Тайна брачного соглашения

Безумство. Полное безумство.

С какой стати она решила, что он пойдет ей навстречу? Что теперь он более склонен принять ее, чем тогда? К тому же Джейн не очень-то нравилась мысль уйти из-под влияния Филипа только для того, чтобы оказаться под пятой мужа, – ведь она обязана будет передать ему свое состояние и отказаться от всех прав. С другой стороны, в этом смысле с Джаспером будет легче, чем с любым другим кандидатом в супруги, особенно если они заранее договорятся о том, как она будет управляться со своими делами. А договориться с ним можно, в этом Джейн была уверена. В тот раз, когда они обсуждали возможное совместное будущее, им удалось дойти до стадии переговоров. Но если все пойдет не так? Она не переживет еще одной отставки от семейства Чартон. Двух более чем достаточно.

«Нет. Старой девой я не останусь».

Джейн боялась еще одной неудачи, но едва ли не больше она боялась и того будущего, что расстилалось перед ней, словно бесконечно длинная и скучная пыльная дорога. С каждым годом ее шансы построить собственную жизнь уменьшались. Да, может быть, Джаспер поднимет ее на смех, но если он согласится на ее предложение…

Джейн выпрямилась. Тогда у нее в конце концов появится свобода, своя жизнь, свое дело, свой дом. Конечно, любви в их браке не будет – такой, как у Филипа и Лоры. Как и неистовой страсти, о которой Джейн, бывало, мечтала, читая скандальные романы, что ей тайком давала миссис Таунсенд, мать Лоры и давняя подруга и наставница. Но невозможно сожалеть о том, чего и не ожидаешь. И ей не нужно сердце Джаспера – лишь его рука.

Глава 2

– Ты не одет! Боже мой, почему ты еще не встал?

Время уже за полдень!

Джейн замахала руками, словно пытаясь отогнать от себя внезапно представшее перед ней зрелище: непричесанный Джаспер с голой мускулистой грудью и узкой полоской темных волос на животе, которая против ее воли заставляла ее взглянуть ниже. Взбегая вверх по массивной лестнице дома Чартонов, Джейн слегка запыхалась, и теперь, при виде полуодетого Джаспера, она задохнулась не на шутку. «Какая у него кожа… чуть загорелая, медового оттенка!» – пронеслось у нее в голове. Джейн знала Джаспера и его семью всю свою жизнь, но никогда не думала, что ей… откроется так много.

– Я не ожидал посетителей. – Джаспер не сделал никакой попытки прикрыться и вообще держался совершенно непринужденно, как будто незамужние молодые леди каждый день без приглашения врывались к нему в спальню. – Что ты здесь делаешь?

– Мы… должны поговорить о том здании. – Джейн попробовала запереть дверь на ключ, но пальцы не слушались ее, и ничего не выходило.

«Возьми себя в руки и соберись с мыслями!» Сейчас не время отвлекаться. У Джейн было всего несколько минут, пока ее брат и мистер Чартон беседовали внизу, а миссис Чартон очень кстати отвлеклась на одного из внуков.

– У меня имеются на него кое-какие планы, но мне необходима твоя помощь. Дружеская помощь. Мы ведь все еще друзья, не так ли?

Джаспер удивленно нахмурился.

Джейн кривила душой – далеко не в последнюю очередь ей хотелось доказать всем вокруг, да и себе самой, что она вполне может заполучить мужа. Однако докладывать об этом Джасперу совсем не обязательно.

Он приподнял бровь.

– Ты хочешь поговорить со мной о делах наедине, в моей спальне?

Джейн взяла со специального подноса на столе бриллиантовую запонку, покрутила в руках и вернула назад. В устах Джаспера все это в самом деле звучало невероятно глупо, и тем не менее побеседовать именно здесь было куда лучше, чем объясняться шепотом внизу, рискуя быть услышанными. Чтобы затея сработала, все, включая Филипа, должны думать, что в их браке нет ничего необычного.

– Ну конечно. Так мы можем сохранить все в тайне.

– Я невольно начинаю сомневаться, что тебя интересуют лишь дела.

