Сеульский Подражатель

На третьем этаже в отделе судмедэкспертизы было тихо. Следственной группы и группы по расследованию пожаров не было на месте, даже кресло патологоанатома оказалось пустым. Судя по всему, кто-то погиб при пожаре. Все очень спешили на выезд. Кто-то даже не притронулся к кофе, оставив его остывать на соседнем столе.

Хан Чжису налила себе кофе, поудобнее устроилась в кресле и включила компьютер. Она подключилась к внутренней сети полиции и запустила SCAS[4], чтобы найти дело Ким Ёнхака. Она щелкнула на первую расшифровку показаний.

Несмотря на то, что она не руководила этим делом, ее привлекали к проведению допросов, поэтому все записи можно было посмотреть без разрешения руководства.

В первом допросе Ким Ёнхака в качестве свидетеля было кое-что примечательное. В частности, его рассказ о том, как он хотел найти свою любимую жену. Ким Ёнхак подробно рассказал о знакомстве с людьми из окружения своей жены, о посещении спортивных центров и кафе, куда она часто ходила. Но он упустил кое-что очень важное. В его голосе не было ни беспокойства, ни грусти, ни печали, ни горя от потери, когда он говорил непосредственно о своей жене. Он делал акцент на том, как отчаянно хочет найти жену.

Типичное заявление того, кто совершил преступление. Как правило, преступники не грустят и не особо расстраиваются, они изо всех сил пытаются доказать свою невиновность. Они бессознательно создают себе психологическое алиби.

Однако все изменилось, когда на берегу реки Хан в Кёнгидо[5] обнаружили машину и телефон жены Ким Ёнхака, и дело о пропаже человека переквалифицировали в дело о насильственном преступлении. Он предоставил идеальное алиби на момент исчезновения своей жены. Когда выяснилось, что обнаруженные в машине небольшие пятна крови принадлежали его жене, он в свою защиту сказал: «У нее просто пошла кровь из носа». Его поведение и слова стали чересчур педантичными и абсолютно бессердечными, как будто он повторял слова своего адвоката.

Хан Чжису вспомнила их последний разговор во время второго раунда допросов, когда он из свидетеля превратился в подозреваемого. Но этого разговора не было в расшифровке, потому что к этому времени запись допроса кончилась.

Она сказала ему: «Я знаю, что ты ее убил», на что он ответил ей учительским тоном: «Нет тела – нет и убийства».

В конце концов ордер на арест не одобрили из-за того, что не было достаточных доказательств. Вечером того дня истекал срок ареста Ким Ёнхака, и его, разумеется, отпустили. У этого человека не было причин для самоубийства.

На тот момент сколько бы следственная группа ни рылась в финансовых отчетах, записях его телефонных звонков и сообщений, они не могли найти ничего подозрительного. Хоть он и застраховал жизнь жены на очень крупную сумму, страховку нельзя было однозначно назвать главным мотивом убийства, потому что прошло очень много времени с момента ее оформления.

Но какова вероятность того, что главный подозреваемый по делу об «убийстве без тела», замаскированного под пропажу человека, исчезнет таким же образом?

Хан Чжису вышла из офиса и направилась к запасному выходу. Тяжелая железная дверь с грохотом за ней закрылась. Она решила подняться по пожарной лестнице. Голова сразу же прояснилась, когда она вдохнула холодный воздух.

Для начала девушка решила исключить самые маловероятные сценарии.

Ким Ёнхак покончил с собой из-за того, что его несправедливо обвинили в убийстве жены? Исключено.

Ким Ёнхак убил свою жену, а потом и себя? Тем более исключено.

Может, они оба живы?

Хан Чжису стояла на лестничной площадке четвертого этажа, затаив дыхание. Если бы эти двое решили исчезнуть, чтобы начать новую жизнь, им, несомненно, понадобились бы деньги. Однако никаких следов продажи недвижимости или перевода вкладов не нашли. Плюс, если оба человека пропадут без вести, то никто из них не сможет получить выплату по страховке.

Может, они вступили в сговор со своим сыном?

«Нет», – покачала головой Чжису. Тогда время, когда сын сообщил о пропаже отца в письме, становится слишком странным. Ни к чему привлекать внимание полиции. Третье лицо, интересы которого пересекались с их собственными? Вычеркиваем и такой вариант. Тогда не было бы смысла в таком временном разрыве между исчезновением жены и исчезновением мужа.

