Кара

Спекулянты, говорят, неплохо зарабатывают. Перепродают вещи, которые привозят из загранок моряки. А еще есть что-то типа артелей, которые производят дефицитные товары. Но участвовать в таком предприятии – значит ходить по краю, жить в постоянном страхе, что тебя накроют. Стоит ли?

Андрею хотелось поговорить об этом с родителями, но вряд ли они его поймут. У них такие взгляды… Ни Михаил Алексеевич, ни Зоя Ефремовна никогда не стремились к особым удобствам и считали, что все должно быть правильно, следовательно – как у всех. Андрей остался один на один со своими вопросами. Он еще не знал, что так и наступает взросление – с первыми сложными решениями, отвечать за которые придется самому.

Глава 4

Поездка в Ленинград на новогодние каникулы не состоялась: родители заметили, что сын уж слишком увлеченно рассказывает о своей преподавательнице, и оставили его заниматься дома. Но Андрей не сдался, придумывал все новые поводы, чтобы съездить в институт к Ольге Евсеевне: искал сложные задачи и темы, которые не входили в школьную программу. Он несколько раз ездил к ней в Ленинград на выходные, и они занимались физикой и высшей математикой. Андрей возвращался в свой городок воодушевленный и восхищался Ольгой Евсеевной даже при родителях. Зое Ефремовне все это не очень нравилось, но приходилось терпеть, ведь без Ольги Евсеевны Андрей в Политехнический институт, скорее всего, не смог бы поступить. В результате к выпускным экзаменам он знал физику не хуже студента, оканчивающего первый курс.

Выпускные экзамены в конце мая Андрей сдал прекрасно, но каким-то особым достижением это не считал: с таким репетитором, как у него, быть лучшим в заштатной школе – скорее закономерность, чем показатель выдающихся способностей. Тем не менее родители им очень гордились. Андрей вообще их радовал: не пропадал по дворам с сомнительными компаниями, его не нужно было насильно усаживать за учебники. Все его одноклассники, включая девочек, напились на шашлыках, которые организовали родители по случаю последнего звонка, а он пришел домой довольно рано, и хотя мать уловила легкий запах пива, было ясно, что особо парень не злоупотреблял.

Узнай старшие Лисицыны настоящую причину такого образцового поведения, они не были бы столь спокойны за сына. На самом деле весь последний год Андрея не отпускали сомнения, возникшие еще после осенних каникул у Мироновых. Он смотрел на людей вокруг и понимал, что не хочет жить такой жизнью. Бесперспективная, неинтересная работа в цехах или в конторе комбината, по вечерам однообразный ужин, приготовленный еще в воскресенье на пять дней вперед, потому что так практичнее. В выходные – дача, если позволяет сезон, или посиделки у соседей. В понедельник, с похмелья, снова на работу. Замкнутый круг.

Конечно, его родители жили по-другому, но почти все знакомые и соседи считали их белыми воронами и презрительно цедили вслед: «Интеллигенты…» Андрей не мог взять в толк, почему за то, что ты в чем-то отличаешься от большинства, надо расплачиваться.

Они с Костей часто рассматривали журналы, которые привозил иногда из «загранок» Костин отец. С глянцевых страниц на них смотрели модно одетые люди в стильных интерьерах или на красивых машинах. Оказывается, жизнь может быть совсем иной. И дело даже не в материальных благах – у этих людей было другое выражение лица. Они олицетворяли все то, чего не хватало Андрею: свободу, успех, уверенность в себе. Они-то наверняка сами распоряжались своей судьбой, а не зависели от решений бездушной, устаревшей, неповоротливой машины, которая управляла жизнями миллионов в Стране Советов.

Андрей остро завидовал этим людям из журналов. «Почему я не родился там, в какой-нибудь стране, где ты сам себе хозяин и все у тебя в руках? Почему мне так не повезло?» – неотступно вертелось у него в голове. На смену этим вопросам пришли другие: «Как это изменить? И можно ли вообще что-то сделать? Или надо смириться и жить как все?»

Как-то раз он приехал на занятия к Ольге Евсеевне неподготовленным. До сих пор он себе такого не позволял. Но накануне того дня они с одноклассниками рванули на природу. Не то чтобы Андрею очень хотелось ехать, все вышло само собой. Серега Кравченко начал подкалывать его, намекая на то, что Лисицын считает себя выше остальных, а сам просто не умеет пить или боится «нормальных пацанов».

– Ничего я не боюсь, но мне завтра к репетитору, готовиться надо…

– Да так и скажи, что западло с нами, ты ж у нас уже столичный мальчик!

Ребята одобрительно засмеялись.

