Джек Ричер: Без права на ошибку

– Очень похоже на Джо, – улыбнулся Ричер. – Совершенно безумная затея.

– Вы так считаете?

– Джо был парень толковый, но иногда ему в голову приходило что-то совсем идиотское.

– Почему? Что в этой идее идиотского?

– А потому, что, если вы завербуете чужака, надо будет лишь посидеть и подождать, пока он нападет. Что-то уж слишком просто.

– Да вовсе нет, идея была в том, чтобы человек действовал анонимно, никого не предупреждая. Как сделала вот сейчас я, например: про вас абсолютно никому ничего не известно, одной только мне.

– Ладно, – кивнул Ричер, – может, идея не такая и идиотская.

– Он был уверен, что иного способа нет. Знаете, как бы упорно мы ни работали, мы всегда мыслим стереотипами. А Джо считал, что мы должны быть готовы к проверке неожиданным вызовом извне.

– И он предложил мою кандидатуру?

– Сказал, что вы для этого подходите идеально.

– Тогда зачем вы так долго ждали? Ваш разговор состоялся как минимум шесть лет назад. Неужели все шесть лет меня разыскивали?

– Это было восемь лет назад, – уточнила Фролих. – В самом начале наших отношений и сразу после того, как я получила разрешение на перевод. А отыскала я вас всего за один день.

– Выходит, и вы быстро соображаете, – отметил Ричер. – И все-таки почему ждали восемь лет?

– Потому что теперь я начальник. Четыре месяца назад меня назначили руководителем группы охраны вице-президента. Я по-прежнему честолюбива и хочу выполнять свои обязанности как можно лучше, мне по-прежнему важно, что мы делаем правильно, а что нет. Поэтому я решила последовать совету Джо – теперь, когда отвечаю за все сама. Решила провести аудит безопасности. А вас мне, так сказать, порекомендовали. Много лет назад, причем рекомендовал человек, которому я всецело доверяла. И вот я здесь, перед вами и хочу спросить: согласны ли вы на сотрудничество?

– Не хотите ли выпить со мной чашку кофе?

На лице Фролих мелькнуло удивление, как будто в повестке дня никакого распития кофе у нее не стояло.

– Ответить на мой вопрос надо срочно, – предупредила она.

– Для кофе не может быть ничего срочного, – парировал он. – Так подсказывает мой опыт. Отвезите меня в мотель, и пойдем в бар в полуподвале. Кофе там приличный и еще очень темно. Для такого разговора будет в самый раз.

В приборной панели правительственного автомобиля была встроенная навигационная система, и Ричер с любопытством наблюдал, как Фролих запускает ее и из длинного списка возможных пунктов назначения в Атлантик-Сити выбирает адрес мотеля.

– Я мог бы и сам подсказать, где он находится, – заметил он.

– Да я уже привыкла к этой штуковине, – отозвалась она. – Она даже разговаривает со мной.

– Вообще-то, я тоже не собирался объяснять вам дорогу жестами, – сказал он.

Она улыбнулась и вырулила на проезжую часть. Машин на улице было немного. Опускались вечерние сумерки. Все так же задувал ветер. В казино, возможно, дела будут идти неплохо, но вот набережные, пирсы и пляжи в ближайшие полгода, скорее всего, ждет тишина. Ричер тихо сидел рядом с Фролих, наслаждался теплом обогревателя и думал о ней и об умершем брате. Потом ни о чем не думал, просто смотрел, как она ведет. Получалось у нее хорошо. Она остановилась у дверей мотеля, заглушила мотор, он провел ее внутрь, и они спустились на несколько ступенек в бар. Воздух здесь оказался затхлый и какой-то липкий, зато было тепло, а за барной стойкой стояла кофемашина. Он указал бармену на нее, потом на себя и Фролих, и тот занялся своим делом. Ричер скользнул в угловую кабинку и прислонился спиной к виниловой обивке, сев так, чтобы видеть весь зал. Старая привычка. У Фролих явно были те же привычки, потому что она повторила все в точности то же самое – в итоге они оказались бок о бок. Их плечи почти соприкасались.

– Вы очень на него похожи, – произнесла она.

– В чем-то, да, – отозвался он. – А в чем-то и нет. Например, я все еще живой.

– Вас не было на похоронах.

– Время смерти он выбрал неподходящее.

