скачать книгу бесплатно
– Куда её? – нетерпеливый мужской.
– Давай наверх…
Меня плавно качает.
Руки и ноги не работают, но я чувствую, как липнет к ногам сырая ткань джинсов, и тепло другого человека. Мне хочется прижаться к нему теснее, чтобы согреться, потому что в следующую минуту меня начинает потряхивать.
– Принеси воды… и еды, лучше бульон… – командует незнакомый мужчина над моей головой.
Я взмываю вверх и опускаюсь на мягкое, силясь открыть глаза. Мои ноги остаются без обуви. Мне холодно.
– Такая бледная…
– Отток крови и недостаток кислорода в мозге. Это обморок. Поживее, я опаздываю на самолёт…
– Что мне сделать?
– Вода и бульон.
Хлопок двери. Моё запястье обхватывают тёплые сухие пальцы. Я, наконец-то, могу открыть глаза.
Боже…
Он ещё больше, чем в прошлый раз.
Сидит на краю кровати, зажав большим пальцем мой пульс, и сосредоточенно смотрит в свои спортивные часы с кучей всяких циферблатов.
Боясь сделать лишний вдох, пялюсь на его лицо. Оно загорелое и очень мужественное. В нём нет ничего… мальчишеского, ни одной черты, хотя выглядит он молодо.
Скользнув глазами по мощной шее и рельефной груди, перевожу глаза на наши руки. Его ладонь тоже загорелая, очень широкая. Опутанная сухожилиями и венами. А его бицепсы… они толщиной с моё бедро, честное слово…
Опомнившись, поджимаю пальцы на руке, потому что мои ногти – это кошмар. И я не преувеличиваю. Они выглядят так, будто я пилила их пилой… это нервное, и это отвратительная привычка, за которую я себя ненавижу. Мужчина поднимает глаза, повернув ко мне практически лысую голову.
Они у него голубые. Без серого.
Голубые и очень внимательные…
– Как тебя зовут? – Отпускает мою руку.
– Айза… – шепчу шершавым голосом, не спуская с него глаз.
– Сколько пальцев, Айза? – Загибает он свой большой.
– Четыре…
– Когда ты ела в последний раз? – Берется за молнию на моей куртке, и я в панике шарахаюсь в сторону, саданув ему по руке.
– Спокойно. – Тут же убирается он к чёрту, а я сажусь, отползая к спинке кровати.
Быстро осматриваю комнату, похожую на персиковый кекс. Повсюду этот тон. На стенах, шторах и на полу. Две кровати, шкаф и окно, по которому лупит дождь.
Кошусь на дверь, предупреждая:
– Не трогайте.
– Нужно снять мокрую одежду. – Встаёт мужчина с кровати, и мои глаза поднимаются вслед за ним, а потом он забрасывает руку и стягивает с себя толстовку, потянув за ворот.
Край белой футболки поднимается, оголяя кусок живота. Мощная косая мышца убегает за пояс резинки спортивных штанов, из-под которой на меня смотрит полоска белых трусов с фирменной надписью… низ его живота покрыт тёмными волосками, которые также утекают под резинку.
С усилием проталкивая в пересохшее горло слюну, я уже смотрю на то, что у него ниже этой резинки, и щёки загораются так, будто к ним поднесли открытый огонь. В панике увожу глаза и смотрю в потолок, но фрагмент его тела от пупка до выпирающего паха навсегда отпечатался в мозгу.
Низ моего живота реагирует внезапным всплеском ноющей тяжести, от которой хочется сильнее сжать бёдра… это так неожиданно, что я впиваюсь пальцами в своё колено.
Перед моим носом возникает чёрная толстовка со словами:
– Брюки и носки тоже сними.
Вскидываю на него глаза, не шевелясь.
Он смотрит на меня в спокойном ожидании.
Не получив реакции, говорит:
– Я не ем детей.
– Мне восемнадцать, – хриплю я.
– А мне надо идти. – Тычет он толстовкой.
Забираю её машинально и прижимаю к себе, продолжая смотреть в неподвижное загорелое лицо.
Не говоря ни слова, мужчина разворачивается и идёт к двери, давя ботинками пушистый персиковый ковёр.
