Рукой подать

Через минуту она вернулась с пакетом и принялась выгружать содержимое на стол.

– Олив сказала, что их здорово было бы разогреть в духовке. Можно я попробую? – она указала на духовой шкаф.

– У нас есть микроволновка, в ней будет быстрее, – Тео убрал планшет и бросил взгляд на окно, за которым сейчас, наверняка, горел свет, – Откуда взялась твоя новая подружка?

– Олив? – донеслось до его уха.

– Ага, с каких пор ты заводишь знакомства и потом разъезжаешь на такси неизвестно с кем? – Тео обернулся к Мейв.

Она стояла к нему спиной и, кажется, наблюдала за тем, как коробки с блинчиками крутятся в печи.

– Помнишь, я рассказывала, что налетела на девушку в аэропорту, пока неслась к тебе? – не оборачиваясь, спросила она.

– Допустим, – Тео прищурился, пытаясь припомнить.

Задержавшаяся группа, черствый рогалик, Мейв опять влетела в кого-то.

– Ну вот, это была Олив, – как бы между делом продолжила племянница, – А потом мы снова встретились в кафе, и она предложила меня подбросить, если я помогу ей быстро отыскать такси. Представляешь, она собиралась искать здесь Uber.

– Подожди-подожди, – Тео выставил перед собой ладони в знаке «Стоп», – Ты сбила её с ног в аэропорту, потом вы снова встретились в кафе, и ты посчитала, что сесть с ней в такси – это отличная идея?! Мейв, ты меня убиваешь!

Он уронил лицо в ладони и растёр его пальцами.

– Ну-у, я не сбивала её с ног, хотя она и коротышка, как по мне. К тому же, я спросила у неё, не серийная ли она убийца, – хихикнула Мейв в ответ.

Микроволновка запищала, и племянница с едва скрываемой радостью принялась раскладывать блины по тарелкам. Тео покачал головой:

– Называть людей коротышками за спиной – это не очень, Мейви. В остальном, у меня не осталось слов, – выдал он, наконец, когда перед ним керамическое блюдо звякнуло о каменную столешницу.

– Это хороший знак, – Мейв хитро улыбнулась, – Зна-ачит, ты не нажалуешься маме, ведь совсем без слов это трудно, согласен?

Кажется, скепсис на лице Тео только больше развеселил её.

– Ещё одна подобная выходка, – Тео выставил вперед указательный палец, – И я молча куплю тебе билет на рейс до Дублина. Думаю, пока ты будешь лететь, слова как-нибудь отыщутся, и я смогу в красках описать Грейс, как её дочка дважды проштрафилась. Это понятно?

Выражение на лице племянницы тут же изменилось.

– Понятно, – буркнула она себе под нос и, грузно упав на барный стул, принялась за свою порцию.

– На этой неделе мне не потребуется твоя помощь в работе, – продолжил Тео, вставая с места и направляясь к ящику со столовыми приборами.

– И чем прикажешь мне заниматься с утра до вечера? – ударилось недоумённое в спину.

– Размышлять, почитать что-нибудь из списка литературы, а ещё неплохо было бы убраться в квартире, – с притворной задумчивостью протянул Тео, и, сев за стойку, принялся нарезать блин с порцией шоколадной пасты на мелкие кусочки.

– Ааргх, – прорычала Мейв недовольно, – Прекрасная альтернатива, ничего не скажешь.

– Значит, решено, – вилка скрежетнула по зубам, когда он отправил в рот первый кусок.

– Иногда ты бываешь даже хуже, чем Мисс МакГиннес, – тихо заметила Мейв.

– Спасибо за этот ценный комментарий, – Тео хмыкнул и как-то автоматически бросил взгляд в темноту за прозрачным тюлем, сквозь который пробивался свет окна напротив.