С лукавой улыбкой Джаспер коснулся верхней пуговки панталон. Он дразнил ее, точь-в-точь как в детстве, и Джейн тут же снова ощутила себя девчонкой. В компании друг друга они всегда чувствовали себя легко, и отношения между ними царили более чем фамильярные. Однако это… это действовало на нее куда сильнее, чем дерганье за косички, и Джейн нервно одернула жакетку. Словно завороженная, она следила за его длинными пальцами, боясь и одновременно желая увидеть то, что скрывалось под тесно натянутой тканью. Если отдать ему свою невинность – что будет вовсе не так уж неприятно, – это может помочь склонить Джаспера принять ее предложение. Тем более что Джейн сгорала от любопытства, мечтая узнать, что же означает на деле то самое действо, о котором сестры Джаспера постоянно шептались с подругами на балах и приемах. И если у них получится ребенок, это тоже только к лучшему. Тогда он вообще не сможет от нее отделаться.

Пуговка вдруг вылезла из петли, и Джейн мгновенно вышла из ступора. Нет, так не пойдет. Она совершенно не предполагала, что Джаспер начнет раздеваться или предлагать ей нечто большее, чем деловые отношения. Хотя она ведь пришла убедить его жениться на ней, а люди в браке занимаются как раз этим.

– Конечно, дела! То есть… нечто вроде этого.

– Нечто вроде этого?

Джаспер отпустил вторую пуговицу, но застегивать первую не стал. Краем глаза Джейн заметила, что ниже темные волоски становятся гуще.

– У меня есть здание, которое нужно тебе для того, чтобы открыть новое предприятие. Мы можем стать… партнерами в этом начинании.

Слово «брак» обжигало ей язык. Джейн не могла поверить в то, что в самом деле стоит перед Джаспером и говорит ему это. Казалось бы, она усвоила урок, полученный девять лет назад. Но выходит, что нет.

– Твой брат вряд ли обрадуется, если ты начнешь заниматься коммерцией в открытую. Или если узнает, что ты была в этой комнате.

– Мне все равно, что скажет Филип, а кроме того, я уже буду замужем, когда займусь финансами. – Джейн сделала глубокий вдох, выдохнула и наконец произнесла то, что репетировала большую часть ночи и все утро: – Замужем за тобой.

Нахальная улыбка Джаспера мгновенно поблекла.

– Это идеальный выход из положения, разве ты не видишь? – Джейн метнулась к нему и оказалась так близко, что ощутила жар, исходящий от его кожи. – Тебе требуется здание, мне – свобода. Единственный путь для нас получить и то и другое – это пожениться.

– Пожениться?

– Мы будем работать вместе над… над тем, чем ты там решил заняться.

– Закрытый клуб для коммерсантов.

– Прекрасно. – Джейн понятия не имела, что Джаспер имеет в виду, но это ничего – все подробности они обсудят позже. – Тебя очень долго не было в Лондоне. Тебе необходимы связи. Знакомства, что я завела через Филипа, плюс мое очень неплохое коммерческое чутье, плюс недвижимость, которой я владею, – и твой опыт и знание дела… Нас непременно ждет успех! И тебе известно, как великолепно я умею вести переговоры.

Джаспер подавил смешок.

– Да, я помню.

Однако соглашаться он не спешит! Джейн почувствовала, как болезненно сжался желудок – то же самое она испытывала, когда ей было тринадцать, и она почти умоляла Джаспера дать ей хоть какую-то надежду на совместное будущее. Где-то глубоко внутри вспыхнула искорка гнева.

– И ты должен помнить, что мы были близкими друзьями, хотя ты и не потрудился написать мне ни строчки из Саванны. Представляешь ли ты, как мне помогла бы твоя дружба – даже несмотря на то, что нас разделял океан?

Джейн поморщилась. Нельзя так выдавать себя. О чем, во имя Небес, она думает?

– Представляю. – В глазах Джаспера мелькнуло сожаление. Он приподнял руку, как будто собирался провести по волосам, но остановился на полпути. На его мизинце ослепительно сверкнул маленький рубин. – Но брак – это не то же самое, что болтаться по Флит-стрит в поисках оброненных монеток или подслушивать, о чем сплетничают взрослые.

– Ты говоришь точь-в-точь как мой брат. – Джейн скрестила руки на груди. – Знай, я полностью осознаю всю серьезность такого союза. Вот почему я считаю, что брак, основанный на дружбе, – самое лучшее. Разве ты не разделяешь моего мнения?

– Нет, – без колебаний отрезал Джаспер. – И хотя я бесконечно уважаю тебя и восхищаюсь тобой…

– Не надо. – Джейн вскинула ладонь; острое ощущение унижения пронзило ее с головы до ног. – Точно такую же ерунду нес твой брат, пытаясь утешить меня после возвращения из Шотландии со своей новоиспеченной жеманной супругой. От тебя я ожидала большего, Джаспер.

