Жнец и слеза Смерти

– Он так смешно хрустит, как раздавленный жук, – заметил Филипп, смотря как Марта наступает и стирает льдину в порошок, – Представляешь я не так давно раздавил вот такого паука.

Филипп как можно шире растянул руки в несколько раз превышающие размер того паука. Марта недоверчиво усмехнулась, так что ее грудь немного подпрыгнула.

– И он хрустел…

Филипп спрыгнул со ступенек в самый низ, где была небольшая замершая яма с водой и проломил ее, оказавшись по лодыжку в воде.

– Как-то так, – он неловко развел руками, смотря только на Марту, спускающуюся к нему.

– А мне больше напоминает ходьбу Кианга, – сказала Марта, добивая лед в глубокой луже, – Он постоянно хрустит при ходьбе…

Марта быстро обвела взглядом, то что было за спиной Филиппа.

– Тебе не кажется, что на нас смотрят слишком много глаз? – заметила она.

Филипп осмотрелся и согласился с ней. Смертные, проходившие мимо в столь ранний час остановились и удивленно наблюдали за ними. Даже Калеб, Кристина, Даниэль и Кианг удивленно смотрели в их сторону.

– Давай прогуляемся до пекарни, она должна была открыться, – предложил Филипп, и не дожидаясь ответа Марты, взял ее за руку и потащил за собой, – Представляешь у них нигде не купить ни одной сладости. Если бы меня кто-то предупредил, что тут все так плохо, я бы заранее купил в Низеле побольше пряников, – пожаловался Филипп, – Ты не поверишь в какую историю мы попали в Низиле.

По дороге до пекарни Филипп рассказал Марте всю историю, которая случилась с ними в Низиле и о том, как они совершили переворот в Валентале, о том, что встретили там Оскара и Рона. О перевороте в Валентале Марта слышала, но была рада услышать эту историю из первых уст.

За разговором они даже не заметили, как дошли до пекарни. Смертных было много, но при виде жнецов они сразу все расступились и пропустили. Филипп даже не ожидал такого счастья и был готов скупить все, что унесет, но булки, которые он там увидел не вызывали аппетита. Пекарь продавал только хлеб и пироги с рыбой.

– Это не деревня, а кошмар, как они тут живут! – начал возмущаться Филипп, ему было крайне неприятно, что никто не мог подумать, что некоторые не едят пустой хлеб и рыбу.

– Это не удивительно, – грудь Марты приподнялась при смешке, – Деревня бедная и кроме рыбы и того, что они вырастили у смертных нет. Куда теперь пойдем?

Марта посмотрела на чистое голубое небо и низкое солнце, поднимающееся над крышами домов.

– Можем прогуляться до рыбацкого пирса, – предложил Филипп, по взгляду Марты он понял, что время у них еще было, – Расскажи, куда вы отправились с Даниэлем, когда мы зачистили все деревни Витори?

Марта достала трубку и закурив рассказала Филиппу, что вначале они искали Томаса, но колдун исчез. Все что о нем удалось узнать, прежде чем в Меделе поднялось восстание паучьего ордена против власти нового короля, что после смерти Витори его изгнали из ордена Пауков за предательство. Его винили в том, что он допустил смерть графини и украл слезы смерти. После взятия Орден Паука Меделя и несколько ближних городов, колдуны объявили награду золотом за каждого пойманного жнеца на их землях.

– Нас выдавили с земель Витори. Всем жнецам пришлось бежать, чтобы не умереть или не стать марионеткой Пауков, – выдыхая дым через нос, точно рассерженный бык, раздраженно говорила Марта, Филипп заметил, как разгорелось пламя в ее глазах, – И все ради чего? Ради власти, денег и силы! Порой мне начинает казаться, что смертные хуже всякой нечисти. Они настолько жадные, что не видят, что творит Орден Паука. Почти все жители мелких деревень обращены в неупокоенных и взяты в рабство. И на этом Пауки не собираются останавливаться, они хотят начать войну.

Филипп и Марта вышли к большому озеру, на замершем берегу лежали деревянные лодки, покрытые тонким слоем инея. На пирсе сидела ворона и клювом пыталась разбить кусок замершей корки хлеба. Чтобы не мешать птице жнецы присели на лодку.

– Может все скоро образуется, – попытался успокоить распылившуюся Марту Филипп, – Костлявая не просто так решила заключить мир с королем Готпрехта. Но давай пока забудем о смертных и колдунах?

