скачать книгу бесплатно
Но было уже поздно – он вовремя не узнал эту даму, и – вот уж что непростительно – не понял смысла задаваемых ею вопросов.
И вот теперь, похоже, оказался замазан по уши в придворную интригу самого нехорошего пошиба.
– Итак, все таки хотелось бы уточнить, мэтр, – повторила де Орсини.
Наслаждаясь ситуацией, она развалилась в кресле перед явно чувствующим себя не в своей тарелке адвокатом, и небрежно покачивала ногой (надо отметить – довольно длинной и красивой), выглядывающей из под мини-юбки старинного фасона почти на всю длину.
– Если принцесса Милисента перестанет быть наследницей – что произойдет?
– Полагаю, императрица еще в вполне состоянии решить эту проблему, – уклончиво ответил Шифф. – Кхе, без посторонней помощи… То есть не совсем без посторонней, так сказать…
– Да, безусловно, – кивнула, внутренне поморщившись. («Крутит хвостом, мужчинка – и меня опасается, и в политике замараться не охота!»)
Но пока что другой дочери у нашей монархини нет, и чтобы она появилась, при самых благоприятных условиях потребуется не менее девяти месяцев. А «Кодекс» гласит, что империя не может пребывать без наследницы ни одного дня.
Несколько секунд адвокат раздумывал.
– «Кодекс Александры» устанавливает, что при отсутствии наследниц по прямой, наследницей назначается старшая из женщин царствующего рода.
– То есть, будет назначен кто-то из племянниц правящей императрицы?
– Ээ, ммм… Да, очевидно так.
– А скажите, уважаемый – кто именно?
…Из конторы под сияющей вывеской-голограммой «Етем Шифф, и супруга» Катарина вышла вполне довольной – подтвердилось все, что она и предполагала.
Дело пахло ха-ррошеньким династическим кризисом!
У императрицы было две сестры, давно покойные, однако, успевшие до ухода в лучший мир обзавестись потомством женского пола.
По закону наследницей (если таковой переставала быть Милисента) должна была стать старшая из племянниц Антонины.
Вот именно – старшая. Древний династический закон не уточнял – что понимать под этим. Обычно таких вопросов не возникало.
Но на этот раз произошла незадача, путающая все карты династические карты – в случае чего. Младшая сестра обзавелась дочерью раньше, чем средняя, и обе старшие принцессы крови – Жасмин и Анна, были сейчас одного возраста.
Принцесса Мариелена – младшая из сестер, любившая развлечения во всех их видах, обзавелась гаремом чуть ли не в четырнадцать лет, доведя перед этим императрицу-мать до белого каления своими похождениями.
Впрочем, некоторая пылкость нравов у нынешней династии в крови.
– Пожалуй, – подумала вдруг де Орсини, – в этом смысле Антонина среди всех дочерей предыдущей императрицы была самой благопристойной девицей.
Хоть какие-то достоинства у нее имеются, по крайней мере.
Итак, принцесса Жасмин или принцесса Анна? Старшая по возрасту или старшая по династической иерархии?
Старшая по возрасту – Жасмин. Но мать Анны, принцесса Илона, была старше матери Жасмин. Так кто же старший из них?
Да, тут есть о чем поспорить. Какие схватки будут кипеть в Государственном совете! Как все передерутся! Какими непримиримыми врагами станут вчерашние союзники! И какие выгоды извлечет из всего этого она, и ее партия!
Премьер-министр де Орсини – чем плохо звучит? Антонина ХХХ, конечно, будет вне себя… Но…
А кто, собственно, сказал, что императрицу к тому времени будут звать Антонина??
«Держись, правительница! – про себя радостно потерла руки Катарина. – Тебе предстоят нехорошие времена!»
Но сначала надо урегулировать все вопросы с Милисентой, вернее – с ее побегом.
Она поможет – ха-ха-ха – поможет этой глупой и безмозглой твари-не напрямую, конечно. Неизвестные друзья сообщат ей, что яхта готова к полету, что они готова дать возможность ей пересидеть самое тяжелое время в своих поместьях – одним словом, все что нужно, чтобы запудрить мозги Антонининому отродью.
Если она хоть немного понимает Милисенту, та воспользуется возможностью.