– И голоса у вас похожи.

– У братьев так часто бывает.

Бармен принес кофе на испачканном пивом пробковом подносе. Две чашки с черным кофе, два пластиковых стаканчика порошкового молока и бумажные пакетики с сахаром. Две дешевые ложечки из нержавеющей стали.

– Людям он нравился, – сказала Фролих.

– Ну да, думаю, парень он был нормальный.

– И это все, что вы можете сказать?

– Считайте, что я, как брат, похвалил его.

Он приподнял чашку и убрал с блюдца молоко, сахар и ложечку.

– Вы пьете кофе без молока, – отметила Фролих. – Как и Джо.

Ричер кивнул.

– Никак не укладывается в голове: я всегда был для него младшим братом, а теперь на три года его старше.

– Понимаю. – Фролих отвела взгляд. – Он просто перестал существовать, а земля по-прежнему вертится. Она должна была измениться, хотя бы чуть-чуть.

Она отпила кофе. Черный, без сахара. «Как и Джо».

– А кроме него, никому больше не приходило это в голову? – спросил Ричер. – Для аудита безопасности использовать постороннего человека?

– Нет, никому.

– Секретная служба – довольно старая организация.

– И что?

– А то, что я хочу задать вам один резонный вопрос.

Она кивнула:

– Президент Линкольн подписал указ об организации нашей службы четырнадцатого апреля тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, сразу после обеда. А вечером отправился в театр, и там его убили.

– Ирония судьбы.

– Это мы сейчас понимаем. Но тогда задача службы состояла только в борьбе с фальшивомонетчиками. Потом в тысяча девятьсот первом году убили Мак-Кинли, и власти решили, что кто-то должен постоянно следить за президентом, – эту работу поручили нам.

– Потому что до тридцатых годов ФБР не существовало.

– На самом деле существовал ранний его вариант под названием Управление главного инспектора, – покачала головой Фролих. – Эта контора была основана в тысяча девятьсот восьмом. А в тысяча девятьсот тридцать пятом ее переименовали в ФБР.

– Джо наверняка знал все эти формальности.

– Кажется, именно он и рассказал мне об этом.

– Еще бы. Он любил углубляться в историю.

Фролих явно сделала над собой усилие, чтобы снова не замолчать.

– Вы, кажется, хотели задать мне какой-то резонный вопрос? – спросила она.

– Впервые за сто один год существования Секретной службы вы хотите воспользоваться услугами постороннего, и причина, должно быть, кроется не только в вашем перфекционизме?

Она хотела было ответить, но осеклась на полуслове. Повисла пауза. Ричер понял, что Фролих решила не говорить ему правду. Почувствовал это по движению ее приподнявшегося плеча.

– На меня очень давят, – произнесла она. – В профессиональном плане, как вы понимаете. Многие ждут не дождутся, когда я напортачу. Я должна предусмотреть все.

Ричер не отвечал. Ждал продолжения. Лжецы всегда приукрашивают.

– Меня назначили на должность не сразу, перед начальством был трудный выбор, – сказала она. – Женщин не так уж часто ставят во главе целой команды. Фактор пола у нас, как и везде, думаю, играет большую роль – так, впрочем, было всегда. Кое-кто из моих коллег так и остался чуточку неандертальцем.

Он кивнул. Но ничего не сказал.

– Я все время об этом думаю, – продолжила она. – И должна положить этому конец.

– О каком вице-президенте идет речь? – спросил он. – Новом или старом?

– О новом, – сказала она. – О Бруке Армстронге. Избранном, но, строго говоря, еще не вступившем в должность. Руководить группой его охраны меня назначили, когда он еще был только участником гонки. Конечно, в таких случаях надеешься работать и дальше, так что мы, можно сказать, тоже участвуем в выборах. Наш человек побеждает – мы остаемся на коне. Проигрывает – мы снова в пехоте.

– Так вы за него голосовали? – улыбнулся Ричер.

Она не ответила.

– А что еще Джо тогда сказал обо мне? – спросил он.

– Что вы с удовольствием примете вызов. Что вы из кожи будете лезть вон, но решение найдете. Еще сказал, что вы изобретательны и отыщете три или даже четыре способа справиться с этой задачей. Что мы у вас многому научимся.

– И что вы на это ответили?

