скачать книгу бесплатно
– Последние две недели у вашего дома видели белый фургон. Он принадлежит одному из ваших подрядчиков?
– Нет, – нахмурилась миссис Браун. – Мы закончили ремонт еще месяц назад. Больше у нас никто не работает. Мне правда пора собираться. Надеюсь, вы отыщете мисс Круз.
Миссис Браун исчезла за дверью, и Ланс пошел дальше. Он пообщался с остальными соседями по улице. Никто из них не видел Оливию несколько дней. Двое заметили белый автофургон, но – как и Боб – не обратили на него внимания. И никто больше на улице не нанимал рабочих для ремонта.
Тогда почему этот белый фургон был припаркован на улице, напротив дома Оливии?
Ланс направился к своему джипу. Не прошел он и нескольких шагов, как из-за угла вырулил фургон «Джей-Би-Ти Ньюс» и затормозил перед домом Оливии. Из него вылезла съемочная бригада и начала устанавливать свое оборудование на тротуаре. Какой-то человек в костюме припудрил себе лицо.
Репортер.
Уже?
Раздраженный, Ланс устремился к своей машине. Настроение у парня совсем испортилось.
– Вы Ланс Крюгер? – спросил его «костюм».
Ланс сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул воздух и остановился:
– А вы кто такой?
Мужчина обратил свое припудренное лицо к одному из ребят своей команды.
Его смуглая кожа и темные волосы были слишком… идеальными. Парень из съемочной группы подал «костюму» микрофон, а тот, в свою очередь, протянул его к Лансу:
– Вы расследуете дело Оливии Круз?
Ланс скрестил руки. Насколько он знал, исчезновение Оливии еще не стало достоянием общественности, но у полицейского департамента Скарлет-Фоллз всегда были проблемы с утечкой информации в прессу. Морган разговаривала со Стеллой по мобильному. Она не звонила в полицейский участок. Неужели их разговор засек полицейский сканер?
– Откуда вы знаете мисс Круз?
Репортер встретился с Лансом глазами, моргнул, а затем опустил микрофон и выключил его.
– Видите ли, у меня там есть свой информатор. И он сообщил мне о пропаже Оливии. Это правда? Она исчезла?
Ланс не смог решить, стоит ли задействовать средства массовой информации так рано. И принесет ли это пользу. Надо было обсудить это с Морган и Шарпом.
– Без комментариев, – рванул парень мимо репортера к своему джипу.
– Я все равно все узнаю, – прокричал ему вслед репортер. – У меня имеются и другие источники.
Ланс в этом не усомнился.
Глава восьмая
Оливия открыла глаза – перед ними поплыл туман. Она снова крепко сжала веки. Мысли закружились в замешательстве.
Что случилось? Где я?
Она лежала на боку, скрючившись. Сцена похищения внезапно всплыла в памяти калейдоскопом образов и ощущений. Глаза открылись. Оливия заморгала, попыталась вернуть себе ясность зрения. Взгляд уперся в темную поверхность, примерно в футе над лицом. Вытянув руку, она дотронулась до нее. Пальцы скользнули по твердому, холодному камню.
Оливия перевернулась на спину. Единственная тусклая лампочка отбрасывала достаточно света, чтобы она сумела различить то, что ее окружало. Она лежала на земляном полу. Каменная стена обрамляла пространство площадью десять на десять футов. Низкий потолок был собран из толстых деревянных бревен. Окон не было. Дальнюю стену закрывали пустые полки. У противоположной стены, рядом с крошечным светильником, узкие и крутые ступеньки вели наверх.
Погреб?
Она находилась под землей!
Замешательство сменилось ужасом. Адреналин обострил до предела все ее чувства, заполнил рот привкусом меди. Сердце бешено заколотилось, отзываясь в голове барабанной дробью.
С другой стороны (и это было уже хорошо), ее руки и ноги больше не были связаны. Исчезла и веревка с шеи. Но не успела Оливия испытать хоть какое-то облегчение, как ее легкие сжались так, словно грудь обвил большой и сильный удав. Дыхание стало частым и поверхностным.
Мне не хватает воздуха!
От недостатка кислорода и страха – голова закружилась.