Не сможет не воспользоваться – с ее то болезненным (вся в мать!) самолюбием и гордыней. Ее конечно перехватят – но какой будет скандал! Какой удар по этой гордячке! Какой удар по ее мамаше Антонине, воображающей себя истинной царицей! Нет, конечно, к ней, Катарине, тоже возникнут вопросы… Но кто, во всей начавшейся катавасии, осмелиться обвинить ее? Наоборот она выразит сочувствие девочке, ставшей жертвой властолюбия и грубости собственной матери! О, как она будет оплакивать это драматическое происшествие!
Катарина недобро рассмеялась. Потом, когда девку отрешат от наследования, можно будет использовать и это – мол, из за несдержанности и жестокости Антонины была безнадежно скомпрометирована та, которая могла бы стать неплохой монархиней…
Она, Катарина де Орсини, будет на коне, что бы не случилось!
* * *
Нейтральный космос, 173726683-8228-ЦУ
«Старина Роджер».
…Старший канонир «Старины Роджера» Федор Бодун, часто перебирая короткими ножками, летел по скупо освещенному коридору к кормовой артиллерийской гондоле – единственной настоящей огневой точке (имеющей полное право так называться) разбойничьего корабля.
Ему было страшновато и неуютно. Тем более, что ему никогда не приходилось вести боевую стрельбу – все жертвы предпочитали сдаваться сразу при появлении пирата-настолько ужасную славу приобрел «Старина Роджер».
Бывший старший баталер флота Федерации Великого и Малого Новгорода, бежавший с эсминца «Боярин Кучка», прихвативши судовую кассу, проклял в очередной раз день и час, когда соблазнился предложениями двух невыразительных типов, подцепивших его в баре на Горгоне.
Но у Федора к тому времени не осталось ни одного кредита (равно как рубля, талера, фунта, тугрика, песо, и даже, на худой конец, доллара). Что ему еще оставалось? Разве только пойти мыть туалеты в космопорту, или вообще наняться в батраки к окрестным фермерам, за миску томатной похлебки и стакан самогона из помидоров (помидоры были главной сельскохозяйственной и экспортной культурой Горгоны).
Все содержимое вышеупомянутой кассы (правду сказать – довольно скромное) было давным-давно проедено им, и проиграно в «русскую рулетку».
Они, признав каким-то шестым или двенадцатым чувством в нем во первых – бывшего военного, во вторых – человека не в ладах с законом, подсели к нему за столик, где он, толком не евший уже пять дней, пил жидкое пиво, заедая его дешевыми сухариками, заказали бутылку водки и жареного трапидавруса с гарниром… И уже через полчаса размякший Федор Бодун выложил им почти всю свою историю.
Они сочувственно поохали, похлопали его по плечу, а затем, узнав что его второй флотской профессией был комендор орудий среднего калибра (в новгородском флоте, по бедности вечно страдающем нехваткой личного состава, каждый должен был освоить еще как минимум одну специальность), предложили ему работу на частном (как они говорили) судне.
Федор был убежден, что речь идет, самое большее, о контрабанде.
А когда понял – в чем тут дело, было уже поздно.
Соображения морального свойства его не смущали. Но с самого начала частенько в его душе начинал шевелиться нехороший, липкий страх.
И ни ежемесячно увеличивающийся счет, ни шикарные красотки, в объятиях которых он старательно наверстывал упущенное за время жизни с женой, его не утешали.
…Входная диафрагма гондолы при его приближении услужливо распахнулась, и он вбежал внутрь полутемного цилиндра, уставленного аппаратурой.
Устроившись в кресле, и положив руки на джойстик артиллерийского пульта, Бодун отдышался, при этом машинально оглядывая и проверяя пульт управления огнем, над которым возвышался похожий на непрозрачный аквариум артиллерийский биокомпьютер неосингапурского производства, собранный на мозгах тамошних трансгенных лягушек, и потому носивший у пиратов прозвище «Жаба».
На его панели возле загрузочного устройства горел предупреждающий желтый транспарант.
«Опять, вахтенный, стервец, не кормил зверушку!» – печально пробурчал про себя Бодун, вскакивая, и вытаскивая из холодильника емкость с питательным бульоном.
– Сейчас, сейчас я тебя покормлю, жабочка ты моя, – забормотал он ласково, – Сейчас. Поставив банку из запотевшей жести в старую микроволновку, он включил печь. Как это не покажется странным, но Бодун был очень привязан к «зверушке», подобно тому, как старая дева привязывается к любимой болонке или коту.
