скачать книгу бесплатно
Почти рассвело. Возле накренившегося фонарного столба было тихо, лишь Паша монотонно бубнил, не глядя на склонившихся над ним Малькова с шефом.
– Врет, сука, – прогудел Василий, куривший возле машины. – Я таких сволочей видал, Иван Степаныч. Зубы заговаривает.
Щелчком отбросив сигарету, оперативник сунулся в приоткрытую дверь и несильно двинул санитара в зубы огромным кулаком.
– У-у, морда! Говори – куда девку с пацаном вел?!
Мальков хотел было оттолкнуть старшего оперативника, чтоб убрался из машины, но Титор придержал помощника за локоть, с вялым любопытством наблюдая за происходящим. Ивану мучительно хотелось спать, слипались глаза, в голове гудело.
– Никуда не вел! – заскулил Паша, из разбитой губы которого потекла кровь. Василий вознамерился было стукнуть его еще раз, и санитар завопил: – Не вел!!! Они меня заставили! Принудили! Я… я не знаю, как все было! Не помню, не понимаю! Ничего не понимаю!!!
– Так, Караулов, а ну погоди, – слегка оживился Титор, садясь ровнее. – И вообще – охраняй периметр.
– Так точно. – Вася, отойдя от машины, привалился к фонарному столбу. – Но вы ему не верьте, врет он. В Чечне мы абрекам допросы всякие учиняли, так я наловчился… По глазам вижу: врет, падла, и не краснеет.
Когда он отвернулся, Титор спросил у санитара:
– Что последнее ты помнишь?
Тот глянул на него, на внимательно слушавшего Малькова и быстро заговорил, сбиваясь и глотая слова:
– Как в машину садились. Аномалов помню… как лежат, не двигаются – в коме. Я тоже сел, поехали. Потом – провал! Очнулся – лежу в какой-то яме, музыка орет, люди кричат, аномалов нет, а у меня кровь! Больше не помню ничего, богом клянусь, не помню! А потом землетрясение – боже! Это какая-то дьявольская игра…
Голос вновь сорвался на визг, Паша всхлипнул, перекрестился и добавил жалобно:
– Почему вы не дали начмеду обезболивающее вколоть? Мне же больно очень! Вон какая рана, а вы…
– Принуждение? – спросил Мальков задумчиво, и Паша умолк. – То есть как у Жреца? А что, если это Жрец и сработал – ну, дистанционно?
– Такой силы у него нет, – возразил Титор. – Заставить санитара броситься на охранников, усыпить одного и воткнуть второму скальпель в глаз? Слишком плотная суггестия, насколько я понимаю, до побега Жрец на такое способен не был. Тем более не видя объектов… Но ты прав, это могло быть проявление дара Тьмы. О нем мы до сих пор ничего не знаем.
– Тьма! – закричал Паша. – Девка эта, ну точно! Влезла мне в голову и…
Он замолчал, услышав мягкий шум двигателя. К фонарю подкатила БМВ Дины Жариковой, некоторое время назад уехавшей в центральное здание КАСа. Открылась дверца. У фонаря Василий обернулся, с одобрением проводил взглядом пару стройных ножек, прошествовавших от одной машины к другой.
Дина принесла легкий чемоданчик из черного металла, с изящной ручкой и цепочкой, пристегнутой к браслету на тонком запястье. Пальцы у женщины тоже были тонкие; длинные ногти тщательно накрашены, волосы на голове уложены волосок к волоску, и вся она казалась очень ухоженной, гладкой, будто налакированной.
На плече Дины висел аккуратный черный рюкзак. Титор с Мальковым молча подвинулись, она села рядом, положила чемоданчик на колени, отстегнув цепочку, раскрыла.
Паша ойкнул:
– Это же… Дина Андреевна, зачем вы принесли «дознаватель»?!
Она не удостоила санитара взглядом. «Дознавателем» называли устройство, разработанное в научном отделе КАСа, том самом, что создал и «нюхач». Прибор существовал в единственном экземпляре и не был толком апробирован. Неврологи уже давно определили, какие участки головного мозга ответственны за ложь, и «дознаватель» так влиял на них, что человек терял способность врать – прибор являлся электронным аналогом скополамина, «сыворотки правды».
Дина, не обращая внимания на стенания Паши, достала две пары плоских серебристых тарелочек, от которых провода шли к поблескивающему лампочками устройству в чемодане.
– Вообще-то, ему надо бы голову побрить, – деловито сказал Мальков.
– Не принципиально, – отрезала она. – Держите его.
– Вася! – позвал заместитель. – Караулов, иди сюда!
– Иван Степанович! – взмолился Паша.
«Дознаватель» был жестокой штукой: после использования он обеспечивал человеку как минимум месяц сильнейших мигреней, а Яков Мирославович говорил, что использование устройства может привести к микроинсульту.
– Говори правду, – сказал Иван, в то время как Мальков потянулся к Паше, чтобы зафиксировать тому руки.
