скачать книгу бесплатно
«Чудненько», – подумал Русь и перевёл взгляд на Чернявого.
Тот сидел на диване, и тоже с пистолетом в правой руке.
«Недооценил! – Русь мгновенно совершил кульбит в сторону. – Откуда тут спецназ?»
Пули зачиркали по гостиной почём зря. Чернявый вскочил с дивана и, стреляя в полковника, пошёл в его сторону. Русь метнулся назад к лежащему Капитану, выигрывая мгновения. Чернявый не стал стрелять в полковника, распластавшегося рядом с Капитаном, боясь задеть своего шефа. Малюсенькой передышки Русю хватило, чтобы, прикрываясь стоящими здесь стульями, сделать прыжок с двойным сальто за диван, на котором только что сидел Чернявый. Используя инерцию разворота, он приподнял диван и обрушил его на голову Чернявого, пистолет которого отлетел в сторону, а сам он затих, придавленный диваном и девяносто пятью килограммами полковника.
«Удача» полковника
На худосочном Чернявом был ремень, и, отшвырнув диван, Русь быстро связал ему руки за спиной. Капитан Америка в пижонском прикиде, начинающий подавать признаки жизни, требовал больше внимания и времени. Рванув на его груди рубашку так, что пуговицы посыпались в разные стороны, Русь оголил крепкое мускулистое тело американского героя и, скрестив его руки, перетянул их намертво узлом.
Возясь с пленными, Русь не торжествовал: до победы было далеко, да и эти двое ничего ещё нужного для него не сказали. В эту минуту он почувствовал присутствие ещё одного человека в квартире, тут же выставил перед собой как щит обмякшее тело Капитана Америки и спрятался за стену. «Страховка, – подумал Русь. – За квартирой наблюдали из правого крыла, заметили, как я влез в окно, один из пары уже здесь, через пару минут подъедут спецы».
Собрав все свои силы, Русь швырнул тело Капитана в стоявшего в прихожей человека и, вынырнув из-за стены, стелясь по полу, прыгнул вперёд. Реакция у страховщика была отменная. Все пули полетели не в Капитана, а в полковника. Одна прошила его насквозь около левой трапеции, но он уже рванул ноги стрелявшего на себя и, навалившись, точечным ударом «дим-мак» в шею отключил его сознание. Под ним лежала женщина с тонкими чертами лица и чувственными губами. «Ещё бы, сидеть и смотреть – женская работа. Вторая, наверное, у окна держит под прицелом».
Русь действовал быстро, всё понимая и осознавая, опыт говорил ему, что до шоковой боли ещё минуты две-три. Потом начнётся ад. Группа спецов где-то уже рядом, надо успеть выйти из двора. Наверняка они успели включить спутниковое слежение, но изображения его лица у них ещё не было. На кухне Русь взял пачку салфеток и с двух сторон пулевого отверстия заткнул рану, лицо его при этом дёрнулось, брови нахмурились. С полки в прихожей Русь взял кепку с козырьком и натянул себе на голову. Потом он подхватил женщину под мышки и направился с ней к выходу.
– Молодец, держишь форму, – приговаривал Русь, спускаясь с подельницей Чернявого по лестнице. – Килограммов пятьдесят шесть, при твоём росте – идеально.
Открыв дверь парадной, Русь прижал к себе красавицу и, прикрываясь ею, добежал до арки. Выйдя из зоны обстрела, опустил свою ношу и, полагаясь на удачу, тут же вышел к проезжей части с поднятой рукой. Остановился красный «рио».
– До метро, пожалуйста; не обижу, – мягко проговорил Русь.
Водитель кивнул, и полковник плюхнулся на сиденье. Через перекрёсток Русь заметил спешащие навстречу две чёрные громадины «тахо». Его удача заключалась в том, что информация от спутника слежения появлялась на экранах где-нибудь в Берлине, и до спецов в «тахо» она дойдёт с задержкой в минуту. Он нырнёт в метро и растворится в подземке.
Русь покинул «рио», бодро спустился под землю на станции метро «Золотые ворота» и сел в ближайший поезд. Половина удачи была с ним, другая половина начинала жечь всё левое плечо.