Дыши!
Надо сохранять ясность мыслей.
Паника не поможет.
Еле уловимый ветерок вдруг коснулся ее лица. Где-то была вентиляция. А это значило, что она не останется без кислорода. И причиной ее затрудненного дыхания, скорее всего, стала тревога. Но одно дело – осознать это. И совсем другое – обуздать свой страх. Абсолютно разные вещи! Оливия начала считать: раз, два, три… В памяти снова всплыли слова Линкольна, под которые она обучалась владеть дыханием и преодолевать клаустрофобию, угрожавшую очередной панической атакой. Даже в воображении его глубокий, успокаивающий голос утешал и подбадривал Оливию. Ее язык прилип к пересохшему небу. Наверное, это побочный эффект того препарата, который ей вколол похититель.
Прошло несколько минут прежде, чем она восстановила дыхание. Как только головокружение прекратилось и сердцебиение замедлилось, Оливия ощутила пульсирующую боль в лице и ступнях.
Она попыталась оценить свое общее физическое состояние. Воздух в погребе был зябким и влажным. А она все еще оставалась одетой во фланелевые пижамные брючки, толстовку и плотные носки. Накинутая поверх хлопчатобумажная шаль была подогнута под ступни, но этого было совершенно недостаточно, чтобы спасти их от промозглой сырости. От каменной стены исходил такой холод, словно она лежала у глыбы льда.
Оливия ощупала рукой щеку. Над костью образовался отек размером с гусиное яйцо. Но вряд ли она была сломана. Со ступней все было иначе. Оливия попробовала пошевелить ей, и боль усилилась. Вся передняя часть ее стопы опухла и горела. Попытка ударить своего похитителя ногой в одном носке на поверку оказалась не лучшей идеей.
Даже если ей удастся выбраться отсюда, она вряд ли убежит далеко. Разве что ей попадется на пути машина, которую она сможет угнать. Перекатившись на руки и колени, Оливия встала и, прихрамывая, доковыляла до лестницы. Не обращая внимания на боль, она почти ползком начала взбираться по ступенькам. Деревянная дверь наверху была установлена под углом в коробке из толстых брусков, как дверь в переборке. Упершись руками в дерево, Оливия толкнула ее. Но дверь не поддалась. Даже на щелочку. Оливия попыталась нащупать петли, но не нашла их.
Похоже, они были снаружи. Может, надавить на дверь плечом?
Бесполезно… Дверь не сдвинулась даже на миллиметр. Этот путь к свободе для нее закрыт. Развернувшись, Оливия присела на ступеньку. Мерцавший у ее лица светильник оказался круглым пластмассовым диском, прикрепленным к стене. Диаметром всего два дюйма. Никаких проводов к нему не тянулось. Судя по всему, работал он на батарейках. Не лучший вариант в качестве оружия. Оливия нажала на светильнике кнопку, и он выключился, оставив ее в кромешной темноте.
Нет!!!
На Оливию снова нахлынула паника, и она поспешила еще раз нажать на кнопку. Светильник ожил. В груди разлилось облегчение, на которое голова отозвалась легким кружением.
Не делай так больше!
Воздух в погребе пах землей и сырыми листьями. Оливия напрягла слух – вдруг она уловит какие-то звуки, которые подскажут ей, где она находится. Вот! Слабый всплеск. Значит, рядом вода.
Может, ей закричать?
Оливия попробовала, но страх подло сковал ей горло. Сглотнув, она собрала все свое мужество и, повернувшись к двери, выкрикнула:
– Эй! Там кто-нибудь есть?
Ей никто не ответил.
Оливия снова развернулась лицом к своей темнице. На этот раз ее внимание привлекли два предмета, которые она ранее не заметила. В дальнем углу стоял биотуалет, а рядом с ее покрывалом – коричневый пакет с продуктами. Оливия наклонилась и открыла его. На блоке из шести бутылок с водой лежали два протеиновых батончика. Достаточно, чтобы продержаться несколько дней, если распорядиться этим скудным пайком рационально.
Легкие снова стеснило напряжение. Замерев, Оливия подождала, пока пройдет одышка.
