скачать книгу бесплатно
– Обижаешь, Римская. В первую очередь.
– А родители ничего не знали о беременности дочери?
– Нет. Оба кивали как болванчики и утверждали, что у Лиды не было парня.
Оставляю материалы дела себе. Теперь мне точно не уснуть… Так и буду шататься по квартире, гладить Доминика за ухом и пялиться в экран ноутбука. Гадать, почему мама Лиды что-то недоговаривает, а отчим упрямо делает вид, что девушка, найденная на берегу – его падчерица.
Увеличиваю предметы на фотографиях, представляя Лиду живой. Какая у нее была улыбка? В реальной жизни, а не на фотографии? С кем она дружила, кого любила? Отмечаю планы на завтра: поеду в университет, где она училась и всех допрошу. Уверена, у такой привлекательной девушки должен быть парень! Кресло поскрипывает под моей тяжестью, когда я нетерпеливо кручусь на нем, приближая лицо к экрану. Ни черта на этих фотках не видно. И кто меня дернул поручить осмотр дома потерпевшей Корсакову? Завтра и туда наведаюсь, пусть ее родители думают о нас что хотят!
Роняю бумаги, опрокидываю миску с кошачьим кормом, когда бреду из кухни в комнату… Не могу собрать себя – расколовшуюся на кусочки Агату Римскую, очарованную встречей с красавчиком. Можно подумать, в моей жизни не было мужиков! Было… Даже больше, чем мне хотелось.
– Черт бы тебя побрал, Корсаков! Кто ты?
Возвращаюсь в кухню и медленно подбираю шарики корма в миску. Я все-таки попросила Янку Скрипкину мне помочь… Не смогла влезть в базу и попросила ее… Малодушие, непорядочность, чрезмерное любопытство? Да, возможно, но у меня неспокойно на душе… Интуиция никогда меня не подводила, значит, у Корсакова рыльце в пушку. Весь такой из себя положительный, щедрый, благородный – и у нас, в отделе «Д»!
Яна звонит, когда последний шарик оказывается на своем месте. Мчусь к вибрирующему телефону и отвечаю взволнованно:
– Да, Ян!
– Извини, что так поздно, – устало протягивает она. – Ничем не могу порадовать. Доступ к делу Сергея Корсакова возможен только по запросу Генеральной прокуратуры. Агата, он из «секретки», не иначе. Темная лошадка, только почему у вас, не понимаю?
– И я не понимаю. Значит, разведка? Какие у тебя мысли на этот счет?
– Там ничего нет, кроме даты рождения.
– Какого числа он родился? – хрипло бормочу я.
– Пятнадцатого мая. А тебе-то зачем? Держись от таких подальше, Агуша, мой тебе совет.
– Я начальник отдела, должна все знать, – вру я.
Надо запомнить… И не забыть поздравить. Значит, Корсакову скоро тридцать четыре?
Глава 10.
Агата.
Я почти не спала… Вертелась, как принцесса на горошине, и думала… Мышкин сказал, что Корсаков приехал из Питера. Нужно непременно выяснить, что такого знает каждый коренной петербуржец? На чем он может проколоться? Вскакиваю с постели и, пошатываясь в темноте, бреду к ноутбуку. Попробую написать университетской подруге Жанне. Она переехала с мужем в Санкт-Петербург и жила там лет пять, а сейчас проживает в Сорренто. Скорее всего, у них уже утро, подруга должна ответить.
Доминик трется о мои ноги и непонимающе мяукает. За окном клубится кромешная тьма, как и в моей растерянной одураченной душе… Впервые я не чувствую человека… Вот, Гречка, например. Я взглянула на него, когда парень вошел в злополучное кафе, и все поняла. Костя живет с мамой, девушки нет, робкий, любит слушать классическую музыку, имеет проблемы со здоровьем – его подбородок и рука подрагивали во время разговора. В армии не служил.
Но когда я смотрю на Корсакова, ничего не понимаю… Ну да, запах его собаки я случайно учуяла. Он как закрытая книга. Засекреченная…
«– Привет, Римская. Спроси своего мистера Х о секрете памятника Барклая-де-Толли. Дело в его правой руке. Скульптор не любил героя и… В общем, приглядись внимательно. Тебе не кажется, что он держит в руке мужское достоинство, скрытое под плащом? Несомненно, экскурсоводы о таком не говорят, это известно лишь коренному населению».
Вот и ответ… Благодаря подруге, я смогу проверить Корсакова. Посмотрим, что он скажет?
– Мау… – противно кричит Доминик, увлекая меня в комнату.
Пора тебе, Римская, спать… Завтра трудный день – разговор с университетскими друзьями Лиды и повторная беседа с ее родителями. Сдался тебе этот Корсаков?
Проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от настойчивого звонка в домофон. Я не жду гостей… Кто это может быть? Мама? Она так рано не приходит. Сестренка Розочка тем более…
– Кто там? – сиплю в динамик.
– Открывай, Римская. У меня горячий капучино и булочки из пекарни, – отвечает незваный гость голосом Корсакова.
О боже. Мне это снится… Наверное, галлюцинации снова вселились в мою голову и терзают разум?
