Повелительница стали

Я беспомощна. Бьюсь о стены своего собственного разума, пытаясь найти выход. Из легких исчез весь воздух, все мое тело горит, и я уверена, что умираю. Кажется, проходит вечность, пока стены сжимаются вокруг меня, и все темнеет.

А потом усталость берет верх.

* * *

Я долго не сплю. В этом я уверена.

На плечи давит мешок с кирпичами, а голова ватная. Мои глаза покрыты коркой крови, и каждый мускул моего покрытого синяками тела изнывает от боли. Однако все это не имеет никакого значения.

Келлин у Рависа, и он собирается использовать его, чтобы заставить меня работать.

Если только он не позволит ему умереть этой ночью в тронном зале.

Мои мысли снова пытаются выйти из-под контроля, но вдруг кто-то входит в мою комнату. Служанка, одетая в простое легкое платье, которое открывает ее икры и руки. Она молчит. Не говорит мне ни слова. В руках она держит довольно большую кастрюлю, которую несет прямо к ванной, выливая туда дымящееся содержимое. В течение нескольких минут она ходит туда-обратно, наполняя ванну до краев.

Я пытаюсь поймать ее взгляд, даже пробую заговорить с ней. Но она не произносит ни слова.

Зайдя в комнату в шестой раз, она приносит комплект одежды. И еду. Она ставит поднос на диван у моих ног. Одежду она аккуратно раскладывает на кровати, чтобы не помять.

– Я вернусь за вами через час.

Она уходит прежде, чем я успеваю ответить.

Я, по-видимому, недостаточно горда, чтобы отказаться от еды, ванны или свежей одежды.

Я решаю, что, если хочу сбежать, мне нужно хорошо питаться и набираться сил. Ванна очистит мои мысли, смоет кровь с пальцев. Мне нужно как можно лучше подготовиться к тому, что ждет меня впереди.

Я почти не замечаю, что у меня на завтрак, хотя и съедаю его весь, чтобы утолить голод. Там есть какой-то розовый фрукт, который сначала нужно очистить. Он цитрусовый, с горьким послевкусием. С четвертого или пятого укуса он начинает мне нравиться. Хлеб мягкий и свежий, он приправлен специями, к которым я не привыкла, но покрыт восхитительным соленым маслом. Я запиваю все это стаканом воды.

Мне приходится ждать еще десять минут, прежде чем вода в ванне становится достаточно холодной, чтобы не ошпариться, но от воды моя кожа все равно розовеет. Выйдя из ванны, я надеваю оставленную для меня одежду: легкие брюки, рубашку без рукавов и сандалии на толстой подошве.

Когда служанка возвращается за мной и уводит из комнаты, не менее двадцати стражников следуют за нами по замку, на улице, а затем в кузницах.

Да, кузниц несколько.

В четверти мили от замка Рависа находится огромная открытая площадка с бо́льшим количеством печей, чем я могу сосчитать. Множество мужчин и женщин работают над различными видами оружия, в то время как другие работают с мехами, а оставшиеся работают с точильными камнями.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что Равис уже довольно давно готовится к войне.

– Разве это не чудесно? – говорит кто-то слева от меня.

Принц присоединился к нам вместе с его собственной стражей.

Я не могу сдержаться, и правда вырывается наружу:

– Ваши кузницы впечатляют.

– Я имел в виду оружие. Как человек, зарабатывающий этим на жизнь, ты, конечно, должна оценить, как много нам удалось произвести всего за полгода.

Я сглатываю.

– Что вы планируете?

– Не будь наивной.

– Это неправильно.

– Не думал, что ты лицемерка.

Я поворачиваюсь к нему:

– Я делаю оружие для людей, которые хотят защитить себя от бандитов. Я обеспечиваю безопасность людей, пока они путешествуют по опасным дорогам Чадры. Вы же хотите причинить им боль.

Рависа не пугает мой тон.

– Я тоже хочу обезопасить людей, кузнец. Обезопасить от ошибки моего отца. Мои братья и сестры не могут справиться с управлением своими Территориями. На них никогда не следовало возлагать такую ответственность.

– Я самый старший, – продолжает он. – Я был единственным, кого учили править. Чадра – мое право по рождению. Я просто забираю обратно то, что принадлежит мне. Однажды мир поблагодарит меня.

