скачать книгу бесплатно
Фред проснулся поздно, время близилось к обеду. Перипетии вчерашнего дня, вкупе с ночной интрижкой, немного вымотали его. Так, что продолжительный сон пошёл только на пользу. Он чувствовал себя более-менее отдохнувшим, относительно бодрым и набравшимся сил.
Опустошив глиняный кувшин с обыкновенной водой, Нойс закинул в рот вчерашние остатки еды. Затем, побрившись, быстро оделся и вышел прочь. Вот, так обыкновенно или как кому будет угодно, буднично начался день, самого прославленного наёмника-вора Пьнтуза, а быть может и всей Бурляндии.
На залитой солнцем улице его встретил Зика, старый дворник.
– Дня доброго синор Фредерик.– Привычно меланхолически поприветствовал он, на миг, отвлекшись от своего занятия.
– И тебе доброго Зику!– наемник знал, что последует дальше.
– Не одолжишь десять монет до субботы? Душа так горит, что не могу. Сегодня с утра думал, окочурюсь…– Побитое оспой лицо выражало неприкрытое страдание.
– Я не могу отказать тебе в помощи, когда речь идёт о жизни и смерти.– Нойс отсчитал на ладони десять маленьких медяшек и протянул их в трясущиеся руки дворника.
– Премного благодарен! Да, хранит тебя милость Мируса.
Зик всегда говорил правду, на что ему требуются деньги. За, что Фред относился к нему с уважением, но и это была не единственная причина. Дворник ещё и снабжал его время от времени полезной информацией.
– Выпей за моё здоровье. И когда освободишься, поухаживай за Кори.
– Непременно выпью и не один раз.– Сухие губы старика расползлись в плотоядной улыбке, обнажив жёлтые пеньки, того, что некогда назывались зубами. – И за мула своего не беспокойтесь, я вымою его и вычистю.
Облокотившись на палку метлы, он проводил внимательным взглядом наёмника до угла, затем прикинув в уме, сколько можно будет взять, если не тратить на закуску споро засобирался за «микстурой».
Фрэнос не стал нанимать экипаж, (на муле он ездил только за городом) решив пройтись пешочком пару кварталов. За, почти десяток прожитых здесь лет, он успел досконально изучить город, и если бы того потребовала ситуация, сумел бы, наверное отыскать нужное место с закрытыми глазами. Каждая улочка, каждая подворотня была знакома ему.
Переходя сквозные пролёты домов, он искусно запутывал следы, на тот случай если бы за ним увязались шпики. Он, являлся профессионалом в полном смысле этого слова. Никогда не терял бдительности и не ленился намотать несколько лишних кругов, предпочитая дважды, а то и трижды перестраховаться, чем потом быть закинутым на дно реки с камнем на шее.
Прокружляв бесцельно, где-то с час Нойс нанял проезжавший мимо дилижанс. Теперь его путь пролегал меж старых зажиточных кварталов. Величественные дома, изукрашенные причудливой росписью, очерченные фигурной лепкой, лучших декораторов могли смело соперничать с их старшими братьями из столицы. Груженые повозки, заполонившие центральные проспекты мешали быстрому движению. Поэтому у Фреда было предостаточно времени рассмотреть их попристальнее.
Его внимания привлёк двухэтажный дом, держащийся немного особняком от остальных строений, с розовым резко констатирующим на белом фоне мезонином. Сквозь решётчатый забор можно было заметить круглый серебристый фонтан. Вода била прямо изо рта лежащей на каменной подушке мраморной русалке. Небольшая зелёная площадка перед домом пестрела многочисленными цветочными клумбами. На мощных кованых воротах сверкал недавно подкрашенный герб, изображавший павлина в верхней части и два скрещённых меча перед сундуком в нижней. Знак барона Бранлейя, городского казначея.
