скачать книгу бесплатно
И птицы находят на иве приют за окном.
Прощальную эту пирушку запомню навек,
Твои наставленья, что глубже озер или рек.
Расстанемся утром, отправлюсь я в путь, в Гуанлин,
Как чарки порхали, в дороге я вспомню, один.
Сянъянские песни
Сянъян, предаваться веселью назначено тут,
На улице Бронзовой конницы – пляшут, поют.
Омытый прозрачными водами город речной,
Легко обо всем позабудешь в цветах под луной.
Тут военачальник Шань-гун[14 - Шань Цзянь (253—312 гг.) – военачальник династии Цзинь, прославившийся своим пристрастием к вину во время службы в Сянъяне, пров. Хубэй.] жил, охоч до вина,
В предместье гулял, напиваясь всегда допьяна.
Потом с нахлобученным наискось белым платком,
Садился в седло и домой возвращался верхом.
Где воды Ханьшуй у Сяньшань тихо плещут о брег,
И в яшмовых водах белеет песок словно снег,
На склоне горы – стелла слез генерала Ян Ху[15 - Ян Ху (221—278 гг.) – военачальник династии Цзинь, на склоне горы Сяньшань возле Сянъяна жители возвели ему, как защитнику города, памятник-стеллу и храм. Никто из побывавших здесь не мог сдержать слез.],
Но имя почти уже стерлось, укрыто во мху.
Гуляя, напился вина у пруда Гаоян,
И к стелле на склон не пошел я, до крайности пьян.
Хотел, как Шань-гун, на коне возвратиться верхом,
Сянъянцы тогда надо мною смеялись кругом.
В Цзянся расстаюсь с Сун Чжити
Вода, словно воздух,
прозрачная в Чуской реке,
Лазурного моря
достигнет она вдалеке.
Расстанемся вскоре,
уедешь за тысячи ли,
И все наши радости
в винную чашу вошли.
Все пташки нам пели
о солнечном дне поутру,
Теперь обезьяны
кричат на вечернем ветру.
За всю мою жизнь
никогда я не плакал, но тут
Не в силах сдержаться,
и слезы текут и текут.
Преподношу двоюродному брату Яо Чэну, прибывшему в Западный сад встретиться
Я – сам по себе, я – приволью природному рад,
Зачем десять тысяч существ все шумят и галдят?
Невежествен, что ж, просвещенной эпохе воздам,
Свободен, вернусь я к родимым полям и садам.
За мною ты следуешь, братец, прими мой поклон,
Соседи в повозках съезжаются с разных сторон.
Мечи, одеянья их – сосны вокруг осветят,
И даже их свита сверкает у каменных врат.
Мальчишка соседский
принес редких ягод в мой дом,
Старик деревенский —
кувшин с ароматным вином.
И вот о дровах, о рыбалке мы начали спор,
Затем о полях-огородах зашел разговор.
Ты давеча видел ли лотос цветущий в пруду,
Теперь, посмотри: орхидеи раскрылись в саду.
Один улыбнется, другой уже песню поет,
Не видит никто, как темнеет ночной небосвод.
О, вместе, хмельным,
веселиться, как есть – благодать;
Скажу: это чувство —
словами нельзя описать.
Короткая песнь
Так короток солнечный день,
среди бед и невзгод
И срок нашей жизни
в сто лет незаметно пройдет.
Бескрайняя синь,
необъятный неведомый мир,
Здесь тысячи кальп
пребывал изначальный эфир.
И фея Ма Гу —
вечно юная на небесах,
Но иней сверкает
уже у нее в волосах.
Владыка Небес
рассмеется в лазурной мгле,
Мильон человеческих
жизней мелькнет на земле…
Повозку с шестеркой
драконов хочу задержать,
К великому древу
Фусан повернуть ее вспять.
И звездным Ковшом
зачерпнуть дорогого вина,
И этих драконов
вином напоить допьяна.
Хочу одного:
задержать бы мне времени бег,
И вечно прекрасным
пребудет тогда человек.
В стихах Ли Бо по обыкновению встречается множество отсылок к известным стихам, историям и легендам:
Цао Цао «Короткая песнь»:
«Пей вино, веселись и пой,
человеческая жизнь сколько длится,
подобна утренней росе…»
Тао Юаньмин «За вином»:
«Вся жизнь сколько может длиться?
Пройдет мгновенно, подобна быстрой молнии…»
Одна из даосских легенд рассказывает, как один ученый, ставший даосским святым, Ван Юань, пригласил на пир бессмертную Деву Ма-гу, которая сказала:
«В своей жизни я трижды видела как Восточное море сменялось садами тутовых деревьев… Интересно, обернётся ли оно сушей снова?» Ван ответил со вздохом: «О, мудрецы все говорят, что Восточное море вновь станет пустыней».
Небесный Владыка – в даосской мифологии Дун Вангун, повелитель Бессмертных, однажды играл с Яшмовой девой, бросая стрелы в кувшин. И когда проигрывал, громко смеялся, из его рта вылетали вспышки света – молнии.
По древней легенде, божество Солнца ездит на колеснице, запряженной шестеркой драконов. Фусан – мифическое дерево в Восточно-Китайском море, над которым восходит Солнце.
К воротам Восточного Лу плыву на лодке
Солнце заходит, на отмелях – свет,
небеса открываются в них,
Волны качаются, двигают камни,
кружатся в извивах иных…
В лодке плыву в лунном свете и всем
поворотам я следовать рад,
Кажется, словно в Шаньине отправился
к другу в большой снегопад.
***
Вьется зеленым драконом река,
повернет, и скалу обовьет,
Персики по берегам расцветают
отсюда до Луских ворот[16 - Округ Лу – древнее царство Лу на территории совр. провинции Шаньдун эпохи Чжоу. Шимэнь (букв. Каменные врата) – название горы в пров. Шаньдун на северо-востоке уезда Цюйфу, ущелье, где скалистые вершины стоят напротив друг друга, наподобие ворот, отсюда и название.].
Мимо, сверкающий лунный поток,
мою легкую лодку неси,
Радостью этой ужель не сравнюсь
с Ван Хуэем, плывущим в Шаньси.
***
Очень часто в древних стихах и стихах в жанре «ши» используется отсылка к классическому сюжету о Ван Хуэйчжи из сборника Лю Ицина «Новое изложение рассказов, в свете ходящих»:
Когда Ван Цзы-ю жил в Шаньине, [однажды] ночью пошел сильный снег. [Ван] проснулся, отворил дверь, велел принести вина – а кругом сияющая белизна. Тогда [Ван] встал и отправился бродить, читая вслух стихи Цзо Сы «Призывание сокрывшегося от мира». Вдруг подумал [он] о Дай Ань-дао, а Дай в ту пору жил в Янь, и [Ван] ночью сел в маленькую лодку и поплыл к нему. Добрался только к утру, подошел к дверям [дома Дая], но входить не стал, а повернул назад.
[Вана] спросили:
– Отчего?
Ван отвечал:
– Я сел в лодку, будучи в радости, но радость прошла, и [я] отправился назад – к чему [теперь] мне видеться с Даем!
Пер. И. А. Алимова
Отшельнику Юаню Даньцю
