скачать книгу бесплатно
– Ты понял, что произошло? – Она казалась все еще напуганной и растерянной, но паническая дрожь исчезла из голоса. – Я имею в виду, когда все затряслось? Откуда в Москве землетрясение? И ведь та машина, ну, на краю шоссе, тоже в провал упала.
Маг схватил коробок, встряхнул – почти полный. Но какой-то сальный на ощупь, мягкий, может не зажечься. Тьма, взяв фонарик, встала в быстро растекающуюся бензиновую лужу.
– Думаешь, теперь этот «нюхач» нас не вынюхает?
Маг пожал плечами. Они побыстрее отошли в сторону, и он зажег одну спичку, сунул в коробок.
– Попробуем фейерверк устроить. – Коробок вспыхнул, и Маг бросил его в бензин, отскочив подальше, чтобы не вспыхнула собственная одежда.
Аномалы рванули прочь. Сзади полыхнуло, в спину ударила теплая волна, и по стенам запрыгали красные отблески. Тьма на ходу защелкала фонариком, потрясла его, стукнула торцом по ладони – наконец он включился. Батарейки совсем сели, луч получился тусклый. Зато огонь сзади стал ярче – судя по всему, перекинулся на фанерную будку.
Впереди, на стене очередного цеха, они разглядели нарисованный белым мелом знак: стрелка в большом круге.
– Это оно? – Тьма направила туда фонарик. – Смотри, ведь про это Павел говорил? Точно!
– Чего ты кричишь?
– Мне кажется, я помню! Помню этот знак! Когда-то…
Она потрясла головой.
– Я тоже. – Маг понял, что и он много раз видел стрелу в круге, этот символ что-то для него значил. Но что? И когда?
Позади громко треснуло, полыхнул багрово-рыжий свет – пожар на стоянке разгорался. Маг приблизился к дверям, и Тьма спросила:
– Чем оно нарисовано? Мелом?
Он провел ладонью по сырому кирпичу, смазав часть рисунка. Девушка зашла в цех и выскочила обратно, протягивая сырую грязную тряпку.
– Попробуй этим.
Когда от знака осталось лишь бесформенное пятно, они шагнули внутрь. В цеху было темно и холодно, свет едва проникал сквозь дыры в фанерных листах, закрывших оконные проемы. Тьма повела фонариком – в тусклом световом пятне промелькнули ржавые железяки и груды камней.
– И куда нам теперь?
– Санитар говорил про лифт, – припомнил Маг. – «Схрон в районе лифтовой шахты», как-то так он сказал.
Они поспешили дальше между ржавыми станинами. Лифт нашелся в дальнем конце цеха, перед массивными воротами, из которых вывозили продукцию. Подъемного оборудования не осталось, на дне шахты валялись раскисшие картонные листы, тряпье, посередине лежал лист металла. Спрыгнув, Тьма прошлась по всему этому, пошевелила ногой груду влажного хлама.
– Ничего тут нет. Где же схрон?
– Нет, смотри, все в стороны сдвинуто, к стенкам, – возразил Маг. – И зачем эта железяка здесь?
С натугой он приподнял лист, открыв большую дыру. Тьма посветила в нее фонариком.
– Это какое-то техническое помещение?
– Сейчас разберемся.
Он полез первым, помог спуститься девушке. Они оказались в тесной комнатенке, из которой вела дверь с окошком. Маг толкнул ее, но дверь не открывалась, тогда он уперся плечом, нажал сильнее – снаружи что-то со скрежетом сдвинулось.
В окошко удалось разглядеть, что коридор дальше перекрыт обвалившейся бетонной плитой, в край которой и упирается дверь.
– Можно пройти, – решил он. – Дальше, за перекрытием, свободное пространство. Но сначала… ну-ка, посвети.
Сунув руки в дыру в потолке, он ухватил за край стальной лист и вернул на место, закрыв лаз. Тьма опять заглянула в дверное окошко и сказала, присмотревшись:
– Там дальше комната, стол стоит. И свеча на нем, кажется… Точно, в стакане, а рядом, по-моему, зажигалка. Выходит, это для нас приготовлено?
В темноте Маг медленно, рывками, сдвинул дверь. Пригнувшись, они пробрались под наклонно лежащей плитой и очутились в тупиковой комнате.