– Агата, ты не проснулась? Открывай. Не бойся, я адрес спросил у Мышкина, нам работать надо, а ты меня держишь на улице. Эх ты…
Жму дрожащими пальцами на кнопку домофона и впускаю Сергея. Оставляю входную дверь приоткрытой и мчусь в ванную. Становлюсь под душ и намыливаю волосы шампунем. Плевать на гостя – пусть привыкает к моему характеру и прочим странностям.
Корсаков внимательно смотрит в окно, запустив ладони в карманы черных джинсов. Его куртка из мягкой кожи покоится на моем стуле. Он резко оборачивается, когда я на цыпочках вхожу в кухню. Прищуривается, словно пригвождая меня к стене взглядом. Так и есть… Я себя именно так чувствую – жалкой беззащитной букашкой. А еще голой… Плотнее запахиваю на груди банный халат и подхожу ближе.
– Ну ты даешь, Римская? Почему волосы не высушила? Там холодно.
– Хотела поздороваться. А то… Невежливо, – хриплю я, опуская взгляд. Немытые полы, пыль на полках… Без сомнений, Корсаков уже оценил мои умения, как хозяйки.
– Да брось ты, Агата. Ты не из тех, кто следует условностям. Давай кофе пить. Надеюсь, ты не сидишь на диетах, как все эти… расфуфыренные дуры? Меня тошнит от слова ЗОЖ.
– Пока не сижу, Корсаков. Природа наградила меня быстрым обменом веществ, если это изменится, придется держать аппетит в узде и садится на диету. Больше ты ничего не хочешь узнать?
– Хочу, – сглатывает он и подходит ближе. Опирается ладонями о столешницу, заключая меня в кольцо из рук, и шепчет в самое ухо: – Когда ты сдашься, Агата? Когда скажешь, что хочешь меня больше всего на свете?
– Никогда. Я скорее сдохну, – выдыхаю я, захлебываясь словами и его запахом. – Ты прав, Корсаков. Я не следую условностям и я… Не такая, как все. Особенная, другая женщина. Твои дешевые подкаты на меня не действуют. Так что…
Глубоко вдыхаю его запах – чистоты, геля для душа с морскими нотками, крепкого натурального кофе, выкуренной с утра сигареты…
– Римская, я пошутил. Почему ты выглядишь уставшей? Не спала всю ночь? Думала обо мне?
Корсаков чертовски проницателен… Он тоже не такой простак, каким хочет казаться. Кофе, обеды в столовой, милые улыбочки…
– Сергей, а долго ты служил в Питере? Как тебе этот город? – отхлебывая кофе, спрашиваю я.
Корсаков откусывает теплую булочку, облизывает губы, испачканные сахарной пудрой, и отвечает:
– Это мой родной город, Римская. Но я служил в разных местах… Был контрактником в Сирии, работал на частную военную компанию. Много воды утекло…
Непринужденный, спокойный, он сбивает меня с толку. Слишком расслабленный и подготовленный к расспросам.
– А правду говорят, что у памятника Барклая-де-Толли есть секрет? Где он, кстати, находится?
– Ты решила меня проверить, Римская? Зря… Я чист как стекло или попка младенца. Все просто – памятник стоит на Казанской площади у Невского проспекта. Рядом установлен памятник Кутузову. А в правой руке Михаила Богдановича – часть плаща, в которой спрятано… Ничего там нет, кроме плаща, но некоторые ограниченные люди нафантазировали себе другое. Ну… Ты поняла о чем я?
– Поняла. Я успела рассмотреть памятник.
– Глупостями не занимайся, Римская. Доедай и иди сушить волосы. Сейчас поедем в университет к Лиде. Я добился встречи с деканом факультета и старостой курса, где она училась.
– Как тебе это удалось, Корсаков? – прокашлявшись, произношу я.
– Я работаю, а не страдаю фигней.
– Почему ты в отделе «Д»?
– Меня списали из-за ранения. Если ты заметила, я хромаю.
– И все?
– Да. Других причин нет.
Черта с два ты такой чистенький, Корсаков! Я сегодня же свяжусь со своим товарищем из секретки и проверю его еще раз.
Глава 11.
Агата.
– С деканом буду говорить я, – уверенно произносит Корсаков, паркуясь на площадке возле университета.
– Почему это? Я тебе… – задыхаюсь возмущением, но Сергей прерывает мою реплику.
– Она одинокая женщина, не очень симпатичная. А я, как ты успела заметить, мужчина хоть куда. Одна моя улыбка, комплимент, пристальный страстный взгляд и…
– Ты позёр и болтун, Корсаков, – вспыхиваю я. – Но… Пожалуй, ты прав. Мне очень интересно посмотреть на вашу беседу, – выдавливаю ехидную улыбочку.
– А ты поговоришь со старостой курса. Он – копия Людмилы Васильевны, но в мужском обличии – прыщавый, сутулый, невысокий очкарик. Ты должна его очаровать. Почему ты так скучно одеваешься, Римская?
– Во-первых, посмотри на себя! Джинсы и чёрная водолазка. О-очень стильный наряд, ничего не скажешь. А, во-вторых, как я должна одеваться на место происшествия? В платье и туфли на шпильке?