– Но я правду сказал! Честное слово, Богом клянусь!
– Ладно, Дина, подожди… – начал Титор.
Взвизгнув, Паша рванулся из машины. Вид у него был совсем больной, лицо бледное, чувствовалось, что санитар ослаб от потери крови, и потому никто не ожидал подобного. Санитар оттолкнул Малькова, локтем случайно зацепил лицо Дины, смазав помаду. Женщина откинулась назад, выдохнув короткое ругательство, а Паша вывалился из машины. Упал, но сразу вскочил.
– Караулов! – взревели в один голос Титор с Мальковым.
Тот уже бежал за санитаром, выхватив пистолет.
– Не стрелять! – крикнул Мальков.
Положив чемоданчик на сиденье, Дина тоже выбралась из машины, но в туфлях с каблуками бегать не очень-то удобно, и она, сделав пару шагов, остановилась, как и Мальков, выскочивший следом.
Иван Титор остался сидеть внутри – ясно было, что Паша никуда не денется. Тот мчался, высоко вскидывая худые ноги в узких джинсах, похожий на перепуганного зайца, а за ним, будто выпущенный из пушки снаряд, несся Василий. Туфли сорок пятого размера тяжело бухали о землю, развевались полы расстегнутого пиджака. Вася нагнал незадачливого санитара и, не замедлив скорости, врезался в него. Свалив на землю, пробежал по спине. Паша заорал от боли. Старший оперативник, сделав по инерции еще несколько шагов, развернулся. Схватил Пашу за шиворот, вздернул на колени и занес руку.
– Отставить! – звонко приказала Дина.
Василий замер, глядя на машину. Паша дрожал в его руках, как включенный вибратор.
– Хватит, Караулов, – бросил Титор из салона.
Вася распрямился, подняв беглеца на ноги, развернул спиной к себе.
– Иван, дай, пожалуйста, мою сумку, – попросила Дина. Получив ее, достала платок и стала вытирать помаду, размазанную локтем санитара.
Василий схватил Пашу за волосы, скомкал пятернею рубаху между лопаток и чуть не понес его перед собой – ноги в синих джинсах едва касались земли. Когда оперативник таким манером довел своего пленника до машины, Мальков с Диной разошлись в стороны, и женщина вдруг наотмашь ударила санитара по лицу. Длинные, выкрашенные бледным перламутром коготки глубоко пробороздили скулу и нос. Паша заскулил, дергаясь, по щеке потекли капельки крови.
– Так тебе! – злорадно выдохнул Вася, нагнул Пашу и головой вперед втолкнул в салон, наподдав напоследок кулаком между лопаток.
– Сергей, пристегни его, – велел Титор. – Сколько у тебя наручников? Караулов, свои дай, пристегните обе руки к дверцам.
Глаза Паши стали совсем безумными, губы тряслись. Он тихо подвывал, когда Дина натягивала ему на голову серебристые тарелки и прилаживала их плотнее, поворачивая винты изогнутых кронштейнов.
…Спустя пару минут санитар полулежал на сиденье, откинув голову. Зрачки его плавали, то и дело исчезая за краем век, руки дергались. Он до крови прикусил язык; алые капли стекали из царапин, оставленных ногтями Дины, красная дорожка бежала из носа.
– Схрон? – повторил Мальков немного растерянно. – Для них оставили схрон? Иван Степанович, я звоню Горбоносу, чтобы немедленно нашли его.
* * *
Стас бежал через бетонный коридор, гулко топая по железным плитам пола. Освещение тусклое, мертвая тишина, только его шаги и тяжелое дыхание, бетон словно впитывает звуки, проглатывает их. Глухо, холодно, страшно… Не оставляло ощущение, что коридор проложен внутри громады, исполинского серого куба, и вокруг – лишь километры бетона, ничего больше.
Вдруг плита прямо перед ним с тихим скрипом скользнула в сторону, и он, вскрикнув от неожиданности, полетел в квадратную дыру. Падать оказалось недалеко, а внизу был песок. Стас встал на четвереньки и мотнул головой, отфыркиваясь. Песок прилип к лицу, к шее… Он выпрямился – пол коридора был примерно на высоте его поясницы. Из скрытых динамиков вверху полился голос:
– Маг, беги дальше!
– Идите к черту! – крикнул он.
– Беги!
– Не хочу! – он полез обратно.
– Маг, через двадцать секунд в этот сектор автоматика пустит сонный газ. От него галлюцинации и сильная головная боль, ты же знаешь – тебе это надо? Беги, доделаем сегодняшнюю работу.
Сплюнув, он вспрыгнул обратно и побежал. Голос стал монотонно считать: «Восемнадцать… Семнадцать…» Коридор плавно изогнулся. Далеко впереди были раздвинутые железные створки, которые сомкнутся за спиной Стаса, как только он минует их, и отсекут этот сектор уровня «Тренажер».
– Четырнадцать… Тринадцать… – считал голос.