Фрэнос припомнил маленького, подвижного толстячка с алчно поблескивающими глазенками. Барон славился своей безудержной жадностью, как и своим немалым богатством. Оценивать которое не брались даже самые осведомлённые люди города. Его не любили, его призирали, но все без исключения, в том числе и градоправитель, неизменно прислушивались к его мнению. Казначей являлся главным идеологом налоговой политики Пьянтуза. Многие отдавали должное предприимчивому чиновнику, ведь именно благодаря его разумной финансовой политике город расцвёл, превратившись из захудалого приграничного городишка во вторую неформальную столицу королевства. Вняв его доводам и проектам, бургомистр и совет дворян сделали ставку на развлечения и туризм, вследствие чего в казну потекли денежки заезжих кондотьеров, варваров и прочих не совсем благонадёжных короне личностей. Именно с их денег взимаемые налоги приносили основной доход казне, а на мелкие шалости, что устраивали после долгих отлучек сии достопочтенные гости, власти смотрели сквозь пальцы.
Чуть поодаль, на противоположной стороне проспекта раскинул свои пенаты настоящий дворец. Двухэтажное здание с мраморными колоннадами, украшенными причудливыми каннелюрами, капителями и арками. Чертог донна Виолетти, отпрыска славного рода рыцарей, что в отличие от родословной Нойсов не затерялся в изъеденных молью вехах истории, не поблёк под бременем лет, утратив былое величие, а наоборот упрочнив свои позиции, преумножив капиталы. Того самого Виолетти, что в воскресный день должен был сочетаться узами брака со славной, под стать ему историей рода и с таким же самым, а может и большим влиянием донной Розалитой.
Не смотря, что до торжества ещё оставалось пять дней, во дворце шла полным ходом подготовка. Садовники подрезали листья деревьев, вплетая в пышные кроны пёстрые ленточки и нарядные кружева, срезали подувядшие цветы в клумбах, подравнивали траву, выглядевшую и без того ровным аккуратным ковром, накинутым на обнажённую плоть земли. Стоявшие в очереди перед высокими воротами гужевые повозки, без слов свидетельствовали обо всей пышности и разнообразия праздничного стола. В городе то и дело проносились слухи, что сам король Теодор «Какой-то там» почтит вниманием чету Виолети. Дабы лично засвидетельствовать своё благословение молодым. Фред обратил внимания на развевающийся стяг, гордо венчавший фасад – белое полотнище с золотым быком на нём. Символизирующий напор и богатства обладателя. Скоро к нему добавиться красный единорог флаг Розалиты и два могучих клана сольются в один.
Дилижанс, наконец, покинул шумный запруженный проспект, миновал мост и, прибавив скорости, покатил через однотипные улочки, углубляясь в восточные кварталы, славящие свободой нравом и заведениями с сомнительной репутацией. В район, который добропорядочные жители предпочитали без особой надобности не забредать.
Доехав до Орлянской улицы, Нойс остановил карету. Расплатившись, он прошёл остаток пути пешком.
Конечным пунктом замысловатого променада являлся кабачок с провокационным названием «Гори-гори ясно». Само заведение, вклинившее меж двумя покосившимися, с облупленной штукатуркой домами выглядело неказисто и довольно мрачно. Не радостное впечатление, в полной мере отражалось на всей улице, целиком такой же невзрачной, дурно пахнущей…
Фреду очень не хотелось здесь находиться, но заказчик избрал именно это место для встречи, и выбирать не приходилось. Под косые взгляды грязной, оборванной шантрапы, что ошивалась возле недалеко стоявшей хлебной лавки специалист по особо деликатным вопросам открыл покосившуюся дверь и вошёл внутрь.
Полумрак, царивший там, не мог скрыть всей ущербности и запущенности зала. Сразу же в нос ударила вонь подгоревшей жратвы (другого слова тут было никак не подобрать) и въевшиеся, казалось в сами стены с мебелью испарения ядренной скрутиловки. Большинство небрежно расставленных столиков пустовали, лишь двое из них были заняты. За одним скучая, сидела уже довольно немолодая пара, с откровенно выраженным синюшным оттенком лиц, цвет которых без слов говорил о страстном пристрастии к горячительным напиткам их владельцев. По соседству через столик, на двух колченогих табуретов развалился лысоватый толстяк. Громко чавкая, он сосредоточенно, будто выполняя какую-то ответственную работу, уплетал галушки, запивая их целым жбаном чего-то дурно пахнущего.
