скачать книгу бесплатно
Понятно. Сумасшедший ветеран против чокнутого профессора. Интересный расклад. Меняю тактику разговора:
– Базиль, давно вы в затворниках?
– Примерно месяц. С тех пор как пропал Дарин. Поначалу Струве связывался со мной почти каждый день. А теперь не могу до них достучаться. Хорошо, если раз в три дня кто-то подходит к коммуникатору. Но ничего внятного не говорит.
– Что собираетесь делать?
– Сваливать как можно быстрее. Вот посмотрю, как у вас пойдёт дело и, если меня не впечатлит, прощайте, скалистые горы.
– Кэп, я только хотел задать вам несколько вопросов. Напомню, как спецагент, имею неограниченные права для прохода на борт.
– Да? Ну попробуй войти, спецагент-реагент. Если не получится, приложи свой пасс к заднице, глядишь, сработает. А вопросы можешь задать и по связи.
Да, положение незавидное. Выкурить этого шершня со станции, очевидно, не удастся. Собственно, если он укатится на своей шаланде – скатертью дорога, лишь бы не забыл перевести станцию на автомат. В крайнем неблагоприятном случае наш Боливар сможет захватить только двоих.
– Ок, – делаю вид, что принимаю его условия, – расскажите, чего вы испугались, отчего заперлись, как краб на этих галерах?
– Ты смотри, как бы сам не обделался, умник. Вся моя команда по одному отправилась вниз. Обратно не вернулся никто и на связь не выходит. Кстати, даже если вы пристыкуетесь, вам не на чем будет доехать до цели. Остался последний куттер, который я вам не отдам.
– Базиль, расскажите, что вам известно о произошедшем. Нам надо с чего-то начать.
В эфире повисла тишина.
– Хорошо, только налью себе рома. История не из коротких…
Что рассказал капитан «Lucky pike»
«Два месяца назад по земной хронологии мы привезли сюда экспедицию. Бросок прошёл штатно, без проблем. Как было оговорено, скинули на планету силовую установку и автономный самораспаковывающийся лабораторный модуль. Свою яхту я пришвартовал у орбитальной станции. Вся моя команда – бортмеханик Дарин, стюард-андроид Плеко и доктор-андроид Возник осталась здесь. Группа Струве в полном составе вместе с крысами и обезьянами отправилась вниз обустраиваться.
В мои задачи входило поддержание связи, навигация, наблюдение за погодой, снабжение питанием по необходимости. Экспедиция рассчитана на полгода. Вот полгода мы и должны были болтаться на низкой орбите, а затем привезти всех обратно. Контракт непыльный, как вы понимаете.
Поначалу всё шло по плану. Плеко время от времени мотался туда на куттере, возил, что скажут. Ничего такого, что могло бы насторожить, не докладывал. В один прекрасный день он не вернулся на базу. Связываюсь с лабораторией. Андроид, не знаю какой, их там три на одно лицо, говорит, что Плеко давным-давно у них не появлялся. Прошу позвать профессора, говорят – занят. Подошла дамочка, сказала, что всё передаст доктору. Сидим, ждём. Сутки прождали, поняли, что про нас забыли. Связываемся опять – молчок.
Тут бы нам с Эрвином заподозрить неладное и убраться подобру-поздорову. Да и хрен с ним, с этим Плеко. Но всё же робот – не старые башмаки, чтобы не жалко было бросить. Значит, надо идти – искать. Да и прервать контракт – испортить карму. А старушка Щука ещё в лизинге. Лишиться последней возможности заработать – значит обречь себя на нищенскую старость в какой-нибудь из колоний. Ну Эрвин и решился слетать, посмотреть, что к чему.
Мы с Дарином старые приятели, ещё со службы. Не один год мотаемся по вселенной. Эрвин – тёртый калач, бывал в разных переделках. Если бы не он, я бы сейчас с вами не сидел. Разумеется, я и предположить не мог, что с ним что-то случится. Решили мы не сообщать Струве о визите. Пусть будет ночной нежданчик. Дарин взял куттер, умчался.