– Не забывайте: разговор произошел восемь лет назад. Я тогда, наверное, была слишком высокого о себе мнения. Заявила, что вы и близко к цели не подберетесь.

– А он что?

– А он сказал, что эту ошибку делали многие.

– Восемь лет назад я еще служил в армии, – пожал плечами Ричер. – Был, наверное, тысячах в десяти миль отсюда и по уши в дерьме.

– Джо об этом знал, – кивнула Фролих. – Мы говорили теоретически.

– Но сейчас, похоже, вопрос вышел за рамки теории. – Он посмотрел ей в глаза. – Спустя восемь лет вы решили воплотить идею. А я все еще гадаю почему.

– Я же говорила, теперь я отвечаю за все сама. На меня давят, и я должна хорошо себя проявить.

Он промолчал.

– Ну что, подумаете над моим предложением? – спросила Фролих.

– Об Армстронге я мало что знаю. Никогда о нем раньше не слышал.

– О нем никто раньше не слышал, – кивнула она. – Выскочил как черт из табакерки. Младший сенатор из Северной Дакоты, стандартного образца семьянин, женат, взрослая дочь, заботится о больной матери-старушке, которая живет далеко, на государственном уровне никогда никакого влияния не имел. Для политика человек неплохой. Лучше, чем большинство. Лично мне он пока очень нравится.

Ричер кивнул, но промолчал.

– За работу мы вам, конечно, заплатим, – сказала Фролих. – Это не проблема. Ну, знаете, как профессионалу – в разумных пределах, конечно.

– Деньги меня не очень интересуют, – отозвался Ричер. – И работу я не ищу.

– Тогда могли бы вызваться добровольцем.

– Я был солдатом. Солдаты ничего не делают добровольно.

– Джо говорил про вас совсем другое. Говорил, что вы занимались многими вещами.

– Я не люблю работать по найму.

– Что ж, если вам не нужна плата, мы возражать, конечно, не станем.

– Если выполнять такую задачу как следует, думаю, будут расходы, – помолчав, сказал Ричер.

– Естественно мы все возместим. Все, что потребуется. Официально и честно, но потом.

– И что же именно требуется сделать? – Он опустил взгляд на стол.

– Во-первых, мне нужны именно вы. Во-вторых, нужно, чтобы вы поставили себя на место наемного убийцы. Внимательно изучили нашу систему со стороны. Нашли слабые места. Доказали, что Брук уязвим, привязав все ко времени, датам, местам. Могу начать с информации о нашем расписании, если хотите.

– Вы всем убийцам предлагаете такую информацию? Если уж что-то делать, так делать по-настоящему, вы так не считаете?

– Хорошо, – согласилась она.

– Вы до сих пор думаете, что к Армстронгу никто близко не подберется?

Свой ответ Фролих обдумывала тщательно, секунд десять.

– В общем-то, да, думаю. Мы очень много над этим работаем. Мне кажется, у нас все под контролем.

– Значит, вы считаете, что Джо тогда ошибался?

Она не ответила.

– Почему вы расстались? – вдруг спросил он.

– Это личное. – Она на секунду отвела взгляд и покачала головой.

– Сколько вам лет?

– Тридцать пять.

– Значит, восемь лет назад вам было двадцать семь.

– А Джо – почти тридцать шесть. – Она улыбнулась. – Старик, можно сказать. Тот день его рождения мы праздновали вместе. И тридцать седьмой тоже.

Ричер слегка отстранился и снова заглянул ей в глаза. «У Джо был неплохой вкус», – подумал он. Фролих и вблизи оказалась очень хороша собой. Да и пахло от нее приятно. Чудесная кожа, прекрасные глаза, длинные ресницы. Красивые скулы, маленький прямой нос. Выглядит гибкой и сильной. Да, хороша, что уж тут говорить. Интересно, каково это – обнимать ее, целовать? Ложиться с ней в постель? Он представил, как Джо задавался теми же вопросами, когда она только появилась в отделе, которым он руководил. И в конце концов брат узнал ответы. Молодец Джо.

– Кажется, я забыл тогда отправить ему поздравительную открытку, – сказал Ричер. – И в другой раз тоже.

– Вряд ли он обиделся.

– Мы с ним были не очень близки, – признался Ричер. – Сам не знаю почему.

– Он вас любил, – возразила она. – И ясно это показывал. Часто вас вспоминал. Даже по-своему гордился вами.