Бежать не получится. Ей придется дожидаться, пока похититель сам не откроет эту чертову дверь. Но то, что могло произойти, когда ее тюрьма откроется, могло быть гораздо хуже. Оливии показалось, будто стены темницы наклонились к ней ближе.
Нет, она должна оставаться спокойной – насколько можно было оставаться спокойной в таких обстоятельствах. Ее похититель предпринял столько усилий, чтобы ее выкрасть. И оставил ей еду. Значит, он не собирался ее убивать?
Верно?
Но кем же он был, и почему он ее похитил? Неужели она сама себя сделала мишенью, задавая вопросы о двух убийствах, которые расследовала? С кем она только их не обсуждала! Возможно, одна из ее версий оказалась слишком близка к истине? Может быть, один из тех осужденных убийц был невиновен? А тот, кто заказал эти убийства, не захотел, чтобы она докопалась до правды. Но тогда почему же он ее не убил?
Оливия снова огляделась по сторонам. Не томилась ли пленницей в этом погребе еще какая-нибудь женщина? До нее?
Легкий прилив адреналина убыстрил ее пульс. В воображении опять зазвучал голос Линкольна: «Дыши!»
Доведется ли ей увидеть его снова?
Последнюю пару месяцев они все ходили вокруг да около, не решаясь обременить себя реальными обязательствами. Да, они обменялись ключами и кодами сигнализации. Но только ради удобства. Настоящего прогресса в их отношениях не наблюдалось. Секс был великолепным. Ни у кого из них не было интимных проблем. Куда как большую проблему, похоже, составляла боязнь эмоциональной зависимости.
Оба привыкли жить одни. У каждого за долгие годы одиночества сформировались устоявшиеся привычки. Мысль о том, что придется кардинально изменять свой образ жизни и ежедневно идти на компромисс и поступаться собственными пристрастиями, пугала Оливию. И Линкольна, наверное, тоже.
Но молчаливая договоренность все больше заводила обоих в тупик. Каждый с завидным упорством старался не оставлять в доме другого ничего, кроме зубной щетки и дезодоранта, никаких вещей, для хранения которых мог потребоваться выдвижной ящик комода и которые требовали признания определенной привязанности и верности.
И вот теперь, когда Оливия дрожала в одиночестве в темноте, все их безрассудные маневры для сохранения независимости вдруг показались ей до ужаса глупыми, а ее стремление избегать компромиссов мелким и нелепым.
Существовала большая вероятность того, что ее жизнь вскоре должна была оборваться. Людей не увозят из дома посреди ночи по безвинным причинам.
Ее похититель наверняка замыслил что-то недоброе.
Решимость сохранить спокойствие только усугубила клаустрофобию Оливии. Горло снова сдавило, дыхание участилось.
Ей необходимо себя чем-то занять! Иначе она просто сойдет с ума! Прихрамывая, Оливия прошлась по периметру погреба. Ей надо обследовать каждый дюйм своей темницы – вдруг она обнаружит какой-нибудь выход или потенциальное оружие!
Как долго ее будут держать под землей?
Глава девятая
Ланс поехал по направлению к дому и вызвал Шарпа по громкой связи.
– Ты что-нибудь узнал у соседей? – поинтересовался у него детектив.
– Возможно, – свернул направо Ланс. – Один пенсионер из дома по диагонали от бунгало Оливии несколько раз за последние две недели замечал белый фургон, припаркованный на противоположной стороне улицы. Он думал, что это фургон подрядчиков, делавших ремонт для семьи, проживающей ниже по улице. Я переговорил со всеми соседями. Но никто из них не занимался ремонтом в этот период. Я планирую связаться утром с городской управой, а также обзвонить службы грузоперевозок и кабельные компании. Может быть, найдется резонное объяснение этому фургону.
Шарп помолчал, как будто обдумывал услышанную информацию.
– Насколько можно доверять этому человеку?
– Старику под восемьдесят, но свои мысли он излагает ясно и четко, в показаниях не путается. Этот же человек видел вчера около семи вечера, как в дверь Оливии стучал какой-то высокий блондин. Она не открыла, и незнакомец удалился. А приехал и уехал он на «Шевроле Нова» 1971 года выпуска, черного или темно-синего цвета.