– Ну хорошо. Тогда слушай. – Он говорил твердо и решительно, как в тот раз, когда сказал ей, что между ними не может быть ничего, кроме приятельских отношений. – Существуют некие обстоятельства, которые не позволяют мне жениться. Ни на ком. Даже на таком бесценном друге, как ты.

– Ты уже женат? – Джейн не удивилась бы, услышав в ответ «да». Кажется, все на свете способны найти себе пару, кроме нее.

– Нет.

Что ж, уже чуть легче.

– Помолвлен? Есть любовница?

– Конечно же нет. Откуда у тебя вообще взялись такие мысли?

Джейн надменно задрала подбородок.

– Я не такая уж и наивная старая дева. Я, знаешь ли, читаю романы и газеты.

Джаспер погладил выбритую щеку.

– Возьми меня в жены! – Джейн склонила голову и взглянула на него из-под ресниц – глупая кокетливая уловка, над которой она сама же всегда смеялась.

Это было ужасно глупо, но необходимо во что бы то ни стало убедить Джаспера согласиться. Использовать любые ухищрения – даже намекнуть, что его ждут еще и… плотские радости.

– Почему ты отказываешься? – Джейн перестала изображать из себя чувственную красотку и посмотрела ему прямо в лицо.

Вместо того чтобы загореться, Джаспер рассмеялся. Она добивалась совсем не этого. Джейн снова безнадежно проигрывала. Как же надоело быть неудачницей! Но нет, на сей раз неудачи она не потерпит.

– Я нужна тебе, и ты это знаешь.

– Да. Я всегда это знал.

Горечь, прозвучавшая в его словах, была сильнее той, что испытывала Джейн, когда он бросил ее и уехал. Ее можно было скорее сравнить с тоской и отчаянием, затопившими Джейн после смерти матери. Что бы ни произошло с Джаспером в Саванне, это навсегда оставило шрамы на его душе, так же как потеря родителей стала незаживающей раной для нее. Он нуждался в ней в той же мере, что и она в нем, и вовсе не для того, чтобы открыть клуб.

– Тогда почему ты мне отказываешь? – уже мягче повторила Джейн.

* * *

Снизу доносились голоса. Джаспер должен был бы категорически настоять на том, чтобы Джейн вернулась в гостиную, к брату, но что-то его удерживало. Она предлагала ему здание, свою помощь в создании клуба и еще нечто, за что он, пятнадцатилетний мальчишка, тогда продал бы душу. Но… свадьба? Джаспер изо всех сил старался держаться особняком, чтобы не впутывать никого в свои трудности. Жениться означало бы окунуть кого-то во все это с головой. Вот только речь шла не о «ком-то», а о Джейн. Никто бы не сумел подсобить ему с клубом лучше, чем она, но Джаспер не посмел бы просить ее хранить его тайну и обманывать свою семью так, как он обманывает свою. И он ни за что не допустит, чтобы она узнала, каким ужасным человеком он сделался в Саванне. Только не Джейн, которая видит в нем давнего друга, достойного ее привязанности.

Изукрашенные резьбой часы, стоявшие на обильно покрытом позолотой столике возле кровати, отстукивали секунду за секундой, пока Джаспер напрягал мозг, пытаясь найти выход из деликатной ситуации. Ему срочно требовалось придумать, почему он не может жениться на Джейн.

– Будь со мной честен, – попросила она. – Как раньше.

«Я не могу быть честен ни с тобой, ни с кем-либо еще», – беззвучно простонал Джаспер. И он ни в коем случае не хотел причинить Джейн боль. Она поступила дерзко и смело, в открытую сделав ему предложение, и Джаспер восхищался ее самообладанием и отвагой. Нельзя обойтись с ней так же, как Милтон. Невзирая на то, что он не писал ей, пока был в отъезде, она все равно верила в него и в дружбу, скрепившую их прошлое достаточно, чтобы надеяться на совместное будущее. Если бы Джаспер назвал ей хоть одну настоящую причину своего нежелания жениться, Джейн и сама с отвращением отвергла бы эту идею. Но он не был готов так низко пасть в ее глазах.

Есть более тактичный способ выбраться из этого положения.

Джаспер подошел ближе и нацепил на лицо улыбку, которая всегда завораживала игроков за карточным столом в Саванне, – убедительную, подкупающую своей искренностью.