Русь знал, что такое боль от пулевого ранения. Когда адреналиновые резервы организма заканчиваются, приходят два бравых молодца с острыми молотками и начинают часто, что есть силы, дубасить в место ранения. Эти два парня не знают пощады и орудуют своими молотками как заведённые. Никакие гримасы и заговоры не отвлекают их от бешеной работы. Это может длиться минуту, а иногда все пятнадцать. Когда от их ударов начинает слышаться эхо – это предвестник, что скоро на их место придут другие два парня, тоже очень здоровые, но медлительные, и молотки у них уже тупые как кувалды. Эти бьют сильно, но с паузами, во время которых можно соображать. В эти секунды просветления Русь вспомнил нужный ему адрес и вовремя вышел из вагона. На всякий случай он не поднимал голову, скрывая лицо длинным козырьком от камер наблюдения.
Поднявшись наверх, Русь огляделся и зашагал к освещённому дому в середине улицы. Парни с кувалдами у раны успели куда-то уйти, не забыв насыпать в неё соли и установить тяжёлую бетонную плиту. Это было уже терпимо. Русь поднялся на второй этаж, открыл дверь с кодовым замком, снял кепку и направился в ванную комнату. Сняв одежду, он промыл рану спиртом, заклеил приготовленным пластырем, сполоснулся и замертво рухнул на диван, не забыв накрыться пледом. «Сейчас самое главное – восстановиться», – была последняя мысль полковника в этот день.
Возвращение
Через четыре часа Русь открыл глаза. Едва светящиеся стрелки наручных часов показывали два ночи. Русь привык просыпаться, как зверь, от внутренних толчков, сразу переходя в боевой режим. Во сколько он лёг спать, сколько времени провёл во сне – уже десятки лет не имело для него значения. Глаза открылись – значит организм восстановился. С ранением это не сто процентов, но достаточно, чтобы действовать.
Окна были зашторены, а в квартире царила абсолютная темнота, поэтому Русь встал и на ощупь добрался до ближайшей стены, чтобы найти выключатель. На потолке вспыхнула люстра, Русь подошёл к столу, зажёг лампу, погасил верхний свет и направился в ванную. Пока тёплые струи душа снимали напряжение с тела, он смотрел на запотевшее, в каплях стекло душевой кабины и старался кое-что прогнать из головы, чтобы можно было спокойно и трезво обдумать предстоящее. Правда, то, от чего Русь хотел избавиться, засело там основательно: сцена стычки в квартире Чернявого и обездвиженная страховщица у него на руках, между прочим выпустившая в него несколько пуль, одна из которых прошила его насквозь.
«Чем ты не пенсионер? – сам себе говорил Русь. – Раз до такой степени впечатлительный, значит, ты уже законченный пенсионер». Но эти слова погоды не делают, и он снова перевёл взгляд из недр своей памяти на капли. Кабина полностью запотела, так что пространство ванной заполнилось мглой. «Будь здоров! – бормотал Русь. – И нечего тебе хорохориться. Счастье твоё, что пуля прошла навылет. А если бы выше и правее, то беседовал бы я сам с собой на небесах. Ещё хорошо, что американскую разведку Волхвы не тренируют, элитой занимаются потомки египетских жрецов да инфернальный мир, а бойцы – это улучшенная версия ММА[3 - ММА (Mixed Martial Arts) – смешанные боевые искусства.] – руки, ноги, борьба плюс оружие. Но лучше всё же держаться поскромнее». Последнее относилось к нему самому – Русю, полковнику воинства Братства Волхвов.
От этих мыслей настроение Руся не изменилось, потому что решение он принял, как только открыл глаза. К этому он тоже привык. К мгновенному принятию решений. Благодаря долгим тренировкам планирование стало осуществляться в мыслительном центре – разуме, причём быстро и чётко. Вся остальная болтовня в голове – это лирика, поднятые ментальной энергией всполохи эмоций, озвученные засевшими с детства в памяти штампами.
В считанные минуты в мозгу Руся всё же пробуждается кое-что связанное с конкретикой предстоящих действий. «А вдруг они не сняли наблюдение? Остались в „засвеченной“ квартире?» – постукивали вопросы в голове. Нет. Зная, как работают американцы, и доверяя своему наитию, Русь закончил с водными процедурами и вышел из кабины.
Конспиративная квартира отличается от обычной тем, что в ней есть всё необходимое для выполнения разных операций. Оружие, документы, деньги и медикаменты. Зашив на себе входное отверстие от пули и «зашпаклевав» выходное антисептиком с бинтом и пластырем, Русь надел новую футболку, куртку и вышел на улицу.
