Обмануть судьбу

– Эй, – Дин потряс щенка, прижал к себе, пытаясь согреть. – Ты же волк, ты не должен так быстро сдаваться. Слышишь?

– Отдай его мне! – Дин вздрогнул и повернулся всем телом на голос. За ближайшим деревом стояла девушка в легком платье. Белокурая коса через плечо, светло-карие с желтым глаза.

– Это ты? Ведь ты? Я не ошибся?

– Не ошибся, – девушка выхватила из рук Дина волчонка и мгновенно скрылась за деревьями.

Глава вторая

Дин забыл про мертвых щенков, про ужасное испытание, про все забыл. Он кинулся за девушкой, лес негустой спрятаться негде, но девушка пропала. Как сквозь землю провалилась. Не могла же она убежать так быстро и бесшумно? И зачем ей волчонок? Чтобы его выкормить, нужна волчица. Может, она знает, как его спасти, и поэтому забрала? Когда Дин прижал волчонка к себе, ему показалось, что тот вдохнул, шевельнулся. И носик у него был влажный. Волчонок единственный был живой в ведре. Вспомнив о ведре, Дин побежал обратно – его же будут проверять. Заметят, что он ничего не сделал, и выгонят. Нельзя Дину попадать в гарем, ведь тут та девушка.

– Ну, что, парень? Как дела? Справился? – к Дину подошли трое, два сборщика, пожилой и коротышка, и тот военный, что выбрал его.

– Вот, – Дин показал яму, которую вырыл между корней с помощью сучьев и собственных рук. – Уже закапываю. Не догадался лопату попросить, поэтому долго.

– Проверим, – у военного с собой была маленькая лопатка, он начал поковырять землю в яме. Дин испугался, что военный станет щенков пересчитывать. Но тот лишь кивнул, посмотрел на Дина в упор и буркнул. – Доделывай. Догонишь.

– Догоню, – сборщики захохотали над Дином и он быстро исправился. – Слушаюсь!

– Догадался, деревня.

Торопливо нагребая и утрамбовывая небольшой холмик, Дин облегченно выдохнул. Повезло ему, не попался. Или это все была игра? Грубая, безжалостная, но игра. Чего хотели от него на самом деле? Непонятно. Очень быстро мысли перекочевали к девушке. Непонятно откуда взялась и куда пропала. Дин спрашивал ерунду, а надо было спросить ее имя, познакомиться, договориться о новой встрече. Он ведь мгновенно ее узнал, сердцем узнал, не глазами, а начал кричать, она ли это. Какой дурак. Когда теперь выпадет шанс? Будут ли их отпускать в лес? Если не будут, Дин сам сбежит.

Выскочив на дорогу, Дин увидел всю их группу. Несколько ребят прятали глаза, кто-то нервно потирал руки. Киф стоял у обочины, бледный, и вытирал рукавом рот. Военный пересчитывал новобранцев, заодно выстраивая их по росту. Дин сразу встал впереди, чтобы никто не рассмотрел его лица. Получается, что испытание для всех, кроме него, было тяжелым. Наверняка в ведрах у ребят оказались живые щенки. Это не могло быть простым везением, что Дину не пришлось убивать беспомощных слепышей. Но почему? Почему пожилой сборщик пожалел его? Из-за глупого разговора о бальзамике и метке? Или потому, что он другой, не представитель клана Достойных? А где тогда обретается его клан?

Дин шагал за военным, понимая, что не может придумать разумных объяснений тому, что произошло. Голова отказывалась соображать. Глаза закрывались на ходу. Дадут ли им поспать этой ночью? Или начнутся новые испытания? Военный привел их в пустую казарму с двумя рядами коек и оставил одних. Дин шел первым и успел занять койку в дальнем углу себе и койку рядом для Кифа. О них позаботились, матрас с одеялом и подушку выдали. Киф молча сел, вскинул глаза на Дина, в них плескалась ненависть. Подходящих слов для утешения Дин не знал, поэтому просто лег. Когда он маленький скитался, голодал и спал под прилавками на рынке, его никто не жалел. А тут все взрослые.