Бармен, волосатый детина с чёрными, как смоль волосами, заплетёнными на манер варваров в косички, окатил нового посетителя скучающим взглядом, словно кроме него самого никого вокруг не существовало. В другом случае Фрэнос не за что не задержался тут и на минуту, лучше подождав заказчика на улице, но чёткие инструкции не позволяли ему взять и развернуться. Издержки профессии напомнил он сам себе свою догму. А бармену подойдя, сказал.
– Кружку скрутиловки…
Детина хмуро взглянул на него исподлобья, будто его отвлекли от чего-то важного. Нойс начал сомневаться услышали ли его вообще, и уж было решил повторить заказ (ибо не заказать вообще ничего он не мог, пьяны, очень ревниво относились к своим традициям, особенно если они касалась сферы услуг и развлечений), но не успел сделать этого.
– Пять медяков.– Буркнул бармен, флегматично вынимая с подноса кружку, дабы заполнить её мутной жижей пахнущей почему-то золой.
Фред, обладавший довольно богатым воображением и то не мог представить, производную сего продукта из чего он был выгнан. Попробовать, чтобы определить на вкус и речи не могло быть никакой, он не настолько был любознательным и рисковым хоть и занимался ремеслом крайне опасным и вредным для здоровья.
Взяв свой бокал, он прошёл с ним за самый крайний столик, находившийся возле самого входа, всё-таки там посвежее дышалось благодаря широким щелям на косяках не плотно прилагаемой к лудке двери. Там сев, за расшатанный табурет он принялся терпеливо поджидать заказчика. На его удачу скучать, долго не пришлось.
Ровно десять минут спустя после его появления здесь, дверь кабачка распахнулась, и в проёме образовался широкоплечий подтянутый мужчина с глубоко напяленной до самих бровей шляпой. Его одежда не отличалась ничем, от привычной городской: коричневые хлопковые штаны, лёгкие кожаные ботинки, белая сорочка и может быть не к месту одетый жаркий камзол. Но запаренным он не выглядел. Не снимая головного убора, он прошёл к столику где, ссутулившись, сидел Фред и без приглашения уселся напротив его.
– Цацка у тебя?– не поздоровавшись, сразу взял быка за рога он.
Нойс посмотрел в глаза собеседнику. Как и при первой их встречи во взгляде этого человека застыл тёмный лёд. Ещё тогда, в таверне « Сказочная трапеза», когда нежданно-негаданно к нему, спокойно попивающего холодный чай, подсел будущий заказчик (или посредник, для наемника это была закрытая страница, даже по своим каналом он не смог идентифицировать его). Он отметил странное выражение глаз, что двумя острыми льдинками, буквально насквозь тебя пронизывали, заставляя невольно ежиться, как при морозе. « Грэм» Коротко отрекомендовался тогда он, предложив очень выгодный контракт, суливший неплохой заработок, при, казавшейся на тот момент не пыльной работёнки. Чем последовавшая засим вылазка в замок Жирдяя закончилась было известно. Только опыт и высочайшее мастерство позволило скрыться безнаказанно наёмнику. Нойс уже начал сожалеть, что связался с этим не простым господином.
– Язык, что ли проглотил?– в словах Грэма отчётливо сквозило январским морозцем, каменное лицо не выражало вообще никаких эмоций.
– Забавы нет.
« Нетерпеливый какой, наверное, тебя кто-то придавил крепко». Пальцы Фреда легко барабанили по глиняной чашке с источавшей зловоние скрутиловкой. У него промелькнула озорная мысль угостить ей своего заказчика. Но нет, не стоило, тот мог решить, что его хотят отравить, дабы не возвращать обратно деньги.
– Ты не сумел достать её?– тем временем то ли спросил, то ли констатировал факт Грэм.
– Догада ты! Да, не смог и более того, чуть было сам не стал игрушкой в руках разъярённых стражников. И всё благодаря вашей милости…
Нойс старался не давать волю эмоциям, но накопившаяся злоба так и подмывала его съязвить. Он был далеко не мальчик, чтобы с ним, в таком тоне, столь небрежно разговаривали.
– Не кипятись. Рассказывай по порядку, что случилось?– Грэм, уловил настроение собеседника и сбавил обороты.
