скачать книгу бесплатно
Невидимая книга. Сто лет вечности
Марк Лерам
Наши далекие-далекие беззаботные потомки страдают только от сострадания к нам, своим предкам, что жутко жили и умирали тысячи поколений до них. Но и от сострадания есть лекарство, ведь всемогущие существа будущего могут сделать вечными всех людей прошлого… К главному герою приходит его далекий потомок и предлагает вечную жизнь в смертном теле…Все люди вечные, просто забыли об этом. Да, вечность странная, но дареной вечности в сингулярность не смотрят… Или смотрят?..
Невидимая книга
Сто лет вечности
Марк Лерам
Иллюстратор Тимур Шарафутдинов
© Марк Лерам, 2022
© Тимур Шарафутдинов, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-4493-7012-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1. Сострадатель
– Это была самая волшебная ночь, – сказала она, и я был благодарен за эти слова, даже понимая, что они не вполне искренние.
А может, все же искренние?.. Ведь нам действительно было необыкновенно хорошо сейчас. И полчаса назад. И даже пару часов назад. Да и…
Я вдруг понял, что благодарен именно за сомнения. В конце концов, ну его, это неизбежное расставание, что портит даже самые замечательные моменты! Просто она умеет не думать о будущем, которое портит настоящее, а значит, вполне искренне сказала про «самую волшебную ночь».
Я ненавидел себя за этот непрерывный самоанализ, поэтому сказал банальное:
– Так бы хотелось, чтобы некоторые моменты в жизни можно было повторять.
Я смотрел на подругу, на ее грудь, что еще не успокоилась после любви. И почувствовал нежность. При том, что внизу все уже стихло, чувство в груди немалого стоило. Или вы не знаете мужчин.
– Как только ты сказал это, я вдруг настолько отчетливо поняла, что все вокруг уже было! – Подруга даже немного привстала. – Точно, точно! Как будто я уже лежала тут, и ты был рядом, и говорил эти слова, и… и… Энт, с ума сойти.
Я поморщился. Не люблю это намертво прилипшее прозвище. Ну Анатолий я! Неужели сложно запомнить? Не дерево, не большой неподвижный пень, а Анатолий. Вполне себе худощавый, подвижный и живой. Вот только друзья упорно звали Энтом. И даже подруга, хотя мы уже пару раз ссорились по этому поводу. «Если еще раз назовешь в постели Энтом, то в следующий раз дерево и получишь!»
Раз она сейчас так проговорилась, подруга действительно взволнована и что-то там в самом деле увидела. Но спустить такое не могу.
– Буду звать тебя Голодриэль, – мрачно сказал я. – Не волшебница Галадриэль, а именно «голо»… И голая, и дрр… иэль!
– Да ладно тебе, я такого яркого дежавю давно не ловила!
– Не бывает никаких дежавю!
Она схватила меня и обняла, и мы быстро помирились.
А потом решили спать, ведь завтра рано вставать. Но выполнить это несложное задание удалось только «Голодриэль». Через пару минут она уже посапывала в потолок, а я на него пялился.
Промучившись минут десять, я поднялся и вышел в кухню с необычно большим окном. Встал около него смотреть на небо и звезды.
Завтра она уезжает. Насовсем. Далеко. Очень далеко. Конечно, мы не говорили об этом, но расстояние часто убивает любовь. Я не могу переехать к ней, она не может не ехать. Раз в месяц летать друг к другу? Созваниваться? Заниматься сексом по видео?..
Все это здорово, но просто отсрочит неизбежное расставание и сделает его болезненнее и неприятнее.
На душе было грустно, но без тоски. Я смотрел в небо, меняя звезду за звездой, словно это они забирали тоску, оставляя только безобидную грусть.
Я сам не заметил, как перестал думать сначала о неизбежном расставании, потом о подруге, которую, пожалуй, все-таки люблю, а затем, и вообще обо всем на свете. Чистое, беспримесное созерцание, когда теряешь и чувство времени, и чувство себя.
– Есть! – Услышал я четкий веселый голос и нежный хлопок где-то сбоку и сзади. – Поймал еще одного. Быстро инструкции. Слушай!