Киф сам захотел идти с ним. И сам может отказаться от пути испытаний. Попроситься в гарем. Там не заставляют убивать беззащитных щенков и не лишают сна. Наоборот, в гареме не нужны суровые и закаленные воины. Наверняка и кормят там лучше, и спать можно вдоволь. Поделиться своей историей Дин тоже не мог. Подведет сборщика, который облегчил ему задачу, а Киф еще хуже про него станет думать. Что толку переживать о том, что уже прошло. Дину хотелось отгородиться от всех, хотя бы одеялом. Он привык к одиночеству, а здесь целый день в толпе.

– Ты такой, да? Все тебе нипочем? – ненависть Кифа потребовала выхода.

– Киф, ложись. Неизвестно, сколько нам дадут поспать. Это ведь только начало.

– Начало? – Киф замахнулся, Дин едва успел отвернуть голову. Кулак влетел в подушку.

– Иди в гарем, если такой нежный, – Дин вскочил, напал на Кифа, вывернул ему руку за спину, вынуждая лечь лицом в матрас. Наклонился к самому уху. – За нами могут следить. Дурак ты, разорался. Теперь-то чего?

– Зачем они так, зачем? – Киф завыл.

– Откуда я знаю? Будут давить и давить. Или сломаемся, или выживем. Понял?

– Понял. Отпусти.

– Отпущу. Помоги порядок навести. А то все вылетим. Я в подстилки не собираюсь.

В казарме творилось невообразимое, ребята кричали злые слова друг другу, махали кулаками. Вот тебе и усталость. Из последних сил старались расквасить соседу нос или подбить глаз. С помощью Кифа Дин раскидал всех по койкам. Успевал шепнуть, что следят за ними. И что последует испытание похуже сегодняшнего. Это оказались магические слова, гнев тотчас испарялся. Кто-то испугался наказания за драку, кто-то обрадовался, что можно, наконец, лечь спать. Все новички среди посторонних людей чувствовали себя неуютно.

– Тебя командиром теперь сделают, – Киф отвел-таки душу, раздавая тумаки направо и налево.

– Не сделают. Командир должен больше других понимать, а я вообще ничего не понимаю.

Дин умолчал, что наводил порядок вовсе не из желания выделиться, и не потому, что за ними могут следить. Ему нужна была тишина для размышлений. Он хотел перед сном подвести итоги дня, словно он на своем чердаке. Дин каждый вечер заставлял себя вспоминать, каким он был маленьким, надеясь, что вдруг всплывет что-то важное, запах, вкус, лица, и он перестанет быть парнем без роду и племени. Кто-то же научил его читать, дал имя. Их казарма не единственная, в других казармах могли быть такие, как он, высокие с худыми лицами.

И про пожилого сборщика Дин думал. Сборщик вел себя странно, надо бы найти возможность и поговорить с ним. И про Вита думал. Который тоже повел себя странно. Как будто готовился специально в гаремные мальчики. Зачем тогда Вит знакомился с Дином? Искал бы желающих в гарем. Но самые приятные мысли были о белоголовой девчонке. Не сказать, что Дин видел много девушек, только тех, кто жили в деревне или приезжали в деревню, но знал точно, в целом мире нет красивее его спасительницы. Даже в полотняной рубахе с чужого плеча она была бы лучше всех для Дина.

Жаль, что совсем Дин не учился, не представлял, что и как устроено. Родители разрешали ему читать только сказки, пока он рос. Есть разные кланы, есть императрица, есть армия и гарем. Что еще? В деревне, когда он пропадал целыми днями на поле и в лесу, это было не важно. А сейчас ему нельзя быть слепым щенком. Со слепыми не церемонятся, Дин на своей шкуре это испытал. Сон накатывал тяжелыми волнами, но что-то мешало Дину уснуть. Заставил всех спать, а сам ворочался, завидуя давно похрапывающему Кифу.

