В крепких руках графа

Мэри гордилась своей выдержкой перед целым классом испорченных девчонок, сохраняя достоинство, по крайней мере внешне. Ей постоянно приходилось выслушивать язвительные комментарии по поводу своего нищенского существования, терпеть злорадство, с которым старик пожирал ее взглядом. Он разбил в пух и прах все ее надежды на то, чтобы найти свое место в мире.

Пронзительные глаза, глядевшие на нее из темноты, напрочь лишили ее мужества. Она в ужасе с позором метнулась прочь… к себе. Все былое достоинство исчезло без следа.

Чем скорее покинуть этот дом с его мрачными тайнами, тем лучше. Она выполнила свой долг. Поблагодарила благодетеля и теперь, без сомнения, свободна. Утром можно отправляться домой.

Мэри огляделась. Куда идти? Горничная, которая привела ее в комнату умирающего, на удивление легко нашла дорогу, но Мэри понятия не имела, в какую сторону теперь двигаться, слишком много поворотов и коридоров было до ее комнаты. Не говоря уже о бессчетном количестве лестниц.

Бывшее аббатство, особняк эпохи Тюдоров в стиле ренессанс, разваливался и расползался по швам как снаружи, так и внутри. В сумерках она едва разглядела дом на Корнуоллской скале. Его мелкозубчатые башни и высоченные дымовые трубы, казалось, упирались в небо.

Комната Мэри находилась в одной из квадратных башен рядом с руинами аббатства, которые были видны из маленького окошка в комнате. Ей доводилось слышать приглушенный грохот моря где-то внизу. Очень зловещий звук. Она вздрогнула, представив, как рушится, поддаваясь напору несокрушимой силы волн, здание.

Подобрав юбки, чтобы не мешались, Мэри заметно прибавила шаг, надеясь, что впереди больше света или кто-нибудь из прислуги проводит ее в комнату.

Справа показался еще один коридор. Куда он тянется? Приведет в нужное место? Мэри помнила, что служанка сворачивала с главного коридора. И не раз. Мэри нырнула в новую галерею, столь же незнакомую, как и все остальные.

Она поняла: без посторонней помощи дорогу не найти. Попробовала открыть первую попавшуюся дверь. Там оказалась спальня, всю мебель которой закрывали плотные покрывала. Если здесь когда-либо и был колокольчик, его, видимо, давно убрали.

Почувствовав внезапный порыв ветра, Мэри вернулась в коридор и направилась в другую комнату.

Шаги за спиной. Слава богу. Помощь!

Мэри обернулась.

Огонек замерцал и замер. Лицо скрывалось в тени.

Мэри услышала завывание ветра. От леденящего душу звука волосы встали дыбом. Сердце бешено заколотилось. Девчонки в школе любили рассказывать на ночь страшные истории о призраках. Большинство из них начинались именно так. Невероятно пугающие и душещипательные. Плод чьего-то дурного воображения. Мэри не верила в призраков. Практичные люди, подобные ей, просто не могут позволить себе такую роскошь, как полет фантазии. Тем не менее ей не удалось подавить страх, сковавший грудь.

– Кто здесь? – Она испугалась собственного голоса.

Свет приблизился. Это он. Новый граф.

Мэри сама не до конца поняла, откуда такая уверенность, но от одной только мысли по коже пробежали мурашки, а в области живота вспыхнуло пламя.

– Милорд? – неуверенно произнесла Мэри. Голос дрожал немного больше, чем хотелось бы. – Лорд Бересфорд?

Свеча поднялась вверх, освещая резкие черты лица.

– Боже милостивый. Вы всегда так крадетесь по темным коридорам? – Это уж слишком. Прозвучало так, словно учительница корит своего ученика.

Граф опустил на нее глаза, казавшиеся теперь не такими темными, как в спальне старика, скорее серыми, как грозовые тучи. И настороженными.

– Вы заблудились? – протянул он насмешливо и грубовато.

– Нет. – Почувствовав, как к щекам подступил румянец, она обрадовалась, что в тусклом свете свечи ее смущение не так заметно. Мэри отвела взгляд.

– Лжете, – тихо произнес он.

Мэри сердито посмотрела на него и расправила плечи.

– Так-то лучше.

Странное сопение привлекло ее. Собака. Пес опустился на задние лапы и смотрел на девушку, наклонив голову. Он был огромен.

– Что лучше? – поинтересовалась она, с опаской взирая на собаку.