Все хуже, чем я предполагала. Я думала, что Равис хотел вторгнуться на Территорию Скиро, чтобы забрать целительницу. Но он хочет того же, чего хотела Кимора.

Весь мир.

Как иронично. После того как король Арунд приговорил своего брата к смертной казни за неудавшуюся попытку убийства, он решил, что впредь его семья не должна спорить из-за земли, поэтому он разделил королевство на шесть Территорий, завещав по одной каждому из своих детей.

Но Равис явно чувствует себя обманутым.

Я начинаю говорить мягче, придавая голосу, как мне кажется, рассудительный тон. Я не умею убеждать, но все равно стараюсь:

– Я была на нескольких других Территориях. Они начинают вставать на ноги после раскола. Не причиняйте вреда людям, снова переворачивая все с ног на голову. Не причиняйте вреда моим друзьям и близким, принося к ним в дом войну.

Равис вытаскивает свой длинный кинжал из ножен на поясе, слегка прокручивает острие на указательном пальце левой руки.

– Ты не можешь командовать мной, кузнец. Ты ничего не смыслишь в политике. Ты знаешь только сталь. Почему бы нам не сосредоточиться на том, в чем мы хороши, а?

Равис смотрит на одного из стоящих рядом рабочих.

– Эй ты, там. Принеси сюда оружие.

Крупный мужчина снимает ногу с педали точильного камня и поднимает меч в руке. Это полутораручный меч, но он больше, чем оружие, которым пользовались люди военачальницы.

Мастер драматично опускается на колени и, склонив голову, протягивает меч своему принцу.

Равис берет его и направляет оружие в мою сторону рукоятью вперед.

Совершенно сбитая с толку, я принимаю меч. Стражники вокруг меня слегка выпрямляются. Они готовы наброситься, стоит мне что-то вытворить.

– Заколдуй его, – приказывает принц.

– Я не могу.

– Нет? Мне нужно принести тебе еще одну часть наемника, запертого в моих подземельях?

По спине пробегает холодок, но, по крайней мере, теперь я знаю, что Келлин жив.

– Я могу колдовать над металлом, только когда он горячий. Я должна быть частью процесса изготовления. Я не могу колдовать над уже готовым оружием.

Это отчасти ложь, но я заставляю себя произнести ее. Все происходит слишком быстро, и мне нужно растянуть время.

– Так, принесите мне горячее оружие!

– Вы меня неправильно поняли. Я должна сама сделать оружие, принц.

Еще одна ложь. Я не очень хорошо умею лгать, но, надеюсь, Равис этого не заметит.

Он закатывает глаза.

– И сколько времени тебе нужно, чтобы сделать оружие?

– Обычно пару месяцев, – честно отвечаю я.

– Тогда какой, черт возьми, от тебя толк? Что я должен делать в таком случае? Подождать несколько лет, чтобы оружия хватило моим генералам?

Равис снова начинает размахивать кинжалом, описывая им широкие дуги сбоку от себя. Очевидно, это его привычка.

Кузнец, стоявший на коленях на земле, поднимается и подходит к своему принцу, что-то шепча ему на ухо.

– Ах, хорошее замечание, да. Сколько времени, леди кузнец, тебе потребуется, чтобы сделать оружие, если тебе будут помогать? У меня здесь есть целый легион кузнецов, которые могут помочь. Они могут делать десятки мечей в неделю.

– Меня зовут Зива.

– Я буду называть тебя так, как мне нравится. А теперь ответь на вопрос.

– Я не могу сказать. Мне… никогда раньше не помогали.

Кроме Темры.

– Ну, все когда-то бывает в первый раз. Элани!

Из-за спин личной стражи Рависа неторопливо выходит девушка моего возраста. До сих пор я ее не замечала. Ее кожа самая бледная, какую я когда-либо видела, золотистые волосы до талии. Черты ее лица дружелюбны, открыты, но, если она работает на Рависа, я не позволю ей одурачить меня.

– Зива, познакомься с Элани. Считай ее своей правой рукой. Тебе нужно что-то, чтобы сделать мне оружие? Сразу говори ей. Она должна присутствовать на каждом этапе производства. Ты не можешь перемещаться по кузнице без нее. Поняла?

– Да.

– Хорошо. А теперь приступай к работе.

– Но, принц, вы так и не сказали мне, чего вы хотите!

– Чего я хочу? Мне нужно оружие, девочка! Клянусь Сестрами, у тебя что, совсем мозгов нет?