Я повернулся, не успев испугаться, так как внезапно появившееся существо, которое начало сразу о чем-то болтать, пугает почему-то гораздо меньше, чем некто, что появился и затаился.
– …Я из далекого будущего, где решены все проблемы. Мы вечные, здоровые, можем все. Одна проблема, мы смотрим в слои прошлого и видим тысячи поколений наших предков, которые страдали, болели и умирали. Это невыносимо. Сложно жить с этим знанием и быть счастливым. Поэтому мы отправляемся в прошлое и постепенно делаем всех людей из прошедших эпох бессмертными, насколько это возможно. Согласись, гораздо легче жить, зная что ты никогда не умрешь? И нам легче знать, что вы это знаете, и что мы сделали для вас все, что смогли.
– Стой, стой, стой, стой! – Я запаниковал. Слишком много информации, и похоже, весьма важной. Передо мной стоял и едва не приплясывал полный, совершенно лысый человек, с идеально гладкой кожей и, словно одеждой, обвешенный какой-то техникой. Не хотелось пропустить что-то важное, а судя по тому, как этот гость тараторит и скачет на месте, времени было не много.
– Стою, стою, стою! Но сейчас канал схлопнется, и я не успею, а ты, похоже, не так часто бываешь в полном спокойствии, так что второй раз с тобой связаться…
– Чтобы вы пришли, человек должен ни о чем не думать и быть полностью свободным от всех беспокойств?
– Типа того.
– Как тебя зовут? Сколько у нас времени?
– Зови Сострадатель. Не знаю.
– Что мне делать?
– Слушай внимательно. Мы уже почти закончили с теми, кто родился в двадцатом веке. Кошмар у вас еще тот, я от сострадания уже есть и пить не хочу, и… тяжко, в общем, смотреть на вас. Но почти со всеми уже завершили, там пойдет девятнадцатый век, говорят, еще хуже. Одним словом, нас ждут тяжелые годы, и еще тяжелей впереди.
– Вы даете бессмертие и здоровье своим дальним предкам, чтобы не мучиться от сострадания к ним?
– Типа того. Только не здоровье. Бессмертие. Это же самое жуткое, да?.. Жить и понимать, что все бессмысленно, так как заканчивается смертью. Так вот, мы хотим всем когда-либо живущим людям во всех эпохах дать бессмертие. Тогда на душе полегчает. Я путешествую во времени и даю вечность. Хочешь?..
– Хочу. Надо что-то отдать за это? – робко спросил я, смутно припоминая, что подобные дары и от черта, и от ангела никогда ни к чему хорошему не приводили. Впрочем, одно дело литература, а другое, когда перед тобой явный инопланетянин мнется. Вернее, наш далекий потомок.
– Отдать?.. Нет, зачем? Просто согласие.
– Согласен, конечно. И что? Я теперь бессмертный? Никогда не умру? И если вы с рожденными в двадцатом веке «почти закончили», то что ж все мрут вокруг, как ни в чем не бывало?
– Придет время и помрешь, конечно, уж такая судьба вашего века, да и у большинства остальных веков. Но при этом станешь бессмертным… – Сострадатель с явной тревогой посмотрел на руку, где прыгали по шкале какие-то огоньки, и опять затараторил. – Тебе нужен любой предмет из вашего мира, который умеет отмечать время. Я его модифицирую нашими технологиями, и с этого момента он будет следить за твоей жизнью, строя временную петлю. В любой момент ты можешь отметить на временной шкале точку возврата. Я рекомендую помечать какие-то замечательные моменты, события, то есть что-то такое, что захочется проживать снова и снова. После того, как временная петля завершится, ты сможешь перемещаться в любую из отмеченных точек….А, блин! Быстро-быстро-быстро! Любой физический предмет давай, который можно использовать для учета времени.
Я заметался. Сорвал со стены календарь, но тут же бросил на пол. Жить только два года не хотелось. Часы электронные? Они призывно светились с холодильника, и я помнил, что там есть встроенный календарь до какого-то далекого года. И тут меня осенило. Я метнулся в спальню, сунул руку под матрас, достал новехонькую, еще в пленке, коробку с айфоном и выпрыгнул обратно, перелетев коридор. Сострадатель был на месте, я перевел дух, содрал пленку и протянул телефон гостю из будущего.