Ричер промолчал.

– Так вы мне поможете? – спросила она.

– Расскажите, каким он был? В смысле, как начальник.

– Потрясающий. Суперзвезда в профессии.

– А как ваш парень?

– Тоже весьма неплох.

Ричер ничего не сказал. Наступило долгое молчание.

– Где были вы с тех пор, как ушли со службы? – спросила Фролих. – Об этом нет никаких документов.

– Так и задумывалось, – ответил Ричер. – Я предпочитаю держаться особняком.

В ее глазах читались вопросы.

– Не волнуйтесь, – сказал он. – Я не заразный.

– Знаю, – сказала она. – Я проверяла. Но мне любопытно, раз уж я вижу вас вживую. Раньше вы для меня были просто именем.

Он опустил взгляд на стол и попробовал посмотреть на себя со стороны, как на постороннего, которого фрагментарно описал брат. Ракурс получился интересный.

– Так вы мне поможете? – повторила она свой вопрос.

Фролих расстегнула пальто: в помещении было довольно тепло. Под ним оказалась белоснежная блузка. Женщина еще чуть придвинулась к Ричеру и повернулась к нему лицом. Они оказались совсем близко друг к другу и напоминали теперь влюбленных, которым никуда не надо спешить.

– Не знаю, – ответил он.

– Работа довольно опасная, – сказала она. – Я должна предупредить, что никто, кроме меня, не будет ни о чем знать. И если вас обнаружат, возникнут большие проблемы. Возможно, идея плохая. Возможно, просить вас об этом не стоило.

– Вряд ли меня обнаружат, – заметил Ричер.

– Восемь лет назад Джо говорил, что именно так вы и скажете, – улыбнулась она.

Ричер промолчал.

– Дело очень важное, – заметила она. – И срочное.

– Может, расскажете, почему это настолько важно?

– Я уже говорила.

– Тогда почему настолько срочно?

Она промолчала.

– Думаю, что теорией тут и не пахнет, – сказал он. Она продолжала молчать. – Думаю, сложились определенные обстоятельства, – продолжил Ричер. – (По-прежнему молчание.) – Думаю, стало известно, что кто-то вышел на охоту. Что возникла реальная угроза.

– Говорить об этом я не имею права. – Она отвела взгляд.

– Я служил в армии, – сказал он. – И не раз слышал подобные ответы.

– Нам просто нужен аудит безопасности, – проговорила она. – Вы проведете его для меня?

Ричер долго молчал, а потом произнес:

– Тут есть два обстоятельства.

– Какие обстоятельства? – Теперь она снова смотрела на него.

– Первое: я должен работать там, где холодно.

– Почему?

– Потому, что я недавно потратил сто восемьдесят девять долларов на теплую одежду.

– Куда бы вице-президент ни отправился в середине ноября, в этом месте будет довольно холодно. – Она почти незаметно усмехнулась.

– Хорошо, – произнес Ричер. Порывшись в кармане, он протянул ей спичечный коробок и указал на напечатанные на нем название заведения и адрес. – В этом клубе работает одна пожилая пара, и старики беспокоятся, что им не выплатят положенное. Они музыканты. Нужно, чтобы у них не было проблем, причем я должен знать это наверняка. Хочу, чтобы вы поговорили со здешними копами.

– Они ваши друзья?

– Да, с недавнего времени.

– Когда день выплаты?

– В пятницу поздно вечером, когда закончится последнее выступление. Возможно, в полночь. Они должны забрать деньги, погрузить вещи в машину. И спокойно отправиться в Нью-Йорк.

– Я попрошу позаботиться о них своего человека, он будет докладывать мне каждый день. Думаю, это лучше, чем полиция. У нас есть здесь подразделение. В Атлантик-Сити отмывают огромные деньги. В местных казино. Так вы беретесь за работу?

Ричер снова замолчал. Он думал о брате.

«Он вернулся и преследует меня, – размышлял он. – Я так и знал, что когда-нибудь это случится».

Кофейная чашка его опустела, но еще сохраняла тепло. Он поднял ее с блюдца, наклонил к себе и стал смотреть, как осадок на дне медленно стекает к краю – коричневый, словно речной ил.

– Когда это нужно сделать? – спросил Ричер.