От скуки Дин заглянул под кровать. По полу стелился белесый с красными искрами туман. Туман вел себя как живое существо, выпуская разом огромное количество мягких лап. Быстро занял всю казарму и начал как тесто подниматься вверх. Дин испугался. Он уже не мог различить кровать Кифа и собственные ладони, лежащие поверх одеяла. Туман поглощал звуки, от неестественной тишины хотелось спрятаться и заткнуть уши. Неожиданно скрипнула дверь в казарму и Дин внутренне сжался. Кто-то невидимый шел прямо к нему.

Паника охватила Дина. Что ему делать? Притвориться спящим или вскочить и заорать? А если его пришли убивать? Он же не выдержал испытания. Думал, что худшее попасть в гарем, а если нет? Если тех, кто провалил испытание, просто-напросто убивали? Ночью, прямо в кровати. Чтобы другим неповадно было хитрить. Ребята утром проснутся и найдут его, все поймут сразу. Никто и не пожалеет, кому он нужен, сирота безродная. Приемным родителям разве что. Но и они уже отгоревали, простившись с ним.

Ничего не решив, Дин незаметно сжал кулаки. Если собраться с силами, пару раз он ударить сумеет. В тумане легко промахнуться, но шанс у него есть, ведь те, кто идут к нему, не знают, что он не спит. Рассчитывают на легкую добычу. Особо и не таятся, идут спокойно, уверенные в своей безнаказанности. Неужели ради него напустили столько магического тумана, наверно, дорогая штука, а не пожалели денег. Или такой порядок и обходят все казармы? Подошли двое и долго стояли молча. Разглядывали Дина, как какую-то диковину.

– Сам посмотри, – Дин узнал голос, это был пожилой сборщик, и немного расслабился. По неведомым причинам сборщик относился к нему иначе, чем к остальным. – Какой он Достойный Лик? Клан выставил приблудного бродягу. А я принял.

– Никакой, ты прав. Но это не значит, что парнишка тот самый, – второй голос Дин не узнал. – Тебе придется уйти из сборщиков.

– Уйду. Я нашел его. Нет смысла оставаться.

– Ты судишь поверхностно.

– Он похож. И возраст. Если постричь, одеть нормально, не отличишь.

– Не надо. Пока нам нужно спрятать его сходство, а не подчеркнуть. Мы должны быть уверены, что это он.

– Его не убила бальзамика. Много ты таких знаешь?

– Не много.

– Он умеет читать и писать. Это точно он.

– Но имя.

– А что имя? Парнишка мог не запомнить, как его зовут. Или кто-то научил его, дал другое имя.

– Не спеши, Ардаз. Переведи его в другую команду. Переводи после каждого испытания. Присматривай.

– Сделаю.

Сборщик и его спутник давно ушли, а Дин так и лежал, не шевелясь и не открывая глаза. Его искали? Кому-то есть до него дело? Как в такое поверить? Или вовсе не его искали, просто он похож. И у того, на кого он похож, другое имя. Дин не помнил почти ничего из детства и как получил имя тоже не помнил. А эти почему-то знали, что его звали иначе. Теперь за ним будут следить. Проверять. Хорошо это или плохо? Если его будут постоянно переводить в другие команды, он ни с кем из ребят не подружится. Или наоборот, всех узнает.

– Эй, засоня, – Киф, не щадя, тряс Дина за плечи. – Последним хочешь быть? В армии так нельзя. Просыпайся. Дин, кому говорю. Уже утро.

– Не ори, – Дин едва разлепил глаза. Сколько он поспал, явно мало. Но Киф прав, последним быть не стоит. – Встаю. Спасибо, что разбудил.

– Ты меня уложил, я тебя поднял. Квиты.