– Такой пойдет? Там календарь есть.
– Пойдет. – Сострадатель взял телефон и сунул к себе в карман на пузе. В этакую сумочку вроде барсетки. Из-за этого сходства у меня даже мелькнула мысль, что это такой новейший способ отжимания новеньких айфонов. Мысль эту неожиданно словно подтвердило нелепое мерцание гостя в сине-зеленом свете, похоже, наша встреча вот-вот должна была закончиться.
– Готово! – Сострадатель вынул телефон, положил его на подоконник и с некоторой опаской отошел. – Теперь эта штука всегда должна быть с тобой. В любой момент, когда захочешь, отмечай точку возврата. В настройках там отметишь, как они будут срабатывать, случайно или запрограммируешь. По умолчанию стоит рандом. То есть в момент смерти тебя просто перенесет в один из отмеченных моментов жизни. И ты будешь снова жить. Более того, тебе даже умирать не обязательно, ты в любой момент можешь запустить свое путешествие по точкам возврата, не дожидаясь физической смерти, но помни, что делать отметки ты можешь только одну жизнь, ту, которую живешь первый раз… И еще, не забывай, что при каждом переходе…
Гость из будущего перестал мерцать и исчез, оставив после себя свечение и какой-то едва уловимый дух. Но спустя мгновение не осталось и этого.
– Вот тебе, мамка, и юрьев день, – сказал я и осел в кресло, тупо смотря на выключенный телефон. – Еще и Галадриэль моя без подарка осталась…
2. Мой вечный спутник
Я проснулся очень рано. Спрятался на кухне, изучая телефон. Да, несмотря на события ночи, я неплохо выспался. Но в пять утра был уже на ногах, переваривая случившееся. Переваривать получалось не очень. Слишком мало информации вообще, а запомнил и того меньше. Да еще айфон никак не включался, требуя каких-то непонятных настроек. У меня всегда были смартфоны попроще. И чего я галькин схватил, а не свой?..
Айфон я купил для подруги, даже в кредит частично. Специально перед расставанием. Памятный подарок и все такое.
Подругу звали Галина, но имя мне это никогда не нравилось, так что звал я ее Галадриэль и разными сладкими вариациями. А когда ссорились, то про себя звал Голодной Дрелью, а вслух Голодриэлью.
Интересно, что и мое имя Анатолий Гале не нравилось категорически. И она, в отличие от меня, этого не скрывала. Когда друзья впервые при ней назвали меня прилипшей со школы кличкой Энт, она была в восторге, а я нет. А моя «месть» называть ее вычурным именем Галадриэль – не сработала. Подруга была поклонницей Толкина.
Так и жили. Уже года три.
Три года! И теперь она уезжает…
– Зато у меня айфон с вечной жизнью, – невпопад пробурчал я, наконец сумев его включить.
На первый взгляд ничего особенного я не нашел. Вообще ничего. Открыл календарь. И попытался отметить событие. Видимо, я сделал что-то не так, и у меня не получилось.
Тогда, чувствуя себя идиотом, громко произнес:
– Хочу поставить точку возврата здесь.
И снова нажал «создать событие». Создалось. Я написал «первый день вечности». И сохранил.
Интересно, можно ли делать отметки в прошлом?.. Я помню несколько моментов в жизни, которые хотелось бы прожить снова…
Я перерыл весь телефон в поисках инструкции к «прибору вечности», но нашел только стандартное «Руководство пользователя» к смартфону.
То есть формально у меня на руках – обычный телефончик, а внутри он как-то сам действует?
Ну, ок. Будем отмечаться, когда надо. Можно даже симку переставить сюда, все равно его теперь таскать с собой всю оставшуюся жиз…
– Вот идио-от! – Я хлопнул себя по лбу. – Это ж надо! Да лучше бы календарь со стены взял, там хоть можно даты дописывать, а телефон через год-два помрет, и что делать?..
Честно скажу, немного запаниковал потому что тут же позвонил другу айтишнику, с которым вместе работали. Выслушав положенные маты по поводу раннего звонка, я еще раз извинился и сказал:
– Очень важно. Смотри, дано электронное устройство. Какой у них срок жизни, если обращаться предельно аккуратно?
