Путь пса

На первосентябрьскую линейку Ленка пришла с праздничным бантом на затылке. Он был не таким пышным, какие носят в пятом и в шестом классах. Скромный бант семиклассницы – это уже скорее женское украшение, а не элемент формы.

Сейчас на Ленке коричневое платье и белый кружевной фартук. Девочки в этом облачении похожи на горничных из фильма про аристократов девятнадцатого столетия. Через пару месяцев Лена сменит фартук на синий костюм взрослой ученицы и станет похожа на стюардессу. Я же, шестиклассник, буду до конца года носить свою дурацкую затёртую курточку с металлическими пуговицами и дебильными погончиками. Если пуговицу от моей формы натереть мелом, а потом поводить этой пуговицей под глазом – получится искусственный синяк, неотличимый от настоящего. Кстати, поздней весной можно делать синяки неосеменившимися одуванчиками. Это так, к слову.

На левом рукаве моей куртки – эмблема: раскрытая книга с тремя страницами и сияющее солнышко. Эту книгу я превратил в «дневник», изрисовав её пятерками. Один мой одноклассник, носящий немыслимую фамилию Упырёв, назло родителям и учителям заполнил свой «дневник» на эмблеме двойками и колами.

Чтобы как-то разнообразить убогость нашей формы, мы её украшали всякими незатейливыми приблудами, например, настоящими знаками отличия родов войск. Их доставали с помощью друзей, чьи родители отоваривались в «Военторге». В нашем классе училось несколько офицерских детей. Также мы любили лепить на форму разноцветные бусинки. Тонюсенькая пластмассовая нитка продевалась сквозь маленькую дырочку в ткани формы, затем поджигалась изнутри и снаружи. В результате по обе стороны формы образовывалось по крохотному цветному шарику. Красиво. Куски пластмассовых нитей нам продавал Упырёв, точнее отдавал, получая взамен всякую всячину, в основном вкладыши от жвачек. Откуда у Упырёва появились эти разноцветные пластмассовые нити, никто не знал. Наверное, упёр где-то.

С восьмого класса мальчикам разрешалось носить взрослую форму. Она представляла собой некое подобие делового костюма. На левом рукаве этой формы красовалась уже другая, более «взрослая» эмблема: эллипсы орбит, вращающиеся вокруг чёрного кружка, видимо, символизирующего нашу планету. Над этой загогулиной перекинута зубчатая дуга, а чуть ниже – опять открытая трёхстраничная книжка. Мы не понимали и не старались понять, что пытался донести до наших детских умов и сердец создатель эмблем на школьных костюмах.

Мне предстояло ещё целый год таскать нелепую «детскую» форму, но в седьмом классе с негласного согласия школьной администрации дети начинали переодеваться во «взрослое». Поэтому семиклассницы могли выглядеть и как горничные, и как стюардессы, а семиклассники – и как гимназисты, и как молодые чиновники низших рангов. Дополнительно к привилегии носить взрослые костюмы, учащимся седьмых классов разрешалось ходить в школу с дипломатами. Мы же, сопляки-шестиклассники, вынуждены были ещё год таскать учебники в спортивных квадратных сумках. Мелочь из начальной школы пестрила пузатыми ранцами.

После выступления директрисы слово взял седой военрук. Он поведал нам о росте напряжённости в международной политической обстановке. Потом выступил физрук, тоже немолодой человек, призвав нас воспитывать в себе волю, выносливость, отвагу. Затем усатый Суднародов, самый высокий парень из 10-го «Б», посадил себе на шею похожую на куклу первоклассницу Юлечку Потоцкую и принялся нарезать круги по площадке. Потоцкая ошалело размахивала звонким колокольчиком. Глаза некоторых мам и бабушек заволокли слёзы умиления. Суднародов шёл, покраснев от стыда, стараясь не смотреть по сторонам.

Ленка Борисова следила за шествием и улыбалась. А я пялился на Ленку. Тёплый ветер теребил её распущенные кудри. Ленка… В восьмом классе она ходила с короткой стрижкой и выглядела гораздо взрослее. Но теперь, когда Ленка перешла в 7-й «Б», она довольно сильно изменилась. Солнечные лучи делали её улыбку ещё более светлой. Ленка чувствовала, что я на неё смотрю, но никак не реагировала. А потом, когда я отводил глаза, она начинала разглядывать меня. Суть нашей игры заключалась в том, чтобы не дать обнаружить свой взгляд, направленный на партнёра.

Наконец Суднародов поставил Потоцкую с колокольчиком на земную твердь. Нина Семёновна торжественно объявила начало нового учебного года. Когда крохи из 1-го «А» нерешительно затопали к открытой двери, Ленка вдруг обернулась и улыбнулась мне. Я оцепенел и почему-то подумал, что в её голубые глаза попало несколько капель чистого сентябрьского неба. Как это? С чего это вдруг возникла такая нелепая, дикая мысль?