Ну я сижу у монитора, смотрю. Приземлился он в километре от модуля. Всё, что делает, комментирует, как на службе: подлетаю, выхожу… Вдруг слышу выстрелы, стон, тишина. Зову: «Дарин! Эрвин!» Без толку. Потом шаги. Я притаился, микрофон отключил, прислушиваюсь. Камера с Эрвина слетела или повреждена выстрелом. Но звук идёт. Слышу, стонет он, то ли несут его, то ли волокут. Потом шум воздуха, как из кессонной камеры. Шлепок магнитного замка. Шаги, кажется, двое. Шуршание и возня, словно одежду снимают. Нашарили передатчик. Всё, звук прервался. Голосов я не слышал, никто не разговаривал.
Я давай опять звонить Струве. Опять отвечает андроид: «Занят, – говорит,– профессор, на операции». Говорит, что мисс Кински обещала связаться со мной, как только освободится. Я жду опять как дурак. Связалась она со мной только на следующий день. Говорит, что они нашли раненого Дарина, прооперировали, и теперь он на карантине, так как не соблюдал меры безопасности в заражённой местности.
Я подумал и решил отправить Возник слетать разобраться, что там за операция. Она дама безотказная. «Конечно, – говорит, – посмотрю, чем и кто там заразился». Взяла третий куттер из четырёх и поминай как звали, тоже с концами. Пару дней потратил на то, чтобы связаться со Струве. Наконец, он мне отвечает, что Возник не может подойти к коммуникатору. У неё, видите ли, разрядились аккумуляторы, а необходимого зарядного устройства в лаборатории нет.
А дальше вообще кино. На связь выходит молодой учёный, ну тот, с косой, Стадлер, кажется. Начинает толковать, что лучше бы мне вообще свалить назад на Землю на ближайшем витке. А то и ещё куда неподалёку, чтобы там дождаться коридора. У меня и с самого начала было подозрение, что парень не в себе. А тут такой расклад. Прошу позвать руководителя экспедиции – не зовёт. Продолжает нести, что эта планета не для нас, если не улечу, то заражусь и погибну. С тех пор я заперся в рубке, отбил шифровку по старым военным каналам, а с экспедицией не связывался. И от них – тишина».
Прилучко замолчал. Сижу, слушаю эфирный фон и… всхлипывания? Нет, показалось. Мда-а-а… Вот поди ж ты – Мурманск… Эх, Вася, Вася.
– Эй, ребята, вы ещё здесь? – Голос Прилучко чуть дрожит.
– Здесь, кэп. Соображаем, как быть.
– Если Эрвин жив – верните его, любого. У меня только он и дочка. Это вся моя семья.
Да уж. Симпатишная история, ничего не скажешь. Уравнение со всеми неизвестными. Ну что ж, разберёмся.
IV. Прекрасная Елена
Несолоно хлебавши переключаю тягу на ион, разворачиваюсь. Иви уже рассчитал гиперболический спуск к умершему городу. Снижаемся по намеченной траектории. Входим в плотные слои атмосферы, проходим коридором вдоль хребта Кирби – в долину по которой протекает река, дающая жизнь дикой фиолетовой растительности по её берегам.
Перехожу на кислотник. Медленно и скорбно летим над мёртвым городом. В лучах заходящего жёлтого карлика гармоничная, строгая геометрия застройки Хеленополиса выглядит чужеродной. Фиолетовые тени от строений гиблыми перстами показывают, откуда через двадцать шесть часов снова ждать светило. Улицы и площади кажутся живыми от колыхания багрового ковыля, затянувшего открытые участки плотным ковром. Чёрный плющ взбирается по стенам домов и колёсам брошенных повозок, от этого грани и линии становятся нечёткими, как будто размытыми, исчезающими в лиловой черноте. На крышах домов заметны первые робкие хвостики будущих деревьев и кустарников… Э, да я поэт!