– Лучше, когда вы стоите прямо, а не горбитесь, как напуганная школьница.

Еще будучи ученицей, Мэри стеснялась своего роста и пыталась казаться ниже. Она сконфузилась оттого, что снова взялась за старое.

Мэри провела взглядом по крепкой груди, широким плечам, белоснежному галстуку, крепкой шее, подвижным губам и остановилась на пронзительных глазах. Большинство мужчин были либо ее роста, либо ниже. Этот же оказался на полголовы выше, вероятно, больше шести футов. Она буквально кожей чувствовала исходящую от графа опасность.

Обрывки разговора между ним и старым графом, долетавшие до ее ушей, определенно были угрожающими. Казалось, ненависть, которая звучала в каждом их слове, теперь направлена на нее.

– Прошу меня извинить. Я должна идти.

– Куда же?

– В мою комнату.

По губам графа скользнула едва заметная усмешка.

– Комната, из которой вы только что вышли, не ваша.

– Верно, – пробормотала она, сделав шаг в сторону.

– Тогда что вы там делали?

Неужели он думает, что она воровка? Мэри выпрямилась и открыто посмотрела ему в глаза. Такая прямота обычно заставляет мужчин пускаться наутек, однако на этого джентльмена не произвела должного эффекта. Либо он просто не подал виду, потому как в ледяных глазах не промелькнуло ни тени заинтересованности.

Мэри раздраженно выдохнула, признавая поражение.

– Должна признаться, я немного заблудилась. Моя комната в северной части дома. Я заглянула в первую попавшуюся, хотела позвонить, чтобы пришла служанка и проводила меня, но не увидела звонка.

– Хорошая мысль.

– Да, я умна. – Мэри закусила губу. Обычно мужчинам не очень нравились быстрые остроумные ответы. Она научилась напускать на себя храбрость перед классом.

Граф притворился, что ничего не заметил.

– Идите за мной. – Он прошел мимо нее по коридору, пес следовал за ним по пятам.

Мэри ничего не оставалось, как прибавить шагу, чтобы не отстать.

Граф устремился вниз и миновал каменный коридор. В нос девушке ударил сырой затхлый воздух. Мэри была уверена, что никогда здесь не ходила.

Мужчина остановился на пересечении галерей.

– Только не говорите мне, что вы тоже потерялись, – раздраженно выпалила Мэри.

– Я никогда не теряюсь. – Он бросил на девушку презрительный взгляд.

В сердце Мэри закралось сомнение.

– Вам когда-нибудь раньше доводилось здесь бывать?

– Север в этой стороне. – Граф прибавил шагу, пес бежал рядом.

Ха. Уходит от ответа. Он заблудился так же, как и она. Только теперь все намного хуже. Вдыхая сырой воздух, она еще больше убеждалась в том, что они идут в подвал. Шум прибоя усилился. Типичный случай. Почему мужчина никогда не признается в том, что заблудился?

Мэри с удивлением обнаружила, что граф устремился вверх по узким ступенькам, которые она даже не заметила. Поднявшись, он свернул налево и привел к двери в ее комнату. Мэри так и не поняла, как здесь оказалась. Впрочем, не важно. Зачем изучать дорогу, если она скоро покинет этот дом?

– Благодарю вас, милорд. – Она сделала самый изящный реверанс, на который только была способ на, надеясь, что он не услышал иронические нотки в ее голосе.

Граф поднял свечу и схватил ее за подбородок длинными сильными и теплыми пальцами. Мэри попыталась повернуть голову, но граф не хотел ее отпускать.

Она уставилась на его красивые четко очерченные губы, вытянувшиеся в прямую рядом с ее губами. Он немного наклонил голову. Мэри почувствовала на щеках его теплое дыхание. Вдохнув мужской запах, смешанный с ароматом одеколона, кожи, соленого моря и духом лошади, она ощутила головокружение.

Мэри сделала глубокий вдох. Взгляд графа задержался на ее губах. Мэри уже было подумала, что он собирается ее поцеловать. Замерла в ожидании и надежде, что он наконец разрядит ужасное напряжение, воцарившееся между ними. Нервно облизнула губы.

Глаза графа превратились в две узкие щелки. Он устремил взгляд в глаза девушки, словно собирался прочитать ее мысли, провел большим пальцем по нежному подбородку. Мэри вздрогнула. Он наклонился еще ниже, в какой-то момент пробежала дикая мысль, что он в самом деле намеревался поцеловать ее. В ответ на разыгравшееся воображение тело загудело от предвкушения.