Филипп положил голову Марте на колени, а ноги вытянул вдоль лодки.

– Сладкоежка, – умилилась Марта, дотронувшись указательным пальцем до носа Филиппа, а потом запустила руку в его белые кудри, он закрыл глаза от удовольствия и улавливал каждое движение ее пальцев. Они пробежали от затылка до макушки, постоянно запутываясь в кольцах непослушных волос, впивались в кожу и царапали ее.

– Я бы хотел так лежать вечно, – не открывая глаз сказал Филипп, – А лучше на берегу созийского моря, когда волны едва поднимаются от ветра.

– Увы, нам скоро пора идти, – заметила Марта и издалека, как бы подтверждая ее слова донеслись отголоски колокольного звона, – Думаю Виктор и Катерина уже пришли и все ждут только нас.

– Пускай ждут, – Филипп лениво открыл глаза, он был не против продлить момент уединения, – Я довольно часто жду Калеба иногда можно подождать и меня.

– Увы, Пепел ждать нас не будет, – грустно вздохнула Марта, она посмотрела на Филиппа своим особенно теплым взглядом, когда огонь глазах полностью замирал, – Ты же знаешь, что нам нужно выгнать все живое с места, где возродится пепел и поставить барьер. Идем, Сладкоежка.

Филипп нехотя поднялся, растягивая время. Скоро предстояло двухдневное пешее путешествие в деревню, которую сожгла Камелия, без сладкого, без медовых булок и других лакомств. Это удручало, но был и приятный момент – компания была гораздо приятней, прежде всего из-за Марты.

Вернувшись к часовне Филипп и Марта узнали, что Виктор и Катерина все еще не пришли. Колокол пробил двенадцать раз, солнце добралось до своего пика и ярко светило в чистом небе без облаков. Филипп стоял рядом с Мартой прислонившись спиной к стене часовни и грыз, засохший пряник, найденный на дне сумки. Марта курила трубку, но после двенадцатого удара сказала.

–Странно, что их еще нет.

– Должно быть их что-то задержало, – предположил Даниэль, он устроился на ступенях и рисовал углем на большом куске белой ткани деревню.

– Я пошлю весть Костлявой, – Калеб раскрыл свиток и написал в нем несколько строк.

– Напиши, что мы выдвигаемся, времени ждать у нас нет. Солнце начнет садиться в четыре часа, луны не будет, идти придется при свете факелов, – велела Марта, вытряхивая пепел из трубки, – Пусть догоняют или пусть пришлют кого-то другого. Я уверена у них есть причины на задержку.

– Хорошо, – согласно кивнул Калеб, он дописал еще строчку в свитке и закрыл его, – Я предупрежу Кристину, что мы уходим.

– А она не знает, – фыркнул недовольно Филипп, но добавил, прежде чем Калеб ушел за дверь часовни, – Скажи ей, чтобы никуда не уходила!

– А куда она может уйти, она же слепая? – удивился Даниэль, отрываясь от рисунка.

– Последнее время ей это не мешает. Я даже не удивлюсь, если она окажется на другом конце света, когда мы вернемся.

– Не преувеличивай, Сладкоежка, – посмеялась Марта и игриво сверкнула глазами, добавив:

– Может ты тоже за нее переживаешь?

Филипп возмущенно фыркнул. Вот за кого он точно не мог переживать так за смертную. И как Марта могла о таком подумать.

– Не обижайся, я знаю за кого ты беспокоишься, – Марта потрепала Филиппа по голове и легонько встряхнула его, – Я думаю, она прекрасно усвоила урок. И Кианг за ней присмотрит.

Филипп скептически дернул губой. Ему казалось, что в этой ситуации Даниэлю следовало побеспокоится о Кианге. Кристина последнее время обладала сказочным талантом притягивать неприятности, как будто сама судьба решила уничтожить ее.

– Идем, – сказал Калеб.

Он вернулся ко всем и закрепив косу покрепче побежал по дороге.

– Нам нужно будет срезать через лес, так быстрей доберемся, – догоняя сказала Марта.

Напарник Филиппа согласно кивнул.

Филипп перепрыгнул, через все ступеньки и был готов бежать, но задержался. Даниэль начал копаться, складывая свои бумажки и тряпки в сумку.

– Я догоню, – махнул он, заметив, что Филипп его ждет.