– Ты можешь не выдержать моей честности.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он глубоко вдохнул исходящий от нее запах цветов. Аромат был легкий и чувственный, в отличие от крепких, сладких духов, что она так обожала в тринадцать лет, – они всегда напоминали ему о Джейн, когда он сталкивался в Джорджии с леди, которые душились так же. Может, он и не писал ей, но она постоянно присутствовала в его мыслях.

– Брат не одобрит твоего выбора.

– Я уже вышла из возраста, когда мне требовалось его согласие на брак.

Джейн небрежно махнула рукой, нечаянно задела его грудь и тут же отдернула ладонь. Это легкое прикосновение показалось Джасперу почти болезненным, как будто его царапнули вилами. Должно быть, Джейн тоже ощутила нечто подобное, потому что она сжала руку в кулак и накрыла ее другой. Сердитая морщинка на лбу пропала – ее вытеснила нервозность.

– Ты и сама меня… не одобришь. – Джаспер оперся ладонью о стену позади Джейн, стараясь не замечать восхитительных округлостей ее тела. Да, эта девочка выросла. И он должен заставить ее забыть его. Пусть она убежит от страха… несмотря на то что ему безумно хочется обнять ее за талию и притянуть к себе. – Видишь ли, я не хочу жениться. Я бы предпочел… менее формальные отношения.

Ее взгляд скользнул по его мускулистому плечу, которое было так невозможно близко, затем вернулся к его лицу.

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? – нахмурилась Джейн.

Джаспер подавился смехом. Сама прямота и деловитость. Впрочем, она была такой всегда – а в придачу упрямой и порывистой. Он обожал это сочетание черт ее характера.

– Можно сказать и так.

Повисло молчание. Предложение как бы витало в воздухе, и каким-то образом Джасперу удалось представить все так, будто оно исходило не от него, а от Джейн. Она приоткрыла губы, не зная, что ответить, и вздохнула. Полная грудь, обтянутая желтой жакеткой, приподнялась и опустилась. Джаспер едва не впился пальцами в стену. Хорошо, что он не успел снять бриджи… он опозорился бы навсегда, потому что сейчас на мгновение вообразил, как Джейн соглашается. Однако, если бы она в самом деле сказала «да», это разрушило бы все. В своей жизни Джасперу пришлось совершить много неблаговидных поступков, но он никогда бы не навредил Джейн и ничего бы ей не сделал, даже если бы она сама захотела ему отдаться. Но… Искушающий взгляд ее голубых глаз, легкое дыхание, ласкающее его грудь, – устоять было невероятно трудно. Он мог склониться к ее губам и наконец-то узнать, каковы они на вкус. Сколько раз он задавал себе этот вопрос, когда они были, в сущности, еще детьми. Но теперь Джейн повзрослела, и его мучило уже не детское любопытство. Джаспер все же чуть наклонил голову – ему вдруг захотелось проверить, в самом ли деле она пришла в его спальню по делам, или ее привело то же любопытство, что не давало покоя ему? Но как бы там ни было, пора это заканчивать. Джейн должна уйти, пока никто не догадался, что она здесь, наверху.

– Джейн, ты тут? – раздался голос Филипа из коридора.

Джаспер оцепенел. Слишком поздно.

– Как Филип понял, что я у тебя? – Джейн вывернулась у него из-под руки и принялась нервно расхаживать по комнате. Все же мнение брата беспокоило ее куда больше, чем она пыталась показать.

Джаспер поднял рубашку и надел ее.

– Должно быть, тебя заметила новая горничная. Эта женщина всюду сует свой нос.

– Джейн. Ты здесь? – Вопрос прозвучал совсем близко. За ним последовал громкий стук в дверь.

– Мне нужно спрятаться! – Джейн кинулась к большому гардеробу, но вдруг остановилась, явно что-то замышляя. – Если Филип найдет меня в твоей спальне, он может настоять на том, чтобы ты на мне женился, – медленно протянула она.

Не заправив рубашку в штаны, Джаспер замер. Да она плохо знает своего брата, если думает, что он заставит ее выйти замуж против воли, даже если застанет сестру в компрометирующем положении. Однако рисковать никак нельзя. Джаспер подошел к Джейн, решительно стянул рубашку и отбросил ее прочь.

– Думаю, что нет.

Он взял ее за руку и потянул на себя. Джейн удивленно пискнула, потеряла равновесие и почти упала к нему на грудь.

– Что ты делаешь? – Ее пальцы впились в его плоть, и оба снова почувствовали, что их будто обожгло.

– Джейн, немедленно открой дверь! – потребовал Филип.