Распорядок дня для новичков установили самый простой: зарядка, пакет с едой на весь день в руки и сразу жестокие игры, когда одни прячутся в лесу, а другие их ищут. Дин старался не уснуть на зарядке, старался не уснуть, когда прятался, старался не уснуть, когда искал других. Не открывал пакет с едой, потому что боялся, что съест кусочек и уже не получится бороться со сном. Свалится. Уснет на ходу. Киф держался рядом, толкал локтем в бок, когда Дин запинался или отставал. Под вечер их выстроили на дороге и отдали приказ – спрятаться так, чтобы специально обученные псы не смогли найти.

Дин пожал плечами, разве можно скрыться в молодом лесочке от собак? Скоро стемнеет, но собака легко учует. Значит, опять нет смысла в испытании. Все проиграют. Как обычно умолчали, какое наказание будет тем, кого найдут, и какая награда ждет тех, кого не найдут. Сборщик Ардаз за весь день не попался на глаза, зря Дин надеялся на его подсказку. Каждому из ребят достался тот участок, где пришлось вчера хоронить щенков. Дин добежал до холмика, огляделся. Лес почти насквозь просматривался, он даже слышал треск сучьев справа и слева, тут и собак не надо. Поймают быстро. Переловят как улиток.

Прислонился к дереву, у которого стояла его спасительница. Даже в эту минуту Дин думал не о задании, а о ней. Где она живет, с кем, почему убегает. Вот ее бы найти. Только в отличие от него, она знает лес и прячется слишком хорошо. А Дин не станет прятаться. Пусть его поскорее поймают и дадут выспаться. Сквозь кусты Дин видел, что парень на соседнем участке полез на дерево. Хорошая, наверно, идея. Но у Дина сил на лазание по деревьям не хватит. Дин задремал стоя и проморгал появление девушки.

– Ты опять тут? – девчонка накручивала на палец кончик косы.

– Здравствуй. Не убегай, прошу тебя. Как твое имя? Я никому не скажу, никто не узнает, – не приходилось Дину ухаживать за девушками, он понятия не имел, как им понравиться. – Ты очень красивая. Я тебя искал. Приходил к ручью. Много раз приходил.

– Зачем?

– Ты меня спасла, а я даже не поблагодарил. Хотел тебя увидеть. Спасибо тебе, – Дин запутался в словах. – А того волчонка, маленького… Он жив?

– Жив.

– Я рад. Правда, рад. Ты не думай, тех щенков не я убил. Я бы не смог. А сейчас меня ловят.

– Тебя быстро найдут здесь.

– Я знаю. Только, где спрятаться? Подскажешь? Может, все-таки на дерево залезть?

– Закрой глаза, – Дин послушно зажмурился, почувствовал, как девушка взяла его за руку и потянула за собой. – Молчи.

Вовремя предупредила, потому что Дин собирался задать еще много вопросов. Никто бы не назвал Дина болтуном, а сейчас слова сами слетали с языка. Он все хотел знать о девушке. Она шла по лесу бесшумно и, как ни удивительно, Дин умудрялся быть тихим, не наступал на сухие сучья и не запинался о корни. Подсматривать он даже не пытался, дорожил доверием девушки. Она ведь помогает ему, хотя и не обязана. Интересно, конечно, куда они идут, но он потерпит. Ему, в общем, все равно.

– Садись сюда. Можешь открыть глаза.

– Спасибо, – Дин быстро глянул по сторонам. Землянка в человеческий рост или нора с открытым входом, вдоль стен грубо сколоченные лавки, между ними стол и больше ничего. – А как мы тут очутились? Шли же по лесу и…

Дин не договорил, в землянку вошел крепкий седоватый мужчина, босиком, в простых штанах и рубахе. Широкие плечи, похож на деревенского кузнеца, способного целый день махать молотом. Наверно, отец девушки, такие же глаза, с прищуром и желтоватым оттенком. Дин вежливо склонил голову и шагнул вперед, закрывая собой девушку. Кто знает, может, она не имела права ему помогать и этот мужчина захочет ее наказать. Многие кланы враждовали. А Дин вообще неизвестно из какого клана.