Бежать по короткому пути оказалось не так просто, как хотелось. Засохшая высокая трава, ветки цеплялись за одежду, попадали в рот, глаза и застревали в волосах. Пару раз нога зацепилась за корягу, и Филипп полетел в траву и порвал рукав камзола. Он уже и забыл, как отвратительно мерзко путешествовать пешком, без кабинки или лошадей.

Первая остановка состоялась в лесу, когда солнце почти село и свет перестал проникать через густые кроны елей. Калеб достал несколько факелов и начал чертить круг с заклинанием.

Даниэль посмотрел на это с усмешкой и начал, рыться у себя в сумке, разыскивая только одному ему известную вещь.

Филипп присел под деревом и начал вынимать из волос запутавшийся мусор. Марта присела рядом и помогла вытащить несколько веток, которые особенно сильно запутались и умудрились сплести несколько локонов. Филипп в благодарность достал несколько веточек из волос Марты.

В это время Даниэль все же достал из сумки что-то и сжимая его в ладони наклонился над факелами.

– Что он делает? – удивился Филипп, но по взгляду Марты понял, что она сама не понимает его действий.

Внезапно раздался треск и все факелы разожглись. Калеб от неожиданности подскочил и механическим движением снял косу.

– Он разжег огонь без круга? – удивился Филипп, он тоже вздрогнул, когда загорелись факелы.

Марта встала и подошла к Даниэлю.

– Как ты это сделал? – она нависла над своим напарником.

Филиппу показалась она раздавит его, если тот не ответит ей.

– С помощью камня, – восхищенно ответил Даниэль, взгляд у него горел, так же ярко, как горели факелы, – Он заметно усиливает способности носителя и не важно, кто его носит смертный, неупокоенный или жнец. Смотри, стоит мне произнести заклинание и…

– Ты давно об этом знаешь? Костлявая знает об этом? – Марта продолжала давить на своего напарника. Филиппу даже стало его жалко, хотя по виду Даниэля подобный разговор для него был не в новинку, и он ничуть не боялся.

– Я очень долго думал и не мог понять, почему мои заклинания стали сильнее обычного. Я тогда решил, что это мои силы выросли, а оказалось это все камень! Он усилил мои способности. Помнишь, что было, когда я использовал их в последний раз?

Марта вопросительно подняла бровь, в ожидании ответа, по всей видимости она не помнила, что было.

– Мы еще тогда не могли понять, почему так легко разделась с бездушными. А это было благодаря моей способности! – глаза Даниэля разгорались еще больше, он смотрел на камень с восторгом, – Я усилил не только свое заклинание, но способности других жнецов!

– А я думал, что только Фил страдает завышенным самомнением, – собирая горящие факелы пошутил Калеб, но Даниэль не обратил на эту колкость никакого внимания, в отличие от Филиппа, который недовольно хмыкнул, напоминая напарнику о своем присутствие.

– Представляете, что будет если раздать всем жнецам по такому камню? Какой силой мы будем обладать тогда! Посмотри, что будет если я начерчу круг.

Даниэль с глазами безумца полез в свою сумку и начал в ней что-то искать.

– До этого мы находили камни, но ничего подобного не было, почему этот так работает? – спросила Марта, останавливая Даниэля, – Не нужно ничего чертить.

– По всей видимости они не были заряжены душами, как этот камень. Похоже, только камень впитавший душу начинает усиливать силу владельца. Смотри, мне даже не придется чертить круг или писать заклинание, чтобы…

– Даниэль, мы тебя поняли, – глаза Марты гневно полыхнули, – Как давно ты понял, что можешь произносить заклинания как смертный и писал ли ты об этом Костлявой.

– Так я же с этого начал! Помнишь…

– Давай ближе, – с нажимом в голосе сказала Марта, скрестив руки под грудью.

– Неделю назад. Я обновлял заклинание Кианга и начал называть все символы в слух, так вот они образовали заклинание и в общем, я крепко склеил Кианга с телом.

– Но Костлявой ты еще ничего не говорил, – сделала вывод Марта.

– Я еще не полностью понял силу камня, но если достать каждому жнецу такой…

– Даниэль, – Марта присела и серьезно посмотрела на напарника, – Убери этот камень и не доставай. Если мы будем использовать их, мы ничем не лучше ордена паука. Камни заряжаются человеческими душами.

– Ну мы могли бы зарядить их душами плохих людей.

– Кстати об ордене, – Филипп все внимательно слушал и подошел ко всем.

Разговоры Даниэля о силе этих камней навели его на одну очень неприятную мысль, которую он озвучил всем:

– Мы не знаем сколько камней у ордена Паука и откуда они вообще взяли их.