Она прошла четвертый этаж и поднялась на пятый. В ее голове крутились вопросы.

Почему убийца замаскировал убийство Ким Ёнхака под дело о пропаже человека? Для этого тело нужно – как минимум – убрать с места преступления и так спрятать, чтобы точно никто не нашел. В реальности это не так легко, как кажется. Так почему же?

Перебирая в уме последние предположения, Хан Чжису поняла, что дело об исчезновении Ким Ёнхака было копией «убийства без тела» его жены.

Как-то само собой ей на ум пришло имя – «Подражатель».

Хан Чжису остановилась на лестнице. Имя Ли Суина вертелось на языке, как тень, брошенная на имя Подражателя.

Она дошла до запасного выхода на пятом этаже и вошла в коридор. За углом был кабинет начальника следственного отдела. Хан Чжису решила принять предложение суперинтенданта О Дэёна.

– Он проснулся? – раздался женский голос.

Из-за того, что он долгое время крепко спал, мужчина не мог понять – это во сне или наяву?

– Вы узнаете мой голос? – женский голос звучал отчетливо, в нем слышалась легкая дрожь.

Это была реальность, никакой не сон. На мгновение мужчина замер, не в силах пошевелиться. Голос, донесшийся из ниоткуда, без звука открывающейся двери или приближающихся шагов, был куда страшнее любого призрака. Он с ужасом понял, что в его темноте кто-то стоял.

– Вы меня не помните?

Голос этой женщины не совпадал ни с чьим другим голосом в его системе. Но она явно его знала. Он вздрогнул от страха.

– Это же я… Неужели вы меня действительно не помните? – голос раздался примерно в двух шагах от него. В нем не было никакого тепла.

Мужчина не знал, как реагировать на происходящее. Он не мог ни ответить, ни пошевелиться.

– Мне нужно было убедиться, – женский голос прозвучал совсем рядом с его головой. На расстоянии вытянутой руки, от которой он никак не смог бы защититься.

В чем именно хотела убедиться эта женщина? Что он потерял память? Или в том, что на самом деле он все помнит?

Инспектор засунул руку под простыню, вынул иглу для внутривенного вливания на тыльной стороне его левой руки и схватил ее. Он почувствовал, как по его руке потекла кровь.

– Мне жаль, – Ли Суин дал ответ, который можно было и не озвучивать, и затаил дыхание. Он не мог пропустить ни малейшего движения женщины. Если ему повезет попасть иглой в ее глаз или шею, то, возможно, он выиграет достаточно времени, чтобы выбежать из палаты. Инспектор мысленно представил себе планировку больничной палаты и прикинул, где находится дверь.

– Не переживайте. Люди не меняются, даже если они ничего не могут вспомнить. Ни вы, ни я, – ответила женщина.

Дверь палаты открылась, но она не сдвинулась с места.

– Как дела? Все еще не вспомнил ничего? – раздался голос начальника отдела О Дэёна. Вслед за его быстрыми шагами послышался звук закрывающейся двери.

Наконец Ли Суин выдохнул. Никто даже не заметил, как долго он сдерживал дыхание.

– О чем вы разговаривали? – спросил начальник.

– Он меня совсем не помнит, – тихо сказала женщина.

– Ничего страшного. Он должен вспомнить другое лицо, – ответил начальник О весело, как будто ситуация действительно была забавной.

– Я так понимаю, вы уже поздоровались? Старший инспектор Ли, это детектив Хан Чжису.

Ли Суину показалось, что голос О Дэёна звучит немного взволнованно, не так, как обычно.

– Старший инспектор, меня зовут Хан Чжису.

Ли Суин молчал.

– Детектив Чжису была ближе всех к тебе, – объяснил начальник О, – когда с тобой произошел несчастный случай. Вы с коллегой вместе преследовали Подражателя.

Коллега?

В слегка дрожащем голосе Чжису чувствовалось напряжение, которое отдаляло ее от роли близкой коллеги старшего инспектора. Однако кто угодно занервничал бы в присутствии человека, побывавшего в пожаре, который не только оставил ожоги на теле, но и испепелил его память.