– Как вас зовут? – неожиданно раздался его тихий хриплый голос.

– Мэри, – шепотом, задыхаясь, выговорила девушка, не сумев с собой совладать. – Мэри Уилдинг.

– Уилдинг? – Брови графа удивленно поползли вверх.

Мэри сглотнула.

– Меня пригласил граф.

– Покойный граф.

Она кивнула.

Он убрал с ее лица руку и отошел назад.

– И зачем вы здесь, интересно знать?

– Это уже не важно. Скоро меня здесь не будет.

– Знаю. Ну что ж, мисс Уилдинг, желаю спокойной ночи. Мы еще увидимся перед вашим отъездом. – И скрылся.

Оставшись одна, Мэри продолжала стоять как вкопанная, даже не слыша звука его шагов и ощущая странное головокружение.

Она задыхалась от… страха? Зародившись в животе, нервная дрожь перешла на руки. Ничего особенного, ведь так? Почему же так страшно? Ответ не находился. Вероятно, ответная реакция. На графа? Неужели она и вправду бы позволила ему себя поцеловать, захоти он этого?

Смогла бы она остановить этого могущественного человека, который добивался всего, чего хотел? Девушку охватило сильное волнение, по телу пробежала нервная дрожь. Предательская. Непрошеная.

Он лишь хотел ее расспросить. Только и всего.

Мэри прислонила ледяные пальцы к пылающим щекам и тяжело вздохнула, прежде чем шагнуть в маленькую комнату. В то время как встреча с благодетелем была одним из самых неприятных событий ее жизни, знакомство с новым графом показалось полной противоположностью. Вероятно, будет лучше, если ей удастся избежать встречи с ним перед отъездом.

Трусиха.

Глава 2

Служанка Бетси, приставленная к Мэри, дабы помочь одеться, пришла в девять утра.

Мэри не нуждалась в помощи. Как обычно, в шесть часов, едва свет коснулся серого зимнего неба, она встала и оделась. В школе в ее обязанности входило проследить за тем, чтобы девочки успели привести себя в порядок, перед тем как спустятся к завтраку. Служанка лишь отдернула шторы да положила уголь в камин.

– В этой комнате всегда так холодно, – прозвучал веселый голос девушки. – Что-нибудь еще, мисс?

– Мне нужен экипаж до Сент-Ивса.

– Вам надо поговорить с мистером Меннерсом. – Мэри с трудом разобрала корнуоллский диалект девушки.

Ну конечно. Дворецкий. Он занимается этими вопросами.

– Где я могу его найти?

– В столовой. – Миниатюрная кареглазая девушка удивленно вскинула брови. – Он обслуживает семью.

Семью в трауре. Мэри не хотелось общаться ни с кем из них, особенно с новым графом. Но поскольку нужно было разузнать по поводу экипажа, девушка расправила плечи и улыбнулась.

– Не могла бы ты проводить меня туда?

Бетси присела в реверансе.

– Следуйте за мной, мисс.

Прошло совсем немного времени, прежде чем она оказалась перед огромной дубовой дверью.

– Мы пришли, мисс.

– Благодарю. – Мэри прошествовала в столовую с таким видом, словно всю жизнь только и занималась тем, что величаво входила в комнаты. По крайней мере, надеялась, что произвела именно такое впечатление.

Какое облегчение. В столовой с дубовыми панелями, полированной мебелью и сверкающим серебром не оказалось мрачного графа. За столом восседали только его кузены: Джеффри Бересфорд и Джеральд Хэмптон. Светловолосые и прекрасные, они поднялись со своих мест, когда она вошла.

– Доброе утро, – проговорила она.

– Доброе утро, мисс Уилдинг, – ответили те мрачно.

Старший из них, мистер Джеффри Бересфорд, удостоил ее быстрым взглядом. Мэри заметила в его ярко-голубых глазах немного страдальческое выражение. Несомненно, он считал Мэри жалкой в ее лучшем выходном платье серого цвета. Она решила, что в свете данных обстоятельств оно наиболее уместно. Младший кузен угрюмо кивнул.

На обоих юношах были темные пиджаки и такие же темные повязки в знак траура. Миссис Хэмптон нигде не было видно. Несомненно, в такой печальный день она предпочла позавтракать в своей комнате.

– Мисс Уилдинг, – проговорил дворецкий, вы двигая стул напротив кузенов.

Мэри села. Братья последовали ее примеру.