– Ну с количеством тут гораздо проще, – снова оживился Даниэль, – Я уже посчитал, по приблизительному количеству деревень, уничтоженных орденом и бездушных, которых мы находили. Итого у меня получилось около тысячи, может чуть больше или меньше. Если бы я точно знал, сколько душ в себе может уместить один камень и как на нем это отразится, я бы сказал точнее. Но свои расчеты я делал из вывода, что один камень может вместить в себя где-то три души.

– Откуда ты это взял, – удивился Калеб.

– Все очень просто, – Даниэль нашел на земле ветку и начал, говоря, чертить, – В деревне которую сожгла Камелия было девяносто неупокоенных, в мешке Камелии было тринадцать камней, которые она передала Томасу. Призраков в деревне не было, отсюда вывод, что один камень вмещает в себя три души. Это настолько просто, что я не понимаю, как вы об этом не догадались.

В завершение Даниэль откинул ветку и с сияющим лицом посмотрел на остальных своими безумно полыхающими глазами. Филипп не знал, как реагировать, он только что ощутил себя идиотом, посетившим урок математики.

– Не все так умны, как ты, – успокоила Даниэля Марта, закуривая трубку и отходя в сторону от всех.

По ее виду Филипп смело мог сказать, что она старательно переваривала всю информацию, которую сообщил ей ее напарник и обдумывала, как это все сообщить Костлявой. Подойти к ней сейчас было все равно, что бросить горящий уголь в бочку с порохом.

Калеб воткнул факелы в землю и с задумчивым видом сел под деревом. Филипп решил, что с напарником ему сейчас будет комфортней, чем с Мартой.

Он присел рядом и достал из сумки засохшую булку, которая начала покрываться плесенью.

– Я смотрю тебе все равно, какую булку есть? – заметил Калеб, обращая внимание на зеленоватый оттенок старой выпечки.

– Это лутфе, чем нифего, – грызя сладость, ответил ему Филипп, вкуса плесени он не чувствовал и ему было все равно, зато вкус меда приятно обжигал язык.

Даниэль убрал камень в сумку и заодно убрал ветку, которой рисовал числа на земле, после чего сел возле факелов и начал наблюдать за тем, как они горят.

– Время уходит, – вдруг сказал Калеб, который, так же, как и Даниэль начал наблюдать за горящими факелами, – Нам нужно торопиться, чтобы успеть до того момента, как пепел восстанет.

– А мы сможем одолеть его вчетвером? – усомнился Филипп.

Виктор и Катерина до сих пор не нагнали их, и никто другой не пришел к ним на подмогу.

– У Даниэля есть этот камень, а с его способностью усиления нам должно хватить сил, но все же я надеюсь, что кто-то придет еще, подстраховать нас.

Калеб поднялся и подошел взять факел. Даниэль понял его без слов и взял два, один отнес Марте. Филипп последовал их примеру.

Большая часть пути была пройдена за первые сутки. Ближе к ночи второго дня они разожгли факелы и уже собирались идти, как среди деревьев заметили женский силуэт, окруженный маленькими огоньками.

Все сразу воткнули факелы и сняли косы. Силуэт стремительно приближался, и Даниэль очертил черту.

Вот уже вдалеке стали различимы белоснежные волосы, убранные в высокий хвост и красный, горящий недружелюбным огнем глаз.

– Это она? – удивилась Марта.

Калеб крепче сжал косу, Филипп последовал его примеру и был готов в любой момент начать раскручивать свое оружие. Он тоже узнал в фигуре этого жнеца Риту.

– Может опустите косы? – держась на приличном расстоянии крикнула она, смахивая что-то с кожаного дублета, в который она была одета.

Все слишком не любили Риту, чтобы опустить косы. Филипп был в их числе.

– Костлявая прислала меня помочь вам, но, если моя помощь не нужна, я ухожу, разбирайтесь с Пеплом сами.

Рита без всяких сожалений развернулась и пошла в другую сторону. Марта первая опустила косу.

– Стой! – крикнула она ей.

– Марта, ты в своем уме?! – вырвалось у Филиппа, – Это же Рита! Ты же знаешь, что она натворила!

– То же, что может натворить Калеб, – неожиданно грубо парировала Марта, – Нам нужна помощь и, если Костлявая прислала Риту, значит она будет нам помогать.

Филипп заметил, как гневно полыхнули глаза его напарника, но тот смолчал и опустил косу.