Весь год мы будем вместе. Я буду кидать в неё снежками, а потом извиняться, приглашать на индийские двухсерийные фильмы, в которых каждая песня длится по пять минут, рассказывать о «Королеве Марго», «Наследнике из Калькутты» и «Копях царя Соломона». А она будет рассказывать мне про Холдена Колфилда, насмехаться над моей математической тупоголовостью и словесной безграмотностью. Я буду обижаться, но не долго. На следующей день после ссор я буду показывать Ленке, как делаются ракетки, летающие на селитрованной бумаге. Прекрасный год нас ждал… И следующий учебный год, когда Ленка перейдёт в 6-й «Б», а я, соответственно, в 7-й «А», будет не менее счастливым. Только теперь подтрунивать и подкалывать буду я. А дальше… Ну а дальше мы начнём расходиться. Она перейдёт в пятый класс, а я – в восьмой. Пятиклассница восьмикласснику не товарищ. Восьмиклассник уже интересуется старшеклассницами, а то и студентками. Потом я перейду в девятый, в десятый, а Ленка станет совсем дитём, неизбежно приближаясь к исходной точке обучения. И я её начну забывать. Я окончу школу, получу аттестат, перейду в 9-й «Б», начав обратное движение. И когда я опущусь до 8-го «Б», Ленка окажется за партой в кабинете 1-го «А». Маленькая, круглолицая девочка с золотыми косичками, и я, солидный восьмиклассник. К этому моменту мы окончательно забудем друг друга. Но в четвёртом и пятом классах снова встретимся. И опять что-то промелькнёт между нами. Только мы не поймём, что именно. Лишь какие-то смутные обрывочные воспоминания и невнятные догадки снова сблизят нас. Пройдёт ещё несколько лет, и мы снова окажемся в 6-м «А» и 7-м «Б». И опять начнутся индийские фильмы, совместное выполнение домашних заданий, катание с горок и валяние в снегу. А потом – снова расставание на несколько лет и снова встреча. Вот что значит учиться в разных «буквах». «Ашки» и «бэшки» всегда двигаются в разные стороны. Такова природа нашей школы. Поток «А» движется по часовой стрелке, поток «Б» – против. Школа дарит мне и Ленке непродолжительное счастье, чтобы потом растворить его во времени. Но зачем думать об этом? Самое главное то, что происходит здесь и сейчас.

Перед тем как скрыться за дверью школы, я посмотрел на идущих вслед за нами семиклассников. Ленка снова улыбнулась мне.

«Поздравляю вас, дети, с началом нового учебного года! Учитесь и ведите себя хорошо! – сказала в микрофон Нина Семёновна. – Учёба – это ваша работа. И выполнять её надо прилежно!»

Вова видит хреново

Давно замечено, что набрякшие слёзы заметно обостряют зрение. Благодаря им в глазах появляются естественные линзы, которые очень быстро расплываются.

Из заметок неюного натуралиста

Смахнув нежданно навернувшуюся слезу, близорукий Вова отправился в магазин, услышав на дорожку привычный мамин наказ: «И пельмени не забудь купить. Дома жрать нечего!»

В дверной щели соседской квартиры торчала сложенная бумажка. Так обычно оставляют послания всякие человеконенавистнические организации. Вовины соседи, кстати, люди тёмные, подозрительные. И снимают они хату у не менее стрёмных хозяев.

«Поди из прокуратуры, – предположил Вова, – или из следственного комитета бумага».

Внезапно потеряв контроль над собственным любопытством, Вова вытянул листочек. На документе стоял штамп ближайшего отделения полиции.

«Дорогой Вова, – гласил отпечатанный на принтере текст, – мы знали, что ты сунешь свой длинный нос не в своё дело. Соседи твои – изрядные отморозки. Но компромат на них пока ещё не собран. Однако мы работаем. Потерпи немного. Скоро мы их привлечём. А это извещение для тебя. Короче говоря, срочно езжай по адресу: 2-я Судомонтажная улица, дом 5, к. 2, квартира 107. И будет тебе счастье. Не теряй ни минуты! Прямо сейчас отправляйся на Судомонтажную! Срочно! Бросай всё и беги туда! Беги, я тебе сказал, ни о чём не думай! Ты ещё стоишь? Лучше не зли меня! Считаю до трёх. Два уже было. Капитан Лубков».

В тот день особых дел у Вовы не намечалось, как и в другие иные дни. Жил Вова, в общем-то, исключительно настоящим, изредка возвращаясь мыслями в прошлое. Словом, праздно он жил, не парился. Случалось, ему подбрасывали нехитрую копеечную работёнку – сверстать рекламный баннер или презентацию, но происходило это нечасто, а в последние месяцы заказы как-то скисли. Но он не грузился, понимая, что не в деньгах счастье. И даже не в их количестве. На сигареты, дешёвый алкоголь, интернет и редкий флирт Вова денежек наскребал. А больше ему и не требовалось.

«По крайней мере, – частенько рассуждал Вова, – я не изменил самому себе, не прогнулся. Если я – квалифицированный креативщик, совмещающий функции дизайнера и копирайтера, значит, я им и останусь. И ничего вы со мной не сделаете. Себя надо ценить! Всякое бывало – переживём и этот кризисный период».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.