Чиркнуло по кремню колесико, в руке Тьмы вспыхнул огонек, и вскоре стоящая на столе свеча разгорелась, озарив схрон Шута.
* * *
До рассвета было еще далеко. Врезавшийся в фонарь «Мицубиси» затаскивали лебедкой на эвакуатор Комитета. «Скорая» увезла раненых, труповозка – тела, уехали комитетчики во главе с Васей Карауловым; только микроавтобус Титора и Малькова остался на месте.
Выслушав донесение Горбоноса, Мальков произнес: «Прикрывают? У нас нет никаких сведений о «крыше» аномалов. Но ты мог… Нет, об этом тоже пока нет информации. Какое еще землетрясение? Что ты мелешь? Нет, здесь ничего не тряслось. Не повышай на меня голос! Сковороду немедленно сюда. Отбой».
– Их упустили, – доложил он. – «Нюхач» разбит.
«Нюхач» создали в научном отделе КАСа на основе данных, полученных после работы с аномалами. Действовал этот прибор словно собачий нос, улавливая в воздухе остаточный феромонный след, анализировал его и подавал звуковые сигналы, ориентируясь по которым можно было отыскать источник запаха.
– Кто-то вмешался, открыл огонь по группе Горбоноса и кинул световую гранату, – сказал Мальков.
– Я даже не удивлен, – проворчал Титор. – Аномалов прикрывают, это понятно. Что там про землетрясение?
– Горбонос сказал, что у них на глазах обрушилась часть улицы, – заместитель развел руками. – Асфальт провалился вместе с землей, образовалась большая воронка. Еще сказал, что Павел Сковорода ранен, его захватили, он сейчас без сознания. Если он вел аномалов в определенное место, то скажет, куда именно. Я приказал доставить его сюда.
– Так! – оживился Титор. – Звони Якову Мирославовичу, попроси его пересесть в машину к Васе и вернуться. Сковороду надо привести в чувство и допросить немедленно.
– Понял, Иван Степанович. Насчет землетрясения… – Мальков замолчал, когда с шоссе на пустырь выехала приземистая двухдверная БМВ.
– Только этой суки тут не хватало! – ругнулся Титор.
Из вставшей у фонаря машины появилась молодая женщина в деловом костюме и пальто. Когда она подошла к микроавтобусу, Мальков раскрыл дверь, и женщина села. Лицо у нее было привлекательное, но слишком уж строгое и неподвижное, и глаза холодные, как трупы в морге.
– Ты зачем приехала, Дина? – спросил Титор.
– Меня прислал Директор. – Она положила на колени кожаную сумочку – изящную, дорогую, но несколько великоватую для обычной дамской принадлежности. – Буду курировать это дело.
Титор повернулся на сиденье, уставился на нее тусклым взглядом.
– От кого курировать?
– От Комитета.
– Но мы сами работаем в Комитете! – взорвался начальник оперативного отдела. – Зачем нас курировать?!
– Не тебя, Иван, – ответила Дина холодно, – и не Сергея. Я буду курировать поиски сбежавших аномалов. И помогать. Как обстоят дела?
Титор молча отвернулся. Мальков, коснувшись ногтем «капли» на ухе, негромко заговорил: «Поднимай всех, кто в Москве. Сними с отдыха, из отпусков. У нас общая тревога. Район полностью оцепить».
– Пусть свяжется с полицией, – добавил Титор, – предупредит, что нам может понадобиться помощь. Если Сковорода сейчас не скажет что-то толковое, без ментов не обойдемся.
Отдав приказ, Иван вышел из машины – он тяготился присутствием Дины. У них когда-то был роман, но она предпочла Директора… Теперь Титор старался общаться с этой женщиной поменьше. Встав спиной к шоссе, он закурил. Сзади хлопнула дверца – Дина тоже покинула микроавтобус. Безо всякого выражения посмотрела на Ивана и достала из сумочки мобильный телефон. В отличие от большинства работников КАСа, Дина Андреевна Жарикова не пользовалась гарнитурой с сенсорным набором и автоматическим озвучиванием входящих СМС. Отойдя к покосившемуся фонарю, она набрала номер, поднесла трубку к уху и заговорила – скорее всего, докладывала Директору.