– Вы хорошо спали, мисс Уилдинг? – поинтересовался мистер Бересфорд, взяв на себя обязанность хозяина дома в отсутствие графа.

– Да, благодарю. – Мэри не собиралась рассказывать, что всю ночь ворочалась в постели, бесконечно прокручивая в голове сцену, в которой они с графом стояли перед дверью в ее комнату.

– В самом деле? – отозвался мистер Хэмптон. Его лицо казалось ангельским в свете лучей утреннего солнца, которые как раз в этот момент прорвались через облака.

– А что, есть причина, которая должна была мне помешать выспаться? – немного натянуто спросила она, удивленная внезапным проявлением интереса.

Он угрюмо посмотрел на девушку.

– Поговаривают, по северной башне блуждает призрак Белой Дамы.

– Ты идиот, – заметил кузен. – Не слушайте его, мисс Уилдинг. Все это бабушкины сказки.

– А вот и нет. – Губы Джеральда растянулись в улыбке. – На прошлой неделе ее видели слуги.

– Наглая ложь.

– Слуги видели ее и пятьдесят лет назад.

Младший кузен нахмурился.

Мэри стало его жалко. Несомненно, мальчишки любят истории про призраков не меньше, чем глупые девчонки.

– Одним привидением меня не напугаешь, – спокойно ответила Мэри.

Юноша напустил на себя несколько оскорбленный вид.

– Если увидите ее, обязательно мне скажите, хорошо? Я отслеживаю места ее появления. – Он копался вилкой в остатках завтрака. – Говорят, она является перед смертью кого-нибудь из домочадцев.

Мэри почувствовала странное скользкое ощущение в животе. Воспоминания о событиях прошедшей ночи смешались с угрызениями совести.

– Хотя мне никогда не доводилось прежде видеть вашего дедушку, надеюсь, вы примете мои глубочайшие соболезнования.

Оба молодых человека одобрительно закивали.

– Кофе, мисс? – предложил дворецкий.

По утрам Мэри обычно пила чай. И только одну чашку. Однако в воздухе чувствовался другой запах, вызывавший обильное слюноотделение и приятное предвкушение чего-то вкусного.

– Пожалуйста, шоколада, Меннерс. – Впервые она попробовала его утром, Бетси принесла, и теперь не могла удержаться от того, чтобы не насладиться им последний раз.

Мужчина налил в чашку шоколад из серебряного сосуда и сдобрил его щедрой ложкой сливок. Какая роскошь. Салли, подруга и работодательница, умрет от зависти, с ума сойдет, когда узнает. Шоколад – наслаждение, о котором они мечтали холодными зимними вечерами.

Дворецкий положил ей на тарелку тост и предложил на выбор несколько блюд. Решив не отказываться от вкусных угощений – в конце концов, она гостья, – Мэри выбрала омлет со сливками и сухариками, ветчину, колбасу и принялась с удовольствием уплетать кушанья. В зимние месяцы завтрак в Ледбруке обычно состоял из тостов, джема и каши. В школе для молодых леди стол редко ломился от обилия вкусной еды, к тому же все самое лучшее всегда доставалось платным ученицам. В лучшем случае она могла довольствоваться остатками. Когда Мэри стала учительницей, ситуация, конечно, изменилась, но не намного.

Ради надежды на улучшение положения школы она согласилась проделать весь этот путь из Уилтшира, чтобы встретиться со старым графом. Если бы ей посчастливилось оказаться его дальней родственницей, она бы попыталась убедить его выделить средства для благоустройства школы, сделать ее изысканней и потому более рентабельной, а также чтобы иметь возможность принять одного или двух учеников, как она сама, на благотворительных условиях.

Мэри вздохнула. Смерть графа положила конец всем ее надеждам, включая даже малейшую веру в возможные, пусть и дальние родственные связи. По ее мнению, следовало бы поговорить о нуждах школы с новым графом, однако его недавнее поведение натолкнуло на мысль, что он больше похож на возмутителя женского спокойствия из романов и газетных заметок.

– Как вам аббатство, мисс Уилдинг? – поинтересовался мистер Хэмптон.

– Ужасная громадина, – вмешался его кузен. – Вы так не думаете?

Лишь тактичный подход мог спасти ее от этих двух крайностей.

– Трудно сказать, я не успела толком его рассмотреть, мистер Хэмптон.

– Зовите меня Джеральд. Мистером Хэмптоном был мой отец.

