скачать книгу бесплатно
На этом дневная переписка закончилась, и Эсператов снова приступил к работе. Но Крис, проснувшись, опять проявила усиленное внимание к планшету: «Чрезмерное говорение „Мяу“ вредит вашей пушистости… Да-с, сударыня», – не замедлил ответить навязчивой кошке Эсператов, пародируя рекламную вставку, часто слышимую в гипермаркетах: «Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью». Сохранив последние записи, он выключил компьютер, добавил кошке корм и снова заметался по комнате.
4
Схватив с полки книжного шкафа парный фотопортрет, сделанный в недавнюю фотосессию, Эсператов огляделся вокруг. Его захлестнули воспоминания. Регина, как ему казалось, прочно вошла в его жизнь. Сейчас она представлялась ему смотрящей преданным взором магнетически карих глаз, проникновенно и вдумчиво направленным вглубь его зрачков как бы исподлобья, с легко сжатыми губами в укрупнённой нижней части лица, открытым лбом со следами забот и рыжей шапочкой коротких витых волос. А вот её образ обогатился симметричной дугой нежной улыбки, щёки запышнели, глаза заблестели и веки в форме ясеневых листьев стали чётко очерчены. И глаза – такие выразительные, милые, родные! Что-то в её образе было временами подростково-озорное, сладкое, по-лисьи любопытное, дикарское и чрезвычайно симпатичное! Временами – меланхолически вялое, депрессивно-шаткое. А когда, напротив, – буйно-спонтанное, дерзкое, резко-энергичное. Иногда же – по-девичьи чувствительное, но также нередко – обидчивое и мальчишески-упрямое.
Всё у них сложилось как-то сразу, июльским вечером вслед за дождливым днём, – после четырнадцатилетнего перерыва в знакомстве, – как только пригласивший на зазвонистый ужин свою бывшую ученицу Эсператов уже воспринял её в совершенно новом качестве и соблазнил, воспользовавшись лёгким опьянением от совместно выпитого шампанского вина. В дни их летнего сближения «Торнадо» могло обозначать одновременно смерч, вихрь романтических эмоций… и марку презервативов, дюжинной пачки которых не хватало в день. Затем уже страсти улеглись. Но Илья всей душой полюбил эту любящую его душу, а в купе с ней и всё остальное, телесное. Его любовь к ней вызревала медленно, как многоцветные белоснежные бутоны ночного гладиолуса. Быстро растут лишь сорняки да пустой бамбук.
Он был очень доволен, что рядом с ним оказалась давно знакомая хорошенькая молодая девушка. «Нашёл себе в одном лице жену и дочь», – посмеивалась она. «На дочке ты женился…», – ехидно, с потаённой завистью, бурчал коллега. «Везёт же некоторым», – завидовали одноклассники. Но для Эсператова существенным моментом было построение в его жизни новой общности, чего раньше остерегалась свободолюбивая душа художника-индивидуалиста. И были признаки, что встреча их – судьбоносная, не случайная (но об этом чуть позже). Он просто восхищался ею. А те её черты, которые кому-то могли показаться недостатками или изъянами во внешности, он считал не более, чем индивидуальными особенностями. Эсператов взбодрился сам и вывел её из депрессивного состояния после перипетий в личной жизни, обратил лицом к совместным жизненным удовольствиям. Ему давно не хватало ответной любви, взаимной привязанности, заботливого отношения друг о друге, ощущения защищённого тыла. Женские игры в одни ворота и метания партнёрш «люблю – не люблю» ему порядком осточертели. Эсператов был несказанно рад, что наконец-то нашёл взаимность чувств и надёжность в отношениях (то ли ему предстоит узнать в дальнейшем…).