– Все, Агата, брейк. Мне просто нравится, когда ты злишься. У тебя блестят глаза и краснеют щеки, припухают губы, как во время… Хм… Неважно. Идём?
– Идем, – прячу пылающие щеки и отвожу взгляд. Сглатываю эмоции, прикидываясь, что мне все равно… На деле же я хочу орать…
Возле старинного здания университета толпятся студенты. Воздух полнится запахами сигаретного дыма, кофе из ближайшего ларька, жареных пирожков, туалетной воды и подгоревшего мусора из урны… Морщу нос и щурюсь от весеннего, непривычно яркого солнца. Скоро станет совсем жарко, тогда Корсакову представится возможность увидеть меня в платье… Но это не точно.
– Агата, ты просто молчи, ладно? – улыбается он, стаскивая с плеч кожаную куртку.
Под ней трикотажная майка с длинными рукавами, красиво облегающая его широченные плечи.
– Ладно, напарник.
– Как ты меня назвала? – хмурится он.
– А что не так?
– Мне нравится, спасибо. Это… Это признак доверия, Римская. Обещаю тебя не подвести.
Сергей счастливо улыбается, даря моему сердцу кратковременный покой. Может, зря я себя накручиваю?
Людмила Васильевна Аникеева встречает нас в приемной. «Декан психологического факультета» – на монументальной двери ее кабинета поблескивает вывеска. Вычурно, старомодно, мрачно – так выглядит ее обитель и она сама.
Квадратная, низкорослая, с короткой стрижкой выбеленных кудряшек, она кажется именно такой, как охарактеризовал ее Корсаков. А брови домиком и грустный взгляд лишь добавляют образу достоверности.
– Присаживайтесь, молодые люди. Кофе? – грудным голосом протягивает она. – Простите, молодой человек, что-то не так? Куда вы смотрите? – она краснеет и одёргивает блузку.
– Давно не встречал такого сочетания стиля, ума и привлекательности, – елейно отвечает Сергей. – Вам безумно идёт цвет чайной розы. Он освежает, подчёркивая природную красоту вашей кожи. А серая юбка подходит под глаза. Гармония, вот что вы источаете. Пожалуй, декан психологического факультета должен быть именно таким.
– Вы не поверите, но гармония с самим собой – тема моей научной работы. Я ведь доктор психологических наук, изучала психологию семейных отношений, зависимостей, людей, перенесших насилие и…
– Муж, вероятно, носит вас на руках, – с придыханием произносит Корсаков.
Я со скучающим видом оглядываю кабинет. Молчу, пока Корсаков завоевывает доверие старой продажной сучки.
– У меня его нет, – вздыхает она. – Сапожник без сапог, если можно так выразиться.
– Значит, у меня есть шанс на свидание?
Что?! Он сейчас серьезно или… Людочка краснеет и противно охает:
– Вы меня засмущали, Сергей. Вы такой молодой, а я…
– Вам сорок, не больше. А мне тридцать четыре. Вы же психолог, Людмила Васильевна, должны знать, что предрассудки живут в голове.
Ну и прочее бла-бла… Болтун, позер и пижон. Неужели, Корсаков и на такое пойдет? Отчего-то при мысли, что Сергей может целовать кого-то другого, щемит в груди… А горло заполняется горечью…
– Сергей Юрьевич, нас ждет староста курса, – прерываю приторно-сладкую беседу.
– Да, Людмила Васильевна, я вам позвоню. Сходим куда-нибудь, пообедаем. Я и забыл, что мы с коллегой пришли по делу – так вы меня обаяли. Что вы знаете о Лиде Красновой?
– Лидочка, она… Хорошая девочка, училась замечательно, состояла в театральном кружке нашего университета и в группе поддержки. Староста вам может фотографии показать.
– А парень у нее был? – включаюсь в беседу я.
– Лидочка была красивой, безусловно, ребята обращали на нее внимание. Она в последнее время встречалась со Степой Астаховым. Его тоже недавно убили… Позже, чем Лидочка пропала… Господи, двое студентов с одного факультета и такая беда, – всплескивает руками Людок.
– Погодите, Степан Астахов был знаком с Лидой? Насколько нам известно, убийца парня до сих пор не найден, – хмурится Корсаков.
– Его родители говорили, что да… Так и не нашли. И, главное, за что убивать парня? Хороший, красивый, вежливый, воспитанный… О таком мечтала любая девчонка, но выбрал он Лидочку.
– Странно, что ее родители не в курсе об отношениях дочери со Степаном, – качает головой Корсаков.
– Они расстались незадолго до ее исчезновения. Какая-то кошка между ними пробежала.
– В женском обличии, скорее всего, – сухо добавляю я. – Идемте, Сергей Юрьевич, староста нас уже заждался. Спасибо, Людмила Васильевна.
Корсаков медленно поднимается с места, демонстрируя Людочке высокий рост и ширину плеч, обдавая ароматом дорогого парфюма маленький старомодный кабинетик.
– Ох… так мне выбирать место для обеда? – лепечет она, вскидывая любовный взгляд на «самца».