***

Утро началось непросто. Стопы гудели так, будто Олив вчера бежала марафон. Сладко потянувшись в кровати, она кончиками пальцев дотянулась до смартфона и подтянула его к себе по гладкой поверхности прикроватной тумбы.

На экране высветилось десять тридцать утра.

– Твою ма…– Олив не успела закончить мысль, как телефон разразился вибрацией, и на экране появилась фотография Бена.

– Buongiorno, bellezza, – раздалось из трубки.

– Не подлизывайся, засранец, – не узнавая собственного голоса, ответила Олив.

– Ого, какая у тебя интересная хрипотца в голосе… – баритон Бена с трудом пробивался сквозь шум сирен на фоне.

– Я только проснулась, – Олив оперлась спиной на подушку, и растёрла глаза.

Комната оставалась в полумраке из-за плотно закрытых ставней, но сквозь мелкие щели в спальню пробивались тоненькие лучи солнечного света.

Олив пошарила руками по постели и нашла сложенные рядом с подушкой наушники.

– Подожди секундочку, – сказала она в трубку и, нацепив их, переключила звонок, – Всё, я тут. Как там дела в Палермо?

– Хреново, если честно, – Бен тяжело выдохнул в трубку, – Закрыли местный аэропорт и нашли первых пострадавших от пожаров. Есть жертвы.

– Ужасно, – Олив поднялась с кровати и подошла к окну с четким намерением распахнуть ставни.

Яркий свет ударил в глаза, она зажмурилась, давая себе возможность привыкнуть.

– Да, мягко сказано. Я бы выбрал другое слово, жаль, его в репортаж не вставишь, – тон его голоса был очень серьёзным, – Давай не будем об этом. Ты как? Не скучаешь?

Олив машинально пожала плечами:

– Как-то пока не приходилось, хотя, признаюсь честно, совсем не так я планировала проводить свои римские каникулы. Пока город приносит некоторые странные знакомства, но вокруг слишком красиво, вкусно и жарко, чтобы жаловаться.

– Ого, на горизонте нарисовался кто-то интересненький? – настроение Бена сменилось в мгновение ока.

– Если бунтующие подростки и их сердитые воспитатели классифицируются как «кто-то интересненький», то, наверное, да, – хохотнула она в трубку.

– Редактура книг о воспитании детей плохо на тебя повлияла, – раздалось издевательское в ответ.

– Чья бы корова мычала, – Олив отодвинула занавеску и осмотрела оживлённую улицу внизу, – Скажи лучше, куда пойти позавтракать.

– О, ты обязана попробовать фисташковую бриошь в Caffè Villa Mercede. Это настолько рай на земле, что я даже не знаю, с чем сравнить. В голову лезет всякая непристойщина.

Олив поморщилась:

– Фу, поздравляю, одной этой фразой ты сделал заведению серьёзную антирекламу.

– Что за снобизм, Олли? Давай-ка руки в ноги и дуй туда, я сброшу тебе геотег. Потом ещё grazie мне скажешь! Умоляю, только не позорься и не заказывай капучино после двенадцати. Итальянцев, знаешь ли, это очень задевает, – на заднем плане послышалась прерывистая речь, и шум сирен будто усилился, – Ладно, дорогуша, мне пора! Береги себя и набери мне вечером.

– Будь осторожен…

– Пока, – в наушниках зазвучали прерывистые гудки, и наступила тишина.

Олив подошла к зеркалу, скептически осмотрела своё лицо.

– Нда-а, – она всмотрелась в отражение.

Прошла в ванную босиком, умылась холодной водой и довольно долго, залипая время от времени на цветастый орнамент плитки на полу, чистила зубы.

Нанесла легкий макияж, собрала волосы в низкий хвост и влезла в белый комбинезон с открытой линией плеч. Перед выходом Олив проверила содержимое сумки и, нацепив летние босоножки на мягкой подошве, вышла за дверь. Подёргала ручку: замок закрылся.