Меня раздражают эти слова, но я продолжаю:

– Какого рода оружие? Что вы хотите, чтобы оно делало? Как вы хотите, чтобы оно выглядело? Как было украшено?

Равис наклоняет голову в одну сторону, затем в другую, смотря на меня так, как будто никогда раньше не видел.

– Я специализируюсь на изготовлении клинков, – объясняю я, чувствуя себя неловко от его пристального внимания. – Люди приходят ко мне за единственным в своем роде оружием. Я не делаю двух одинаковых экземпляров. Обычно у них есть конкретные запросы. Я не хотела бы вас огорчать.

Тем более, если это будет стоить Келлину второй половины уха.

– Мне просто нужно знать, чего вы хотите.

– Это война, леди кузнец. Мне не нужна уникальность. Мне нужно количество. Меня не волнует, что все оружие будет одинаковым! Просто делай мне мечи.

Равис указывает на начальника своей охраны, Стракса. Я впервые замечаю, что мужчина носит за спиной двуручный меч Келлина.

– Сделай моих людей непобедимыми. Мне нужно оружие, чтобы захватить Чадру. Мне все равно, как ты это сделаешь. Просто сделай это. Любые дополнительные вопросы можно задать Элани. Если же я услышу от тебя что-то еще, то могу решить, что ты не стоишь стольких этих хлопот. Мы закончили.

Равис покидает меня, его стража плетется за ним. Солдаты, приставленные ко мне, остаются, распределившись вдоль стен кузниц.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на все, что находится позади меня. Шум, рев печей, и люди, люди, люди. Я хочу убежать.

Прежде чем я успеваю сделать какую-нибудь глупость, ко мне подходит девушка по имени Элани.

– Они не кусаются, – ласково произносит она.

– Я не привыкла работать на глазах у других.

– Я надеюсь, что ты быстро привыкнешь. Ради твоего друга.

Ради нас обоих.

– Хочешь, я покажу тебе окрестности? – спрашивает она.

– У меня действительно есть право голоса?

Элани не отвечает; она проводит меня по кузницам, чтобы мы могли лучше рассмотреть пространство и то, как слаженно все работает. Назначенный мне стражник никогда не находится на расстоянии менее двадцати футов.

Прежде чем сдаться, я насчитала по меньшей мере четыре дюжины мужчин и женщин. Все они – крупные, натренированные люди. Элани объясняет, что здесь шестнадцать печей, двадцать пять наковален, дюжина точильных камней. Она знакомит меня с некоторыми из самых талантливых кузнецов Рависа, но я не запоминаю ни одного имени. Я слишком занята борьбой с тревогой, которая пытается подкрасться и взять верх. По возможности я никому не смотрю в глаза. Я не смогла бы запомнить все эти лица и имена, даже если бы попыталась.

Дети очищают кузницы от сажи, смазывают оружие маслом, аккуратно складывают его на высокие стеллажи. Кузницы оживленные, шумные и полны болтовни. Я чувствую, что не могу до конца успокоиться. Как будто каждый новый звук сотрясает мои кости, выводя меня из равновесия.

– Здесь ты будешь работать, – говорит Элани, показывая мне место в самом сердце обширных кузниц. Где за мной могут наблюдать все. Отсюда невозможно сбежать.

За кузницами я вижу единственную дорогу, ведущую прочь от замка, но по обе стороны от нее нет укрытия. Окрестности усеяны высокими, колючими растениями, не похожими ни на какие из тех, что я видела раньше. Изредка встречаются кустарники и кустарнички. Вдалеке, за чертой города, я вижу начало леса. Солнце находится слева от него, и я понимаю, что он простирается на юг. К Территории Скиро.

Но с такой усиленной охраной мне никогда не добраться до леса.

А затем приближается отряд стражников, и я еще сильнее ощущаю себя загнанной в ловушку. Но вдруг я замечаю, кого они сопровождают.

В центре толпы идет Келлин. При виде его лица я испытываю облегчение. Почему-то, рассматривая его, я чувствую себя лучше. Во мне зарождается надежда. Я думаю о том, что мы сможем пройти через это вместе.

Я борюсь с той частью себя, которая хочет разозлиться на него за то, что он втянул меня в эту передрягу, и за то, что он вложил в голову Рависа идею использовать меня для создания оружия, чтобы причинять боль другим. Но при виде бинта, закрывающего его левое ухо, я вспоминаю о том, как он мне нравится.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я его.

