Степфордские жены

скачать книгу бесплатно

* * *

Однажды Джоанна, оставив Пита и Ким под присмотром шестнадцатилетней Мелинды Ставрос, поехала на поезде в город, где они с Уолтером встретились со своими друзьями Шепом и Сильвией Тасковер и отправились с ними в итальянский ресторан, расположенный по соседству с театром. Было очень приятно встретиться вновь с Шепом и Сильвией; они были поистине яркой, располагающей, энергичной парой, которой уже пришлось пережить несколько тяжелых ударов и потрясений, в том числе и смерть четырехлетнего сына, утонувшего во время купания. Очутиться снова в городе тоже было очень приятно; Джоанне доставляло удовольствие видеть разноцветную толпу, слышать звуки заполненного народом ресторана.

Они с Уолтером оживленно обсуждали красоту Степфорда, неспешный ритм тамошней жизни, а также – преимущества жизни в собственном доме, а не в съемной квартире. Она и словом не обмолвилась о том, что степфордские женщины всецело поглощены своими домами, о полном отсутствии у них какой-либо активной жизни вне домашних стен. Это было бы проявлением тщеславия, решила Джоанна; ей не хотелось выставлять себя объектом сочувствия даже в глазах Шепа и Сильвии. Она рассказала им о Бобби, о том, какая та забавная и веселая, а также о замечательных степфордских школах с малой наполненностью классов. Уолтер не сказал ничего об Ассоциации мужчин, и она тоже не коснулась этой темы. С Сильвией, которая работала в городском жилищно-коммунальном департаменте, наверняка случился бы удар, узнай она обо всем этом.

Но по дороге в театр Сильвия пробуравила Джоанну оценивающим взглядом и спросила:

– Трудно привыкать?

– В каком-то смысле да, – ответила Джоанна.

– Ты справишься с этим, – сказала Сильвия, улыбнувшись ей. – Как твои фотографии? Должно быть, ты чувствуешь там себя на высоте, глядя на все свежим взглядом.

– Да мне пока что и самой мелочи не удалось сделать, – ответила Джоанна. – Мы с Бобби носились по всей округе, призывая женщин хоть как-то поучаствовать в движении за равноправие полов. Сказать по правде, там просто стоячее болото.

– Бегать и агитировать – это не твое призвание, – сказала Сильвия. – Фотография – вот чему тебе следует себя посвятить.

– Согласна, – подтвердила Джоанна. – Я уже пригласила водопроводчика, и на этих днях он придет, чтобы установить раковину в темной комнате, которую я приспособила под фотолабораторию.

– Уолтер выглядит бодрым и жизнерадостным.

– Это точно. Он доволен нынешней жизнью.

Пьеса, а это был мюзикл, хит предыдущего сезона, произвела на всех удручающее впечатление. По дороге домой, после того как они в течение нескольких минут делились мнениями о спектакле, Уолтер надел очки и достал какие-то свои бумаги, Джоанна бегло пролистала «Тайм», а потом, устроившись у окна, закурила, следя за цепочками огней, мелькающими на фоне темноты за стеклом.

Сильвия была права; фотография – вот настоящая работа для нее. Ну их к черту, этих степфордских баб. Бобби, конечно, не в счет.

Обе свои машины они оставили на стоянке у вокзала, поэтому ехать до дому им пришлось порознь. Джоанна ехала впереди на «Универсале», а Уолтер следовал за ней на «Тойоте». Центр был безлюдным и при свете трех светофоров представлял собой весьма фотогеничный пейзаж – да, она должна приехать сюда с камерой, даже не дожидаясь завершения оборудования фотолаборатории: все здания были подсвечены, в окнах Ассоциации мужчин горел свет, перед светофором стоял автомобиль в ожидании разрешающего сигнала.

Их встретила зевающая во весь рот, но улыбающаяся Мелинда; Пит и Ким сладко посапывали в своих кроватках.

На торшерном столике в гостиной стояли тарелки и пустые стаканы из-под молока; по дивану были разбросаны свернутые из белой бумаги шарики, на полу валялась пустая пластиковая бутылка из-под сока.

Неряшливость Мелинда унаследовала явно не от родителей, подумала Джоанна.