После того, как она ему написала в СМС: «Я буду с тобой, пока нужна тебе», для него уже не было сомнений, жениться ему ли нет. Для него в сорок восемь это был первый и, как он надеялся, единственный брак. Для неё в двадцать семь брак был вторым по счёту, от первого брака у неё родилась дочка, уже почти трёхлетняя Даша, которая жила в деревне на попечении бабушки с дедушкой. В силу телесной конституции роды для неё оказались очень тяжёлыми и привели к истощению организма. Он звал её «Лисиком» и «Солнышком», она его – «Милым» и «Котом». Каждый раз, когда Илья находился рядом с ней, он засыпал и просыпался, нежными движениями массируя тело жены и целуя её губы, щёки, руки, бёдра и стопы…
Они всегда помогали друг другу, поддерживали друг друга. Нередко они прогуливались вместе по вечерам, расхаживали по магазинам, посещали спектакли. Жена подбирала интересные фильмы для семейного просмотра, которые они в обнимку смотрели, тесно пристроившись на диване. Спальню облагородил написанный Эсператовым парный портрет супругов – «Взаимность». Очень много Регина помогала в уходе за тяжело больным отцом Ильи, который в надрыве психики и физических сил доставлял тьму хлопот как родственникам, так и всем окружающим. В захламлённой за долгие годы холостяцкой жизни квартире, где всегда наблюдался художественный беспорядок и антиэстетический бардак, после её прихода стало просторнее и уютнее. Приобрели широкую кровать, которую помог привести в подобающий вид отец Регины. Он же посодействовал замене сантехники в доме. Родители жены стали периодически завозить в дом выращенные в частном хозяйстве продукты.
Воцарились иконы, задышали растения на подоконниках, закрасовалась современная мебель – приобретённые для её занятий книжный шкаф, стол и тумба вместо безнадёжно расстроенного пианино, которое уже использовалось как вещевая полка, но по настоянию Регины было варварски разломано и выброшено во двор грузчиками. Засветились кольцевидными узорами новые занавески, будто переродилась тахта в спальне, облагороженная светлой обивкой с кудрявыми меандрами, накрылся благородным плюшевым покрывалом старый диван в гостиной. При переноске неожиданно скинутой Эсператову в виде досок тумбы, а также уже на работе – шкафа и гипсовых изделий он надорвал себе спину. И жене пришлось, кроме возни с его отцом, ещё и его бережно выхаживать.
Эсператов и сам постоянно заботился о здоровье любимой жены: посещение дорогих клиник, современная диагностика и дорогостоящее лечение. Он вообще не жалел тратить на неё никаких средств: погасил подложенный ей первым мужем двухсоттысячный кредит, покупал кучу самых разных и дорогих вещей, щедро одаривал подарками. Для нужд Регины тщательно подбиралась и наскоро приобреталась разумно-печатающая, глянцующая, информационно-звонящая, автоматически шьющая и прочая ультрасовременная техника, покупались изысканные косметические средства. Обладавший художественным вкусом муж не только оплачивал, но и сам активно принимал участие в выборе элементов женского гардероба: не скупясь собирал и волочил домой всё, что пожелает его «солнышко» – от дублёнки до перчаток… Регина тоже участвовала в подборе солидной одежды для мужа. Будучи весьма образованным и эрудированным, а также умудрённым опытом мужчиной, Эсператов считал важнейшим делом заботу о профессиональном имидже жены: умом, талантом и деньгами он проторил ей дорогу к получению второго высшего образования и карьерному росту: дипломная работа с замахом под диссертацию, научные статьи, учебные задания, заслужившая призовое место в областном конкурсе программа и презентация…
И всё же временами Эсператова охватывало лёгкое смятение чувств, какая-то тускло-серая и необъяснимая хандра – и тогда он был задумчив, нелюдим и не уверен в себе, но старался внешне не выдавать своих переживаний. Ко всему прочему он был тревожен и суеверен, углублялся в толкование сновидений и копался в значении народных примет, пытался осмыслить мимолётные впечатления, разглядеть в них знаки судьбы, тонко чувствовал связь между материальным и духовным. Как-то у него слетело с пальца обручальное кольцо – жена быстро отреагировала и помогла найти. Но второй раз оно потерялось безвозвратно (недобрый знак), пришлось покупать новое. «Только венчание вернёт кольцам заветный смысл», – подумал он.