Пока корм для компьютера согревался, Бодун принялся проверять артиллерию, хотя давным-давно успел великолепно изучить ее.
Четыре импульсных излучателя «Перун» кремлевского производства, с фокусировочной приставкой (то есть способные наводиться синхронно в одну точку, и дальнобойный скорострельный инфракрасный лазер повышенной мощности. Был еще древний протонный излучатель класса «Бронтозавр», снятый неизвестно с какой старой посудины. Но это допотопное, хотя и еще грозное оружие, неожиданно отказало при втором испытательном выстреле – как выяснилось, сгорели оба дросселя, и начисто испарился разрядный вентиль.
Теперь он болтался на внешней подвеске лишь как украшение.
Все орудия смотрели назад. Данное расположение артиллерии являлось воплощением ставшей модной в самых продвинутых военных кругах концепции «боя на отходе». То есть проще говоря, способа воевать, заключающегося в том, что при встрече с противником следует немедленно развернуться, и удирать от него со всей мочи, отстреливаясь из всех стволов, в надежде, что тот не станет связываться с нервным психом.
…Вообще, Бодун считал себя (и не без основания) неудачником. Служба его, которую он начинал с мечтой об офицерских погонах, ничего не дала ему, кроме жалкой должности завхоза на второразрядном корабле (ну, у вольного Новгорода, правду сказать, перворазрядных то было – раз-два и обчелся). К без малого сорока годам он дослужился всего лишь – смех сказать – до боцманмата[5 - В «Самой полной всегалактической лингвистической энциклопедии», профессора Ингмара Шорни, указано, что боцманмат – это профессиональный жаргон младшего комсостава на ряде космических флотов. Спешим поправить уважаемого ученого – это всего лишь не очень высокое воинское звание.].
Бесконечные тревоги, когда нужно вскакивать с теплой постели и то неделями болтаться в космосе, имитируя аварию (и питаясь скудным резервным пайком), то гоняться за ушкуйниками – а те дураки их ждать; торчать на забытых богом колониях – все новгородские колонии, были скудными и неудобными для жизни планетами, где ни хороших девочек, ни выпивки. Многие его сверстники водили корабли в дальний космос, или были хозяевами собственного дела. Неудачная женитьба – супруга, из симпатичной стройной учительницы физкультуры превратившаяся в страшную разбухшую толстуху, вынужденную пойти торговать пивом в ларек, скандальную и визгливую. Единственным утешением были походы в кабак, и развлечения со шлюхами не из самых дорогих.
Вот в одном из таких кабаков ему и пришла в голову роковая мысль, что и привела его сюда, в артпост корсара.
В тот вечер он сидел в замызганном баре на планете Посад (жуткой дыре даже на фоне прочих владений федерации), хлебал какое-то пойло, выдаваемое местным хозяином за натуральную медовуху, и, сквозь синюю пелену табачного дыма, созерцал обшарпанные стены из местной псевдососны и двух толстых проституток, мающихся у стойки в ожидании того, что им предложат выпить.
И вдруг с отчетливой, подступившей к горлу тоской он понял, что такова будет его вся дальнейшая жизнь – такая же тусклая и замызганная как это заведение и эти девицы. И в конце ему не светит ничего, кроме как грошовая пенсия и участок земли на одной из неосвоенных планет, где единственным доступным развлечением будет охота на одичавших овец и кошек.
И тогда решился на кражу и побег…
– Эй, там, артиллерия! Скоро будете стрелять?! – прохрипел динамик боевой связи. Федор сморщился.
– А вы за компьютером сначала получше следите, а потом гавкайте! – довольно зло ответил он. – Вам бы только в карты дуться, а животное хоть с голоду подыхай!
Биокомпьютеры, несмотря на то, что появились уже давно, особо широкого распространения не получили.
Были они довольно капризны, непросты в эксплуатации, и требовали, кроме подключения к водопроводу и канализации (с какой яростью воспринимали звездоплаватели старины эту, казавшуюся им дико кощунственной мысль – провести канализацию в святая святых корабля – рубку), еще и специальных кормов.
Не так давно прошедшая эпидемия вируса «Царевна-лягушка», добавленного каким-то шутником в питательную смесь, и вызывающую у искусственных мозгов стойкое умственное расстройство, сопровождающееся непреодолимым желанием выйти замуж за царевича, тоже не увеличила их популярность.