* * *

Во время третьего посещения Ассоциации мужчин Уолтер позвонил примерно в девять часов и сказал Джоанне, что собирается пригласить домой членов комитета по новым проектам, в который его недавно ввели. Вблизи здания проводились какие-то строительные работы (она слышала в трубку грохот и шум моторов), поэтому им не найти места, где можно было бы спокойно посидеть и все обсудить.

– Отлично, – ответила Джоанна. – Я как раз освобождаю темную комнату от хлама, так что в вашем распоряжении будет…

– Нет, не надо. Послушай, что я скажу, – прервал ее Уолтер. – Я хочу, чтобы ты была с нами и принимала участие в обсуждении. Двое моих коллег действительно упертые приверженцы, что все должны делать мужчины, но и им не вредно будет послушать умные суждения, высказанные женщиной. А я думаю, ты на это способна.

– Спасибо. А они-то не станут возражать?

– Дом-то ведь все-таки наш.

– А ты уверен в том, что не просишь меня исполнить роль официантки?

– О господи, тебя невозможно провести, – со смехом ответил он. – Ну хорошо, ты меня поймала. Но только умной официантки, согласна? Правда? Это действительно может послужить хорошим примером.

– Ладно, – ответила Джоанна. – Мне нужно пятнадцать минут, и я стану не только умной, но и красивой официанткой; думаешь, это хоть как-то поспособствует сотрудничеству?

– Без сомнения. Ты прелесть.

* * *

Они явились впятером; один из них, по имени Айк Мацард, подвижный невысокий мужчина, под шестьдесят, красное лицо которого с остроконечными нафабренными усами напоминало слегка приплюснутую крупную вишню, был известным журнальным художником-иллюстратором. Обмениваясь с ним приветливым рукопожатием, Джоанна заметила:

– Не уверена, что вы мне нравитесь; вы омрачили мою юность рисунками девушек, которых видели в своих мечтах!

А он, смеясь, ответил:

– Вы, должно быть, считали себя достойной попасть на страницы журнала.

– Хотите поспорим, что нет?

Возраст остальных был в районе сорока. Дэйл Коуба, высокий черноволосый мужчина слегка заносчивого вида, был президентом Ассоциации. Улыбнувшись и окинув ее взглядом зеленых глаз, отчего она сразу почувствовала себя униженной, он сказал:

– Здравствуйте, Джоанна. Очень рад встрече с вами.

Один из упертых приверженцев того, что все должны делать мужчины, подумала она, а удел женщин повиноваться. Его мягкая рука не ответила на пожатие.

Остальных гостей звали то ли Ансельм, то ли Аксельм, Сандерсен и Родденберри.

– Я встречалась с вашей женой, – обратилась Джоанна к Сандерсену, бледнолицему нервозного вида мужчине с брюшком. – Если вы те самые Сандерсены, которые живут через дорогу от нас.

– Вы уже встречались? Да, мы те самые Сандерсены, и, кстати, единственные во всем Степфорде.

– Я хотела привлечь ее к совместным действиям, но она отказалась.

– Она не очень легко сходится с людьми, – помнил Сандерсен глядя не на нее, а куда-то в сторону.

– Простите, я не расслышала вашего имени, – сказала Джоанна.

– Херб, – ответил он, продолжая смотреть куда-то в сторону.

Она провела мужчин в гостиную, а сама пошла на кухню, откуда вернулась со льдом и содовой. Поставив поднос рядом с настольным баром, она шепотом спросила Уолтера: «Умная? Красивая?» Он ответил молчаливой улыбкой. Она снова вернулась на кухню и появилась в гостиной с вазами, наполненными картофельными чипсами и арахисом.

Мужчины не возражали, когда она, держа в руке стакан, спросила: «Вы позволите?» – и примостилась на кончике дивана, который Уолтер предусмотрительно сохранил для нее. Айк Мацард и то ли Ансельм, то ли Аксельм встали, а остальные, за исключением Дэйла Коуба, заерзали по дивану, и это ерзанье как в зеркале отразило внутреннюю борьбу, происходящую в их умах: вставать или не вставать. Дэйл Коуба продолжал сидеть и есть арахис, держа орешки в кулаке и по одному забрасывая в рот, и при этом пронзал Джоанну презрительным взглядом зеленых глаз.