Однако, если так пойдёт, лет через двадцать о существовании на этом месте колонии можно будет узнать только из отчётов. Справа на горизонте в горах отмаячивает монструозное сооружение – один из модулей системы терраформирования с внушительным ресурсом работы. Плюс-минус земные условия на планете будут поддерживаться ещё лет пятьсот, даже если здесь не останется ничего земного.
Слева, на северной окраине Хеленополиса высится гигантская чёрная пирамида – это Хранилище колониального резерва. На западе, в ста километрах от города – территория космопорта, как раз туда мы и летим. Модуль экспедиции развернут на самом краю космического взлётно-посадочного стола. Впереди ориентир – вышка мобильной связи. Пока держится, но тоже уже увита вездесущим ползучим растением. На Земле связь давно поддерживается со спутников, но в колониях можно встретить ещё и не такие анахронизмы.
А вот и выкрашенный светоотражающей белой краской корпус мобильной лаборатории в форме креста с красными N, S, E, W по сторонам света на крыше. В центре, на пересечении галерей – шпиль силовой установки, обеспечивающий защитный купол диаметром двести метров. Запускаю файл.
Конструктивные особенности АЛМ «Магеллан-4»
Модуль обособленный, химико-биологической или медицинской направленности. Типовой. Рассчитан на проживание и работу персонала до 10 человек. Лечение пострадавших до 60 человек. Оборудован отсеком для хранения и текущего обслуживания до 5 антропоморфных роботов.
Южное крыло (S) – жилые отсеки 10 комнат по 30 кв. м.
Северное крыло (N) – лабораторные помещения (или палаты для пациентов) 4х30 кв. м., кабинет руководителя 1х30 кв. м., операционная – 2х60 кв. м., ординаторская 1х30 кв. м.
Восточное крыло (E) – складские помещения 1х30 кв. м, 2х60 кв. м., холодильные камеры 1х30 кв. м. (t до -200 °C), 2х30 кв. м (t до -50 °C), 2х30 кв. м. (t до 0 °C).
Западное крыло (W) – кают-компания (конференц-зал, гостиная) 1х90 кв. м., кухня 1х30 кв. м., подсобное помещение 1х30 кв. м., отсек для антропоморфных роботов 1х30 кв. м., технические помещения (серверная, водоочистка, воздухоочистка, аккумуляторная или др. по необходимости) 4х30 кв. м.
Каждое крыло оборудовано автоматическим входным тамбуром тройной очистки (химическая, биологическая, радиационная). Любое из крыльев легко изолируется от остальных помещений.
Модуль комплектуется автономной силовой установкой (опционально). Мощность установки варьируется от планируемого потребления энергии. Внимание! Для подбора силовой установки необходимой мощности перейдите в калькулятор расчёта (ссылка на интерактивный файл).
Сажаю аппарат в километре от модуля, на самом краю взлётной полосы космопорта, которая еле различима в густом ковыле. Климат-контроль выравнивает температуру, давление. Можно выходить. Надеваем броню, костюмы биозащиты, проверяем герметичность. На пояс цепляем шары с паралитическим газом, пространственные зонды, пульты активного камуфляжа. Вооружаемся короткоствольными лучевиками для ближнего боя и лазерными пистолетами. Кажется, всё.
Выбираемся из корабля. Почти стемнело. В тишине стрекочет какой-то местный кузнечик. Короткими перебежками подбираемся к защитному куполу. На мгновение деактивирую силовое поле*. Входим, включаю защиту обратно.
У западного шлюза отмечаю припаркованный электропикап, таких на Земле уже не встретишь, но в колониях время как будто замерло. Чуть поодаль – шестиместный грузопассажирский куттер-челнок яхты «Lucky pike» с соответствующей надписью на борту. Обходим периметр модуля. Никого. Камеры под крышей, похоже, ослепли. Хотя, как знать. Подходим к восточному шлюзу. Со стороны складов меньше шансов на кого-то нарваться. Прикладываю к замку плечо с пассом под одеждой. Срабатывает. Через систему автоматических тамбуров проходим на станцию.