– Задача не из легких, но нам нужно каким-то образом вернуть твою память. Сейчас эта память – единственное, что сдерживает Подражателя. Детектив Хан Чжису будет тебе помогать.

– Я буду часто вас навещать, – сказала она.

Голос женщины все еще был незнаком Ли Суину. То, что они были коллегами, еще не означало, что они были друзьями. Он не знал, можно ли ей доверять.

Под левой рукой простыня уже взмокла от алой крови. Ли Суин протянул руку и нажал на кнопку вызова. Он не знал, когда точно, но скоро медсестры будут здесь.

Глава 3

Хан Чжису заказала чашечку кофе в кафе «Сокен» на первом этаже офиса и залпом выпила его, даже не садясь. Как только кофеин распространился по ее телу, она сразу же взбодрилась и почувствовала прилив энергии. Она вышла через главный вход и поймала такси. Ей нужно было встретиться в полицейском управлении Йонсана[6] с детективом Сон Чжиюном, который расследовал дело об «убийстве без тела».

На светодиодных экранах, которыми были увешаны стены зданий, транслировались новости. Хан Чжису начало укачивать, и она закрыла глаза. Когда такси прибыло к отделению полиции и она протянула деньги водителю, он сказал ей:

– Надеюсь, все будет хорошо.

– Спасибо, – ответила Чжису. Должно быть, водитель принял ее за потерпевшую.

Детектив Сон Чжиюн курил у здания, где находился отдел убийств.

С сигаретой в руке и гладко выбритой головой он был похож на отрекшегося от веры монаха.

– Проходите. Я вас ждал, – он поздоровался и затушил сигарету. Все работали на выезде, поэтому в офисе никого не было. – На реке Хан снова обнаружили труп, и все поехали туда.

На подведомственном полицейскому отделению Йонсана участке есть место, где течение реки Хан замедляется, поэтому там часто всплывают тела утопленников.

Хан Чжису села напротив детектива.

– Сын Ким Ёнхака отправил письмо в полицейское управление Сеула, верно? Он сейчас учится за границей, в Канаде, поэтому не подумал о последствиях. Мне жаль, что я доставил вам столько неприятностей.

– Вам, я думаю, тоже нелегко приходится.

– Похоже, что он также написал жалобу в инспекцию, что это дело не расследовали должным образом. Молодежь в наши дни не отлипает от компьютеров. Как раз из-за этого меня теперь и вызывают каждый день. Трудные времена.

– Что насчет расследования дела Ким Ёнхака?

– Полный абсурд. Как сейчас можно найти человека, который пропал пять месяцев назад? Даже все записи с камер видеонаблюдения уже давно стерты.

– Можно взглянуть на историю звонков, транзакции по кредитной карте Ким Ёнхака и остальные материалы следствия?

– Все абсолютно чисто. Не за что даже зацепиться.

Детектив Сон передал Хан Чжису стопку распечатанных материалов дела. Ее объем не особо впечатлял, следователи собрали не так уж много информации. Если бы Ким Ёнхак проявил хоть какие-то признаки жизни, стопка была бы намного больше.

– Место жительства Ким Ёнхака осталось прежним?

– Пустует с тех пор, как он исчез.

– Понятно.

– Вы ведь знаете, что вторгаться в дом без ордера незаконно? Сейчас проводится проверка, за вами могут и следить, так что вам нужно быть осторожной.

– Конечно. Я буду осторожной.

Хан Чжису встала.

– В любом случае, если вы попробуете туда пойти, то ничего интересного не найдете. Группа обыскала его дом уже два раза и вернулась ни с чем, – детектив Сон открыл входную дверь.

На двери был кодовый замок, в целях безопасности, чтобы подследственные преступники не смогли сбежать.

– А… и еще кое-что. Это всего лишь небольшое замечание, но я слышал, что, перед тем как исчезнуть, Ким Ёнхак оставил ключ от входной двери под цветочным горшком. Правда, там ли он сейчас, я не знаю, – детектив Сон шутливо отдал честь.

– Большое спасибо, – Хан Чжису также с улыбкой отдала честь.

Так было менее неловко, чем просто пожать руки.

Солнце уже садилось в конце переулка Йонсана.

Прошел второй день недели. Часы тикали.

Глава 4

Боль от ожогов со временем стала слабее, но память пока не возвращалась.