Проведя рукой по мокрому лбу, слежу за ним до самой двери.
– Как… – кричу ему вслед, прочистив горло. – Как мне её вернуть?
– Оставь себе. – Покидает он комнату, не оглядываясь.
Смотрю на дверь целую минуту, прежде чем поднести мягкую тёплую ткань к носу.
Порошок и запах чистой выстиранной одежды.
Кто он, чёрт возьми, такой?!
Глава 3
Айза
– Что ты сказала? – Гремит надо мной разъярённый голос.
– Отпусти! – Истеричный голос матери.
Слёзы заливают моё лицо. Пальцы царапают жесткую руку, вцепившуюся в косу.
– Тттты ккусок ддерьма! – ору до хрипоты, вонзая ногти в его запястья.
Со злостью и бешенством. С остервенением.
Вскрик матери, и она падает на пол. Брыкаюсь, как ненормальная. Но он сильнее. Сильнее нас обеих. Никто нам не поверит. Никто не захочет…
– Мама…
А потом все прекращается.
Падаю на колени, а за моей спиной на пол падает грузное, ненавистное тело.
Отползая, кричу. Утираю слёзы, сотрясаясь в рыданиях.
В руках матери – разбитая ваза. В глазах – ужас. В моих тоже.
– Собирай вещи… – хрипит она.
Горло сдавила паника.
Киваю, срываясь с места…
– Айза… проснись…
Сердце стучит в ушах. Дышать нечем…
– Айза… – сквозь мутный морок слышу я и распахиваю глаза.
Моя футболка прилипла к телу, в голову кто-то засунул огромный булыжник.
Глядя в свежевыбеленный потолок, сиплю:
– Можно мне воды…
– Сейчас…
Глотаю жадно, давясь и перхаясь.
– Не спеши…
Осматриваю залитую солнцем комнату.
Такую персиковую и тёплую.
Такую спокойную.
Вспоминаю, где я.
Целую минуту вспоминаю, где я.
Вцепившись в одеяло, жду, пока сердце перестанет скакать. В груди тянет. Перевожу глаза на мать и сипло спрашиваю:
– Они ведь нас не найдут?
Мама молчит целую минуту. Глядя в мои глаза. Они у нас похожи. Я бы умерла, если бы во мне было хоть что-то от него. Просто умерла бы. Может, это и ему самому не давало покоя? Надеюсь. Я надеюсь, что его собственные демоны пожрут его нутро и нутро всей его семьи. Так же, как он жрал наше все эти годы.
– Для этого нужно искать, – наконец-то отвечает она.
Киваю.
Чтобы кого-то искать, этот кто-то должен обладать хоть какой-то ценностью.
Щёку жалит горячая слеза, и я не могу сдержать всхлип. Мама протягивает руку, стирая её, а я глотаю ком и шепчу:
– Прости…
Я не хочу быть слабой… но у меня не получается. Из нас двоих – я тот человек, на которого сложно в чём-то положиться. Настоящая обуза. Если бы не я…
– Айза – ты, самое ценное, что есть в моей жизни, – заверяет она, будто читая мои мысли.
Смотрю в окно, снова кивая.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает мама, вставая.
Наблюдаю за ней, двигая глазами.
Остановившись перед зеркалом, она повязывает на голову платок, а потом, будто опомнившись, отбрасывает его в сторону.
Я знаю, она не стала бы его носить. Она горожанка до мозга костей. Она не носила его до того, как… как вышла замуж.
Её гладкая коса спадает по спине. Моя мама – красивая. Он тоже это замечал. Всегда.
Привстав на локтях, прислушиваюсь к себе и неуверенно говорю:
– Отлично.
Я целую неделю провела, прикованная к постели. Кажется, такой простуды со мной не случалось никогда. Зато со мной случалось много чего другого.
– Мне пора, – говорит мама, вешая на плечо сумку и приглаживая на макушке волосы.
– Хорошего… дня, – тихо говорю я, взглядом провожая её до двери.
Пока я валялась в кровати, она нашла работу в городе. Мама – швея. Когда-то я помогала ей. Ровно до того момента, пока чуть не оттяпала себе палец двойной иглой для швейной машинки.
