скачать книгу бесплатно
Шереметьево не отличался от других аэродромов – та же суета, то же многолюдье, то же чувство некоторой растерянности от общей суматохи. Скорее на такси, скорее в город. Он ехал по улицам и не узнавал их. Господи, сколько же я здесь не был, пятнадцать, двадцать лет. Как все изменилось – дома, улицы, люди. Ой, это не моя Москва! Из этого города надо уезжать, мне тут не жить…
Поселился Давид в небольшой квартирке, которую ему снял один из друзей. Расположившись, он поспешил на улицу – погулять по вечерней Москве, да и что-то надо было взять себе на ужин. Идя по шумной улице, он подумал: «Тут уж сказать, что вдыхаешь воздух дома, нельзя. Вдыхаешь в основном какую-то гадость от всех этих машин. Нет-нет, отсюда надо бежать».
Первые дни в Москве были заняты делами, встречами, разговорами. Через неделю Давид уже с грустью смотрел на себя в зеркало – столько он не пил уже давно. Но что делать, если каждая встреча начиналась с «ну, за встречу! за твое возвращение!», а это серьезный повод. К концу недели Давид созвонился с одним из своих друзей из соц. сети, отцом Афанасием, настоятелем одного из подмосковных храмов. Тот давно приглашал в гости. Ранним утром Давид сел на метро, доехал до Белорусского вокзала, взял билет на электричку, и не прошло и двух часов, как он уже стоял на платформе почти за сто километров от Москвы. Оглядевшись, Давид бодро спустился на дорогу, уходящую в небольшой перелесок, и вздохнул полной грудью: «Господи, как хорошо-то!» Пройдя аллею из реденьких деревьев, он вышел на совершенно открытую местность и остановился. Впереди зеленело огромное, бесконечное поле, слегка волнующееся под порывами слабого ветра. Слева начинался лес. Обычный подмосковный лес, с березами, дубами, редкими осинами и с огромными зарослями орешника на опушке. А справа виднелись какие-то хозяйственные постройки, за которыми начиналось село. Видна была его главная улица и стоящий в конце нее храм.
– Ну, вот я и дома, – вслух сказал Давид и решительно зашагал в сторону села.
Измена
Сергей вбежал к себе на второй этаж, перескакивая ступеньки. Лифта ждать не хотелось. Да, по правде говоря, Сергей не очень любил лифт в этом доме. Он был какой-то узкий, тесный и напоминал ящик. Или гроб. Настроение у Сергея было прекрасным. Жена с детьми и матерью уехали до вечера на север, в Хайфу. Там жила какая-то престарелая тещина тетка, которую Сергей видел всего пару раз в жизни – один раз на похоронах ее мужа, а другой – на собственной свадьбе. Полдня в одиночестве – без детских криков и вечно ставящей ему хозяйственные задачи жены – что может быть лучше! Тем паче с работы на два часа раньше отпустили – нет заказов. Тесть в свое время нашел ему прекрасную работу – и платят неплохо, и трудиться не очень заставляют. Сергей уже предвкушал, как усядется у компьютера – уж сегодня-то он наиграется вволю.
Сергей остановился у двери квартиры, шаря в сумке в поисках ключа, и вдруг услышал какой-то неясный звук внутри квартиры.
«Е… воры», – подумал он и, прижав ухо к двери, прислушался. Странно! Стон… Еще один… да еще женский. Хотя Сергей и не был титаном ума, но все же догадался, что означают эти звуки – периодически повторяющийся женский стон.
«Трахаются! – мгновенно сообразил он. – Но кто? Впрочем, а кто же может быть, кроме тестя. Во дает старик!»
Стариком Бориса Михайловича вряд ли можно было назвать – всего 45. Но когда тебе 24 года, все, кому за 35, уже кажутся стариками.
«Так, – стал размышлять Сергей, – что же делать? А кого же он… Интересно. Это пропустить нельзя».
Сергей спустился вниз, пересек улицу и вошел на детскую площадку, расположенную напротив их дома. Благо народу на ней в середине дня было не очень много, и скамеечки, на которых обычно располагались родители, пустовали.