– Ничего особенного. Если не принимать во внимание обвешанный, словно новогодняя ель игрушками, магическими артефактами замок.
– Охрана, волшебник?
Фред понемногу остывал, ледяной голос лишённый напрочь всяческих эмоций казалось, мог охладить жар пылающего камина.
– Когда артефакты подняли тревогу, стражники на удивление быстро сориентировались в ситуации, честно говоря, я не ожидал от них подобной прыти. Создаётся впечатление, что их заранее предупредили. Касательно мага, то он не в пример охраны долго чухался, лишь под самый занавес соизволили показать хозяину, что недаром ест свой хлеб. Я уже молчу о такой мелочи, как пущенные в облаву волкодавы…
– Тебя видели?
– Не думаю, разве, что общий силуэт, но это не имеет никакого значения, в лицо они меня точно не узнают.
– Не наследил, надеюсь?
Наемник, посчитал выше своего достоинства отвечать на бестактный, по его мнению, вопрос.
– Понятно.– Грэм задумчиво погладил рукой гладко выбритый до синевы, волевой подбородок.– А в комнату тебе удалось проникнуть?
– Нет. У самой двери взвыли охранные заклятья. Мне пришлось срочно уносить ноги. Цахес Цугубер, а этим магом был именно он, применил какое-то особо сильное охранное заклятие, напоследок едва не поджарив меня пущенным в след огнешаром.– Фрэнос, особо не вдаваясь в подробности, пересказал все перипетии этого сорвавшегося дела произошедшие с ним.
Мужчины замолчали, обдумывая каждое своё. В зале особо ничего не изменилось, толстяк продолжал набивать желудок, галушками топя их сомнительным пойлом. Парочка, лениво развалившись, о чём-то тихо беседовала. Только один бармен запропастился куда-то.
– Контракт должен быть выполнен.– Через некоторое время процедил сквозь зубы Грэм.
Нойс ругнулся про себя, но виду не подал, что особой радости его слова ему не доставили.– Я не отказываюсь от контракта. Но условия договора должны быть пересмотрены в сторону увеличения гонорара.– Твёрдо отчеканил Фрэнос, выдерживая устремлённый на него тяжёлый взгляд Грэма.– Меня не поставили в известность, на счёт всех нюансов связанных с процедурой изъятия,– счёл обязанным добавить он.
Это был серьёзный аргумент, и наемник в глубине души надеялся, что Грэм откажется доплачивать. В таком случае у него будет веский повод расторгнуть контракт. Снова лезть в это натыканное, как игольчатая подушечка булавками опасностями логово ему совсем не улыбалось. Но, против всех ожиданий Грэм и бровью не повёл.
– Согласен. Сколько?– лишь коротко осведомился он, словно речь шла о совсем незначительной сумме денег.
– В два раза выше оговоренной платы.– Ляпнул наемник, понимая, что это его последний шанс спрыгнуть с мчащейся вниз горы повозки. И он, увы, этот шанс, конечно же, ему не выпал.
– Меня устраивает. Когда ты приступишь?– деловито осведомился заказчик.
– Мне надо некоторое время, для более тщательной подготовки.– Начал перечислять Фрэнос. – Понадобятся дополнительные разблокирующие артефакты. Некоторые детали надо будет уточнить. Да, и охрана пусть немного успокоиться. Я так думаю, через месяц можно будет снова попытаться навестить нашего знакомого.
– Слишком долго. Двух недель хватит с головой.
По железным ноткам, прозвучавшим в голосе Грэма, наёмник понял спорить бесполезно, но всё-таки попытался.
– Слишком маленький срок, стража будет на чеку.
– Говорят, ты лучший в своём деле. А раз так, то обязательно что-нибудь придумаешь.– Оставался непреклонным Грэм.
Нойс кисло поморщился,– откуда такая спешка, через тридцать дней я без шума и пыли преподнесу его вам на блюдечке…
– Нет, я сказал, меня этот срок не устраивает.– Обрывая все возможные аргументы в пользу более поздних сроков заявил Грэм.– И ещё, я не хочу, чтобы товар нечаянно подпортился.
– Тебе не зачем мне это напоминать. За доставку и сохранность интересующего предмета я отвечаю.