– Здравствуйте. Я Дин. Наши казармы за дорогой. Нам дали задание спрятаться. Ищут с собаками. Не ругайте вашу дочь за помощь мне. В лесу от собак не скрыться.

– И как ты объяснишь, что всех нашли, а тебя нет? – голос у мужчины был хриплым и каким-то лающим.

– Никак. Не нашли и все. Я не виноват.

– Спросят так, что выдашь ее.

– Ни за что, – замотал головой Дин.

Сколько времени ему нужно прятаться, Дин не знал, поэтому сел на лавку, как и предложили. Наверняка несколько часов. Можно не спешить, отдохнуть и поесть, наконец. Мешок с едой так и болтался на плече. Еда простая. Сухари, сушеное мясо, вареное яйцо, огурец, пара конфет, фляжка с водой. Разложил все на столе. Не густо, конечно. Конфеты Дин сразу пододвинул девушке. Поднял глаза на мужчину.

– Поешьте со мной.

– Да тут одному мало. Ноги протянешь с такой еды, – мужчина ушел и девушка шагнула к выходу.

– Подожди, скажи хоть имя.

– Лишнее, – девушка медлила, колебалась. Дин вскочил, взял ее за руку, поднес к губам. Ладошка маленькая, утонула в руках Дина.

– Спасибо тебе. А знаешь, после той травы у меня метка осталась.

– Знаю. Метка волчатника.

– Знаешь? А я вот удивился, когда в управе сборщик метку нашел. Кто такие волчатники?

– Не нам тебе об этом рассказывать, парень, – мужчина вернулся с миской горячей мясной похлебки и большим куском свежего хлеба. – Ешь. И спать ложись. Всю ночь искать вас будут. А у тебя глаза ввалились с голодухи да недосыпа.

Дин хотел бы расспросить мужчину о метке и волчатниках, но похлебка так одуряюще пахла, что желудок громко заурчал, а рот заполнился слюной. Сколько он горячего не ел, все дни спутались. Мельком глянул на деревянную ложку, затейливо вырезанную и окрашенную в бледно желтый цвет. Мужчина достал ее из кармана, сунул Дину в руку. Такого же цвета ложка как метка у Дина. Приятное совпадение. Похлебка насытила и согрела. Не заметил, как съел и свои припасы. Облизал ложку. Тело налилось тяжестью, глаза закрылись сами собой.

– Пусть поспит, волчатник. Сам его провожу назад.

Дин хотел запротестовать, хотел, чтобы девушка его проводила назад, но уже ни слова не смог сказать, уснул на месте. Не почувствовал, как его осторожно уложили на лавку, подсунули под голову подушку, накрыли одеялом. Даже не подумал, что ему могут причинить вред. Взять в плен или убить. Правда, у Дина ничего нет. Выкуп за него не заплатят. Мужчина вздохнул, убрал прядку с лица Дина. Прядка щекотала ему нос, мешала спать. Дин морщился и дергал головой.

– Я не могла его бросить в лесу, пап.

– Понимаю, дочка. Ты не виновата.

– Я посижу с ним, а то еще свалится с лавки.

– Не стоит, дочка. Ты знаешь, кого сделают из него через несколько лет. Нам придется уехать.

– Он другой, папа. Ты же видишь. Он никому обо мне не рассказал за эти годы. Мы зря уехали из тех мест. И он спас волчонка.

– Случайно спас.

– Нет, он добрый. Он не выдаст. Давай подождем.

– Сейчас он не деревенский паренек, он служит в отряде императрицы, который охотится за такими как мы. Рисковать стаей я не могу. Пойми.

– Он ничего не видел, шел с закрытыми глазами. Не найдет дороги. И магическая защита надежная, ты же сам говорил.

– Говорил. Но не только мы совершенствуем защиту. Наши враги тоже совершенствуют способы прорваться к нам.

– Ты думаешь, что Дин такой способ?