– Ага! Ален Делон не пьет одеколон!

– Его ленинградская училка заругает!

Андрей не выдержал и поехал со всеми.

Шумной компанией подростки отправились в лес. По дороге зашли за гитарами, Серега упросил старшего брата купить им пива в ларьке, а у Пашки, еще одного одноклассника, откуда-то появилась бутылка водки. Кто-то достал пачку сигарет. Правда, сигарет в ней было мало, брали по одной на двоих, и только Андрей остался один на один со своей сигаретой.

– А мы, видимо, с тобой? – услышал он глубокий грудной голос за спиной. Андрей обернулся. Перед ним стояла Машка Куропаткина. Она училась в их классе, но выглядела гораздо взрослее остальных девочек. Высокая, с темными вьющимися волосами, пухлыми губами и уже вполне оформившейся грудью, Маша была предметом внимания почти всех парней параллели. Ее всегда звали на самые секретные вылазки, – знали, что не сдаст. А еще с Куропаткиной было весело – она сыпала пошлыми анекдотами и могла выпить наравне с мальчишками, без дурацких девчачьих ужимок. При этом Маша хорошо училась, и ее часто ставили в пример куда более послушным одноклассницам.

– Давай, – кивнул Андрей. Курить ему не особо нравилось, но сейчас деваться было некуда. Он постоянно ощущал на себе оценивающие взгляды парней, да и выставить себя сопляком перед Машкой он не мог.

Маша уселась на деревянную скамейку и задорно посмотрела на Андрея. Потом чуть отодвинулась, приглашая его сесть рядом. Маша нравилась ему. Она была сильной, независимой и этим напоминала Ольгу Евсеевну и Анну Генриховну.

Затянувшись, девушка вернула ему сигарету.

– Ну, рассказывай! – улыбнулась она. – Какие планы после школы?

– В Политех собираюсь, а ты?

– В педагогический думаю, – Маша лениво подставила лицо весеннему солнцу и зажмурилась от удовольствия. Она прогнулась, облокотившись о спинку скамейки, как будто хотела усесться поудобнее, но на самом деле просто дразнила Андрея. Сквозь полуприкрытые глаза, обрамленные густыми ресницами, она видела, что он смотрит на ее грудь, и еще сильнее развернула плечи. Пауза затягивалась. Андрей судорожно облизнул пересохшие губы. Ему не хотелось отпускать от себя Машку, и он спросил первое, что пришло в голову:

– Учительницей будешь?

Маша делано поперхнулась пивом и захохотала.

– Ага, щас! – она провела пальцем по переносице, поправляя воображаемые очки, и добавила:

– У меня маман в английском шарит, ну я и хочу на иняз. Устроюсь переводчицей, подцеплю кого-нибудь приличного – дипломата, например, а может, даже иностранца, и – бай-бай, бэйби!

Андрей удивленно взглянул на нее:

– Ты реально хочешь уехать за границу?

– А кто не хочет? – неожиданно серьезно ответила Машка. – Что тут ловить? Всю жизнь в очередях простоять? Как мать, пару целых колготок на праздники беречь?

– Но ты же тут родилась, выросла… – начал было Андрей, но девушка не дала ему договорить, приложив палец к его губам.

Она медленно затянулась и снисходительно посмотрела на Андрея.

– Да перестань, ты как на партсобрании… Ну родилась, и что? Папочки в ЦК у меня нет, да и вообще никакого нет. Мать в детском саду работает воспитателем. Ты же понимаешь? Я так не хочу!

Андрей молчал: Маша озвучила то, что мучило его последние несколько месяцев. Он тряхнул головой, будто сбрасывая тяжелые мысли. Потом поднял глаза на одноклассницу и примиряюще улыбнулся.

– Ну ты что, я же просто так спросил.

Он только сейчас заметил, что все уже устроились на поваленных деревьях и негромко напевают под гитару.

– Пойдем к ним? – предложил Андрей.

– А может, не пойдем? – игриво откликнулась девушка. Она встала. – Хочется прогуляться.

Маша неторопливо направилась в сторону озера, Андрей пошел за ней. Кто-то из парней засвистел им вслед, раздался дружный хохот. Но Андрею было все равно: возможность остаться один на один с Машей сейчас была единственным, что его волновало.

В сумерках белой ночи лес казался сказочным, его будто специально создали для романтических прогулок. Андрей обнял Машу за талию, потом, осмелев, спустил руку ниже. Девушка не сопротивлялась. Он остановился и мягко развернул ее к себе, прижал ее бедра к своим – внизу живота стало горячо. Маша коснулась губами его губ, ее язык проскользнул внутрь его рта. Андрей понятия не имел, как надо целоваться, тем более что после провала с Алиной заводить отношения с девушками даже не пытался, но сейчас он инстинктивно ответил на поцелуй.