Никто не встречает нас цветами. Собственно, нас вообще никто не встречает. Чувствую себя как долбаный Крис из старого русского фильма «Солярис». Ощущение, что мы одни в этом белом безмолвии. Оглядываюсь. Прямо – сто метров плохо освещённой галереи. В центре ответвления на север и на юг. С северной стороны лабораторные помещения, с южной – жилые отсеки. На перекрестье галерей декоративным фонтаном торчит столб силовой установки. Достаю зонд, активирую, запускаю вперёд. Он катится бильярдным шаром, сканируя пространство в радиусе пятидесяти метров вокруг. Следуем за ним.
Слева запертый холодильник E-1. Справа приоткрытая дверь склада E-2. Жестом командую Иви идти первым, я прикрываю. Гагарин шагает в тёмную неизвестность, врубает тактический фонарь. Вижу очертания человеческой фигуры с неестественно склонённой вперёд головой. Женщина. Мёртвая? Остановившийся взгляд. Андроид. Модель недорогая, широко распространённая. Идентификационный чип должен быть в глазу. Каштановые волосы вместе с лоскутом скальпа отброшены с затылка на лицо. Черепная коробка сзади вскрыта. В начинке явно поковырялись.
Свет скользит по груди, выхватывает бейдж «Lucky pike. д-р Возник». Направляю луч опознавателя в правый глаз и запускаю архивный файл «Возник».
Объект идентифицирован как
Антропоморфный робот, модель i2–128506
производитель IBM Co;
установочные данные в чипе правого глазного яблока;
серийный номер 300-867-12;
уровень автономности – 7;
маска – женщина, белая, Лара Возник;
применение – врач общей практики;
владелец – лизинговая компания «Bennet&son»
Конец файла
Ого, так ты ещё и в аренде! Если не удастся починить, Базилю светит неустойка. Сверяю серийный номер робота с номером в досье. Всё сходится. Лара Возник.
– Иви, посмотри, чего не хватает, – даю задачу, а сам понимаю, что скорее всего, дамочка уже ничего нам не расскажет.
Гагарин роется в голове у красотки.
– Карты памяти нет. Кожа на груди вскрыта. Блок питания, накопитель тоже отсутствуют. Птичка сдохла, шеф.
Что же ты знала, милая, кроме пилюль и клистиров? Почему с тобой так обошлись?
– Шеф, у них тут склад ненужных вещей, – высказывает предположение мой Гагарин, оглядываясь вокруг.
Действительно, в углу сломанная клетка, разбитый монитор… У стены медицинские носилки на колёсной базе. Куча других непонятных вещей и предметов.
Возвращаемся в галерею. Вскрываю холодильник. Термометр показывает -170 °C. Камера глубокой заморозки. Я не поклонник крионики, но знаю, что это дело очень перспективно на Земле. По слухам, есть отчаянные ребята, которые лежат в криокамерах по двести лет ожидая, когда появятся технологии, способные вернуть им молодость и здоровье. Сумасшедшие, что с них взять.
Осматриваемся. Замороженных людей вроде нет. А вот крыс – в достатке. Разложены на стеллажах в какой-то определённой последовательности. Все пронумерованы. У всех вскрыты грудная клетка и черепа, обнажен мозг. Тут же на стеллажах в пронумерованных пакетах крысиные внутренние органы – печень, лёгкие, сердце. Боги! Замороженная шимпанзе! Над ней серьёзно поработали: мозг отсутствует, внутренности тоже. На руках вскрыта кожа, отделены мышечные фасции. Зрелище жутковатое, прямо скажем. Переглядываемся с Иви и не сговариваясь покидаем холодильник.
Пространственный зонд вернулся к нам бумерангом, показывает, что обнаружены пять тепловых пятен и три сигнатуры от андроидов. В основном все локализуются в северном крыле. Один теплокровный – в южном. Навестим его.