Они обсуждали проект рождественских украшений, а затем проект сохранения природного ландшафта. У Фрэнка Родденберри было приятное курносое лицо с синевой на подбородке, и он слегка заикался; у Коуба было прозвище Диц, которое вряд ли ему подходило. Они обсуждали, надо ли будет в этом году зажигать ханукальные светильники и устраивать рождественские ясли в городском Центре, поскольку сейчас в городе проживало довольно много еврейских семей. Они обсудили также темы новых проектов.

– Можно мне сказать? – спросила Джоанна.

– Конечно, – в один голос ответили Фрэнк Родденберри и Херб Сандерсен. Коуба полулежал в кресле, сложив руки под головой и уставившись в потолок (без сомнения, выражая этим свое презрение); ноги он вытянул почти до середины комнаты.

– А вам не кажется, что было бы совсем неплохо организовать что-то наподобие вечерней лекции для пожилых людей? – сказала она. – Либо собрание для родителей и подростков? В каком-либо из школьных залов?

– На какую тему? – поинтересовался Фрэнк Родденберри.

– Да на любую, лишь бы она была интересной всем, – ответила Джоанна. – Наркотики и наркозависимость, о чем мы все тревожимся и о чем «Кроникл» почему-то предпочитает умалчивать. Или поговорить о музыке и балладах в стиле рок – я, честно говоря, не знаю, что могло бы заставить людей выйти из своих домов, собраться вместе и пообщаться друг с другом.

– Это интересно, – сказал то ли Ансельм, то ли Аксельм. Он склонился вперед, скрестил ноги и яростно тер виски. Он был тощим блондином с блестящими постоянно бегающими глазами.

– А может быть, стоит привлечь к этому также и женщин. Не знаю, известно ли вам, но в смысле дефицита беби-ситтеров наш город – буквально зона бедствия.

Все засмеялись, а Джоанна почувствовала приятное облегчение. Она предложила еще несколько тем, подходящих для организации собраний; Уолтер, а вслед за ним и Херб Сандерсен тоже предложили что-то. Были высказаны идеи, которые могли бы лечь в основу новых проектов. Она приняла участие в их обсуждении, и мужчины (кроме Коуба, черт бы его побрал) отнеслись к ее словам с большим вниманием – Айк Мацард, Фрэнк, Уолтер, Клод и даже Херб смотрели на нее во все глаза, кивали головами, соглашаясь с нею, либо задавали ей заумные вопросы, а она, очень довольная впечатлением, которое произвела, весело, остроумно и благожелательно отвечала на них. Посторонитесь-ка, Глория Стайнем![12 - Глория Стайнем (р. 1934) – лидер феминистского движения в США, активный борец за права женщин. Свои взгляды по вопросу борьбы за равноправие женщин изложила в книге «Революция изнутри: Пособие по самооценке» («Revolution from Within: A Book of Self-Esteem»).]

Она, с удивлением и смущением, заметила, что Мацард делает наброски ее портрета. Сидя в кресле (возле все еще уставившегося в потолок Дэйла Коуба), он водил голубой ручкой по странице блокнота, расположенного у него на колене, попеременно бросая цепкие взгляды то на ее лицо, то на свой набросок.

Айк Мацард! Рисует ее!

Мужчины сидели молча. Они смотрели в стаканы, вертели в них нерастаявшие кубики льда.

– Послушайте, – сказала Джоанна, смущенно улыбаясь и ерзая на кончике дивана, – я ведь не девушка в стиле Айка Мацарда.

– В стиле Айка Мацарда любая девушка, – парировал Мацард с улыбкой.

Она взглянула на Уолтера. Он смущенно улыбнулся и пожал плечами.

Она снова, не поворачивая головы, перевела взгляд на Мацарда, а затем на остальных мужчин. Они, улыбаясь, смотрели на нее, но за их улыбками проглядывало легкое раздражение.

– Да, – сказала она, – это означает конец обсуждения.

– Расслабьтесь, вы можете двигаться, – обратился к ней Мацард; перевернув страницу, он принялся за новый эскиз.

Заговорил Фрэнк:

– Я не уверен, что еще одно поле для игры в б-бейсбол так уж необходимо.

Джоанна услышала, как Ким закричала «Мама!», но Уолтер погладил ее по руке, поставил свой стакан на столик, встал и, извинившись, вышел.