– Никаких разговоров! – кричит в ответ стражник.

– О, отвали, – говорит ему Элани. – Нет ничего плохого в том, что она задаст пару вопросов. Давай, Зива.

– Келлин? – спрашиваю я.

Наши взгляды пересекаются.

– Я в порядке. Мне помогли. Мои условия для сна оставляют желать лучшего, но никто не причиняет мне вреда.

– Пока, – говорит тот же стражник. – Если не хочешь, чтобы это изменилось, тебе лучше не медлить. Приступай к работе.

Вот почему они привели Келлина. Чтобы держать меня в напряжении. Чтобы заставить меня быстрее выполнить свою работу. Я должна снабдить магическим оружием целую армию.

Это то, чего я больше всего боялась несколько месяцев назад, когда мы спасались от Киморы.

Теперь это стало моей реальностью.

Укус отчаяния силен, но я не могу позволить этому яду проникнуть внутрь. Если есть способ вытащить нас обоих отсюда, я собираюсь его найти. Я выиграла себе немного времени, чтобы подумать. Убедила Рависа, что не могу просто колдовать над оружием, которое он уже сделал, – что, конечно, было ложью. Я могла бы разогревать их одно за другим и сразу же колдовать над ними.

Но теперь мне разрешено начать процесс с нуля. Наверняка пройдут недели, прежде чем я закончу хоть одно оружие для принца. Я буду тянуть время при каждом удобном случае. Но должна показывать всем видом, что делаю все, что в моих силах.

Ради Келлина.

– Мне нужен фартук и перчатки, – говорю я Элани. – И покажи мне, где хранятся материалы.

Нас окружают не только стражники. Около семи мужчин и женщин стоят в моей новой кузнице и ждут. Довольно скоро я понимаю, что они – моя команда. И они ожидают инструкций.

– Эм…

Темра – единственный человек, который когда-либо был в кузнице вместе со мной, и я поражена тем, как больно это вспоминать. Прошло слишком много времени с тех пор, как я слышала ее голос, видела, как она смеется. Что, если я больше не увижу ее? Неизвестность может убить меня раньше, чем это сделают стражники Рависа.

Я пытаюсь навести порядок в голове. Я задвигаю все мысли о сестре на задворки своего сознания. Беспокойство о ней лишь отвлекает от моей текущей задачи.

Мне нужно разговаривать с людьми. Рассказывать им, как они могут мне помочь. Я смотрю на Келлина как на напоминание о том, почему я должна это сделать. Почему я должна отбросить тревогу, забыть о дискомфорте. Переплетя пальцы и опустив взгляд в пол, я бормочу инструкции.

Если кузнецы и сочли меня странной, они ничего не говорят. Равис явно дал им хорошую мотивацию работать. Они таскают мне железную руду. Разжигают печь. Управляют мехами. Начинают выплавлять сталь. И я сразу понимаю, в какой я беде. Все идет слишком быстро.

– Нет, позвольте мне самой, – говорю я женщине, наполняющей тигель древесным углем.

Я беру его, сама готовлю смесь, а затем помещаю ее в печь, которая уже разогрета благодаря человеку, работающему с мехами.

Другая группа уже закончила заполнять еще один тигель, и они передают его мне для проверки. Когда все готово, его добавляют в печь. Затем третий и четвертый. Целых пять тонн в печи одновременно. Затем Элани ведет меня в другую кузницу, где я проделываю то же самое. Снова и снова.

С каждым новым тиглем, добавляемым в печь, у меня в животе нарастает тяжесть.

Кузница раньше была местом, где я чувствовала себя в безопасности. Где я чувствовала себя уютно и счастливо.

Теперь она стала моей тюрьмой.

Теперь именно здесь я буду создавать то самое оружие, которое используют, чтобы угрожать всему, что я когда-либо знала.

Глава 7

Каждую ночь я падаю в постель с болью в мышцах. Я давно не работала столько времени без остановки. Мне нравится ощущение жжения в руках. Это значит, что я становлюсь сильнее. Но это изматывает меня, и мои помощники настаивают на том, чтобы помогать мне, когда я больше не могу наносить удары сама.

Вдобавок ко всему от постоянного пребывания в окружении людей я все время ощущаю тревогу. Это изматывает само по себе. Из-за этого я не сплю допоздна, просто чтобы какое-то время побыть в одиночестве. В противном случае у меня нет времени на размышления. Нет времени, чтобы вернуть себе внутреннюю силу.