От мягких губ и нежного языка Маши Андрей чуть не потерял сознание. Голова закружилась, его охватила приятная истома. Он хотел, чтобы это продолжалось бесконечно.

Когда, проводив Машу, он вернулся домой, было уже поздно. Учебники, которые дала ему Ольга Евсеевна, так и лежали на столе. Андрей с досадой поморщился: «Домашка! Мне же завтра ехать на занятие!..»

Постояв в нерешительности перед столом, он собрал книжки и засунул их в портфель. «Ну и ладно! Придумаю что-нибудь!»

События этого вечера сделали Андрея смелее. Казалось, что весь мир покорится ему не сегодня, так завтра, и даже Ольга Евсеевна на какое-то время превратилась из кумира всего лишь в еще одну учительницу.

Однако на следующий день первые восторги утихли и смелости существенно поубавилось. Оправдание, которое он, заикаясь, выдавил из себя, придя к Ольге Евсеевне, прозвучало по-детски неубедительно.

– Так, Андрей, давай договоримся, – положив руки на стол, сказала она. – Во-первых, ты не будешь мне врать.

– Я не вру, Ольга Евсеевна, я же…

Под ее грозным взглядом Андрей осекся.

– А во-вторых, – тон Ольги Евсеевны стал ледяным, – если тебе больше не интересна учеба, имей смелость в этом признаться. Себе, в первую очередь. Не надо тратить свое и мое время.

Андрей сидел молча, опустив голову.

– Я тебе не мама и не папа и не собираюсь тебя заставлять… Мне неинтересны лодыри! Хочешь развлекаться, гулять – пожалуйста!

– Ольга Евсеевна, но это же первый раз! – не выдержал Андрей. – Я стараюсь! Я же все это для вас!

Ольга Евсеевна удивленно подняла брови.

– А вот этого чтобы я от тебя больше не слышала! Запомни: никогда и ничего не надо делать для кого-то. Все, что ты делаешь, ты делаешь для себя. И только! – она стукнула ручкой по столу, как будто поставив восклицательный знак. – Когда мотивом твоих поступков становится угождать другим – все, это начало конца.

Андрей с недоумением смотрел на учительницу.

– Да-да, – продолжала она. – Ты сам хозяин своей судьбы и сам решаешь, как жить и что делать. Не надо ни на кого перекладывать ответственность. Хотя, конечно, это очень удобно. Делал-делал что-то ради девушки, а она изменила – значит, можно пуститься во все тяжкие, это же она виновата! Нет уж, будь добр строить свою жизнь для себя сам.

– Сам? Да что я могу построить сам? – он вспомнил вчерашний разговор с Машей. – На что вообще тут можно рассчитывать? Вкалывать всю жизнь, как ваш муж? Сутками просиживать на работе – чего ради? – Андрей обвел глазами комнату. – Ради вот такой квартиры и цветного телевизора вне очереди? И это еще в лучшем случае! А ведь Вилен Константинович – главный конструктор, шишка!

Взгляд Ольги Евсеевны стал колючим.

– Не смей говорить о том, о чем ты понятия не имеешь! – тихо, но твердо сказала она. – Вилен – уникальный человек и талантливый конструктор. Он живет, он дышит своей работой! Он выше всего этого. Если бы не я, он бы и от этой квартиры отказался. Ему ничего не надо!

Ольга Евсеевна не кривила душой. Вилен Константинович действительно ничто не любил так, как свою работу. Он с головой был погружен в расчеты и чертежи, и редко что могло его отвлечь или взволновать. Живой интерес к чему-то, вернее к кому-то еще, появился у него лишь раз, – когда в его отдел пришла молоденькая практикантка Оля. Да и то сначала она заинтересовала его своими предложениями по улучшению какой-то детали, и только потом он заметил, что у нее дивные глаза с поволокой и звонкий, словно переливы колокольчиков, смех.

Наконец взяв себя в руки, Ольга Евсеевна сказала:

– Хотя я понимаю, о чем ты говоришь, Андрей. Не всем дано быть такими альтруистами, как Вилен. Люди хотят жить хорошо. И конечно, человек должен получать достойное вознаграждение за свой труд. Иначе мы получим… – она запнулась, – получим то, что имеем.

Андрей удивленно поднял глаза. Он не ожидал услышать подобное от преподавателя советского вуза.