Ли Суину хотелось знать, сколько времени он уже провел в больнице. Придется вернуться в прошлое, чтобы увидеть лицо серийного убийцы. Он с трудом мог вспомнить даже вчерашний день, не говоря уже о том, что было еще раньше. Его очень сильно беспокоило, что со временем появлялось все больше воспоминаний, которые нужно было восстановить. Чем больше Ли Суин пытался вспомнить, тем более запутанными становились обрывки его памяти. Сегодня было похоже на вчера, а вчера – на сегодня.

Ли Суин ждал, когда придет детектив Хан Чжису. Он чувствовал, что она – единственная, кто может помочь ему соединить обрывки воспоминаний в единое целое. Почему-то ему было с ней комфортно.

Дверь в палату открылась и почти сразу же закрылась. Ли Суин ждал, какие звуки последуют за этим. Инстинктивно он напрягся всем телом, но вскоре услышал короткий глубокий вздох.

– Детектив Хан, это вы? – спросил он.

– Как вы узнали? – тут же ответила она.

Ли Суин успокоился.

– По вздоху.

– А, наверное, по привычке, – похоже, что Чжису смутили слова Ли Суина.

Он произнес снова, которые дались ему с трудом:

– Я… Вам не нужно меня жалеть.

Она не издала ни единого звука, не попыталась ни утешить, ни извиниться – так было намного удобнее.

Она подошла тихо, будто подлетела, не касаясь пола. Бесшумно села на стул у кровати, послышался легкий звук воздуха, выходящего из подушки.

Ли Суин подумал, что как-нибудь в будущем мог бы подарить ей пару туфель на каблуке. Возможно, она вообще не носит туфли, но зато он будет слышать ее шаги. Он не хотел нервничать, ожидая ее приближение.

Инспектор услышал, как она пододвинула свой стул и легонько постучала пальцами обо что-то.

– Я ищу человека, который пропал пять месяцев назад, – сказала Чжису.

– Я знаю об этом деле?

– Я думаю, да, – детектив ждала ответа Ли Суина без всяких дальнейших объяснений.

На мгновение воцарилось неловкое молчание.

Инспектор почему-то думал, что она, должно быть, его проверяет. Помнил ли он что-то об этом деле или мог ли он как-то помочь следствию. Она искала ответ на один из этих вопросов. Он, вообразив, что это как кататься на велосипеде – научившись ездить, ты уже никогда не разучишься, – решил, что его мозг сможет вспомнить то, что когда-то знал, не взорвавшись.

Ведомый интуицией, он сказал:

– Его убили.

– Вы… вспомнили?!

Между словами «вы» и «вспомнили» прошла секунда молчания.

– Это дело рук Подражателя, – добавил он.

Он почувствовал, как сильно Хан Чжису начала нервничать – аж затаила дыхание.

По реакции детектива он понял, что дал правильный ответ.

– Я уже говорил это?

– Может быть.

– Это хорошо.

Ли Суин думал, что, если сейчас он способен мыслить, рассуждать и действовать так же, как и в прошлом, значит, он не утратил свою личность полностью, несмотря на амнезию. Он почувствовал облегчение.

Ли Суин осторожно подбирал слова:

– Сперва нужно найти тело.

– Не убийцу? – спросила детектив. Это была странная манера – задавать вопросы, когда уже знаешь ответы.

Инспектор подумал, что она опять его проверяет.

– Если есть тело – есть и убийство, – ответил он.

И снова в разговоре наступила пауза. Ли Суин ждал, когда Хан Чжису первой нарушит тишину.

Но она старалась не спешить. Перед тем как зайти в палату старшего инспектора, она нашла лечащего врача Хан Чжонгука, чтобы узнать о состоянии здоровья Ли Суина. Она заранее хотела понять, насколько мало или много информации он в состоянии ей дать. Она думала, что так сможет хотя бы на шаг приблизиться к серийному убийце по прозвищу Подражатель.

Доктор Хан повернул к ней монитор компьютера и показал медицинскую карту инспектора Ли Суина. Там было полно различных рентгеновских снимков, непонятных цифр и терминов.

Указывая пальцем на экран, доктор объяснил:

– С костями проблем нет, ожоги полностью зажили. Зрение, скорее всего, восстановится. Пока сложно говорить уверенно, но часть зрительных нервов жива, наблюдается реакция зрачков, – сказав это, он сложил руки на столе.