– Головой… – Счёл необходимым добавить Грэмм.
– В том числе…– Не стал препираться наемник, в какой-то мере признавая правоту клиента.
– Договорились. Здесь третья часть суммы,– он положил на исцарапанный стол увесистый кошель.– ровно через две недели, я это же самое время, встретимся в « Маленьких радостях».
– И ещё, – сказал Фред, упреждая засобиравшегося было нанимателя на выход.– Меня интересует, чем так ценна эта статуэтка, что за неё кто-то готов уплатить такую непомерную цену?
Конечно, он был несколько не прав, задавая столь бестактный вопрос, что в его среде считалась дурным тоном интересоваться у клиента причинами похищения той или иной вещи, но случай выходил из разряда типовых, требуя более детального рассмотрения, и по возможностям большей информации.
– Ты задаешь слишком много вопросов.– Холодно бросил Грэм, поджав губы.
За ответом в глубокий карман Фрэнос не полез, сразу выдав – Ситуация того требует. Много неизвестных в ней. Раз уж я лезу в это осиное гнездо, мне хотелось бы знать, что там находиться и что меня ожидает. Я, знаешь ли, рискую собственной шкурой.
– За деньги рискуешь,– внёс бесстрастным тоном весомое уточнение наниматель.
– Деньги, знаешь ли, покойникам, ну совершенно не нужны!– В сердцах воскликнул Нойс несколько громче чем того хотел. Правда особого оживления его фраза в зале не прибавила. Пожилая пара искоса на него взглянула и сделала вид, что им всё ровно, толстяк даже не удосужился делать вид, ему и так было всё ровно.
– Парень у меня создается впечатление, что ты ошибся с выбором профессии.
На этот раз в голосе Грэма впервые промелькнули какие-то отголоски эмоций. Фред идентифицировал их как нотки насмешки. Было очевидно, что ничем не пронять этого человека.
– Мы друг друга поняли, я так думаю…– медленно произнёс заказчик.– Через две недели я надеюсь увидеть тебя не с пустыми руками.
Сказав это, Грэм поднялся и, не прощаясь, вышел прочь. Фрэнос, тоже не стал себя долго задерживать. Выждав минуту, после ухода заказчика, он стряхнул с одежды невидимые крошки, спрятал мешочек поглубже в кармане и проследовал на выход. Краем глаза отметив, как парочка оживилась при взгляде на оставленную непочатую кружку скрутиловки.
На этот раз он не скрывался. Если и стоило опасаться, так это местных сорви голов, чья лихая удаль, бесшабашно пущенным бумерангом разлеталось на весь город. В восточные кварталы, даже варвары предпочитали в одиночку не забредать. Но сейчас, то ли разморенные полуденной сиестой, то ли просто находившиеся в отлучке бандиты не спешили останавливать одинокого прохожего. Чья расслабленная походка свидетельствовала о полной уверенности в себе и в собственных силах. Может быть, как раз сей факт, стал решительным аргументом, почему увязавшаяся было за ним малолетняя, дежурившая у хлебного ларька шантрапа, вдруг загрустив, повернула обратно.
Поймав на параллельной улице экипаж, каким-то невероятным чудом оказавшись в этих трущобах, Нойс прямиком направился в кабачок под названием «Сказочная трапеза». Он успел изрядно проголодаться, а лучшего места, в городе не существовало, где бы в мирной, непринуждённой обстановке можно было утолить голод. Насладиться весьма достойной трапезой, где не приходилось щуриться, выискивая в тарелке какую-нибудь мерзкую живность, ну а лучшей скрутиловки в городе было вообще нигде не сыскать. Хозяин трактира имел собственный виноградник и самым пристальным образом следил за процессом её приготовления. Удачно подобранное место, сразу за площадью Монументуса, в купе с разумной ценовой политикой обеспечивала Сэма Пузо постоянным притоком клиентов. Что ж хвалебных слов было сказано в преизбытке, осталось теперь убедиться в воочию в справедливости последних, заглянув туда самим.