Полковник выглядел вполне прилично, так что поймать машину на хорошо освещённой улице не составило особого труда. В одной руке он держал букетик из трёх роз, заботливо оставленных в вазе на столике конспиративной квартиры. Напоминая внешне загулявшего муженька, Русь попросил отвезти его на Большую Житомирскую. Усевшись на сиденье, он наблюдал, как машина пересекает смутные тени от фонарей и рекламных растяжек, успокаивался всё больше и опять был готов ко всему.
Уже через десять минут Русь вышел из автомобиля и зашагал в сторону дома, где несколько часов назад он неудачно «побеседовал» с Чернявым и Капитаном Америкой. Здание с внутренним двором и сводчатой аркой ничем не выделялось из ряда добротных построек начала двадцатого века. Тени от старых каштанов скрывали нарядный фасад, вокруг ни души.
Дело рискованное. Почти в той же мере, как поступок Руся вчерашним вечером. С той лишь разницей, что риска сейчас больше. Вчера была возможность ждать, следить, наблюдать. Сегодня такой возможности нет. У Руся были конкретные вопросы, у Чернявого – конкретные ответы. И один маленький шанс, одна небольшая надежда, что после «засветки» квартиры в эту ночь в ней останется Чернявый. Кто он? Кто ещё работает в группе? Какова роль Капитана? Это станет ясно после того, как Русь поговорит с Чернявым. Он должен это сделать.
Прошмыгнув через арку во двор, Русь быстро огляделся. Здесь всё по-прежнему, только чернее и невнятнее. Фонарей во дворе не было, во всех окнах отражалась ночь. Уверенно и не спеша Русь проделал путь по стене к заветному окну. Оно было по-прежнему открыто. Не обращая внимания на боль, Русь бесшумно скользнул внутрь и прислушался. В квартире было абсолютно тихо, лишь через приоткрытое окно доносился шорох листьев.
Выждав десяток секунд в полнейшей тишине, Русь нажал на ручку двери, ведущей в гостиную. Дверь открылась.
Гостиная тонула во мраке. Тишина, не слышно дыхания. Вынув из кармана фонарик размером с зажигалку Русь узким лучом обвёл вокруг. Его надежда сбылась, но лишь наполовину. В двух шагах от него на ковре лежал Чернявый, руки которого были по-прежнему связаны ремнём за спиной. Разница лишь в том, что сейчас в затылке у него чернела дыра, а ковёр вокруг пропитался кровью.
Что-либо искать в квартире было бесполезно. Русь непроизвольно вдохнул запах крови и бесшумно пошёл обратно к окну.
София
Уже полчаса Русь изображал из себя богатого бездельника. В приютившей полковника квартире, как уже упоминалось, было всё, нашлись накладная бородка и усы, шорты, белая рубаха, рюкзак и кроссовки Nike. Облачившись в этот туристический наряд, он стал похож на американского туриста, а если точнее – на гостя из солнечной Калифорнии с ослепительной улыбкой, доставшейся ему, в отличие от калифорнийцев, не от стоматолога, а от природы.
Неспешно добравшись до Софии, Русь сел на скамеечку в стороне под липами и стал ждать. Перед этим пришлось раскошелиться на последний айфон, чтобы сейчас крутить его в руках и тупо тыкать в него пальцем.
На площади перед храмом останавливалось много автобусов, которые выгружали из своих недр весело галдящих туристов. «Китайцы, опять китайцы, какие-то европейцы», – шептал про себя Русь, прислушиваясь к их гомону. Наконец из очередного лайнера на колёсах высыпали рослые мужчины и женщины, многие из них были до неприличия толсты. Они собрались толпой и потом потянулись вслед за гидом к храму. Русь встал и не спеша примкнул к группе. Он свободно говорил по-английски, владел и американским произношением, так что быстро освоился среди своих новых знакомых. Никто из американцев не обратил внимания на ещё одного своего соотечественника, который на поверхностный взгляд ничем не отличался от них.
Пока Русь перемещался с группой, он наблюдал и размышлял. Перед тем как случилось убийство Чернявого, у полковника сложилось впечатление, что задача, которую на него возложили, на редкость трудна. Теперь он убедился в её исключительной важности. В фильмах и романах при описании схваток между разведками трупы падают на каждом шагу, словно спелые яблоки. Глупости. Тут, как и везде, убийство – крайняя мера, и прибегают к ней лишь в исключительных случаях. Убийство Чернявого означает, что авторы его стремятся любой ценой предотвратить какую-то крайне нежелательную для них утечку информации. Иначе бы они оставили за ним наблюдение, чтобы поближе познакомиться с теми, кто захочет с ним поговорить. Они до такой степени боятся разоблачения, что Чернявого ликвидировали без всяких колебаний.