Он прищурился, будто подбирая правильные слова. Наконец доктор продолжил:

– Я не могу давать каких-либо прогнозов относительно его памяти. Ему нужно еще некоторое время.

– Даже если к нему не вернется память, то что насчет когнитивных способностей и мышления? С этим все нормально?

– Конечно. Потеря памяти не значит, что мозг не может выполнять свои функции. Это может быть вызвано не столько функциональными проблемами, сколько психологическими. Вероятность этого достаточно высока.

Хан Чжису испытала облегчение, услышав, что с когнитивными функциями у него все в порядке и что проблемы больше психологические.

– Значит, частично память может вернуться?

– Конечно, может. Вот только никто не знает, как много и что именно он вспомнит. Даже я.

Детектив задумалась. С какого момента начать восстанавливать его память? Может, с того дня, когда он чуть не умер? Когда столкнулся лицом к лицу с серийным убийцей?

Нет, скорее интересно, какие из своих воспоминаний старший инспектор Ли захочет восстановить сам.

Чжису нервничала. У нее было мало времени.

Доктор Хан снова заговорил:

– Учитывая состояние пациента, ему будет нелегко признать собственные воспоминания своими, – доктор сглотнул.

– Можете попроще объяснить?

– Когда вы впервые приходили в незнакомое место, у вас возникало такое чувство, словно вы уже там бывали?

– Вы имеете в виду дежавю?

– Когда нормальный человек испытывает дежавю, он прекрасно понимает, что это не то же самое, что его настоящее воспоминание. Но не в случае Ли Суина. Он пока не может отличить дежавю от реальных воспоминаний.

– …понятно.

– Если даже вы поможете ему частично восстановить воспоминания, то он не сможет отличить, что из этого было на самом деле, а что – всего лишь плод его воображения.

По словам врача, даже если бы Подражателя арестовали, его нельзя было бы привлечь к суду. Если память старшего инспектора восстановится лишь частично, его показания нельзя будет использовать в качестве доказательства вины Подражателя.

Насколько же трудно привлечь Подражателя к суду. Очевидно, что его адвокаты будут тщательно копаться в границе между реальностью и воображением в воспоминаниях единственного свидетеля инспектора Ли, чтобы нейтрализовать все улики. В итоге Подражателя просто отпустят как невиновного.

Есть только один выход – полностью вернуть инспектору Ли его память. Это единственный способ привлечь Подражателя к ответственности и заставить его заплатить за свои преступления.

– Получается, нам остается только просто сидеть и ждать?

– Другого выхода нет.

– Но у нас нет на это времени.

Доктор Хан напрягся. Люди всегда спрашивают врачей о том, сколько времени понадобится для выздоровления. Больница – место, где борьба за время является обычным явлением. Однако здесь была совершенно обратная ситуация.

– Если вы спросите мое мнение как врача, то я скажу, что вы слишком спешите. Он пришел в сознание менее двух недель назад.

– Я не могу просто сидеть и ждать. Он…

– Он болен.

– Что сделать, чтобы вернуть ему память?

Хан Чжису встала со своего места. Кажется, бесполезно пытаться узнать у доктора что-то еще. Она собиралась выйти даже не попрощавшись, но доктор Хан остановил ее, постучав по столу кончиком шариковой ручки.

– Могут помочь его прошлые дела.

– Каким образом?

– Стресс, испытываемый в процессе воссоздания событий, будет стимулировать мозг пациента.

– А если это негативный случай?

– В качестве защитного механизма, запрограммированного избегать стресса, воспоминания могут быть стерты навсегда.

– Зачем прятать тело? – Ли Суин все-таки первым нарушил долгое молчание.

– Это вполне разумный выбор.

Ли Суин едва понимал, что Хан Чжису бормотала себе под нос.

– Вы сказали «разумный выбор»? – переспросил Ли Суин.

Цель сокрытия тела – задержать раскрытие преступления. Создать алиби и выиграть достаточно времени для побега. Однако обычный преступник отличается от серийного убийцы Подражателя. Он не стремится скрывать свои преступления, а наоборот – старается сделать так, чтобы о них все узнали. Такой серийный убийца не стал бы прятать тело. Поэтому в словах детектива Хан не было логики.