Крестился Эсператов в день Николая Угодника уже в сознательном возрасте, вернувшись после армейской службы. Накануне старинная знакомая его родителей, ставшая ему крёстной матерью, рассказала про сон, в котором, подводя его к небесному алтарю, спрашивает святого владыку, можно ли его крестить. И тот длинным золочёным крестом осеняет его с небес. Но на глазах святителя появились слёзы. Почему? Кто знает… Так и принял крещение. Дух новозаветного учения он воспринял сердцем; был верующим, но не религиозным, не относил себя к ортодоксам. Не все церковные обряды считал необходимыми, исполнял только основные, но венчанию как свидетельству истинного брака отводил в жизни знаковую роль.
Уже после смерти своего отца Эсператов приехал развеяться в родительский дом жены. Несмотря на доброжелательный приём, в разговоре о венчании он не нашёл поддержки. С женой ранее всё обговорили на эту тему и уж было договорились. С трудом добились развенчания первого брака, для чего он несколько раз направлялся в синодальный отдел, так как Регина не успевала туда заехать после работы. Ездил он, несмотря на острые боли в пояснице, и неловко поскользнувшись в гололёд на лестнице у порога, получил усугубление травмы. Эсператова возмутило, что Регина легко пошла на поводу своих родителей и одного сельского священника («духовного наставника»). Ведь смогла пойти против воли матери, заключив с ним официальный брак, а в вопросе о церковном браке неожиданно упёрлась насмерть. «Либо на кого-то променять меня задумала, либо сильно ей надавили на мозг какими-то сектантскими запретами, – размышлял он. – И её родители видят во мне лишь временщика». После этого он к родителям жены уже принципиально не приезжал (да и по работе в выходные дни был часто занят), однако по-прежнему радушно принимал их у себя дома.
Конфликт удалось временно замять, но взаимное недовольство не исчезло. Да к тому же полное безразличие мужа к поддержанию порядка в доме и вялость в решении хозяйственных вопросов стали раздражать Регину. Были и другие источники нервозности. Постоянные скандалы соседей этажом выше не давали покоя. А замена полов наверху привела к тому, что в их квартиру пришли незваные гости – рыжие тараканы, от которых было трудно избавиться. Регина также неоднократно жаловалась на то, что Эсператов поздновато ложится спать, а она без него никак не может уснуть. Жена эгоистично требовала к себе как можно больше внимания даже тогда, когда муж для её же пользы занимался делами её учёбы или работы. Регина умела хорошо готовить, но делала это всё реже и реже. Эсператов, поначалу приносивший жене завтраки в постель, постепенно ограничивался быстрым складированием основных продуктов для перекуса на ходу. Он не замечал, что в бытовой суете отношения постепенно притирались, становились будничными, привычными, чего не выносила романтично настроенная Регина. Хотя лирический настрой окрылял их не раз во время совместных прогулок, одинокие путешествия в отцовском авто для того, чтобы побывать в родительском доме и навестить дочь, огорчали жену Эсператова. Да и было кому за его спиной раскачать их семейную лодку. Он это чувствовал – чувствовал, но ничего не предпринимал, надеясь на крепость семейных уз и на верность жены.
5
Вот уже несколько дней, оставшись дома только с кошкой Крис, Эсператов с головой окунулся в работу. Он торопился успеть сдать эскиз в срок. Наполовину задумка была уже воплощена, но другая половина работы, связанная с решением антуража и деталировкой композиции, нуждалась во вдумчивом анализе и точности исполнения. Скучать было некогда, да Крис и не давала скучать. Её мурчание становилось всё навязчивее, повадки – диче и агрессивнее.
Решившись немного отвлечься, Эсператов включил телевизор. Звучали рождественские стихи. Под скрипичную музыку женщина в строгом тёмно-пурпурном одеянии читала известное стихотворение Блока, полное мистических озарений и мрачных предчувствий:
Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый —
Младенца Дева родила.
«Гм …Конечно, люблю Блока, – стал философствовать Эсператов. —Но к Рождеству могли бы что-то и оптимистичнее прочесть – возможно, Бродского или Бунина. Да, почему бы не Бунина – «вечерний ангел», «грёзы золотые», «чистой радости» мечта… А может, их уже читали? Даже у меланхоличного Надсона был светлый рождественский стих…». Рассуждение Эсператова прервало возвращение ощущения голоса женщины-чтеца на последней строфе:
Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.