Но, тем не менее, эти живые машины отличались одним важным качеством.
Пусть они не могли сравниться со всякими электронными и позитронными мозгами, в скорости расчетов (для этого к ним прилагались обычные компьютеры). Но зато биологические мозги сохраняли все инстинкты живого существа, включая инстинкты самосохранения, и обладали интуицией, позволявшей безошибочно выбрать самый выгодный вариант действий.
Правда, их компьютер хандрил, и хандрил уже давно.
С тех самых пор, как старший офицер из экономии приказал давать «Жабе» специальный корм только в критических ситуациях (мотивируя это ограниченностью его запасов). В остальное время биомашине давали смесью для домашних ящериц и черепашек.
И хотя для стрельбы было бы достаточно обычных баллистических вычислителей, но говорить это товарищам старший канонир не собирался – пусть помучаться, ничего за пять-шесть минут не случиться. Не будет он угождать этим болванам, ничего не понимающих в настоящей службе, и ленящихся вовремя позаботиться о живом существе! Дудки! Пусть помучаются немного…
* * *
Корабль-охотник Космопола «Пассат»
Алекс не отрывал взгляд от курсового экрана.
«Пассат» мчался вперед, неумолимо нагоняя противника, в котором теперь уже безошибочно угадывался «Старина Роджер». Самый удачливый, самый неуловимый, самый загадочный космический корсар едва ли не за прошедшие двести лет во всей известной людям вселенной.
Совсем скоро легкий охотник флота Космопола приблизится к нему настолько, чтобы противник оказался бы в зоне досягаемости его носовых пушек.
И вот совершенно неожиданно натолкнулся на него – услышав сигнал бедствия и поспешив на помощь.
– Кэп, а как мы будем брать его на абордаж? – спросил стоявший рядом старпом, нарушив его размышления. – На нем, кажется, с полсотни головорезов, а у нас – пятнадцать человек, из которых в боевой группе только семеро?
– Во первых – не полсотни, а тридцать семь – прессу читать надо, – ответил Михайлов. А во вторых, дружище – с чего ты решил, что мы будем брать его на абордаж? О чем ты говоришь? Пара хороших попаданий, и он лишиться хода. Затем мы кокнем снарядами его гипер, и вызовем помощь.
Разговор начальника и подчиненного оборвала взвизгнувшая сирена.
«Выход на дистанцию открытия огня – загорелась надпись прямо поверх картинки преследуемого пирата. – Готовность – 40 секунд».
Внезапно изображение на боковом экране, транслируемое в инфракрасном свете, заискрилось несколькими яркими точками.
– Обстрел инфракрасным лазером! – сообщил инженер систем безопасности, Клайд Льюис.
«Попаданий не зафиксировано».
«Ну, это не надолго» – подумал про себя Михайлов, поворачивая рукоять регулятора мощности поля до девяти десятых максимума.
Он сделал это вовремя.
Вновь ударили невидимые лучи лазеров, но на этот раз их дополнил яркий пунктир импульсной очереди.
Накрытие!!!
Дико заверещала сирена.
– Говорит Алена – прозвучало в динамике. – Броня без изменений, повреждений нет, падение поля – 0,01 плотности, потери восстановлены.
– Алена – как там с огневым контактом с нашей стороны? – спросил Ллойд – старший офицер «Пассата», сидящий в кресле второго пилота, слева от Михайлова.
– Дистанция – 0,9 предельной, орудия готовы к стрельбе девяносто секунд назад. Точнее, девяносто семь.
– Тогда пальнем по ним разок.
…Треклятый космополовец не отставал. Лазерные лучи по прежнему ничего не могли поделать с зеркальной броней. Оставалась слабенькая надежда, что когда он подойдет ближе, в ход можно будет пустить импульсные орудия – хотя еще неизвестно: помогут ли они против силовой защиты.
Было последнее средство – новейший двигатель, изобретенный в одной из лабораторий Хушински, и еще толком не испытанный, и не доведенный до ума. Но его было приказано использовать лишь в самом крайнем случае – если другого способа спастись от преследователей не будет.
«Старина Роджер» словно врезался на ходу в некое препятствие.
И сразу же на плечи всех, кто был на его борту, навалилась тяжесть.