Они каждый день приводят Келлина в кузницы, но не причиняют ему вреда. Я не даю им повода для этого. Я кую, формую, нагреваю металл мечей, которые мы изготавливаем. Если Равис предпочитает полутораручные мечи, я сделаю их для него.

Мы не прерываем работу, чтобы перекусить. Работники с кухонь приносят еду в кузницу в одно и то же время, и мы едим по очереди. В кузницах никогда не бывает тихо. Кто-то всегда что-то делает. Едва хватает времени, чтобы вздохнуть.

К шестому дню боль в моих мышцах превращается в тупую пульсацию. Я выучила имена всех мужчин и женщин в моей команде и даже иногда забываю, что они находятся рядом. Временами, когда я слышу звук только моего стучащего по металлу молота или смотрю на раскаленную добела сталь острия меча, я представляю, что вернулась домой и занимаюсь любимой работой.

А потом кто-нибудь задает мне вопрос, или стражник выкрикивает угрозу в адрес Келлина просто ради забавы.

Тогда я вспоминаю, где нахожусь, и меня охватывает страх.

Когда это становится невыносимым, я поднимаю глаза, смотрю на забинтованную голову Келлина и вспоминаю, чего стоит неудача. Этот ужас изо дня в день борется с моим гневом. Я не хочу, чтобы с Келлином случилось что-то плохое, но в то же время я сама готова избить его за то, что он сделал меня рабой воли Рависа.

Элани никогда не отстает от меня, постоянно наблюдая за всем, что я делаю, и она регулярно пытается завязать со мной разговор.

– Как давно ты колдуешь над металлом?

– Ты колдуешь своей волей или своим голосом?

– Ты слабеешь, когда используешь свою способность?

Я не знаю, действительно ли ей любопытно, или это Равис приказал ей устроить допрос. В любом случае я отвечаю, чтобы у окружающих Келлина стражников не было повода причинить ему вред.

– С тех пор как мне исполнилось девять.

– И то и другое.

– Не совсем.

Иногда она сама занята работой: штопает плащи, рубашки или платья. Но по большей части она наблюдает за мной, как будто может чему-то научиться. Но мой дар – это не то, чему можно научить. Магия либо есть, либо ее нет.

– Кто ты такая? – спрашиваю я ее однажды. – Почему Равис заставил тебя следить за мной?

Она пожимает плечами:

– Он надеется, что я чему-то научусь. И здесь недостаточно охранников, чтобы все время быть рядом.

При этих словах я устремляю взгляд на нее.

– Ты тоже заключенная?

– Не совсем. Равис – мой работодатель, но он не до конца доверяет мне.

– Но он доверяет тебе меня?

– Думаю, да.

– И для чего он тебя нанял?

Она поджимает губы, но не отвечает, и у меня нет иного выбора, кроме как сменить тему.

* * *

Пока остывает последняя партия клинков, мы приступаем к формированию рукоятей для мечей. Процесс производства стали начинается по новой, но на этот раз мы забиваем нагретый металл в новые формы. Покончив с этим, я приступаю к формовке металла, обрабатывая его стамеской, пока он еще горячий.

– Что ты делаешь? – спрашивает Элани.

– Придаю форму.

– Он уже имеет форму рукояти.

– Тогда приукрашиваю, – говорю я и понимаю свою ошибку.

Когда я поднимаю глаза, Элани нежно улыбается мне:

– Ты художник, Зива, но принцу Равису не нужно искусство. Ему нужна скорость. Пока есть то, за что солдат может держать меч, никаких дополнительных украшений не требуется.

Я готовилась добавить изображения некоторых местных фруктов, которые я пробовала, и то, как, по моему мнению, могли бы выглядеть цветы таких деревьев.

Но мои навыки Равису не нужны.

Только моя магия.

Я вздыхаю, меняя стамеску на молоток, чтобы придать рукояти гладкую форму. Как только я это делаю, то слышу стук лошадиных копыт, тянущих тяжелую телегу, груженную железной рудой.

– Еще одна партия? – спрашиваю я.

– Каждый вторник и субботу, – отвечает Элани. – Принц не хочет, чтобы его запасы иссякали.

Поскольку столица Территории Рависа находится очень далеко от Южных гор, я не представляю, откуда он берет руду. Я спрашиваю об этом Элани.