Вместе с размышлением, обменом восхищёнными репликами со своими новыми знакомыми Русь поглядывал на небо с разных сторон храма. Картина с энергетикой была та же, что и в лавре: затухающие пульсации золотистых лучей. Болтая и фотографируясь с американцами, Русь определил двоих, которые так же, как вчера Чернявый, влияли на потоки энергий.
Перемещаясь от одного топового места к другому, полковник краем уха услыхал имя «Капитан Америка». Его произнесла рыжая толстушка Бэтти с зелёными глазами. Одобрительно хмыкнув, Русь подошёл ближе и, изображая своего парня, примкнул к слушателям. Не обращая внимания на красноречивого гида, Бэтти с довольным видом рассказывала, как на двенадцатом этаже отеля в коридоре повстречала Капитана Америку ещё вчера вечером. Разумеется, он был не в трико, без щита, но это был именно он. Такое восхищение обожаемым актером звучало в её голосе, что окружавшие её мужчины и женщины потеряли всякий интерес к древности и архитектуре и уставились на рыжую толстуху.
Русь скользнул глазами по бейджику гида, по автобусу на котором приехали американцы, но нигде не нашёл названия отеля, где разместилась Бэтти с соотечественниками.
– Боб, – обратился Русь к одному из своих новых знакомых, – у меня сотовый не ловит, покажи, где мы сейчас?
Боб, одетый в шорты, как и Русь, очкастый милый увалень, ткнул пару раз пальцем в свой смартфон.
– Смотри, Уилл, – протянул он гаджет полковнику.
– А где наш отель? – спросил Русь.
– Вот наши «Четыре сезона». – Боб указал на зелёную булавку на экране.
– Неплохо. – Русь хлопнул мужчину по плечу.
Теперь надо было незаметно уйти. Группа уже порядком потолкалась вокруг храма, и теперь гид с вымученной улыбкой пригласил всех внутрь. Американцы с удовольствием заходили во внутреннюю прохладу, с ними же вошёл и Русь. Затеряться внутри гулкого, с высоченными сводами помещения было несложно. Через пять минут полковник в белой кепке и с рюкзаком в руке вышел из храма. Он знал, что даже чуть изменённый облик делал его непохожим на прежнего, но всё равно зашагал к тенистой аллее, стараясь не спешить.
В отеле
Почти на углу Крещатика и Перемоги вальяжно раскинулся отель «Четыре сезона». Отреставрированное старое здание излучало покой и респектабельность. Вообще любой дом, построенный при царе, обладал такими качествами, но в этот современные архитекторы и дизайнеры добавили особый шик. Теперь войти в него или выйти мог не абы кто. Одним из них был Русь, продолжавший изображать американца.
В просторном холле Русь выхватил глазом светлые пятна столиков вокруг бара, откуда просматривалась стойка менеджеров, и направился туда. Обосновавшись в кресле, Русь уткнулся в айфон, ожидая официанта. Помощники Капитана заканчивают свою работу под закрытие храмов, получают от него новые инструкции и расходятся по домам. Судя по вчерашнему дню, Капитан должен появиться в отеле к десяти, поэтому Русь прибыл сюда в полдесятого. Посетитель, сидящий за пустым столом, всегда вызывает подозрение, поэтому Русь начал придирчиво, оговаривая всё до последней мелочи, заказывать ужин у подошедшего синеглазого официанта с длинной косой чёлкой. Русь особо заострил внимание официанта на том, каким должно быть мясо и гарнир.
Полковник заметил, что чем невзыскательней клиент, тем пренебрежительней к нему относятся некоторые официанты. Неся в себе какие-то черты подхалимства и мазохизма, они испытывают блаженный трепет перед важными персонами, чьи капризы не знают границ. Именно таким оказался этот. Пока Русь делал заказ, парень чуть не пританцовывал, повторяя с упоением «да, господин», «ясно, господин», а под конец едва не козырнул спесивому американцу.