– Супер, – Олив остановилась на мгновение с чётким намерением оглядеть двор.

Старые стены с местами обвалившейся штукатуркой сильно контрастировали с идеально чистой брусчаткой и домашними растениями в горшках, заботливо расставленными вдоль перил и лестничных площадок. В освещенной солнцем части стояли пластиковые стулья, на которых, судя по всему, обычно отдыхали местные старожилы. На нижнем этаже были припаркованы велосипеды и несколько мопедов, развешенное на веревках бельё колыхалось от легкого ветерка, а дорожка к воротам, позеленевшая от наросшего на ней мха, уходила в арку, обвитую виноградной лозой. Вчера, будучи глубоко погруженной в свои мысли, Олив не обратила внимания на очарование и колоритность окружавшей её обстановки. Сегодня она исправит эту оплошность, но сначала завтрак!

Олив вышла за ворота и, чуть ли не пританцовывая под любимый трек в наушниках, направилась вниз по улице прямиком к большому тоннелю, отделявшему Виа Тибуртина от соседнего квартала. В задумчивости она не сразу заметила, как в нескольких метрах от неё из дверей пиццерии вышла Мейв. Столкновения чудом удалось избежать в самый последний момент. Олив стянула наушники с головы и облегченно выдохнула.

– Ох, Олив, прости! – выпалила Мейв, выставляя обе руки перед собой в капитулирующем жесте.

– Всё хорошо! Я просто не ожидала, – Олив растянула губы в улыбке, всё ещё тяжело дыша от испуга, но взяв себя в руки, весело констатировала:– Так ты выжила!

Мейв лишь дёрнула плечом:

– Ага, только теперь меня обязали осилить что-нибудь из списка литературы за неделю, – её лицо приобрело мученическое выражение.

– Конечно, можно сказать, что участь твоя незавидна, но тогда я намеренно солгу, – скептически протянула Олив в ответ.

– Чего ещё ожидать от человека, добровольно связавшегося с литературой, – во взгляде Мейв читалось веселье.

Она поджала губы, сдерживая хитрую улыбку, отчего только больше стала похожа на лису. Олив удивлённо подняла брови. Вот тебе и девочка-подросток.

– Куда направляешься, если не секрет? – как ни в чём не бывало, спросила Мейв.

– Ищу, где бы позавтракать, – Олив дёрнула плечом, – А потом хотела пройтись до центра города и поискать интересные места.

Большим пальцем Мейв указала себе за спину:

– Эта пиццерия очень даже ничего, если тебе интересно. Тео говорит, что кофе тут тоже вполне сносный, – она перешла на шёпот, – но выпечку тут лучше не брать.

– Это ещё почему? – Олив спросила вполголоса.

– Не сможешь потом жить без неё, – Всё так же заговорщически проговорила Мейв.

– Хах, – Олив понимающе закивала, – мне это подходит.

– Ну, раз ты идёшь, – задумчиво протянула Мейв, – то и я все же возьму второй кусочек пиццы с прошутто. Не против компании?

– Только за! – про себя Олив не уставала поражаться с виду совсем юной девчушке, в которой уверенности и напора было больше, чем в отдельных взрослых (включая её саму).

Они зашли в довольно узкое пространство, заполненное людьми до отказа. Тем не менее, очередь двигалась быстро и уже через пару минут Олив и Мейв сделали заказ и сели за столик. Ароматы сыров и вяленого мяса с томатами кружили голову, а когда на стол перед Олив поставили капучино и тарелочку, на которой лежала малиновая бриошь, она окончательно уверовала в то, что утро уже удалось.

– На самом деле Сан Лоренцо – тот ещё райончик, – Мейв, с трудом прожевала кусок пиццы

– Что ты имеешь в виду?

– Ну-у-у…кхм… – она отпила немного колы и продолжила трапезу, – Тут не очень много достопримечательностей, но зато рядом центральный вокзал и одно из самых знаменитых кладбищ Европы.