V. Леди Крепкий орешек
Движемся к боксу S-1. Входим, используя тот же пасс. Мягкий полумрак. Полное ощущение, что ворвались в комнату сестрёнки. Так и есть, в дрим-капсуле на спине лежит обнажённая блондинка. Спит в рассеянном свете омолаживающей хромотерапии. Длинноволновой «чёрный» ультрафиолет* рассыпает флуоресцирующую жемчужную пыль по бархатной коже. Включаю идентификацию.
Объект идентифицирован как
Лиона Кински
Аспирант Института космической паразитологии
человек; женщина, белая; 32 года, рост 170 см, вес 62 кг;
Особые приметы: родинка над верхней губой слева, гемангиома в форме бабочки на правой ягодице.
Место рождения – Земля, Стокгольм. Образование – Институт космической паразитологии, кафедра одноклеточных паразитов. Микробиолог. Не замужем. Увлечения – Юддха-йога.
Конец файла
Пора будить спящую красавицу. Отключаем активный камуфляж. Поднимаю выпавший из рук девушки пульт. Останавливаю программу. Крышка капсулы отползает в сторону. Красотка открывает глаза, невозмутимо смотрит на двух мужчин при полной экипировке. Встаёт. Как Афродита из пены выходит из капсулы, берёт с кресла халат и одевается. Хм, действительно, пятно на попе похоже на бабочку. Подходит к столику, закуривает вейп-сигарету. Садится в кресло. Несколько секунд изучающе нас разглядывает. Вот это выдержка! Мы с Иви стоим, как два болвана.
– Итак, господа, кто вы? Что вы делаете в моей комнате? Что за маскарад?
– Мисс Кински, я спецагент Семён Макарофф, это мой напарник Иви. Мы прибыли, чтобы разобраться с тем, что у вас произошло.
– А что у нас произошло?
– Леди, задавать вопросы – это моя профессия, – говорю с упором на местоимение.
– Хорошо, задавайте. Только позвольте посоветовать вам снять маскхалаты. Внутри модуля безопасно.
Отключаю подачу кислорода, снимаю капюшон, усаживаюсь в кресло напротив. Иви тоже обнажает голову и начинает невозмутимо обследовать каждый сантиметр комнаты, изучает корешки книг на интерактивной стеновой панели, заглядывает в душевую кабину. Вообще интересно, что девушка спроецировала на одну из стен старинный библиотечный стеллаж. Это о многом говорит.
На второй стене, разделяющей чужой мир и мир Лионы Кински с электронными сигаретами, капсулами для сна и книжками на стеллажах, красуется проекция выхода на террасу с живой картинкой ночного сада. Через какое-то время здесь будет рассвет, потом полдень. Несколько раз отмечал, что люди в дальних экспедициях запускают именно на эту стену именно эту программу. Не хватает земным земного…
– Кто сейчас находится в модуле? – Спрашиваю я, замечая для себя, что леди не очень нравится активность моего напарника, который сейчас остановился у портрета молодого улыбающегося мужчины в форме лейтенанта ВКС.
– Из людей? Я и профессор Эдвард Струве.
– А где третий?
– Вы имеете в виду Вилкула Стадлера? Это он вас позвал?
– Отвечайте на вопрос.
– Сэм, можно я буду так к вам обращаться? Дело в том, что Вилкул, как бы это сказать… немного сошёл с ума от непривычных обстоятельств, и покинул нас.
– В каком смысле покинул? Умер, что ли?
– Надеюсь, нет. Стадлер рассорился с профессором и ушёл в город.
– Вы шутите?! Там же бактерия.
– Вилкул привит вирионом Струве. Хотя… Вы правы, другие опасности не исключены.
– Чем вы сейчас занимаетесь?
– Странный вопрос. Разговариваю с вами, – растягивая губы в снисходительной улыбке, шутит красавица.
Да что с тобой не так?! Ни тени волнения. Меняю тактику.
– Где профессор Струве?
– Сейчас узнаем.