Дверная ручка повернулась.

Джаспер впился в ее рот, и в это время дверь распахнулась.

Джейн едва слышала, как изумленно и сердито вздохнул Филип, как оглушительно рассмеялся Джастин Коннор в коридоре. Теплые губы Джаспера на ее губах – вот все, что она была в состоянии ощущать. Его язык, дразнящий ее, его большая ладонь, уверенно и твердо лежащая у нее на спине… Ее колени подогнулись, по телу пробежала дрожь. Если бы в комнату набилась целая толпа и смотрела на них, Джейн бы вряд ли это заметила. Все, что она хотела, – это чтобы Джаспер повалил ее на кровать, задрал юбки и как-нибудь унял этот непонятный голод, это странное ноющее ощущение внизу живота. Она еле удержалась от стона. В его орехово-золотистых глазах Джейн увидела отражение той же молнии, что пронзила ее саму.

* * *

– Что, дьявол, ты наделала?

В ровном голосе Филипа звучала такая ярость, что Джейн невольно сжалась. Он не произнес ни слова за все время, пока они ехали домой. Даже Джастин, который сейчас стоял в дверях кабинета, наблюдая за ними, будто за актерами на сцене, не решился нарушить это ледяное молчание. Филип заговорил лишь тогда, когда они очутились в его кабинете. Тут же была и Лора.

– Я пыталась договориться с Джаспером насчет здания. – Она поправила черепаховый гребень в волосах, стараясь говорить спокойно и уверенно, но это было нелегко, учитывая, что запах сандалового дерева, запах Джаспера, все еще щекотал ей ноздри. – Он не согласился на мои условия.

– Это были совсем не переговоры, если судить по тому, что мы увидели, когда открыли дверь, – заметил Джастин, едва сдерживая смех.

– Послушай, у тебя винный магазин. Почему бы тебе не приглядеть за ним? Но вообще-то я понятия не имела, что он еще не одет.

– Ты вообще не должна была к нему подниматься. – Филип вцепился себе в волосы. – Ты поставила под угрозу свою репутацию и наши отношения с Чартонами. Ради чего?

Джастин и Лора переглянулись. В их глазах сверкали искорки смеха. Однако Филипу было совсем не смешно. Он опустил руки на бювар для бумаги и посмотрел на Джейн так серьезно и грустно, что у нее кольнуло сердце.

«Ради своей свободы!» – Джейн чуть не выкрикнула это вслух, но прикусила язык. Разумеется, Филип опять был прав. Придумав этот дурацкий план, она рисковала не только подвергнуться унизительному отказу. Чартоны – хорошие друзья, но в этой семье не могли удержаться никакие секреты. Чартонов было слишком много. Оставалось только ждать, пока кто-нибудь из родственников все же проболтается, и тогда и без того жалкие шансы Джейн найти мужа испарятся совсем.

– С тех пор как миссис Таунсенд вышла замуж за доктора Хейла, ты стала еще упрямей и своенравней.

– Ну, не так уж плохо она себя вела, – вставила Лора, пытаясь успокоить мужа. Учитывая историю Филипа и Лоры и то, как она, в сущности, силой заставила его обратить на себя внимание, невестка была последним человеком, кто осудил бы поведение Джейн.

– Нет, не плохо. Ужасно, – хмыкнул Джастин.

Филип бросил на него гневный взгляд, и Джастин понял намек правильно: ему советовали удалиться.

Проходя мимо Джейн, он ободряюще подмигнул ей, но в ответ она сумела изобразить лишь подобие улыбки.

Лора смотрела на нее с сочувствием, но от этого Джейн становилось только хуже. Она не хотела, чтобы ее жалели. Никто. Никогда. Каков бы ни был повод. Она досыта наелась этих соболезнующих взглядов и слов, когда ее бросил Милтон, и еще раньше, много лет назад, когда лишилась родителей.

Филип встал, обошел стол и заглянул Джейн в глаза. Выражение его лица изменилось – из сердитого стало озабоченным.

– Что происходит, Джейн? Скажи мне правду, и мы вместе найдем выход из положения. Мы справимся.

Она уставилась на портрет родителей, висевший над столом. На Филипа Джейн смотреть не могла – ей было слишком стыдно. Конечно, он догадался, что за ее поступком стояло не только своеволие и эксцентричность. Однако Джейн при всем желании не могла объяснить ему, какая невыносимая тоска и одиночество гложут ее сердце и как они начинают расти, пожирая ее изнутри, с приближением каждой годовщины смерти родителей. Филип попробовал бы свести все к логике и разумным объяснениям. Но Джейн давным-давно осознала, что от некоторых чувств избавиться нельзя.