– Никак я услышала голос разума, – высокомерно ответила Рита, оборачиваясь.

– Где Виктор и Катерина? – потребовал ответа Калеб, как только Рита подошла к ним ближе.

– Я их отправила в небытие, чтобы помочь вам избавится от Пепла.

Сарказм не оценили, но никто кроме Филиппа отвечать не стал:

– Смерть не могла прислать кого-то получше тебя?

Риту перекосило от злости, глаза гневно сверкнули:

– Уж прости, что решила прийти вам на помощь. Видимо поблизости больше никого не было, раз пришла я.

– Разве ты не должна помогать искать Нидли? – вспомнил Калеб.

– Он не дурак и не открывает глаза. Он прекрасно знает, что если откроет, я сразу увижу то, что видит он. Поэтому Костлявая решила пока его не искать, а отправить меня сюда, в мое любимое графство, в котором я провела пару сотен лет, – Рита говорила с особой надменностью и ненавистью ко всем.

– Ясно, – сухо сказал Калеб, – Идем, нам нужно успеть до утра все подготовить, осталось недолго.

Шаг ускорился, Рита шла позади всех. Ее все сторонились и не любили, но она и не возражала. Хотя Филипп заметил, с какой особой радостью она смотрит в спину Калеба. Ему казалось, что у нее вот-вот появится змеиный язык и она плюнет в спину напарника ядовитой кислотой.

Они вышли на опушку, с которой хорошо проглядывалось старое пепелище. От него поднимался дым, а это был не очень хороший знак, означавший, что Пепел начал пробуждение. Времени было мало.

– Я, Марта и Рита расставим защиту, – начал распоряжение Калеб, – Филипп и Даниэль займутся изгнанием всего живого.

– Ты доверяешь своему напарнику такое хрупкое заклинание, – съязвила Рита, хотя всем было ясно в том числе и Филиппу, что он просто идет с Даниэлем и смотрит, как тот рисует заклинание.

Калеб оставил комментарий Риты без внимания и передал ей в руки мешок с камнями, который достал из дорожной сумки.

– Расставляем с расчетом один камень через три метра, идем вокруг деревни, – пояснил он.

– Как скажешь, – Рита положила первый камень и пошла по левой стороне.

Марта пошла вправо, Калеб побежал к противоположной стороне, перемещаясь. Филипп не спеша последовал за Даниэлем, радуясь своему положению.

– Я пойду на то место, где мы сожгли косы Боб-бо и Ильи, – сказал Филипп, прекрасно понимая, что до появления пепла он не нужен. Даниэль согласно кивнул, не имея ничего против.

Дым становился гуще, в воздухе начала появляться горечь. Это ничуть не удивляло Филиппа, пепел перед своим возрождением всегда так себя вел. Филипп помнил свою первую встречу с пеплом.

Это было еще до того, как Смерть заключила договор с демонами. Смертные заманили несколько бездушных в дом и сожгли их. Спустя два месяца с пепелища начал подниматься дым. Калеб заметил это, и разузнал все о сгоревшем доме.

Филипп тогда расставил защитные камни вокруг дома, а Калеб прогнал все живое с помощью заклинания. Это было важно. Пепел вытягивал душу из живых существ, превращая любое живое существо в бездушного, достаточно было вдохнуть дым…

– Дым, – повторил Филипп, с ужасом оглядывая плотную серую пелену, окружающую его, – Он уже пробудился!

Филипп стукнул себя ладонью в лоб и побежал к Даниэлю. Его нужно было остановить, пока он не прогнал все живое, что вдохнуло этот дым за пределы защитного кольца.

В густом дыме промелькнула маленькая тень. Вначале Филипп решил, что ему показалось, но тень промелькнула снова.

Филипп замотал головой, такого быть не могло, но тень определенно напоминала очертания Боб-бо.

Слева медленно прошел женский силуэт. Он напомнил Филиппу Ирис. Пепельные существа окружали. Справа возник Илья, точнее его фигура из пепла. Филипп резко снял косу, сделал несколько шагов назад, краем глаза увидел мелькнувший маленький силуэт. Из густого дыма выскочила фигура Боб-бо. Карлик блеснул серпом и попытался подрезать под коленкой. Филипп вовремя поставил косу и заблокировал удар.