– Не знаю. Но ты права, мы можем подождать, понаблюдать за парнем. Дин в тебя влюблен, может, это добавит ему мозгов, когда начнется настоящая обработка. А пока постарайся не искать с ним встреч.

– Папа, я не искала специально. Оно само.

– Конечно, само, – как объяснить дочке, что прошли те времена, когда считалось счастьем встретить свою пару, своего волчатника. Это был настоящий праздник для людей и волков. А теперь люди озверели, убивают тех, что служил им верой и правдой много лет. Волчатники повывелись, а те, кто остались, перестали радоваться парам из оборотней и помогают императрице уничтожать белых волков. – Ты посиди рядом с ним, дочка. До предрассвета можно.

Вожак стаи Ийнык вышел из землянки, оглянулся и набросил на вход магический полог невидимости. Страшно даже представить, что будет, если Совет старейшин узнает о волчатнике Дине. На него тотчас начнется яростная волчья охота. Хорошо, что его рабочая землянка находится на самой окраине поселения, смотрит в лес. Не заметил никто из соплеменников, что у него неправильные гости. Ийныку надо крепко подумать, как быть. Если с Дином случится плохое, то и дочка единственная зачахнет. Не такой судьбы хотел Ийнык красавице Гэвилетлан, но небеса рассудили иначе.

Лавка жесткая, а Дину спалось хорошо, словно на самой мягкой перине, и снились сны. Кто-то кружил его маленького на руках и смеялся звонко, как серебряный колокольчик. “Динь-динь, – говорил ласковый голос. – Динь-динь, мой мальчик.” Дин открыл глаза и резко сел, стараясь удержать в памяти смех и нежный голос. Впервые ему приснилось что-то из раннего детства. Его родная мама смеялась как колокольчик? Она называла его Динь-динь? В землянке было полутемно, на столе догорала свечка. На лавке напротив, поджав босые ноги под себя, сидела его спасительница.

– Долго я спал? – Дин смутился. Дрых как филин днем, а его сон охраняла самая лучшая девушка на свете. Наверно, уже утро, ему пора возвращаться. Мужчина собирался отвести его назад, но, может, передумал, разрешил дочке проводить Дина. Молчание было таким уютным, что Дин не решался прервать его. Крутил в руках ложку.

– Тебе пора, – девушка легко поднялась с лавки, свечка мерцала, вот-вот погаснет.

– Можно ложку возьму? На память.

– Возьми.

– Спасибо. Ты так и не захотела сказать мне свое имя.

– Меня зовут Гэви.

– Гэви. Тебе идет. А что оно означает?

– Всего лишь кислая. Гэвилетлан.

– Как бальзамика?

– Все еще помнишь вкус волчьей травы?

– Помню, – Дин улыбался, глядя на Гэви. Ему нравилось, как вспыхивают желтые искры в ее глазах. – На всю жизнь запомнил. Так вкусно казалось. А волчонок меня лапой по руке вдарил. Правда, потом я чуть не сдох.

– Пора тебе, – повторила Гэви. – Сейчас отец придет.

– Может, ты проводишь?

– Нет. Отец хотел с тобой поговорить.

– Мы еще увидимся? Я очень хочу. Как только появится минутка, прибегу в лес.

– Не знаю, – Гэви подняла руку, погладила Дина по щеке кончиками пальцев и он забыл, как дышать. Улыбался и моргал. – Иди.

У землянки, действительно, уже ждал отец Гэви. Подал черную косынку, хотя было еще темно. Дин не стал спорить, завязал глаза. Ему, возможно, жизнь спасли, зачем платить неблагодарностью. И Гэви. Если ее отец решит, что Дин не подходит его дочке, они больше не увидятся. А Дин уже не представлял своей жизни без Гэви. Он должен выслужиться, стать богатым, независимым, и тогда он заберет свою красавицу. Они поженятся и будут счастливы. Вот, о чем думал Дин, шагая по лесной тропинке за отцом Гэви. В лесу было тихо, как всегда перед рассветом. Очевидно, что ребят давно поймали, невесело усмехнулся Дин.