В то время как полковник занимался обильным салатом, появившимся перед ним на столе после внушительной паузы, соответствующей уровню заведения, к стойке подошёл бравый молодец, в котором только слепой не узнал бы Капитана Америку. Получив какие-то конверты, Капитан направился к лифтам, не забыв обшарить всё вокруг цепким взглядом. Русь, поглощавший свой салат, не вызвал у него никаких подозрений.
Полковник решил не торопить события и полностью разделаться с ужином. Врачи советуют не есть на ночь, однако, когда ты ешь раз в день, а то и через два, эти советы теряют значение. Русь не спеша доел котлету с живописным гарниром и дал знак официанту.
– Всё как надо, господин? – угоднически спросила косая чёлка.
Чтоб не слишком его баловать, Русь снисходительно кивнул. Затем выпил кофе, рассчитался и встал. Тут больше делать нечего, пора подниматься на двенадцатый этаж.
Выходя из дверей лифта, полковник нащупал у себя в кармане небольшой приборчик и нажал на кнопку. Это был бесшумный датчик, реагирующий на заданную частоту вибрацией. Чего только не найдёшь в конспиративной квартире! Напротив номера 1212 приборчик в кармане полковника неслышно задрожал. Полковник в задумчивости остановился, изображая для камер наблюдения поиски ключа в кармане. Нащупав другой рукой сканер, он поднёс его к замку, и тут же на нём загорелся зелёный огонёк. Недолго думая, полковник нажал на ручку и открыл дверь в номер.
Капитан стоял у окна и смотрел на ночной Киев. Он обернулся на звук открывающейся двери, и его лицо выразило удивление и досаду. Руки Капитана были пусты, а по взгляду Русь определил, где лежал пистолет. Не давая красавцу опомниться, Русь метнул в него дротик, напоминающий что-то вроде зубочистки с оперением на конце. Долгие годы тренировок не прошли даром, дротик воткнулся в шею, аккурат под левым ухом Капитана. Его глаза замерли, тело обмякло и начало сползать на пол. Русь подхватил Капитана и усадил в кресло.
Времена, когда противника допрашивали под дулом пистолета или загоняя ему иголки под ногти, давно канули в Лету. Русь не собирался заниматься подобными глупостями. Вещество, которое сейчас циркулировало в крови Капитана, проходя через тончайшие капилляры мозга, делало его словоохотливее подвыпившей девицы на выпускном вечере. Капитан вдруг глупо захихикал и начал нести всякую околесицу.
– «Циркон», – произнёс полковник. Это слово он услышал от Евы. Разведке Волхвов удалось узнать название американской операции по перекрытию энергопотоков анахаты Земли.
Капитан замолк на секунду и потом начал говорить. Он вёл себя как на докладе у начальства, стараясь не упустить ни малейшей подробности. Когда он закончил, Русь сделал ему укол в бедро небольшим шприцем и двинулся к выходу. По пути он заметил конверты, лежавшие на журнальном столике. Один из них был ему знаком. Он сам несколько часов назад отправил его экспресс-почтой в отель на имя Карла Уоррена. Это имя полковник услышал от Бэтти. Письмо с приглашением на респектабельную презентацию было стандартным и похожим на тысячи других, кроме одной малюсенькой детали. На внутренней стороне конверта был наклеен чип, излучающий частоту, настроенную на датчик Руся. Полковник не стал оставлять это приглашение Капитану и тем, кто к нему придёт. Захватив конверт с собой, Русь вышел из номера.
На запад
Если пессимисты всегда видят впереди самое плохое, Русь сейчас был от них недалёк. Несмотря на то что отношения с Капитаном сегодня вечером сложились весьма идиллично и Русь узнал полезную для себя информацию, у него оставалась пара минут до появления в гостинице немногословных мужчин в чёрных костюмах. То, что номер Капитана прослушивается его кураторами, не было особым секретом для Руся. Он надеялся, что там нет видеонаблюдения. Чтобы сократить время пребывания в номере, ему потребовалось провернуть трюк с дротиком, а теперь надо было поскорей уносить ноги.
Как уже говорилось, в «Четырёх сезонах» всё отдавало шиком и богатством. Лифты не были исключением. Стеклянные кабинки скатывались с самого верха вниз по внутренней стене холла, скорее напоминавшего какой-нибудь двор-колодец в центре Петербурга. Проезжая восьмой этаж, Русь заметил вошедшую группу мужчин в чёрном. Один из них подошёл к стойке администрации, другой направился к бару, остальные пятеро устремились к лифту. Русь мгновенно поменял решение и нажал кнопку второго этажа, на котором располагались рестораны, посмотрел на соседний лифт. Второй стеклянный аквариум с двумя гостями поднимался вверх, значит, у него в запасе будет секунд пятнадцать. Но такая скромная фора не прибавила ему волнения, он уже составил для себя план действий.