В ту же самую минуту менее чем в ста тридцати милях от Фролих и Ричера, в Балтиморе, на складе, расположенном за районом Иннер-Харбор, два экземпляра оружия плюс необходимые боеприпасы были наконец обменены на наличные деньги. Много наличных. Хорошее оружие. Особые боеприпасы. Планирование второй попытки началось с объективного анализа провала первой. Как трезво мыслящим профессионалам, им не хотелось сваливать всю вину за неудачу на неподходящее оружие; но оба сошлись на том, что лучшая огневая мощь не помешает. Они обсудили свои потребности и нашли поставщика. Все, что им было нужно, у него нашлось. Цена была подходящая. Они договорились о гарантии. Они всегда так делали. Сказали парню, что, если с товаром возникнут проблемы, они вернутся, прострелят ему спинной мозг и он на всю жизнь сядет в инвалидное кресло.

Получение оружия стало последним подготовительным этапом. Теперь можно было действовать.

За десять недель между избранием и инаугурацией вице-президент Брук Армстронг должен был решить шесть основных задач. Шестая и наименее важная заключалась в том, чтобы продолжать исполнять обязанности младшего сенатора от Северной Дакоты до официального окончания срока полномочий в этой должности. В штате проживало почти шестьсот пятьдесят тысяч человек, и каждый из них в любой момент мог потребовать внимания. Правда, Армстронг предполагал, что все эти люди понимают: их вопрос будет находиться в подвешенном состоянии, пока в должность не вступит его преемник. Кроме того, до января конгресс практически ничем не занимался. Так что сенаторские обязанности его особенно не утруждали.

Пятый пункт состоял в том, чтобы преемника как можно лучше приняли в самом штате. Чтобы благополучно передать нового человека прикормленным представителям СМИ, он запланировал там две торжественные встречи. Все должны своими глазами увидеть, как они стоят рядом, плечом к плечу; главное – побольше рукопожатий и улыбок на камеру, а потом Армстронг сделает символичный шаг назад, а новый человек – вперед. Первая встреча была назначена на двадцатое ноября, вторая – через четыре дня. Ужасно утомительно, конечно, но ничего не поделаешь: таковы обязанности верного члена партии.

Четвертый с конца пункт – усвоить новые знания. Скажем, он станет членом Совета национальной безопасности и получит доступ к сведениям, которыми младший сенатор от Северной Дакоты обладать не может. Личным наставником Армстронга уже назначили сотрудника ЦРУ, также вице-президент встречался кое с кем из Пентагона и Дипломатической службы. График встреч был насколько возможно гибким, но приходилось потрудиться, чтобы совместить их со всеми прочими делами.

А прочие дела были гораздо более насущными. Третий пункт уже относился к действительно важным. Избирательную кампанию Армстронга поддержали десятки тысяч жертвователей по всей стране. Тех, кто сделал крупные вложения, отметят другими способами, но сторонники, внесшие от тысячи долларов, тоже должны были разделить с ним успех. Поэтому партия запланировала несколько больших приемов в Вашингтоне, где они соберутся всей толпой и почувствуют собственную значимость, оказавшись в центре событий. Жертвователи прилетят в столицу, принарядятся и пообщаются – о приглашениях позаботятся местные избирательные комитеты. Гостям скажут, что официально еще не определено, кто будет их принимать: новый президент или новый вице-президент. На практике же три четверти обязанностей уже возложили на Армстронга.

Второй пункт был еще важнее. Здесь задача заключалась в том, чтобы хорошенько подмаслить Уолл-стрит. Смена администрации и в финансовом плане вещь весьма чувствительная. По идее, все должно было пройти гладко, но нервозность, которая всегда есть в это время, могла в любой момент вырасти как снежный ком, а нестабильность рынка с самого начала правления серьезно навредила бы новому руководству страны. Поэтому прилагалось немало усилий, чтобы успокоить инвесторов. Избранный президент в основном занимался этим сам и много общался с ключевыми игроками в Вашингтоне. Армстронг же должен был заниматься инвесторами второго звена в Нью-Йорке – в ближайшие два с половиной месяца планировалось провести пять встреч.