Что ему будет за такое долгое отсутствие? Может, не надо было прятаться? Но сердце тотчас запротестовало. Он все сделал правильно. И смог понравиться Гэви. Она охраняла его сон и погладила по щеке на прощанье. Это ведь что-то значит? Дин был уверен, что значит. Гэви не похожа на вертихвостку. Не стала бы сидеть с ним просто из любопытства или лукавства. Отец Гэви тронул за Дина за руку, они подошли совсем близко к дороге. Дальше волчатник без труда найдет казарму. Дин стащил косынку с глаз, поморгал, привыкая к полутьме.

– Иди, – в бледном сумраке глаза его спутника горели желтым. Это было так необычно, что Дин уставился и сам же смутился. Разная бывает магия. У отца Гэви вот такая. Это удобно, что глаза светятся. И красиво. В темноте не нужен фонарь. У Гэви, наверно, тоже глаза светятся?

– Спасибо вам. Я не знаю ваше имя, но за вашу доброту спасибо.

– Меня зовут Ийнык. Я вожак стаи. Про наше знакомство никто не должен знать. Если проболтаешься, нас убьют. Меня и Гэви. И еще много людей. Всю стаю.

– Я не проболтаюсь.

– В лес без нужды не приходи. Встреч с Гэви не ищи. Да тебе и не до этого будет.

– Я хотел вас спросить про метку. Мои родители, они приемные, ничего мне говорили.

– Скоро все тебе расскажут, – Дин удивился скорбной печали в голосе Ийныка. – Иди.

– До свидания.

– Прощай.

Дин прокрался как воришка к своей казарме, прячась в тени здания, осторожно приоткрыл дверь. Из казармы доносился многоголосый храп. Рисковать не стал, пробирался в свой угол на четвереньках, так точно никто его не заметит. Киф крепко спал, на лице застыла обиженная гримаса. Рука, лежавшая поверх одеяла, была забинтована, сквозь бинты проступили пятна крови. Дин поскорее лег, даже раздеваться не стал. Ему показалось, что у входа кто-то заговорил. Может, его вчерашние гости? Но никто в казарму следом за ним не вошел.

Утро началось так же, как вчера. Киф тряс Дина, правда, одной рукой, дул в ухо и дергал за волосы. Дин не хотел просыпаться, ему снова приснилась мама. Словно память внезапно открылась, как сундук с сокровищами, и Дин мог доставать из него то одну игрушку, то другую. Доставать сны. Мама поливала цветы в саду, а маленький мальчик бегал вокруг нее и мешал. Тогда мама полила и его из лейки. Сон был таким реалистичным, Дин даже чувствовал, как струйки воды ударяют в макушку.

– Подъем! – заорал, наконец, Киф и зажал Дину нос.

– Встаю.

Их опять погнали на короткую зарядку, потом сунули в руки пакет с едой на весь день и вывели на площадь. Поговорить один на один с Кифом Дин не успел и теперь мучился любопытством, как прошли вчерашние прятки. Спросить при всех не отваживался. У ребят были перевязаны руки, кое-кто хромал. Без ран оказались только двое. Дин и еще один парень. На удивленный взгляд Дина, парень придвинулся и тихо зашептал.

– Я не прятался в лесу, в казарме отсиделся. А ты?

– Я тоже, – обрадовался Дин подсказке. – Только не в казарме, а там, где зарядку делаем. Там крытый ров есть.

– Ты лучше спрятался. Меня после всех в казарме нашли, но уже без собак. А ребятам досталось.

– Угу. Нас могут сейчас наказать.

– Не накажут, не бойся. Не было условия прятаться только в лесу, – парень неловко сунул узкую ладонь. – Я Мазень.

– Дин, – также неловко Дин пожал чужую руку. – А военного как зовут, что нами командует. Он не представился.

– Вы же последние приехали, – понимающе кивнул новый знакомый. – Его Стирет зовут. А женщину, что в гарем выбирала, зовут Низайла.