– Белый фургон – слишком расплывчатое описание, чтобы пробивать его регистрацию. Хотя может оказаться хорошим подтверждающим доказательством, когда мы установим подозреваемого. А вот черный или темно-синий «Шевроле Нова» 71-го года – автомобиль достаточно колоритный. Надо выяснить, зарегистрированы ли такие модели в округе Рэндольф.
– Я уже позвонил матери, она над этим работает, – сказал Ланс. – Я дам вам знать, если она что-то нароет.
– Спасибо, – закончил разговор Шарп.
В половине седьмого вечера Ланс открыл входную дверь в квартиру Морган и тотчас же оказался в окружении детей и собак. Когда парень решился переехать в новую семью, его немного беспокоил шум и бурная деятельность его обитателей. Сейчас, по прошествии шести месяцев, он уже не мыслил своей жизни без этого хаоса.
Самая младшая дочка Морган, Софи, катапультировалась с разбега прямо ему на руки. Готовый к прыжку девочки, Ланс подхватил ее и посадил себе на бедро. Софи обвила его всеми четырьмя своими конечностями. Семилетняя Эйва обычно вела себя более сдержанно, но в этот вечер и она обхватила Ланса за талию своими ручками. А шестилетняя Мия порывисто обняла его и тут же отскочила назад как кролик.
– Дайте Лансу переступить порог, – призвала их Джианна; остановившись позади этой кучи-малы, она вытерла руки полотенцем для посуды. Стройная, с тонким коричневым хвостиком, туго стянутым на макушке, она чувствовала себя уже гораздо лучше, чем когда только переехала жить к Морган. На вид ей можно было дать меньше девятнадцати лет. Из-за заболевания почек и требовавшегося диализа Джианна, конечно, заметно похудела, но с ее лица уже не сходила широкая улыбка, а в своей заботе о девочках она, похоже, не знала меры.
– Все сходили в ванную и вымыли ручки? – уточнила Джианна.
Вместо ответа девочки дружно развернулись и наперегонки помчались к ванной комнате в дальнем конце коридора.
– Ну вот, у тебя есть минутка, – рассмеялась Джианна Лансу. – Я приготовила цыпленка с пармезаном. Ты поешь сейчас или по возвращении из магазина?
До ушей Ланса донесся звук воды, спускаемой в туалете и бегущей из-под крана. Девочки вернутся через несколько секунд.
– Я могу подождать, – сказал парень.
Скрипнули пружины, и Ланс заглянул в гостиную. Там дедушка Морган, Арт Дейн, восстанавливал равновесие после подъема с кресла-каталки.
Опираясь на палку, он вышел в прихожую:
– Девочки немного возбуждены.
– Вижу, – поприветствовал Ланс собак, круживших у его ног. Французский бульдог Соня обнюхал его ботинки, а собака-спасатель Ракета наклонила морду к ноге парня. Присев на корточки, Ланс почесал каждую за ухом.
– Хэллоуин, – объяснила одним словом возбуждение девчушек Джианна. И перебросила полотенце через плечо: – Хотите, я поеду с вами?
– Не надо, мы справимся, – помотал головой Ланс. Была пятница, и утром Джианна ездила на диализ; она, наверное, устала.
Девочки примчались обратно так же быстро, как убежали. Эйва и Мия обули кеды. Пока Мия завязывала шнурки, ее язычок от усердия высунулся из ротика и застрял между зубами. Софи всунула ноги в резиновые сапожки высотой по колено. Они были ярко-желтого цвета и расписаны красными божьими коровками, и последние две недели девочка только в них и ходила.
– Поживее! – привстав на мыски, поторопила она Мию.
Та вскинула на сестру глаза, шнурки выскользнули из маленьких ручек, и ей пришлось начинать всю шнуровку сначала.
Софи выпустила из носика нетерпеливо-раздраженный выдох. Будь она драконом, из ее ноздрей наверняка бы вырвалось пламя:
– Пусть Ланс тебе поможет. А то магазин скоро закроется.
Мия нахмурилась на сестру:
– Я хочу завязать свои кеды сама.