«И на губах Искариота улыбку видели гонцы», – машинально повторил Эсператов последнюю фразу. А затем он мысленно вернулся к пропущенной строфе:
И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.
Почему Искариота сделал Блок свидетелем Рождества? – задумался Эсператов. Он часть предвечной силы, оскверняющей свет и радость. Не антихрист и не бес – вечный лицедей, предатель и мнимый победитель. Предательство ранит больнее, чем открытая вражда, не так ли? Чудо Рождения и чудо греховного лицедейства. Одно неизбежно сопровождает другое, как спутник, как предвестие грядущего столкновения двух начал одной истории, что изображено на фреске Джотто…
К ночи телефонный дисплей высветил сообщение от жены. Снова завязалась «телеграфная» беседа.
Жена: – Я на Рождество никак не успею. Миу. Спишь?
– Какой тут сон…
Жена: – А что?
– Пушистик ничего делать не даёт.
Жена: – А что делает?
– Мешает. То на стол лезет, то на планшет, урчит и вращается.
Жена: – И что? Кошке просто плохо, пройдёт.
– Мне тоже не лучше.
Жена: – А тебе от чего?
– От этого.
Жена: – От кошки? Ну запри её тогда.
– Да постоянно вой в ушах, на все столы к любой посуде прыгает.
Жена: – Тебя это злит, так?
– Не злит, просто изматывает.
Жена: – Если бы я сделала операцию ей, она бы так не мурячиля. Ты сам отказался от этой идеи, кстати.
– Ещё хуже бы было калечить. Не говори об этом живодёрстве вообще.
Жена: – А лучше, чтоб ты психовал?
– Лучше, чтобы она жила в кошачьей компании, была бы сытая, ухоженная и довольная.
Жена: Ты хочешь кота завести?
– В деревне ей было бы лучше. Надо бы только корм периодически передавать для неё.
Жена: – Мы её уже взяли себе, теперь куда?
– Тогда кота по вызову)
Жена: – Нет, я котят не буду раздавать.
– Отдай в деревню. Там коты, а на какое-то время можно будет её забирать и выкармливать.
Жена: – Боюсь, так не получится, её уже не примут.
– Почему?
Жена: – Это психология животных, и ты её не понимаешь просто, не примут её кошки. Мы её взяли, значит, будет с нами.
– Кошки не примут, а коты примут) Она сейчас сильная, боевая.
Тут возникла небольшая пауза. Эсператов снова втянулся в работу под демонстративное мурчание кошки Крис. По-видимому, Регина в это время что-то с родителями обсуждала. И опять высветился на табло её ответ.
Жена: – Дочку ты тоже родителям вернёшь, если что-то не понравится?
«Вот так ответ! – подумал Эсператов. – Интересно, кто автор этого сравнения? Надо же мозгами шевелить! Одно дело животное, другое —человек – дочь, тем более. Похоже, эту идею ей подкинули…»
– Ты не сравнивай. Для неё самца искать не придётся)
Жена: – Мне неприятно, что ты так стал говорить о Крис, это безответственно так с кошкой поступать.
– Я забочусь о её состоянии, чтобы ей было лучше. А ты готова её живодёрам отдать калечить, лишь бы при себе держать.
Жена: – Ладно. Я спать. С Рождеством!
– И тебя с Рождеством!
Позвонив по телефону, Регина ещё раз подтвердила, что к Рождеству её отец не сможет довезти её из деревни до дома и предложила Эсператову приехать самому. Да как тут приехать? Кошку куда деть, с работой как расквитаться? Такой праздник, а встречать придётся порознь… Художник сильно погрустнел…
Следующий день, Сочельник, он провёл в тревожном настроении. Работа шла тяжело. Праздник или нет, а работу заканчивать надо, чтобы сдать заказчику – поддержать свой профессиональный имидж, да и семью обеспечить. Снова завязалась переписка с женой.