– Я всегда считала наличие вокзала поблизости преимуществом, – Олив в задумчивости закусила щеку изнутри.

В ответ Мейв закивала:

– Я тоже, а вот дядя твердит, что это делает район небезопасным, она руками разделила кусочек пиццы на две небольшие части, – Да, отсюда легко добраться практически до любой точки Европы, но и из любой точки приехать может кто угодно…

– Звучит как начало true-crime подкаста, – в голосе Олив прозвучал скепсис.

– Хах, я их обожаю, кстати, – весело подхватила Мейв

– Да, это заметно, – Олив оставалось только развести руками, – Мейв, скажи, а что там за кладбище?

– Да-да, Cimitero Monumentale del Verano. Местные зовут его просто кхм…,– она сделала паузу, прожевывая кусочек прошутто, – Верано. Это кладбище девятнадцатого века, которое выглядит как музей скульптуры и живописи. Там есть семейные склепы и индивидуальные захоронения самых разных людей, среди которых знаменитости вроде папы Пия IX, Марии Монтессори и Марчелло Мастрояни. Строго говоря, тебе обязательно нужно на это посмотреть! Там есть очень трогательные сюжетные скульптуры, а роспись эмалью по вулканическому камню – это что-то. Плюс во всём Сан-Лоренцо это самое тихое место. Там можно просто побродить и поразмышлять. Я бегаю туда иногда, чтобы погладить и покормить местных кошек или понаблюдать за ящерицами, которых там просто мо-оре.

– Откуда ты это всё знаешь? – будучи под впечатлением от чего-либо Олив всегда начинала засыпать собеседника вопросами, и этот случай не стал исключением.

– Тео таскает меня за собой по городу три месяца в году, – Мейв изобразила усталость на веснушчатом лице, – А это одна из его любимых локаций для индивидуальных экскурсий.

– Зна-ачит, в теории, ты могла бы уже и сама водить любительские экскурсии? – Олив сделала большой глоток капучино и внимательно посмотрела на Мейв, которая тут же забавно сморщила нос, и, расправившись с коркой от пиццы, принялась за высокий стакан, наполненный колой со льдом.

– Ну-у уж нет! Что угодно, только не работа гида.

– Жалко, хорошая экскурсия мне бы не помешала, – Олив снисходительно улыбнулась, и, отставив пустую тарелку, махнула рукой официанту.

На лице Мейв проступил восторг от какой-то идеи, которая, кажется, только пришла ей в голову:

– Хмм… – она постучала указательным пальцем по верхней губе в задумчивости, – Давай так. Я сюрпризом показываю тебе одно из самых небанальных и запоминающихся мест Рима, а ты помогаешь мне с выбором книги сразу после.

– А дядя твой не будет против того, что ты разгуливаешь по городу вместо чтения? – Олив поймала себя на том, что, кажется, переходит на менторский тон.

– Так читать нечего, из списка дома есть только Виктор Гюго, но мне с ним сложно. Страшный депресс…

Олив понимающе закивала. Они оплатили счёт и выдвинулись в сторону «загадочной достопримечательности». На пути к тоннелю, ведущему прочь с виа Тибуртина, Мейв обнаружила пятно томатного соуса на своей джинсовке, поэтому было решено ненадолго вернуться и сменить куртку на что-то другое. Пока она носилась по их с Тео квартире, расположенной на третьей этаже дома напротив, Олив стояла за дверью в ожидании. Она рассматривала просторный двор, который, хоть и был расположен близко к её временному пристанищу, разительно отличался от того, что она считала типичной для Рима обстановкой. Большой стеклянный лифт посреди двора смотрелся чуждо этому месту. Особую контрастность ему придавали огромные амфоры, в которые были посажены карликовые туи. Во внутренней части не нашлось места ни велосипедам, ни тем более мопедам. Не было здесь и пластиковых стульев, зато у самого входа в дворовые ворота стояла кованая лавочка.