– Ну, два-три года. Если повезет, до пяти лет, когда батарея сдохнет.
– Только пять лет?! – В моем голосе было столько отчаяния, что Сергей перестал материться и окончательно проснулся.
– Можно продлить за счет смены батареи, замены компонентов.
– А если надо, чтобы прибор проработал лет так пятьдесят?..
– Задачки ты задаешь с утра пораньше! – пробурчал Сергей. – Можно внешними аккумуляторами держать, еще можно купить с десяток точно таких же моделей прибора, пока они есть в продаже. На запчасти. Бронебойный чехол купить… Слушай, если речь о годах и даже десятилетиях, неужели нельзя было пару часов со звонком подождать?..
Я завис от такого вопроса и не нашелся что ответить, промямлил: «Я потом тебе расскажу», и положил трубку.
– Что ты там шумишь так рано? – из спальни раздался сонный голос Гали.
Я спрятал телефон в карман, потом перепрятал на верхнюю полку самого верхнего шкафчика. Подошел к плите, делая вид, что собираюсь готовить. А потом решил и вправду сварить какао.
Она вошла на кухню, растрепанная, но так аккуратно, что было заметно – успела заскочить в ванную комнату и немного уделить внимания отражению в зеркале.
– Так хотелось еще поваляться с тобой утром. А ты уже на ногах. Жалко…
– Пошли, поваляемся, – предложил я.
– Уже настроения нет, да и в аэропорт скоро ехать, я не люблю опаздывать. А к самолетам – тем более. Мне спокойнее, когда я за несколько часов до отлета уже на месте.
– Позавтракаем и в путь?
– Давай.
Мы соорудили символический завтрак, запили его какао. Разговор не вязался. Галя думала о чем-то своем, а я думал, рассказать ли ей о событиях ночи, но почему-то четко осознавал, насколько это будет неуместно. Настолько, что даже попытка сформировать в голове первую фразу о визите Сострадателя вызывала едва не физическое раздражение.
И наоборот, едва решил, что не стоит пока ничего говорить, как сразу полегчало на душе.
– Точно никак не можешь со мной полететь? Я бы этого больше всего на свете хотела, – сказала Галя, догрызая последний тост.
– Видимо, не больше самой поездки, – едва слышно пробурчал я.
Подобный диалог в разных вариациях за последний месяц повторялся столько раз, что обоим надоел.
– Я всю жизнь мечтала там работать, учила японский еще со школы, потом этот чертов китайский еще. Как ты не понимаешь? Командировки в Китай и Японию, шанс заниматься тем, о чем всегда мечтал… Если останусь здесь, то и буду вечно сидеть в офисе и делать кривые переводы. Я ненавижу переводы. Я хочу живого общения, деловых поездок. Дом, в конце концов, нормальный. Что мы здесь? Годам к сорока может и накопим на паршивую квартиру, да и то, если везде экономить. Поехали, а?
– И что я буду делать на Дальнем Востоке, пока ты по своим командировкам ездишь?
– А что ты тут делаешь?
– То, что тут, там не смогу. У меня тоже работа, обязанности. Да, не работа мечты, но я в нее столько лет вложил. Начинать все с нуля? Нереально.
Мы помолчали и стали собираться. Разговоры разговорами, а дела делами. Словно нами кто-то управлял, и невозможно было избежать заданных действий. А что при этом говорят куклы жизненного спектакля, невидимого кукловода не особо волновало.
Галя ушла собираться в комнату, а я остался мяться перед шкафчиком, где спрятал айфон. Брать его? Должен ли я теперь всегда носить его с собой? И если да, то как близко? Сработает он только будучи у меня в кармане или радиус действия побольше? И сколько? Метр? Десять? Сто километров?
А если оставить его дома, а по дороге в аэропорт нас собьет машина, я умру окончательно?
А если взять его с собой, и мы попадем в смертельную аварию, то я буду перемещаться в единственную точку возврата? То есть вот в это раннее утро, сидя в трусах на кухне и пытаясь включить чертов айфон?.. Даже и не знаю, может тогда лучше уж окончательно помереть…
Я стоял минут пять, пытаясь не утонуть в тысячи и одном вопросе, потом все-таки достал айфон и тоже пошел одеваться.