– Я тебе уже говорила: я хочу завести свое дело.

– Но это ведь не все, не так ли?

Этот ласковый голос. Старший брат. Джейн вдруг вспомнила, как Филип обнимал ее в то утро, когда умерла мама, всего через неделю после того, как они потеряли отца. Она рыдала у него на груди, а потом целый месяц ходила за Филипом, как хвостик, не желая отпускать его руку, – так сильно она боялась, что он тоже умрет. И он ни разу не отошел от нее, всегда держался рядом, пока страх наконец не покинул ее. Джейн смогла оторваться от Филипа и отправилась играть с Джаспером. Даже когда ей исполнилось тринадцать и она стала совсем несносной и делала все, чтобы вывести брата из себя, он все равно обожал ее. Филип был последним, кто любил Джейн, несмотря ни на что, и вот теперь она в конце концов оттолкнула и его.

Джейн закрыла глаза, и из-под ресниц выступили слезы. Все, кто был ей дорог – отец, мать, Джаспер, Милтон, даже миссис Таунсенд, – все, все покинули ее. И виновата в этом только она сама. Она не сумела сохранить их любовь и привязанность, недостаточно старалась… была недостаточно хорошей и не смогла спасти маме жизнь.

– Может быть, поговорим? – предложила Лора.

Джейн открыла глаза. Филип и Лора стояли рядом. Они переживали за нее, хотели предложить ей руку помощи, но она лишь глубже ушла в себя. Видя их счастье и любовь, Джейн острее ощущала свое одиночество и ненужность.

– Здесь не о чем говорить. – Если высказать терзающие ее мысли вслух, это прозвучит так по-детски. Конечно, есть много людей, которым она дорога, но у каждого из них – своя собственная жизнь, а она, Джейн, болтается где-то с краю, как довесок. – Сейчас я хотела бы остаться одна.

Если они немедленно не уйдут, из нее выльется целый поток бессвязных детских жалоб вперемешку со слезами.

Филип кивнул, подал Лоре руку, и они вместе вышли.

Джейн, не отрываясь, смотрела в окно. Через огромные окна был виден розовый сад. Мамины розы. Она напрягла память, и перед ее внутренним взором предстала картинка: вот мама ухаживает за своими любимыми цветами. Старое платье перепачкано землей, на руках длинные, до локтей, перчатки. Если закрыть глаза, можно даже вспомнить слабый аромат маминых сиреневых духов и запах влажной земли; услышать мелодичный голос: мама просит ее принести лопату. Это было единственное четкое воспоминание о матери, и Джейн часто сомневалась, уж не придумала ли она его сама…

Джейн шагнула к дверям, распахнула их и вышла наружу. За тенистой галереей простирался залитый солнцем сад. Позади тянулась высокая ограда с коваными воротами, отделявшая его от аллеи и лугов. Сколько раз они собирались здесь всей семьей, устраивали праздники и вечеринки или просто тихие посиделки. Джейн уходила сюда, чтобы побыть одной, и еще они играли в саду с Чар-тонами. И тем не менее зрелище не успокаивало ее, а заставляло чувствовать себя пленницей.

«Нет, моя жизнь этим не ограничится».

Она выступила на свет и подставила лицо теплым солнечным лучам. То, что случилось утром, можно назвать катастрофой… но едва ли не в первый раз за девять лет Джейн получила настоящее приключение. Сегодня она жила, и жила не понарошку! И все благодаря Джасперу. Как же она жаждала испытать это снова! Не унижение и вину в кабинете Филипа, а головокружение и восторг в объятиях Джаспера, острую искру удовольствия, что он зажег у нее внутри. Взгляд Джейн упал на пышную розу. Однако это таит в себе опасность. Вмешательства чувств ее план не предусматривал, но каким-то непонятным образом они сумели проскользнуть в четкую и ясную схему действий и все смешать… как язык Джаспера неожиданно скользнул между ее губ.

Джейн невольно потрогала рот и вспомнила изумленный взгляд Джаспера, когда он оторвался от поцелуя. И еще кое-какую интересную реакцию его организма… странное давление внизу живота. Может быть, это и хорошо, что он нарочно повел себя как записной повеса и отъявленный негодяй. Таким образом, Джейн просто не успела натворить еще больше глупостей и не дала ему посмеяться над собой, как тогда, в тринадцать лет.