Выйдя из лифта, Русь быстро сориентировался и пошёл к широкому входу в ресторан. Не доходя нескольких метров, толкнул дверь с изображением импозантного джентльмена на полированной поверхности из шведской сосны. Краем глаза Русь успел заметить озабоченного мужчину в костюме, поднявшегося сюда по лестнице. «Профессионально – послать одного пешком», – отметил Русь. Двери в индивидуальные кабинки были глухие, в полный рост. Скрывшись за одной из них, полковник быстро настроился на свой маячок, оставленный в дупле дерева на Лысой горе, вдохнул, выдохнул, задержал на мгновение дыхание и исчез, оставив после себя непривычный для этого заведения запах озона.
Пять минут спустя полковник поднимался по сумеречному лесистому холму на вершину. Ему следовало всё обдумать. Перемещаться с помощью маячка можно быстро. Он представляет собой колышек, к которому привязывается один конец резинки, другой же закрепляется на теле. И человеку остается только расслабиться физически и психически, чтобы пространство и гравитация перестали действовать на тело. Резинка сокращается, и ты оказываешься около маячка. Так можно телепортироваться хоть из толпы, но после могут возникнуть вопросы, а этого полковнику сейчас не хотелось.
Расторопный парень в костюме, наверное, поднимает удивлённо брови, не обнаружив никого в мужском заведении. Он добросовестно проверит ручку окна, осмотрит вентиляционные решётки, ещё раз проверит все кабинки, после чего направится в ресторан. Потом в своём отчёте он не укажет про исчезнувшего из туалета мужчину. Русь был в этом уверен. Во время таких операций шагать по лестнице отправляют самого молодого, ну а парень вряд ли захочет испортить себе карьеру таким нелепым образом. То, что он видел, спишет на неопытность и возбуждение, ведь он обыскал помещение дважды и никого там не нашёл.
Добравшись до макушки холма и убедившись, что в эту ночь здесь вокруг ни души, Русь опустился на землю и занялся по инструкции и кодам новым перемещением.
Час спустя Русь уже дремал, покачиваясь в пустом купе экспресса, под мерный, убаюкивающий перестук колёс. Полковник дремал, просыпался и снова впадал в дрёму, пытаясь собраться с мыслями. Перемещение в мчащийся поезд было на грани каскадёрского искусства и отличалось от телепортации в любое место земли, как день и ночь. Но и эта наука Русем была освоена много лет назад. Последняя фаза была похожа на приземление с парашютом точно в круг диаметром со стопу. Там надо с силой тянуть стропы, а тут напрягать извилины.
«Какой-то вечер тубзиков», – невесело подумал Русь, выходя из туалета экспресса в покачивающийся коридор вагона. Сделав знак показавшемуся стюарду, с его помощью нашёл пустое купе, купил билет и растянулся на мягком диване.
Сейчас уже ничего не поправить, ничего больше не сделать. Неприятно лишиться взлётной полосы, но если она единственная, то это уже не неприятность, а катастрофа. Русю надо было обсудить всё с самого начала и найти выход.
Прикрыв глаза, полковник видит перед собой наставника, сидящего в чёрном кожаном кресле. Справа и слева от него разместились инструкторы с бородами по грудь. Все трое смотрят Русю в лицо. Их взгляды и продолжающееся молчание гнетут его всё больше и больше.
– Хорошо, – произносит наконец наставник, как бы прерывая какую-то свою мысль. – А сам-то как оцениваешь свою работу?
– Оценка ясна, – отвечает Русь. – Оценка совсем плохая. Однако я включился в действие в тот момент, когда операции грозил провал, и я мог сделать только то, что сделал.
– Ты хочешь сказать, что, если бы пришлось начинать сначала, ты бы действовал точно так же? – спрашивает наставник.
Русь молчит. Наставник посматривает на инструкторов. Те ёрзают на стульях, и потом один из них изрекает:
– Ты поступил точно так же, как Синевод. Повторил его ошибку. Только тебе повезло, и ты ещё жив.
– А как я должен был поступить?
– Ждать. Ждать ещё.
«Ждать? Чего? Второго пришествия?» – в сердцах возражает про себя Русь, но вслух ничего не говорит.