Старший кузен склонил голову, принимая сказанные с апломбом слова брата. Мэри улыбнулась, не совсем понимая, как реагировать на излияния кузенов.

– Как нам вас называть? Кузиной?

Мэри напряглась. Неужели они ошибочно подумали, что она их родственница, или же услышали насмешливый ответ графа на ее вопрос и решили последовать его примеру? Девушку бросило в жар, щеки зарделись.

– Зовите меня просто мисс Уилдинг.

– Вы говорите, как моя старая гувернантка, – нахмурился Джеральд.

– Я школьная учительница.

Джеффри откинулся на спинку стула и бросил на Джеральда нетерпеливый взгляд.

– Тогда просто мэм. По крайней мере, вы не утверждаете, что относитесь к Бересфордам.

У Мэри перехватило дыхание от неприкрытой издевки. Она краем уха слышала обрывки разговора нового графа со старым и поняла: вопрос о его законнорожденности под сомнением. Девушка и предположить не могла, что подобные темы можно так открыто обсуждать.

Вчера вечером у нее сложилось впечатление, что просто нашла коса на камень. Старый граф решил отыграться на наследнике. Не то чтобы тот бурно реагировал, но во всем этом ощущалась какая-то недосказанность. Гнев. Или, возможно, обида. Чувство одиночества, словно он тоже надеялся на то, что семья его признает.

Мэри не любила, когда обсуждают человека за его спиной, и семейные перипетии ее совершенно не касались, поэтому она пропустила мимо ушей едкое замечание и намазала маслом тост. Существовали гораздо более важные дела. Вернуться в школу. Готовиться к урокам. Помочь Салли найти способ сократить расходы, если благотворительность графа закончилась.

Мэри улыбнулась дворецкому, протянувшему чашку шоколада.

– Меннерс, я бы хотела попросить вас организовать экипаж до Сент-Ивса после завтрака. Мне нужно вернуться в Уилтшир.

– Я не могу этого сделать, мисс, – ответил с каменным лицом Меннерс.

Мэри в изумлении уставилась на дворецкого.

– Почему? – нахмурился Джеральд.

– Приказ его светлости. Вам придется обратиться к нему, мисс.

Девушку обдало жаром при одной только мысли о том, чтобы просить о чем-то его светлость.

– Черт бы его побрал, – ответил Джеффри с большей экспрессией, чем рассчитывал выказать. – Он и пяти минут здесь не пробыл, а уже распоряжается. – Юноша осекся и покраснел, почувствовав на себе пристальный взгляд Джеральда.

– Это несправедливо, – проронил тот. – Наследником должен быть ты. Ему следовало бы отказаться от своих претензий на наследство.

– Так нельзя, – ответил Джеффри. – Наследник – он и есть наследник. Существуют неопровержимые доказательства.

– Все равно так не должно быть.

Джеффри виновато улыбнулся Мэри.

– Джеральд принимает все слишком близко к сердцу. Сожалею насчет экипажа, мисс Уилдинг. Если хотите, я сам поговорю с его светлостью. – Он запнулся на последних словах. Создалось впечатление, что в душе он не так уж оптимистично на строен.

– Мне бы очень не хотелось доставлять кому-либо беспокойство. Пожалуй, я пройдусь пешком.

– Между скал есть тропинка, – вспомнил Джеральд. – Я часто по ней ходил. Хотя, надо признаться, это займет много времени.

– Я бы не советовал вам пробовать, мисс Уилдинг, – протянул Джеффри. – Корнуоллское побережье опасно для тех, кто плохо его знает.

Еще одно препятствие.

Мэри расправила плечи и одарила его натянутой улыбкой:

– Благодарю за предупреждение. Я лучше попрошу у графа экипаж.

Или нет. Насколько трудным окажется путь через побережье? С одной стороны море, с другой суша, трудно заблудиться. Не то что в этом огромном доме. К тому же Мэри меньше всего хотелось просить чего-нибудь у его светлости. От одной только мысли сердце готово было выскочить из груди.

– Где новый граф? – Джеральд с отвращением скривил губы.

– Полагаю, уехал, сэр, – ответил дворецкий. – Еще кофе?

Джеральд отмахнулся.

– Интересно, на чем он уехал? Сомневаюсь, что люди, подобные ему, хорошо разбираются в лошадях.