Услышав топот и тяжелое дыхание, Титор глянул на пустырь. По нему приближались двое бойцов Горбоноса – они несли широкую доску, где лежал человек в синих джинсах и белой рубашке, залитой кровью.
* * *
Окончательно поняв, что упустил одержимых, Егерь решил заняться рукой. Пуля прошла вскользь, нанеся больше вреда плащу с рубахой, но все же зацепила кожу.
Отойдя подальше от дискотеки, где наконец отключили музыку, он очутился возле небольшого кирпичного здания между цехами. Заглянул – когда-то это была столовая, еще остался прилавок и стойка кассы в конце зала. Среди сломанной мебели Егерь нашел целый стол, положил портфель на него, плащ, снял рубаху. Стащил с головы ПНВ, подождал, привыкая к темноте. Из портфеля достал аптечку.
Когда он уже заканчивал обрабатывать глубокую царапину, за разбитым окном раздались шаги, вспыхнул луч фонарика… качнулся и сквозь оконный проем уперся в Егеря, который стоял у стола в одних штанах и с шерстяной шапочкой на голове.
– Это кто? – донеслось снаружи.
– А я знаю? Дедок какой-то.
– Че это он тут?.. Эй, дед, ты че тут делаешь?
– Пошли, посмотрим.
В столовую ввалились два парня с лицами закоренелых торчков. Обычно они промышляли в этом районе – грабили разбредающуюся с дискотеки пьяную молодежь. Сегодня ночь была неурожайная, музыку вырубили раньше обычного, потом появились менты, да еще что-то загорелось во дворе. Землетрясение этих двоих не удивило. Когда под кайфом, и не такое увидишь, но вот то, что поднялся шухер и на старой фабрике объявились ментяры, – плохо. Подельники решили спрятаться и переждать, пока все стихнет, тут и наткнулись на Егеря.
– Эй, закурить дашь? – Гопник покрупнее расхлябанной походкой направился к столу, у которого стоял некрупный мужичок бомжеватого вида. Не было никаких сомнений в том, что старый козел уже наложил в штаны с перепугу.
Второй пошел следом, не глядя на дружка и терпилу. Он шарил по карманам в надежде наскрести табачной трухи с остатками дури – может, хватит еще на косяк. Увлеченный поисками, он так и не понял, что произошло. Дед качнулся навстречу идущему к нему человеку… и тот как-то стрёмно захрипел, оседая на пол. Фонарик упал и погас.
В лунном свете блеснул короткий ствол дробовика.
– Бля! – Пальцы, выпустив щепоть табака и конопли, сжались на рукояти «выкидухи» в кармане. – Ну, ты, сучара…
Приклад врезался ему в лицо, превратив крупный хрящеватый нос в расплющенный вареник с вишней. Потом Егерь добавил ботинком в пах, и гопник повалился на колени, выронив нож. Охотник Пси-Фронта поднял с пола «выкидуху», отщелкнул и осмотрел лезвие.
– Тупой, дрянь. Как и вы двое. Падаль, отбросы человеческие.
Он с широкого замаха рубанул клинком по уху – и окровавленный комок, часть ушной раковины, влип в пол. Не дав гопнику закричать, Егерь снова врезал прикладом ему в лицо, выбив несколько зубов.
Пока двое корчились и хрипели под ногами, он быстро оделся, стараясь не вступать в растекающуюся кровь. Не оглядываясь, покинул столовую. Неподалеку что-то горело, выла сирена пожарной машины. Зазвенел телефон, и Егерь достал из кармана трубку. Преобразованный сетевым синтезатором голос соратника из КАСа сказал:
– Их потеряли, в районе шум. Уходи, но будь неподалеку. Как только появятся сведения – сообщу.
* * *
В помещении, где оказались Тьма с Магом, стояла койка, застеленная драным пальто, раскуроченный шкафчик в углу, два стула да стол. Под столом – сумка, в ней были шмотки в пакетах с лейблами магазинов и три пары обуви: кеды, женские туфли, кроссовки. Позади стола на тумбочке лежали консервы, бутылка с кока-колой, две банки пива и конверт.
Обычный белый конверт, мятый, в пятнах от грязных пальцев. Без марки и адреса, не запечатанный.