Однако первым и самым важным пунктом для Армстронга было руководство командой переходного периода. Новой администрации требовался штат из почти восьми тысяч человек; около восьмисот из них нуждались в утверждении сенатом, а из тех, в свою очередь, около восьмидесяти являлись по-настоящему ключевыми фигурами. Задача Армстронга заключалась в том, чтобы сначала участвовать в их отборе, а затем использовать все свои связи в сенате, чтобы утверждение прошло как по маслу. Основная работа проходила в официальном помещении на Джи-стрит, но Армстронгу имело смысл руководить ею из своего старого офиса в сенате. В общем, было не до веселья. Тяжелый труд, но в этом-то и заключается разница между первым местом на выборах и вторым.

Итак, третья неделя после объявления результатов голосования прошла следующим образом. Вторник, среду и четверг Армстронг провел, не выезжая за пределы Белтвея[6], – здесь он работал с командой переходного периода. Его жена устроила себе после выборов заслуженный отдых дома, в Северной Дакоте, так что он временно жил в Джорджтауне один. Охранную группу Армстронга Фролих укомплектовала лучшими кадрами и держала подчиненных в режиме повышенной готовности.

Четверо агентов размещались в доме вице-президента, а четверо полицейских – в машинах снаружи: двое перед зданием и двое в переулке позади него. Каждое утро за Армстронгом заезжал лимузин Секретной службы и отвозил его в сенат, а за лимузином следовала еще одна машина. Ее называли «орудийная платформа». Сопровождение по тротуару от автомобиля до двери тоже проходило по отработанной схеме. Затем трое агентов оставались с Армстронгом на весь день. Это была его личная охрана: все высокого роста, в темных костюмах, белых рубашках, галстуках нейтрального цвета и непременно в солнцезащитных очках, даже в ноябре. Вице-президент постоянно находился в центре плотного треугольника ненавязчивой защиты; агенты никогда не улыбались, неизменно обшаривали глазами пространство, и физическое расположение их непрерывно, но неуловимо менялось. Иногда ему были слышны негромкие звуки из их радионаушников. Микрофоны у агентов крепились на запястьях, а под пиджаками скрывалось автоматическое оружие. Все это выглядело весьма внушительно, даже устрашающе, зато Армстронг знал, что внутри офисного здания ему ничто не угрожает. Снаружи – вашингтонские полицейские, внутри – собственная охрана Капитолия, на всех наружных дверях – постоянно работающие металлодетекторы, а люди, с которыми приходится сталкиваться – либо избранные члены правительства, либо их помощники, прошедшие многократные проверки.

Но Фролих оптимизма Армстронга не разделяла. Она искала Ричера и в Джорджтауне, и на Капитолийском холме, но он словно испарился. Его не было видно нигде. Как и вообще кого бы то ни было, о ком стоило бы беспокоиться. Казалось бы, можно расслабиться – но нет.

Первый запланированный прием для жертвователей среднего уровня состоялся в четверг вечером, в бальном зале крупного сетевого отеля. Днем все здание прочесали с собаками, а на ключевых позициях внутри расположились полицейские, которые оставались на месте до тех пор, пока Армстронг спустя много часов наконец не уехал. Двух агентов Секретной службы Фролих приставила к двери, шестерых расположила в вестибюле и восьмерых – в самом бальном зале. Еще четверо охраняли площадку, через которую в здание должен был заехать Армстронг. Скрытые камеры установили по всему вестибюлю и бальному залу и к каждой камере подсоединили собственное записывающее устройство. Эти устройства синхронизировал генератор тайм-кода, так что запись в режиме реального времени охватывала событие целиком.

Список гостей насчитывал тысячу человек. Ноябрьская погода не позволяла стоять в очереди на тротуаре, а характер мероприятия подразумевал, что досмотр должен быть ненавязчиво-вежливым, поэтому действовал стандартный зимний протокол. Гости с улицы сразу попадали в вестибюль через временный металлодетектор в раме двери. Потом, потоптавшись в фойе, они в конце концов добирались до входа в бальный зал. Там у них проверяли приглашения и просили предъявить удостоверение личности с фотографией. Приглашения на мгновение клали на стеклянную пластину лицевой стороной вниз, а затем вручали владельцу в качестве сувенира. Под стеклянной пластиной находилась видеокамера, тайм-код которой был синхронизирован с остальными, так что запись прочно связывала имена и лица. Затем гости проходили через второй металлодетектор и наконец попадали в бальный зал. Члены команды Фролих были серьезны, но вели себя доброжелательно, и создавалось впечатление, что не Армстронга защищают от гостей, а их самих берегут от неизвестной, но страшной опасности.