Спустя тридцать минут карета подкатила к трактиру – одноэтажному строению с широким высоким фронтоном, чью треугольную площадь занимала огромная красочная вывеска, изображающая голову весело ощерившегося двумя рядами зубов какого-то жизнерадостного синора. Расплатившись с кучером, кивнув головой на слова благодарности за щедрые чаевые, Фред потянул за медную ручку дубовой резной двери и окунулся прямиком в ароматные запахи свежеприготовленной пищи.
– Кого я вижу Фред дружище!
Поджарый рыжеволосый мужчина приглашающе замахал рукой, стоило наемнику появиться в проходе. Шум в зале стоял выше обычного, поэтому мало кто обратил внимание на столь радостное проявления чувств, впрочем, как и на появление нового человека. Судя по точившимся здесь жарким дебатам сдобренных пьяными колбасками (фирменным блюдом Пузо) и размахиванием бокалов, завсегдатаи обменивались мнениями по поводу предстоящего события, высказывая плюсы и минусы предстоящего династического союза. Приводя различные доводы, все преимущества и недостатки будущей семейной четы.
– Привет Мандарин! Как твоё житьё-бытьё?– Приблизившись ровно настолько, чтобы быть услышанным воскликнул Фрэнос.
– Как выпьешь, так сразу лучше!– привёл в ответ любимую свою присказку рыжеволосый наемник явно пребывавший в добром расположении духа развалившись на своей скамье.
Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Нойс не мог похвастаться большим количеством друзей, в коротком списке последних Мандарин занимал почетное первое место.
«Их дружба тянется уж более десятка лет», посетила неожиданно мысль его. А казалось, ещё совсем недавно их свела насмешница судьба. В памяти Фреда достаточно свежа была та судьбоносная встреча, когда, впервые приехав в большой город, из заштатного поместья дальнего родственника, он окунулся в мир ранее неведомых ему развлечений. Калейдоскоп встреч, ночных приключений, игорные дома, попойки, дамы лёгкого поведения. Известная история. Будущий специалист по сугубо деликатным вопросам быстро промотал те немногие крохи, что снабдил его сердобольный дядюшка в дорогу и не заметил сам, как оказался в долговой яме.
Порой, он задумывался, как сложилась бы его дальнейшая жизнь, не повстречай, он Мандарина на своём пути. На пять лет старше, уравновешенный, никуда не торопящийся, с известной долей сарказма уже успевший зарекомендовать себя в кругах определённого типа. Сам, будучи бедным выходцем, из Восточных кварталов, он сумел утвердиться в жизни. Хотя никогда не старался как-то выделить себя кичиться, как некоторые другие вылезшие из трущоб достигнутым. Ценное качество, для людей, занимавшихся не очень законными делами. Фред в то время пребывал глубоком унынии, кредиторы поджимали со всех сторон, работой постоянной он так и не обзавёлся, а возвращаться обратно к дядюшке не позволяла совесть и главная отличительная черта всех де ля Нойсов – гордость. Отчаяния достигла таких пределов, что он решился пойти на крайнюю меру – грабёж. Силой он был не обделён, что немного не вязалась с природной худобой, а высокое на первый взгляд кажущееся нескладным тело обладало гибкостью присущим гимнастам.