Маг первым заметил его. Внутри оказался тетрадный лист в клеточку, прыгающим почерком там было написано:
«Эй, не рабейте! Я все подготовил, в сумке найдете деньги. Шмотки тоже там. Тьма для тебя отдельный падарочек. Вам надо быть в 6 вечера в Киеве возле Андреевской церкви. Это верхняя часть Андреевского спуска. Амазонка будет ждать там две недели начиная с 25 числа, каждый день в адно время. Она атведет вас дальше к нам. Мы тут такое место нашли где прятаться, в жизни не поверите! Извиняюсь что не жду вас, но Жрец запретил. Вдруг с вами в схрон опера придут? Надеюсь Паша все сделал правильно. Пашка ты там? Еще встретимся!:) Удачи всем!
Вашь Шут.
ПЫСЫ. Да!!! Через границу идите в районе Новой Гуты. Там белорусы, с ними таможни нет, а потом украинцы. Я пробил один путь. Подойдете по адресу Ленина, 12, частный дом, спросите Гришу. Скажите ему «Мы от Пети» (значит от меня:)). Оставляю 4 тыщи баксов это подарочек от Жреца. Гришке по тыще за чела, не больше. Будет требовать еще – не давать, он жадная тварь».
«Вашь» было написано с мягким знаком – это, и другие ошибки, и прыгающий почерк, и намалеванная мелом стрела в круге мучительно напомнили Магу нечто, что он уже видел… Кто же такой этот Шут, и почему он даже записку не подписал своим именем?
Пока он ломал голову, пытаясь вспомнить хоть что-то из прошлого, Тьма уже копалась в сумке. Из бокового кармана достала пачку долларов, ножницы, два ножа, раскладной и охотничий, бритву, пену для бриться, черную краску для волос, пачку «Мальборо», турбозажигалку… В сумке еще были две бутыли с водой и пара часов, женские и мужские.
Вдруг Тьма покачнулась и едва не упала. Маг подхватил ее, довел до койки и посадил. Когда склонился над ней, девушка схватила его за плечи.
– Я тебя знаю! Помню твое лицо, много раз видела. Кто ты такой?!
Он пожал плечами:
– Не могу понять. В голове такая каша… Но я тебя тоже помню. Слушай, отсюда надо быстро уходить.
Он вынул из сумки черные джинсы и плотную шерстяную рубашку, переоделся, обул кеды. Маловаты, но сойдет. Нацепил на руку дешевые электронные часы и взял кожаную куртку.
Режет! Его словно толкнули – в голове разом сложился образ острого, холодного, режущего… Маг резко обернулся – девушка кромсала косички найденными в сумке ножницами.
– Чего ты? – удивилась она. – Нам нужно изменить внешность, вон краска, сейчас еще покрасим волосы.
– Д-да…
– Что у тебя с лицом? Ты хоть что-то вспоминаешь? Хоть немного?
– Помню яркий свет, – сказал он, проведя ладонью по лбу. – Какой-то… пугающий. Сосны, и свет волной катится между ними. Еще помню бетонные коридоры. Глухие такие, неприятные. И всё.
– А я помню длинные узкие тени, – сказала она. – Что же все-таки с нами произошло?
– Не знаю, но мы разберемся. Переодевайся, здесь нельзя оставаться. Павел может выдать это место, а…
Он не договорил – все поплыло, и темнота поглотила комнату.
Глава 3
На короткой дистанции
– Я ничего не знаю, ничего не знаю, ничего не знаю… – бормотал Паша Сковорода как заведенный.
В микроавтобусе было три ряда сидений, и его устроили на заднем, которое Мальков застелил целлофаном из багажника. Сиденья среднего ряда помощник повернул, чтобы они с шефом могли сидеть лицом к санитару. Яков Мирославович вернулся на машине оперативников и, недовольный всей этой суетой, накладывал повязку на пробитое арматурой предплечье Паши. Тот стонал и дергался – Титор запретил начмеду колоть обезболивающее.
Закончив, Яков сказал: «Ваня, в моем возрасте это уже тяжело, надеюсь, больше вы меня сегодня не побеспокоите», – и, кивнув всем, вернулся во вторую машину. Она уехала, из оперативников остался только Василий. Группа Горбоноса все еще рыскала вокруг фабрики. Дело усложнили пожарники, машина «скорой помощи» и полиция, подъехавшие к дискотеке.
