скачать книгу бесплатно
И хвостом виляет только нам двоим.
Не прошло и года – мы почти остыли,
Разве что сердечки тлеют до поры.
Добрые данайцы путь к нам позабыли:
Что на нас данайцам расточать дары?
Не прошло и жизни – холод и простуда,
Просто даже нечем растопить тоску.
На десерт предложат фирменное блюдо —
Печень Прометея в собственном соку.
Речное
И вечер не вечен, и ночь не успеет помочь,
Застыну на старом причале в тоске и печали.
Мой транспорт речной отбывает из гавани прочь,
Вот только дождётся меня – и немедля отчалит.
Ещё из бутыли немало я выпить смогу,
И женщин люблю, и в монахи пока не постригся,
Но сам от себя свой последний обол берегу
В уплату Харону – до правого берега Стикса.
Античные лимерики
***
Вкусом славился Гай Меценат:
Не любил ни салат, ни шпинат,
А павлиний язык
Он солить не привык,
Избегая ненужных затрат.
***
Некто Публий Овидий Назон
Поливал ранним утром газон,
Воду лил из ушата
И при этом стишата
Умудрялся придумывать он.
***
С криком: «Истина всё же дороже!» —
Ксенофонт бил Платона по роже.
Это видя, Сократ
Удивлялся сто крат:
Их любовь платонична, похоже.
***
У гетеры по имени Анца
Два любовника-преторианца,
Но из них ни один,
Без тарелки сардин
Не исполнит приличного танца.
***
Марк Протон был босяк и плебей,
Он без мата не мог, хоть убей,
Сам без тоги ходил,
Как последний дебил,
Что возьмёшь с него, если плебей?
Перелётные ангелы
Из Содома
Страх в твоих глазах мерцает немо,
Как очаг покинутого дома.
Полно! – мы бежим не из Эдема,
Мы с тобой уходим из Содома.
Кто, скажи, за это нас осудит,
Кроме с детства разума лишённых?
Вспомни-ка, о чём шептались люди:
Этот город – город обречённых.
Чаша гнева Божьего прольётся
За грехи отцовские и наши,
Всякий, кто в Содоме остаётся,
Отопьёт сполна из этой чаши.
Сгинет всё – дома и синагога,
Старец и младенец, скот и птица…
Пусть нам станет родиной дорога —
Лучше так, чем в пепел превратиться.
Злой Содом пропал за поворотом,
Обретём убежище мы скоро…
…Впереди – высокие ворота,
А на них написано: «Гоморра».
«Меня закружило по свету…»
Меня закружило по свету,
Тебя удержало судьбой.
Не там хорошо, где нас нету,
А там, где я рядом с тобой.
Окончена наша баллада,
И ангел вспорхнул в небеса.
А писем уж лучше не надо —
Нам не о чем больше писать.
Казалось бы, сердце – на части,
Кругом вороньё и враньё,
Но вновь усмехается счастье,
Еврейское счастье моё.
Перелётные ангелы летят на cевер…
А. Городницкий
«От обилия влаги ли…»
От обилия влаги ли,
От предчувствия вьюг
Перелётные ангелы
Улетают на юг.
Серебристая вольница
Над домами парит,
То ль поёт, то ли молится,
То ли учит иврит.
Что грустить понапрасну нам?
Мы помашем вослед:
В этом городе пасмурном
Места ангелам нет.
Переписана набело
Песня долгих разлук.
Перелётные ангелы
Улетают на юг.
Львиный монолог
Разве это мне пристало —
развлекать кого попало,
точно бобик, делать стойку
и на тумбе столбенеть?
Пусть я выращен в неволе
и другой не знаю доли,
от такого униженья
так и тянет озвереть.
Жизнь проходит бестолково,
под глупейшей кличкой «Лёва».
Укротителю за это
очень стоит пасть порвать.
Но нельзя и неохота:
дураков везде без счёта,
и любой воображает,
что рождён дрессировать.
Мой ничем не хуже многих,
столь же мелких и двуногих,
и с хлыстом, и с пистолетом,
но типичный паразит.
Нынче вечером украдкой
он лизался с акробаткой,
от него теперь духами
омерзительно разит.
Ночью снится мне саванна,
антилоп галоп чеканный,
диких буйволов мычанье,
африканская жара…
И гоню я эти грёзы,
вызывающие слёзы,
сам себе во сне рычу я,
что бежать давно пора.
Но чего уж тут лукавить —
трудно мне себя представить
на земле далёких предков,
где могучая река.
И готовят ли объятья
нам косматые собратья,
если мы пропахли клеткой
и не знаем языка?
Что же в жизни мне осталось?
Непрерывная усталость,
преждевременная старость
и обиды горький ком.
Да пугать дремучим взглядом,
если кто-то слишком рядом,
да ещё стальные прутья
грызть подпиленным клыком.
«Ревут тромбоны на вокзале…»
Ревут тромбоны на вокзале,
Из кожи лезут трубачи.
Мы обо всём уже сказали,
Теперь о главном помолчим.
И на последнем полустанке,
Когда домой возврата нет,
Гремит «Прощание славянки»
С одним евреем средних лет.