– У принца Рависа есть друзья на южных Территориях, – говорит она. – Многие понимают, что Чадру необходимо объединить.

Я так понимаю, это просто означает, что у принца есть средства, и он покупает руду у людей, которые понятия не имеют, что из нее делают дальше. В моем родном городе Лирасу могут быть шахтеры, которые помогают принцу, сами того не зная. От этой мысли меня тошнит.

Я ищу Келлина среди бесчисленных стражников, приставленных следить за мной. Он там, где его держат всегда – достаточно далеко от любого кузнечного инструмента, чтобы у него не было даже шанса его использовать. Вместо того чтобы наблюдать за мной, как он обычно делает, Келлин смотрит на только что прибывшую телегу с железной рудой.

Каждый вторник и субботу.

Когда слова Элани эхом отдаются в моей голове, Келлин поднимает глаза. Он снова смотрит на телегу, потом на меня. Я медленно киваю, понимая, что он имеет в виду.

Упряжка с лошадьми прибывает сюда два раза в неделю, как по часам.

Это именно то, что нам нужно, чтобы сбежать.

Но это не решает проблему того, как мне увести Келлина от всех этих стражников до того, как они смогут навредить ему. И как нам укрыться от погони.

* * *

Когда всего через несколько дней все рукояти сформированы и приварены к лезвиям, все с ожиданием поворачиваются ко мне.

Пришло время мне заколдовать мечи Рависа.

Десять дней. Именно столько времени потребовалось моей команде, чтобы изготовить более пяти дюжин мечей. Так много, даже несмотря на мои усилия замедлить процесс, приложив руку к созданию каждого из них. Это простые клинки без резьбы и украшений, но они все же могут убить человека.

И теперь я должна сделать их еще более смертоносными.

– Тебе нужно, чтобы они вернулись в печь, да? – спрашивает Элани. – Ты упоминала, что они должны быть горячими, чтобы твоя магия сработала?

Я киваю.

Моя команда выполняет эту задачу за меня, и это хорошо, потому что у меня начали потеть руки. Как будто недостаточно было того давления, которое я испытывала при виде раны на голове Келлина или от бесчисленных стражников, наблюдающих за каждым моим движением.

Я не люблю колдовать на глазах у других. Иногда я даже заставляю Темру покинуть кузницу, когда приходит время для этой части процесса. Это то, что исходит изнутри меня, и отвлекающие факторы извне могут сдержать мою магию.

Или, наоборот, придать объекту непредвиденные способности.

Так я создала Клинок Тайн, меч всех мечей, которым Кимора так жаждала обладать, что гонялась за мной по всей Чадре. Когда я создавала это оружие, то меня отвлек Келлин. Это был первый раз, когда я его увидела, и в итоге я создала самый опасный меч, который когда-либо знал мир. К счастью, Клинок Тайн спрятан в маленьком городке Аманор. Он погребен в железной скале, откуда его может извлечь лишь достойный.

Когда сталь разогревается, Элани подходит к печи, вытаскивает щипцами один из мечей и протягивает его мне.

Я принимаю его, и впервые в жизни вещи, которые мне так дороги, кажутся чем-то неправильным. Сегодня я не использую свои способности для защиты. У этих клинков одна цель – разрушение. Из-за этого мое сердце начинает болеть, но я не могу допустить, чтобы Келлин пострадал.

У меня нет другого выбора, кроме как попытаться минимизировать ущерб.

Раньше, когда у меня был магазин в Лирасу, я делала мелкие предметы оптом: кинжалы, пряжки, стрелы, гвозди и тому подобное. Они были пропитаны простой магией. Они никогда не затупятся, не заржавеют и не сломаются. Стрелы всегда попадали в цель. Это предметы повседневного обихода, которые могли позволить себе простые люди.

Может быть, я могла бы сделать то же самое. Наполнить мечи Рависа простой магией. Он не упоминал о конкретных деталях. Он попросил увеличить их силу.

Отлично.

Это я могу сделать.

Пока я осматриваю оружие, в кузницах воцаряется тишина. Все вокруг меня перестают работать. Постоянный стук, скрежет и рев прекращаются. Все задерживают дыхание, наклоняют головы вперед.

Наблюдают за мной.

Я закрываю глаза и притворяюсь, что вокруг никого нет. Что в кузнице только я. Я в своем безопасном месте.