Жена: – Как там живёте? А? Чем занят?
– Да всё так же, без изменения.
Жена: – Ничего. Прорвёмся! Обиделся, что ли? Кстати, мы будем квартиру освящать?
«Прорвёмся!» – Эсператов не любил это слово, в нём ему слышались очень знакомые нотки беспринципного нахрапистого внедрения куда-либо ради какой-то выгоды: так часто говорил предавший его друг, который испортил отношения с бывшей его невестой в юности – Кирой. Эсператов думал было ответить жене: «Если хочешь, освятим, но важнее брак освятить». Но потом подумал, что надо бы использовать эту тему, чтобы она, наконец, решилась на венчание, как и договаривались изначально. Сколько можно ему всё время уступать? Надо же, чтобы и жена тоже прислушалась к его мнению. Вот он и ответил:
– Нам это не нужно. Важнее брак освятить.
Жена: – Я не могу спокойно спать, пока там такие товарищи ходят странные.
«Детские страхи, прямо», – досадовал Эсператов. То ей в этом доме мерещился домовой в образе чёрного кота, вроде бы не проявлявшего активности, но которому не нравилось, что там прибирают. То уже после смерти отца Эсператова и когда кошка прижилась, в сумеречном состоянии, как бы сквозь сон, ей показалось, что какая-то мрачная фигура склонилась над ней, как будто хотела напугать, но её кто-то прогнал: «Скройся отсюда, чудовище!» (ведь над головой висела икона со Святым образом Спасителя). «Это, наверное, просто болезненная впечатлительность… Спросонья что только ни привидится… Тем более отец Регины как-то рассказывал, что в церкви ему показалось какое-то существо, похожее на карлика с крысиной мордой, которое скрылось в стенах. Так что, возможно, и наследственная склонность к галлюцинациям, в чём нет ничего плохого, пока они не становятся навязчивыми, – предположил он. – Она ведь девушка с тонкой душевной организацией, мало ли что ей померещится…». И решил до конца стоять на своём, да поспешил ляпнуть:
– Это глюки.
Жена: – А если нет? Тебе жалко это сделать для меня?
– Ко мне эти товарищи не ходят, и тебя обойдут. В комнате иконы. Кстати, не привози засохших цветов, где бы они ни стояли. Там сильные аллергены. После того, как поставили шкаф и убрали из комнаты засохшие цветы, у меня нос больше не забивается ночью.
Жена: – Понятно.
Была бы на месте жена, с ней бы обязательно встретил Рождество в церкви. Но, оставшись один, Эсператов принял решение закончить основную работу до приезда жены, используя и ночное время, постепенно дорабатывая рисунок, а в перерывах молясь, поставив свечу перед иконой Богородицы и смотря телевизионную трансляцию служения Патриарха.
Уже днём, после Рождества, продолжился разговор супругов по СМС.
Жена: – Как настроение. В храм не ходил?
– Нет. По телевизору смотрел ночью служение Патриарха.
Жена: – И как?
– В Питере там встречали. Президент тоже в храме был.
Жена: – Ясно.
– Когда приедешь?
Жена: – Днём, наверно, а что?
– Надо знать, когда встречать.
Жена: – Зачем встречать?)
– Надо)
Жена: – Как повезут, так напишу.
– Мур)
Жена: – Я плохо спала. Твой брат и его жена снились.
– Ты же их в реале не видела.
Жена: – Ты мне не веришь, что ли?
– Ну хрен с ними. Скоро узнаем, чем наследственное дело кончилось.
За час перед приездом Регина позвонила и сказала, подтрунивая:
– Буду через час. К моему приезду готовь праздничный ужин на столе с Шампанским, яствами и дичью.
– По попе тебе, Лиса, за несанкционированное лисятничество, а не праздничный ужин, – поддержал шутливый тон Эсператов.
Вскоре машина подъехала, остановившись неподалеку возле подъезда. Эсператов помог Регине выйти из автомобиля. Её отец отказался пройти в дом, сославшись на нехватку времени. Эсператов пожал плечами: «Что ж, не буду настаивать».
6