Спустя десять минут Мейв выпорхнула из дверей в клетчатой рубахе, накинутой поверх терракотового сарафана. На плече у неё болтался полупустой рюкзак.

– Я вечером пойду к подруге, мы собирались плести браслеты, так что, если ты не против, на обратном пути я забегу в магазинчик для рукоделия, – она сдула со лба упавший на глаза рыжий локон и деловито зашагала вперёд.

Олив последовала за ней, и вот они, преодолев несколько кварталов, оказались недалеко от площади Берберини.

– Что ты знаешь о монахах-капуцинах? – будто между прочим спросила Мейв.

– Хах, вот так вопрос, – Олив не сдержала нервный смешок, – Почти ничего. Вроде у них есть свой орден, а ещё они носят забавные остроконечные капюшоны как в фильмах про тайные общества. На этом, пожалуй, всё.

– Это уже немало, – Мейв одобрительно покивала, – Мы направляемся в музей в котором находится одна из самых необычных крипт в городе.

Мейв говорила очень уверенно, будто она регулярно подрабатывает гидом.

– Вообще, орден монахов капуцинов – один из самых известных в Католической церкви. Это ветвь францисканского ордена, которая была основана, кажется, в шестнадцатом веке. Монахи-капуцины отличаются строгостью и аскетизмом. И да, они носят капюшоны. Кстати, почему именно, я не в курсе, но предполагаю, что это связано с их закрытым и достаточно бедным образом жизни. Тебе, наверное, интересно, почему я завела о них разговор? – хитро прищурившись, Мейв поджала губы, сдерживая хитрую улыбку.

– Умираю от любопытства, – подыграла ей Олив.

Они остановились напротив высокой церкви базиликального типа, ко входу в которую вела двойная лестница с массивными каменными перилами

– Это церковь Санта-Мария-делла-Кончезионе-деи-Капуччини, – Мейв указала на здание, – Она же музей монахов-капуцинов. В склепе под церковью находятся останки тысяч монахов-капуцинов, искусно украшенные и превращенные в жуткое произведение искусства.

– То есть это костница? – Олив в изумлении подняла брови.

– Да, это напоминает традицию костниц, но смысл тут немного иной. В Палермо у капуцинов были целые катакомбы, выложенные останками монахов. Тут всё не так масштабно, конечно, но достаточно впечатляюще. Ну что, зайдём? – Мейв устремила на неё испытующий взгляд голубых глаз, обрамлённый огненно-рыжими ресницами.

– Пошли, – после недолгой паузы кивнула Олив, – Никогда не видела ничего подобного,

При входе они купили два билета и прошли вглубь церкви. Сначала экспозиция выглядела обычно: в хорошо освещённом зале, обитом деревянными панелями, были представлены портреты, предметы обихода и книги монахов, а также информационные стенды, рассказывающие о гуманитарной деятельности ордена по всему миру. Когда они спустились в крипту: подземный склеп разделенный на пять часовен и освещенный лишь тусклым естественным светом, просачивающимся сквозь трещины в стенах, у Олив замерло дыхание. Стены склепа были украшены останками: черепами и костями разной формы и размера. Человеческие кости складывались в причудливые барочные узоры и производили ужасающее впечатление. На потолке – лампы из позвонков, вдоль стен альковы из черепов. Некоторые скелеты, безмолвно наблюдавшие за посетителями со сводов, были одеты во францисканские одеяния. Во всех помещениях было достаточно прохладно, но запах затхлости и смерти преследовал Олив всё то время, пока они находились в крипте.

Они прошли все часовни, подолгу останавливаясь у жутких композиций, и всматриваясь в пустые глазницы давно ушедших из жизни монахов. В одной части Мейв указала на табличку, написанную на трёх языках.