Так вот, тем не примечательным осенним дождливым днём, когда закончились последние крохи и во рту, два дня не было маковой семечки, он, наконец, решился. Вооружившись ржавым, найденным на чердаке последнего места пристанища мечом, и дико нервничая, Нойс отправился на первое своё дело. Без улыбки нельзя было вспоминать те минуты, когда он промокший до нитки, вжавшись в тёмную нишу, какого-то замызганного переулка до посинения руки, сжимал неудобную рукоять меча, с замиранием сердца поджидая подходящую кандидатуру. Он пропустил мимо не одного синора, постоянно отодвигая роковой момент, не в силах заставить себя превозмочь, те крохи воспитания, что вложил в него престарелый дядюшка. Возможно, он так бы и не сдвинулся с места, кабы на его счастье (именно счастье, других объяснений просто не существовало), мимо не проковылял молодой подвыпивший повеса, которого почему-то он решил тогда, ограбить не представляет ничем таким зазорным. Набравшись храбрости, он вынырнул из-за тесной ниши, и театрально воздев меч, как в дешевенькой уличной оперетте, произнёс классическую фразу, всех времён и народов, встречавшуюся не единожды в прочитанных когда-то им книгах. – Кошелёк или жизнь?!! Но, на его глубокое удивление, незнакомец почему-то, не замер в приступе страха, поведя себя совсем не так, как было написано в приключенческих романах. Напротив, едва усмехнувшись, парень покачал головой и каким-то неуловимым движение сбил его с ног, точно соломенную куклу. Это позже, Мандарин, так незатейливо звали его, поделился секретом приёма. А тогда, вместо того, чтобы сдать страже или попросту самому не прикончить незадачливого грабителя, он внимательно выслушал короткую, но довольно душещипательную исповедь попавшего в неприятную историю провинциала. И вынес неожиданный вердикт
. Для Фреда, до сих пор являлось загадкой, что рассмотрел в нём Мандарин – перспективного наёмника, или нежданно нахлынувшая сентиментальность повлияла на него тогда, но через час они сидели в «Счастливой трапезе» и весело хохотали над философскими шутками Мандарина, щедро запивая их отменной скрутиловкой. В ходе беседы выяснилось, чем занимается его новый друг. «Лига наёмников», Нойсу доводилось уже слышать название этой незаконной организации. Не вдаваясь в детальные подробности, Мандарин вкратце изложил суть «работы» и как бы невзначай предложил ему попробовать. Для Фреда это был подарок судьбы, он, не раздумывая, согласился, до конца ещё не веря всему происходящему с ним в этот вечер.
Какого же было его удивления, когда через несколько дней, придя по указанному адресу, он увидел вместо заматеревшего, свирепого вида главы клана, щупленького немолодого синора, чьим официальным прикрытием его занятий служила часовая мастерская. Да и сама лига, представляла собой мелкий конгломерат независимых наёмников, где каждый, по сути, был сам за себя. Деловой разговор закончился заключением негласного соглашения, по которому Нойс обязывался на протяжении пяти лет безропотно служить, исключительно на благо делу лиги, то есть деятельному синору уже тогда носившим прозвище Старик. Взамен он получал отличного преподавателя и полное покровительство, что его полностью устраивало. Так для Фреда началась новая веха истории и никогда, он не забывал, кто послужил своеобразным пропуском в эту самую новую жизнь.
– Никаких перемен в жизни?– присаживаясь рядом, напротив поинтересовался Нойс.
– Помаленьку продвигаюсь к светлым чертогам Мируса.– Откинувшись на спинку стула безмятежно улыбаясь, протянул Мандарин.– За последний год этот солнечный дед стал мне еще чуток ближе. Или я к нему, всё зависит, с какого ракурса поглядеть тут…
– Всё философствуешь?
Усмехнулся Фред, зная слабость друга – порассуждать о жизни, в особенности, когда он выпьет. Правда в последнее время Мандарин частенько начал злоупотреблять скрутиловкой, что не могло не настораживать, в неписаной истории «Лиги наемников» хватало случаев, когда люди спивались, не выдержав всего напряжения вредной для здоровья и опасной для жизни профессии.
– Философствуют, профессора, стоя на кафедре перед аудиторией воздевая при этом руки к небу. – Не согласился с другом Мандарин.– А, я…
– А ты, воздеваешь руки к кружке!– Фрэнос не сумел сдержаться, чтобы не перебить старого друга, весело рассмеявшись.
– Не без этого.– Мандарин, притворно обиделся. – Но, я, по крайней мере, не пудрю мозги, наивным простофилям. Я рассуждаю о незамутнённой правде жизни, о том какая она есть на самом деле, без налёта пафоса и лжи. И вот, что я тебе смею заявить, всё это жизнь, он обвел рукой перед собой, это всё наша жизнь и так жить нельзя!
– Кафедра «Философских Измышлений и Исследований» много потеряла, не обратив внимания на такого неординарного мыслителя.– Заметил Нойс.
– Да, дракус с ней!– небрежно отмахнулся Мандарин.– Нет у меня больше забот, чем попусту сотрясать воздух. Мои голосовые связки чересчур хрупкие и боюсь, не выдержат такого напряжения, да и врать я так красиво, как тамошние преподаватели не сумею.