Наставник бросает взгляд на седобородого крепыша инструктора, который, склонив голову, бесшумно барабанит сильными пальцами по большому, обитому зелёным сукном столу.
– Если учесть ситуацию, какая сложилась вокруг, я лично одобряю попытку Руся пойти на контакт с Капитаном, – подаёт голос инструктор.
Вступление способно вселить надежду. Но только в того, кто не знает этого бородача. Именно в этот момент он поднимает свой палец, способный проткнуть сковородку, и направляет его Русю в грудь.
– А если они поймут, что в квартире и отеле был один и тот же человек?
– Как? – не в силах сдержаться парировал Русь.
– Очень просто: посадят за компьютеры десяток толковых, наблюдательных парней и проанализируют всю видеоинформацию с камер наблюдения.
Русь молчит.
– Второе. Они знают, что сказал прокачанный Капитан. Теперь они перекроют все доступы к своему центру, который и до этого момента был неприступен. Вся наша агентура будет под двойным, тройным наблюдением. Тебе следовало бы установить наблюдение, тихо, спокойно всё выяснить без всякой спешки. А теперь ты дал маху и своими действиями перекрыл к ним все подходы. Надо было ждать!
Все вокруг твердят: «Надо уметь ждать!» Как будто Русь не знает этого лучше, чем любой другой. А может, он всё-таки знает недостаточно?
– Ну а теперь? – смотрит на Руся в упор наставник.
– Теперь мне потребуются контакты имперской разведки.
– Ты знаешь, Русь, чего стоит пользоваться не своими ресурсами? – В этой реплике слышится всё: и оценка прежней работы, и горечь утраты соратников, и предупреждение относительно дальнейших действий Руся.
Наставник замолкает, словно задумавшись над чем-то, не имеющим отношения к разговору, потом встаёт:
– Ладно, контакты будут.
Сцена в кабинете наставника целиком сшита из старых воспоминаний Руся и его представлений. Но он не сомневался, что если бы она на самом деле состоялась, то произвела бы на него ещё более тягостное впечатление. Неудобных вопросов было бы ещё больше. Да и резких характеристик. Что ж, наверное, он того стоит.
Тем не менее сейчас надо сосредоточиться на другом. Через несколько часов экспресс прибудет в Нью-Йорк, где придётся воспользоваться контактом с коллегами из имперской разведки. Что тут сказать, Ева не забыла упомянуть и его.
Новая легенда
Русь шагал по огромному, чуть ли не с футбольное поле, залу Grand Centrala и размышлял. Так же бы он поступил, если бы довелось прожить последние несколько дней ещё раз? Как ни крутил в голове Русь все за и против, выходило так же. Он ступил на единственно возможный путь осуществления операции, скорее напоминавший канат, натянутый между двумя скалами. Вдобавок этот канат раскачивался от ветра, а в его руках не было даже балансировочного шеста. Он знал, имея кое-какой опыт, что если до начала дела описать полностью все сложности и опасности, то ни у кого бы не хватило духу пойти на него. И он не исключение. Но сейчас, находясь над пропастью, когда пройдены первые метры, он ощущал появившуюся решимость, которая двигала его вперёд.
Гигантский вокзал Нью-Йорка, построенный в начале прошлого века, с его сводчатым потолком, украшенный скульптурами древнеримских богов, астрономическими и астрологическими изображениями на стенах, сейчас не слишком занимал воображение Руся. В другой ситуации он бы внимательнее отнёсся к экспозиции, а сейчас не хотел пропустить важной встречи.
Спустившись по лестнице на Вандербилт-авеню, Русь дошёл до перекрёстка с 42-й, потом свернул направо и очень скоро оказался у небольшой пиццерии, отличающейся от других разве что чуть более громкой музыкой. Он сел за столик, поболтал с подошедшим чернокожим официантом, заказал пиццу и между прочим попросил позвать хозяина.
– Он скоро придёт, Уилл, – белозубо ответил парень. – Я ему скажу.
– Уилл из Бостона, – напомнил Русь вдогонку официанту.
Время от времени за соседние столики садились люди, кто выпивал по чашке кофе, кто подкреплялся более основательно. Потом приходили другие. Тарелка была уже пуста, а кофе совсем остыл. Русь не любил ждать, особенно когда был отдохнувшим. В поезде он выспался и теперь был готов ко всему. Как оказалось, только не к ожиданию.