Когда атака Боб-бо провалилась, Илья и Ирис пошли в нападение. Филипп начал раскручивать косу, ловко, словно танцуя танец ветра, уходя от грубых рубящих ударов пепельных врагов. Он старался изо всех сил не попасть под опасные удары. Рана, нанесенная пеплом, заживала очень долго, а как мог ранить пепел жнеца Филипп не знал, он не встречал такого раньше и проверять на себе ему совершенно не хотелось.

Боб-бо снова попытался подрезать ногу. Филипп едва успел увернуться, он на несколько секунд взмыл в воздух и оттолкнул от себя врагов пойманным потоком ветра. Приземлился и тут со спины на него набросился пепел бездушного. Он разорвал одежду и вонзил зубы в плечо.

Филипп едва не задохнулся от прожигающей до самой кости боли, казалось на рану начали лить раскаленный металл. Он, что было силы схватил пепел и перекинул его через себя, разрубая на лету пополам. Пепел рассыпался. Филипп побежал так быстро, как только мог, чтобы оторваться от пепла жнецов. Это у него получилось, но на его пути возникло пятеро силуэтов. Он не стал ждать, пока они нападут первыми рванул с места, раскручивая косу. Поднялся ветер. Филипп вскинул руку и порыв ветра откинул двоих противников в сторону. Одного он сбил древком косы, взмах косы и другой рассыпался. Поворот, еще один. Шаг в перед, взмах, разворот, нет еще двоих. Последний…

Филипп рассек его пополам.

– Даниэль!!!! – во всю глотку закричал Филипп, разыскивая напарника Марты в непроницаемом дыме, запах которого его начинал раздражать.

Мысленно Филипп желал, чтобы его нашел хоть кто-то, потому, что очередная пепельная фигура возникла перед ним и накинулась на него. Он взмахнул косой, отрубил голову одним движением, оставив на земле кучку пепла.

«Как же мне это все надоело», – злясь, подумал Филипп, он поднял косу и начал раскручивать ее у себя над головой, создавая огромный смерч, чувствуя, как глаза его разгораются, а огненные языки начинают вырываться из глаз.

– Лети, – велел он ветру, опуская руку с косой вперед.

Сильный поток ветра, точно нож рассек непроницаемое пространство, и Филипп наконец увидел Даниэля. Тот сражался с несколькими фигурами пепла, рубя их серпом и заклятьями.

Филипп, как можно быстрей побежал к нему, спиной чувствуя, что за ним гонится пепел.

– Даниэль!!!! – громко заорал Филипп.

– Я тут!!! – наконец откликнулся напарник Марты.

Филипп был этому бесконечно рад, теперь он был хотя бы не один.

– Сколько ты убил?! – спросил его Даниэль, отсекая, голову пепельной фигуре.

– Семь. Ты уверен, что хочешь начать сейчас соревноваться, кто больше? – удивился Филипп.

– Шесть…

– Я пока впереди, – Филипп взмахнул косой и уничтожил пепел, – Восемь…

– Замечательно! Нам осталось убрать еще двадцать пять!

– Сейчас оттуда придет толпа, я слышал, как они гнались за мной, – Филипп указал в сторону, от куда прибежал.

– Сколько?

– Я не считал!

Даниэль кивнул, ногой провел черту.

– Будь рядом, – велел он, выставляя перед собой свой серп и склоняя над ним руку.

Филипп вытянул руку перед собой, готовясь к атаке. Боковым зрением он заметил, как разгорается огонь в глазах Даниэля. Напарник Марты вытянул руку с серпом, очертил им круг в воздухе, Филиппу показалось что серп Даниэля начал излучать свет.

– Раскручивай косу, – приказал Даниэль, глаза у него в этот момент полыхали, казалось, что пламя вырвется не только из глаз, но и его дыхание станет огненным.

Филипп начал раскручивать косу перед собой и вовремя, пепельные создания нагнали и стали окружать. Они, не издавая ни одного звука, как стая голодных волков, начали окружать жнецов, готовясь напасть. Вот одна фигура бросилась вперед, за ней, как по сигналу набросились остальные. Они вытянули руки, чтобы схватить и разорвать жнецов, но ветреная стена откинула их. Филипп выхватил один ветряной поток и, точно в руках у него был хлыст, рассек пепельную фигуру.

А его сила росла, Филипп это чувствовал, ему казалось, что если сейчас он не выпустит ее всю, то его разорвет. Он расширил ветряной купол, выхватил несколько потоков одновременно и закрутил их вокруг купола и отпустил. Ветер полетел, как летят острые ножи, пущенные трюкачом в цирке, и угодил прямо в цель. Пепел рассеялся.