– Мы когда-то были такими, какие вы есть сейчас; такими, как мы сейчас, будете и вы, – зачитала она вслух, и, помедлив, добавила, – Эту крипту капуцины построили для того, чтобы приходить сюда за размышлениями и в молитве стремиться к Богу. Для них было важным не забывать, что все мы смертны и когда-нибудь превратимся вот в это, – она указала на груду черепов, обрамлявшую один из алтарей.

– Мурашки по коже, – едва слышно проронила Олив.

Они постояли в крипте ещё немного, внимательно изучая все таблички и надписи. Пустые глазницы продолжали безмолвно следить за каждым их шагом, и под этим взглядом прямиком из безвременья Олив ощущала тревогу и ледяной холод, обволакивающий каждую клеточку её кожи.

– Думаю, пора подняться наверх, – сглотнув подступивший к горлу удушающий страх, проговорила Олив, – Мне слишком жутко здесь.

– Понимаю, – Мейв как будто только и ждала команды, – Сюда! – она уверенно направилась к выходу на лестницу.

Олив поспешила следом. Когда они вышли на воздух, Олив встала под прямые солнечные лучи и закрыла глаза, в надежде, что его тепло отогреет её замершее от безмолвного ужаса сознание.

– Никогда бы не подумала, что нечто подобное сможет меня так встревожить, – сказала она подошедшей к ней Мейв.

Девочка лишь понимающе покивала.

– Разделяю твою эмоцию, – Мейв обняла себя за плечи, сложив руки на груди, – Сколько раз там была, но жуткие ощущения никуда не уходят.

Олив приоткрыла один глаз и посмотрела на девочку.

– Где там твой список литературы? – она решила переключиться на что-то приятное и протянула девочке раскрытую ладонь.

Мейв дёрнулась, сбросила с плеча рюкзак, залезла в боковой карман и выудила оттуда сложенный вчетверо лист бумаги. Вложила его в ладонь напротив своего лица.

– Хмм, тут «Маленькие женщины», – задумчиво протянула Олив, вчитываясь в имена авторов и названия романов к прочтение, – Ух ты, есть даже «Убить пересмешника»! Я бы стёрла себе память, чтобы перечитать. Хотя и так достаточно часто возвращаюсь к этому роману.

– Маленьких женщин я недавно смотрела. А вот «Убить пересмешника» звучит очень знакомо. Это о чём? – в голосе Мейв прозвучал неподдельный интерес.

– В двух словах и не описать. Скажу так, – Олив прочесала волосы на затылке и закрутила их в плотный жгут на затылке, – Успех этого романа стал важной вехой в борьбе за права темнокожих. В сюжете встречаются признаки детектива и судебной драмы, а герои там, несмотря на всю серьёзность затрагиваемых тем, невероятно тёплые и смешные. Это если крупными мазками описать.

– Звучит годно! – задорная речь Мейв выдавала её энтузиазм, – Пойдём, тут неподалёку книжный! – она подхватила Олив под локоть и потянула её на параллельную улицу.

После покупки нетленного романа Харпер Ли, они погуляли по городу ещё пару часов, дойдя от площади Берберини до Испанской лестницы. Мейв пришлось побежать в сторону метро, чтобы гарантировано успеть в гости к подруге, а Олив направилась за Итальянским VOGUE, который она обещала привезти из Рима своей близкой подруге Сэм. После того, как они попрощались с Мейв, Олив почувствовала всю тяжесть мира в своих ногах, поэтому приняла решение поскорее выдвигаться в сторону дома. У дверей квартиры она оказалась ещё через час. Небо громыхало и тяжёлые тучи заволокли римское небо. Олив отыскала в сумке ключ и вставила в замок. Провернула. Ещё раз. И ещё. Дверь не поддалась. Она вытащила ключ в надежде, что во всём виноват неправильно вошедший в отверстие штырь. Поворот, ещё, и ещё, и ещё. Дверь не открылась.