Подобные ему? Снобизм чистой воды. Интересно, что они скажут о такой девушке, как она, бедной учительнице, за ее спиной? Несомненно, подумают, что она приехала снискать расположение графа. Как ни прискорбно, они правы. Мэри почувствовала, как в груди что-то обиженно сжалось, попыталась расслабиться, стараясь сохранить естественное выражение лица. Эти молодые дворянчики очень походили на ехидных школьниц. Так что бояться нечего.

– Кстати, – отметил Джеральд, – подобные люди любят казаться теми, кем не являются на самом деле.

– Можно подумать, ты хорошо разбираешься в людях. – Джеффри приподнял бровь. – Не пора ли тебе заиметь своего коня?

– Мне подарят жеребца на день рождения, – пробурчал, сгорбившись, Джеральд. – И фаэтон в придачу.

– Да поможет нам Бог, – вполголоса пробормотал Джеффри.

Дверь отворилась, в комнату вошел граф. Он обвел ледяным взглядом всех присутствующих, и занял место во главе стола. Граф производил столь же мрачное впечатление при свете серого утра, как и при искусственном освещении. Черный облегающий пиджак на широких плечах и аккуратно повязанный галстук, никакой повязки на руке. Вероятно, решил, что черного пиджака достаточно, однако кремовый жилет из дорогой ткани, расшитый синими узорами в виде веточек, говорил о том, что граф и не думал соблюдать траур.

Пробивавшаяся щетина, замеченная девушкой прошлой ночью, бесследно исчезла. Побрился. Как бы сказали ее девочки в моменты, когда, по их мнению, она ничего не слышала, – дьявольски красивый мужчина. Наиболее подходящее слово. Его лицо своими жесткими чертами напоминало падшего ангела, который только что узнал о своей страшной судьбе.

О боже милостивый, да какая разница, как он выглядит? Она никогда его больше не увидит.

– Доброе утро. – Он ни к кому конкретно не обратился.

Оба юноши тихо пробормотали сдержанное приветствие.

– Доброе утро, милорд, – с вежливым спокойствием отозвалась Мэри. Она рассудила, что нехорошо с ее стороны обращаться с ним как с изгоем в его же собственном доме. Она будет с ним вежливой. Вдруг стало нечем дышать, словно граф одним присутствием выкачал воздух.

– Мисс Уилдинг, так рано и уже на ногах?

– Я по обыкновению рано встаю. – Девушка потягивала шоколад, больше не чувствуя его вкуса, все ее внимание сосредоточилось на нем.

К щекам подступил румянец. Мэри надеялась, что он ничего не заметил.

Граф рассказал Меннерсу о своих предпочтениях в еде, взял лежавшую рядом с тарелкой газету и погрузился в чтение.

Комнату заполнила гнетущая тишина. Кто-то должен был ее нарушить. По-другому невозможно. Он мог подумать, что они его обсуждали. А это не так. По крайней мере, не все время. Мэри почувствовала себя не в своей тарелке, словно кожей ощущая напряженную обстановку столовой.

Она подождала, пока он съест большую часть завтрака. Салли, похоронившая двух мужей, с видом эксперта всегда безапелляционно заявляла, что с мужчинами не стоит затевать разговор, пока они не наполнят желудок.

– Милорд?

Граф поднял глаза и нахмурился.

Возможно, он еще не насытился. Ну, в любом случае отступать поздно.

– Я бы хотела попросить вашего кучера отвезти меня в Сент-Ивс. Пора возвращаться домой.

– Не сегодня. – Граф снова нахмурился. – Через два часа будут зачитывать завещание. Ваше присутствие необходимо.

Завещание? Какое это имело к ней отношение?

– Полагаю, в этом нет необходимости.

Граф устремил на нее пронзительный взгляд.

– В таком случае разве стал бы я вам это говорить?

Мэри отвела взгляд и поставила чашку. В груди затеплился крошечный огонек надежды. Может быть, старик все-таки оставил что-нибудь для школы? Уж не поспешила ли она в своих суждениях, решив, что напрасно сюда приехала?

Граф наблюдал за девушкой, цинично скривив губы, словно она была каким-то стервятником, кружившим вокруг мертвой туши. В душе Мэри зародилось чувство вины, хотя и беспричинно. Школа казалась ей достойным поводом, несмотря на личную выгоду. Если раньше она лелеяла надежду на то, что за просьбой графа стояло нечто большее, теперь ясно поняла, это ее ничем не обоснованные предположения.

– Если это необходимо, я останусь.

Граф отодвинул в сторону тарелку и встал из-за стола.

– В одиннадцать часов в библиотеке, мисс Уилдинг. Постарайтесь не опаздывать.