Чжису часто вздыхала, как человек, который постоянно спорил и цеплялся за каждое слово.

– Знаете ли вы, что Подражатель убивает подозреваемых, освобожденных из-за отсутствия улик?

– Начальник О сказал мне об этом.

– На этот раз целью Подражателя стал мужчина, который убил свою жену и замаскировал это под исчезновение. Его зовут Ким Ёнхак. Тело жены до сих пор не нашли. Его отпустили, но предполагается, что он пропал сразу же после освобождения. Прошло уже пять месяцев.

Конечно, не было необходимости говорить, что за ним велось наблюдение.

– Значит, это убийство без тела…

– Да, верно. Нет ни первого, ни второго тела.

– Два расследования исчезновений превратились в два расследования убийств без тела.

– В итоге следственная группа переквалифицировала расследование исчезновения жены в расследование убийства. Но абсолютно никакого результата это не принесло. Подражатель всегда так поступает. Поэтому это и есть разумный выбор. В каком-то смысле.

Ли Суин ждал, что детектив Хан продолжит свой рассказ. Вдруг он почувствовал сильный жар и онемение, как будто где-то в его теле щелкнул переключатель. У него вспотели ладони, он схватил покрывало и не отпускал. Нарастало возбуждение.

Казалось, что все его инстинкты снова проснулись. Он снова чувствовал, будто гонится за серийным убийцей, которого знал в прошлом.

Ли Суин понял, что погоня за убийцей – это лучший для него способ снова найти себя. Он крепко стиснул зубы, чтобы не было заметно, как они стучат.

Чжису продолжала объяснять, наблюдая за едва уловимой реакцией тела инспектора Ли. Метод заключался в том, чтобы сначала рассказать о деле в общих чертах, а потом добавить деталей.

Инспектор Ли навострил уши, чтобы не упустить ни одного сказанного ею слова. Детектив Хан просматривала протокол расследования, послышался шорох бумаги. Время от времени Ли Суин кивал головой в знак того, что он слушает и понимает ее.

Чжису медленно пролистывала материалы дела, где шла речь о ключевых моментах, которые нельзя упускать из виду, и быстро – когда дело доходило до скучных и ненужных подробностей.

Просто слушая, как она листает страницы, Ли Суин узнал все важные детали расследования. Он уже представил себе все дело, основываясь на объяснениях детектива. Инспектор мысленно представил большую схему с фигурантами дела, взаимоотношения между которыми как будто были соединены красными нитями на доске. Все же в рассказе Хан Чжису оставался один пробел.

– А каков же был мотив убийства? – спросил инспектор.

– Это до сих пор непонятно. Если бы это было очевидно, то Ким Ёнхака так легко не отпустили бы из полицейского отделения Йонсана.

– Так почему же Подражатель решил убить Ким Ёнхака? – снова спросил Ли Суин.

Хан Чжису не сразу ответила. Она заговорила спустя несколько секунд – время, которого было бы достаточно, чтобы дойти от двери больничной палаты до кровати. В ее голосе слышалось сомнение:

– На этот вопрос… должны ответить вы, старший инспектор.

Ли Суин знал, что у нее в голове крутился тот же вопрос, которыми задавался он сам. Он также понял, что они оба не знают на него ответ.

Разговор опять оборвался. Тишина воцарилась на несколько минут.

Инспектор стер необходимые ответы в схеме, которую нарисовал в своей голове. Там было пусто, поэтому он стер еще и те факты, которые не мог проверить. Картинка стала намного проще и понятнее. Также было стерто дело об убийстве жены Ким Ёнхака, которая пропала без вести и осталась парить где-то в воздухе. Оставался лишь один последний факт.

– Подражатель потерпел неудачу. По крайней мере, на этот раз, – Ли Суин сказал первое, что пришло ему в голову, даже не задумываясь об этом.

– Неудачу? – голос Чжису повысился на полтона, и она с недоверием спросила: – Неужели Ким Ёнхак жив?

– Нет, его точно убили.

Ли Суин понял, что начал разговор неправильно, и быстро добавил:

– Оба дела объединяет одно: жертвы пропали, но цели преследовались разные.

– Что касается первого исчезновения – жены, – то Ким Ёнхак хотел таким образом скрыть убийство. И это у него получилось. Почему же тогда второе исчезновение было неудачным, если оно полностью повторяло первое?