Над Римом в очередной раз блестнула молния и раздались раскаты грома. Поднялся сильный ветер и спустя пару мгновений хлынул сильный дождь.

Глава V. Кампо Верано

Он ввалился в квартиру с пакетами наперевес. Впервые за долгое время Тео успел зайти в супермаркет не за полчаса до закрытия, и потому мог спокойно выбрать всё необходимое. Он сгрузил сумки на пол на кухне и принялся раскладывать по шкафчикам овощи, зелень, макароны и яйца. Телефон, небрежно брошенный им на кухонную столешницу, разразился протяжной вибрацией. Тео между делом разблокировал экран, и на нём сразу высветилось сообщение от Мейв:

«Мы с Олив были в книжном, и я купила «Убить пересмешника». Уже прочитала первые 30 страниц. Пожалуйста, разреши мне сегодня остаться у Франчески. Миссис Серра сделала свои обалденские каннеллони, и я уже залила им слюнями весь пол»

Тео поморщился, невольно представив эту картину. Что ж, миссис Серра совершенно точно не допустит никаких глупостей, на какие могут быть способны подростки, и потому, недолго поколебавшись, Тео набрал ответ:

«Не засиживайся у них завтра! Утром я сделаю фритату с твоим любимым сыром, и, клянусь Богом, съем всё до последней крошки, если не явишься к обеду»

Телефон снова пиликнул ответом, но Тео не стал его читать. Он закончил с продуктами и теперь стоя посреди кухни размышлял о том, чем себя занять. Ужин! Тео вытащил из морозилки креветки: очистил, обжарил с чесноком, нарезал лук. Потянулся в шкафчик и достал оттуда бутылку Frascati. Медленно влил вино на сковородку и, достав бокал из верхнего шкафчика, наполнил его на треть. Спустя полчаса за окном хлынул дождь, а квартира наполнилась аппетитными ароматами. Старый проигрыватель пластинок, оставшийся ещё от предыдущих хозяев, пел голосом Луи Прима про добрый вечер. Креветки с обжаренными в вине помидорами были выложены на тарелку. С бокалом в руке Тео откинулся на спинку стула и втянул носом потрясающие нотки, уже представляя, насколько удачно сложится его сегодняшний вечер. Однако насладиться моментом он не успел: по квартире пронеслось жужжание дверного звонка.

Тео, сдвинув брови, тяжело поднялся с места, оставил бокал на столе и проследовал к двери. Повернул ручку.

– Тео, я прошу прощения за беспокойство, – на пороге стояла Олив, укрывающаяся от крупных капель дождя под раскрытым журналом, – У меня не открывается дверь в квартиру, и я никак не могу дозвониться до арендодателя.

От одного вида насквозь продрогшей под ливнем девушки Тео пробил озноб.

– Dio Cristo! Входите скорее! – он сделал шаг в сторону, впуская Олив в квартиру.

Нежданная гостья шагнула внутрь прихожей, и несколько капель с её волос тут же упали на деревянный пол.

– О нет, – Олив заметалась на месте, – Ещё раз, прошу, ради Бога, извините. Я понимаю, сейчас уже так поздно, и я тут успела напортачить, ох, – она подставила ладони под убранные в небрежный хвост пшеничные пряди и попыталась поймать срывавшиеся с них капли, – мне очень жаль, но я совсем никого здесь не знаю и, честно, понятия не имею, что мне делать.

– Олив, – Тео выставил вперёд ладони в успокоительном жесте, – Всё в порядке, вам не за что извиняться. Сейчас я принесу вам полотенце, и мы всё решим.

– Да-да, хорошо, я поняла, спасибо, – закивала она как болванчик.

Тео сделал пару шагов вглубь квартиры, но тут обернулся и оглядел съежившуюся у стены девушку. Она вымокла насквозь: с летнего комбинезона ручьем стекали капли, падавшие ей прямо на открытые босоножки.