Слева!
Предчувствие будто толкнуло его. Он пригнулся, отпрыгнув вправо, а из раскрывшегося в стене отверстия рывком выдвинулся деревянный брус. Если бы Стас не уклонился, тот врезал бы ему в плечо, причем сильно, опрокинул бы на пол и оставил синяк. Но главное другое – тогда Стас точно не успел бы покинуть сектор. Брус втянулся обратно, за дырой мелькнула голова с соломенными волосами, грубое лицо с отвисшей губой – один из оперативников. Он насмешливо ухмыльнулся. Стас, показав ему кулак, рванул дальше.
– Десять… девять…
Он бежал что было сил, створки были уже недалеко. И тут навстречу ему маятником качнулся еще один брус, обмотанный тканью и подвешенный на тросике, который уходил в темную нишу на потолке.
Вот этого Стас не предвидел, никакое «шестое чувство» не сказало ему, что такое произойдет, и брус мягко врезался в грудь.
Словно большой туго набитой подушкой ударили. Воздух из легких выбило, и Стас упал на спину.
– Пять… Четыре… – монотонно бубнил голос Афанасия Гринберга, руководителя научного отдела КАСа.
Проклиная все на свете, Стас вскочил и бросился дальше.
Створки впереди сдвинулись. Тихое «Хлоп!» – и коридор перегородила железная стена.
– Один… Ноль.
Шипение сзади. Прыгнув к створкам, Стас ударил по ним кулаком. Оглянулся.
– Извини, Маг, сам виноват.
Лишь по легкому дрожанию воздуха да едва слышному шипению скрытых пульверизаторов можно было понять, что газ пошел.
– Идите вы на хер, сволочи! – с чувством выдохнул Стас, опустившись под створками на корточки, и закрыл глаза.
И тогда все содрогнулось – бетонные стены, пол, перекрытый выход из лабиринта…
– Стас! Очнись! Скорей, они идут!
Стас. Я – Стас Ветлицкий.
Его снова встряхнули, и он сел на кровати. Видение сгинуло, Стас-Маг уставился на коротко стриженную черноволосую девчонку.
Яна Короткова. Невысокого роста, круглощекая, с большими карими глазами и улыбкой до ушей, напоминает «анимешку» – персонажа из какого-нибудь «кавайного», то есть «миленького», японского мультика. Яна всегда любила животных, а особенно – лошадей. После интерната она уехала аж в Пятигорск, чтобы поступить в училище при тамошнем ипподроме, и теперь, вернувшись в свой родной Питер, постоянно участвовала в скачках. Стасу такая работа всегда казалась несколько экзотичной для девушки – ведь профессиональными жокеями чаще становятся мужчины. Он не знал, добилась ли Яна чего-то в своем деле… По крайней мере, в жокейском наряде, картузе и сапожках она наверняка смотрится очень прикольно.
– Они идут, а ты вдруг вырубился! Нужно бежать!
– Яна, – произнес он хрипло.
– Да, так меня звать. А ты – Стас. Я тоже вспомнила сейчас. Слушай – они уже рядом!
Теперь и Стас услышал – над головой кто-то расхаживал, доносились голоса.
– Сколько я был в отключке? – шепотом спросил он.
– Минут десять. Я пробовала тебя растолкать, а ты только дергался и бормотал… По-моему, они обыскивают все здание.
Шаги над головой стали громче – несколько человек ходили совсем рядом с лифтовой шахтой. Стас и Яна, затаив дыхание, уставились на темный потолок, по которому ползали красноватые ответы пламени свечи. Наслюнив пальцы, Стас погасил огонек, и наступила непроглядная темнота.
– Ну, вот вам лифт, – приглушенно донеслось сверху. – Теперь что?
– Проверь, вот что, – ответили ему издалека. – Мальков передал: шахта лифта. Схрон где-то там.
– Ага, в цехе с кругом и стрелой. А на этом ничего не было.
– А пятно от мела, забыл? Может, стерли знак.
– Да тут тех пятен по всей фабрике!
– Все равно проверь.
Подошвы ботинок стукнули о стальной лист. Скрежет… и тут раздался еще один голос:
– Горбонос, у них там след! В соседнем здании на полу свежая кровь!
После секундной паузы раздалось:
– За мной!
Стальной лист прогудел, когда спустившийся в шахту человек оттолкнулся от него и подпрыгнул. Торопливо простучали и стихли шаги.
– Бежим! – зашептал Стас, вскакивая. – Пока не вернулись!
Он быстро зажег свечу, сунул в огонь записку Шута. Бросив горящий клочок в стакан, стал запихивать свою старую одежду в сумку. Только теперь Стас обратил внимание на то, во что успела переодеться Яна – плотные черные колготки, туфли, кофточка и платье… совсем не по погоде, очень уж короткое.
Перехватив его взгляд, девушка прошептала:
– Этот… Шут или как его – сволочь! Шутник! Такое мне подсунул!
