то? Либо с женой, либо с любовницей. Устрой с кем-нибудь из них романтический вечер. Своди куда-нибудь…
– Нет времени. Занят по горло.
– Прямо так и нету времени? – покачала головой Наталья Сергеевна, которая, как оказалось, стояла рядом и слышала диалог Киры и Воробьева. – Денег, поди, жалко.
– При чем здесь деньги? – возмутился Воробьев.
– А что тогда? – подняла нарисованные брови Наталья Сергеевна. – Неужели даже часок на романтику не выделишь?
– Наталья Сергеевна! – Кира от удивления округлила глаза. – Вы сейчас за жену или за любовницу переживаете? Я думала, вы сторонница крепкой семьи.
– Я за Димочку нашего переживаю. Что бы там ни говорили, но любовница иногда нужна для тонуса, – пояснила Наталья Сергеевна. – Чтобы понять, что жена все равно лучше, как ни крути. К тому же интрижка на стороне иногда помогает уберечься от стресса. К примеру, с женой тебя ничто не радует, а с любовницей даже банальный закат покажется необыкновенным.
– Это правда, – с грустью кивнул Воробьев. – Приятно иногда просто полюбоваться закатом. Посмотреть на то, как красиво садится солнце в облака… С женой разве полюбуешься?
Кира засмеялась:
– Дим, да ты романтик! Закат тебе подавай. Да еще не с женой.
– Представь себе, – с грустью констатировал Воробьев. – Разве я много хочу? Сначала полюбоваться красивым закатом где-нибудь на берегу океана. (Не с женой.) Потом уютный номер с широкой кроватью. Хорошее вино, полумрак. Хорошенькая женщина, разговоры, всякая такая прелюдия…
– А у жены в это время своя прелюдия… – произнесла Кира, подливая себе шампанского в пластиковый стаканчик.
«Неужели нет семей, где бы один из супругов за всю жизнь ни разу не изменял другому? С трудом верится, что такие существуют. Это, пожалуй, даже закон. Условие семейных отношений – кто-нибудь из двоих выбивается из упряжки…» – подумала она про себя.
Когда закончилось время, отведенное на фуршет, все вернулись на свои рабочие места и взялись за работу. Кира тоже отправилась к себе в кабинет, по дороге отмечая, что ноги у нее как-то подозрительно ослабели и ее немного покачивает из стороны в сторону. Неужели последний стаканчик шампанского был лишним? Или, может, все-таки нужно было хоть что-нибудь съесть?
– Бедняга Воробьев, – произнесла она вслух. Ей и правда отчего-то стало жаль своего коммерческого директора.
Тяжело рухнув в рабочее кресло, Кира окинула взглядом свой кабинет. «Жизнь современной женщины ужасна, – подумала она. – А жизнь женщины-руководителя тем более. Постоянный стресс. Ответственность, гонка. Если бы знать – ради чего? Ведь не всегда только ради денег?»
Кира уже давно заметила, что особого ощущения счастья в ее жизни было не очень-то много, а вот выпивать она по вечерам (да и в течение дня стала больше). Да, у нее была семья. Но что семья? Разве ж это семья? Олег вечно пропадал на работе. Не было точки, в которой бы сходились их жизни, – не было детей. Общая жилплощадь, даже если она в хорошем районе и у каждого члена семьи есть отдельная комната, не может объединять людей. Кира смотрела на некоторых своих однокурсниц, жизнь которых была сосредоточена в основном на борщах-котлетах, на домашних заданиях детей, на их кружках и спортивных секциях, – и завидовала им. Ей казалось – вот у ее приятельниц все настоящее! По крайней мере, когда их самих не будет на этом свете, останутся их дети, их внуки. А что останется после нее? Кто останется? Ее клиенты? Да они забывают о ней уже через неделю! Ее сотрудники? Да они выбрасывают ее образ из головы сразу, как только покидают офис и переступают порог собственного дома. Сотрудники-то и ценят ее лишь за то, что она дает возможность им спокойно работать, зарабатывать деньги – опять же для семьи.
Хотя нет, нет. Ее коллеги, подчиненные, ее коллектив, наверное, ценили ее и за ее душевные качества. За то, что она строга, но не жестка, за то, что она требовательна, но в меру, за то, что они всегда могут прийти к ней с любым вопросом, и она поможет им решить их проблемы спокойно и без конфликтов. Она вообще бесконфликтный человек… Золото, а не женщина. Вот только Олег этого не понимает. А когда поймет, будет поздно.
Ей опять отчего-то захотелось плакать – за весь день муж ни разу не позвонил, не поинтересовался, как она доехала до работы на этом такси. Неужели она многого требует? Нет, совсем нет. Просто в день рождения ей хотелось бы от него больше внимания, какой-то заботы, просто человеческого участия, а не формального: с днем рождения, дорогая.
Кира подвигала компьютерной мышью, посмотрела в экран монитора и отвела глаза, в задумчивости обозревая свое рабочее пространство: тумбочки и столы завалены документами, словно у нее офис по приему макулатуры. Только цветы в многочисленных вазах скрашивали скучный интерьер. Объемный букет желтых тюльпанов, несколько букетов с розами всех оттенков – от белых до бордовых, букеты с ирисами, герберами. Запах как в оранжерее. И посреди всего этого цветника – папки, стопки бумаг, папки… И когда цветы завянут, тоже останутся одни только папки. И это еще у нее в кабинете относительный порядок!
Почему количество документов на ее рабочем столе и прилегающих к нему столиках никогда не уменьшается? Почему то и дело звонит телефон? Хоть бы день прожить на работе в тишине и покое!
Кира придвинула к себе стопку первых попавших под руку бюджетов, просмотрела парочку и без сил опустила на них голову. Поспать бы. Уснуть. И не просыпаться никогда. Или проснуться, а жизнь у нее уже другая. И сама она другая.
Она закрыла глаза, но тут же резко подняла голову и разлепила непослушные веки. Нет, ей ни за что нельзя спать. В любую минуту может заглянуть Татьяна с каким-нибудь дурацким рабочим вопросом.
Надо работать.
Работать, работать, работать.
Кира как мантру еще несколько раз повторила про себя слово «работать» и, от души зевнув, поправила монитор компьютера, а затем нажала на телефоне кнопку внутренней связи:
– Таня, ты отправила письма Комаровскому?
– Да, еще до обеденного перерыва, Кира Владимировна.
– Хорошо. Тогда позвони, пожалуйста, сейчас в мой автосервис, узнай, когда починят машину. И принеси кофе.
Прежде чем снова браться за работу, следовало немного взбодриться, выпить кофе. И хорошо бы с коньячком. А лучше бы вообще только коньячок без кофе. От шампанского Киру всегда клонило в сон, а вот от коньяка, наоборот, производительность утраивалась.
«Все равно, – подумала она, – скоро снова сяду за руль, буду вести трезвую жизнь. Так что пока я без машины – можно. Тем более что у меня день рождения сегодня».