Усевшись поудобнее, Сергей стал наблюдать за подъездом. В голове теснились нехитрые мыслишки: «Кто же у него там? Вот сукин сын, тещу обманывает. Наташке рассказать или нет?»
Прошло минут двадцать. За это время из подъезда вышла лишь престарелая соседка с клетчатой хозяйственной сумке на колесиках и заковыляла к магазину. Сергей уж стал позевывать, как дверь отворилась и из дома вышла красивая женщина лет 35. Подобранная со вкусом одежда подчеркивала ее прекрасную фигуру. Женщина отошла на тротуар, но остановилась, начав искать что-то в сумке. Сергей впился в дамочку взглядом: эта или не эта?
В голове вдруг сами по себе зазвучали строчки из пошлой песенки: «Ах, какая женщина – мне б такую». Этот мотивчик сразу потянул за собой ассоциативный ряд. Сергей вспомнил, где он видел эту женщину. Ну, конечно, это было на вечеринке в честь Нового года в доме престарелых, хозяином которого был тесть. Там самодеятельный оркестрик из пациентов упоенно наигрывал: «Ах, какая женщина…» Их даже представили друг другу – дама работала там главврачом. Сергей присвистнул: «Ну, все понятно…»
Через пару минут из подъезда осторожно показался тесть. Посмотрев по сторонам, он быстро подошел к своему припаркованному неподалеку БМВ и сел в него. Женщина, перестав рыться в сумке, стремительно подошла к машине и буквально скользнула на место рядом с водителем. Машина тут же сорвалась с места и через несколько секунд скрылась за поворотом.
Сергей посидел еще пару минут, как будто надеялся увидеть продолжение. Потом встал и пошел домой.
Войдя в квартиру, он первым дело зашел в спальню Наташкиных родителей. Там царила идеальная чистота: кровать заправлена, все вещи на своих местах, на полу – ни соринки.
«Так, – продолжил Сергей свои изыскания, – явно они были не здесь. Неужели прямо в салоне? Да нет, тут вроде тоже порядок. Ах ты сукин сын!»
Он вошел в собственную спальню. Так и есть. Наташа, как всегда, кровать не заправляла, и понять, был тут кто-то еще или нет, не представлялось возможным.
«Ну, сволота, – разозлился Сергей. – Мало того, что у нас дома, так еще и на моей постели».
«Хотя дом и тестя тоже, – промелькнуло в голове. – Но все равно – а почему бы ни в салоне?»
Хорошее настроение испарилось. Сергей был зол на тестя. Он неплохо относился к теще. Нельзя сказать, чтобы любил, но она вызывала у него положительные эмоции: и кушать готовила неплохо, и с детьми оставалась, да и его практически не трогала. Тесть – он не такой. Немного надменный, любящий подчеркнуть, кто тут главный, кто всех содержит.
«Я тебе устрою», – со злорадством подумал Сергей.
Поздним вечером, уложив детей и оставшись с женой наедине, он шепотом рассказал ей произошедшую днем историю. По сузившимся Наташкиным глазам он понял, что достиг своей цели – жену очень разозлил поступок отца. Но она ничего не сказала. Только желваки заходили. Заснул Сергей с чувством выполненного долга.
Утром все разошлись по своим делам: тесть уехал в свой дом престарелых, Сергей – на работу, Наташа повела детей в садик.
Через полчаса она вернулась, вытащила мать из кровати, усадила на диван и попросила выслушать. Бэлла Яковлевна была удивлена – это было совсем не похоже на ее дочь, но промолчала. Вот тут-то Наташа и выложила все, что услышала вчера ночью от Сергея.
– Я так и знала, – воскликнула Бэлла Яковлевна, – я так и знала!
– Что ты знала, мама?
– Я так и знала, что этот козел завел себе любовницу! То-то он последнее время начал возвращаться под вечер. Да и одеколон стал на себя литрами лить! Теперь я понимаю – чтобы я чужих духов не учуяла. А уж когда он со мной спал последний раз, и не упомнить, – вдруг разоткровенничалась она перед дочерью.