– Ну что ты так смотришь, – устало произнесла Ольга Евсеевна. – Ты умный парень, да и не маленький уже… Но я точно знаю, что без хорошего образования нигде не добьешься успеха – ни в этой стране, ни в любой другой. Знания за плечами не носить, как говорила моя бабушка. Настоящие профессионалы нужны везде. Так что учись, студент! – она потрепала его по голове.

* * *

Вручение аттестатов прошло для Андрея незаметно. Мыслями он уже был в институте, переживал за вступительные экзамены, и расставание с одноклассниками его мало заботило. После торжественной линейки вчерашние старшеклассники, учителя и родители отправились в столовую комбината, где стараниями заведующей, мамы одного из выпускников, для них был организован банкет с танцами.

Андрей пошел на выпускной с Машей. Не сказать, чтобы он испытывал к ней что-то серьезное, но после того стихийного пикника в лесу считалось, что они пара, и Андрею казалось, что отрицать это будет некрасиво по отношению к девушке. Тем более что находиться в компании первой красавицы школы было лестно.

Когда учителя и родители ушли, подростки осмелели и перестали прятать спиртное. Многих быстро развезло. Те, кто потрезвее, разошлись по углам – начало взрослой жизни хотелось обязательно отметить каким-то взрослым поступком, и откровенные поцелуи в полумраке банкетного зала или в подсобке вполне для этого подходили.

Андрей почти не пил, и атмосфера всеобщей разнузданности на него не повлияла. Пьяные одноклассники, блюющие прямо в коридоре, вызывали у него отвращение. Захотелось уйти. Он направился к выходу, отмахиваясь по пути от попыток затащить его за стол и чьих-то братаний.

– А куда это ты? – неожиданно перед ним возникла Алина. На ней было короткое облегающее платье с открытыми плечами и колготки в сеточку. Алина стояла, скрестив руки на груди и чуть отставив в сторону длинную стройную ногу. Яркий макияж и глубокое декольте делали ее взрослее. Девушка вызывающе смотрела на Андрея, и он ощутил, как внутри у него нарастает желание. Но в то же время Алина стала какой-то чужой, от прежних его чувств к ней не осталось и следа.

– Проветриться, – сухо ответил Андрей.

– Проводишь меня домой? – Алина повела плечами. Она явно флиртовала с ним.

– А как же Сашка? – бросил Андрей, оценивающе глядя на нее. Он все еще не мог забыть о том, как пару лет назад Алина предпочла ему другого, и так просто сдаваться не хотел.

– Сашка два года как в институте в Ленинграде, да и придурок он. Ты мне всегда больше нравился… – она смотрела ему прямо в глаза, немного приоткрыв рот и накручивая прядь волос на палец.

Эти слова польстили самолюбию Андрея, хотя он понимал, что особого значения им придавать не стоит.

– Говорят, у тебя теперь новая любовь? – спросила Алина.

– Любовь? – он не хотел выдавать Машу и в то же время не прочь был похвастаться перед Алиной.

Андрей не заметил, как за разговором они вышли во двор. Там было много народу, краем глаза он увидел, что в толпе одноклассников стояла и Маша. «Наверное, надо предупредить ее», – мелькнула мысль, но Алина уже тянула его дальше. Андрей был весь во власти физического влечения. Ему до дрожи хотелось поскорее почувствовать тело Алины, ее кожу, рот, но это было бы проявлением слабости и предательством по отношению к Маше. Она ведь ничего плохого ему не сделала, а бросить ее одну в разгар выпускного – не по-мужски.

Размышляя об этом, он молча шел за Алиной. Она прижалась к его руке так, что он ощутил прикосновение ее упругой груди. Андрей резко остановился, притянул девушку к себе и поцеловал. В этот раз Алина не возражала. Вот что значит быть взрослыми! Они стояли около малюсенького сквера, высокие кусты закрывали его от глаз случайных прохожих. Алина направилась туда, не отпуская руку Андрея. А у него сорвало голову.

Они сели на лавку. Окна дома, примыкавшего к скверу, не горели, так что можно было не опасаться, что кто-то увидит влюбленную парочку. Андрей смело обнял Алину, прижал к себе, а потом отодвинулся и пристально посмотрел на нее. Он пытался найти в ее лице то, что так привлекало его мальчишкой. Перед глазами вдруг встал образ Ольги Евсеевны, а за ним – Маши, провожающей его взглядом во дворе. И в этот момент Алина показалась ему чем-то неинтересным, устаревшим и будто несвежим. Так часто бывает: ты с ума сходишь по человеку, а потом встречаешь кого-то еще, и прежние чувства остывают. И все же, словно по инерции, Андрей еще раз поцеловал Алину, получая от этого исключительно физическое удовольствие. Алина действовала уверенно, раскованно, и это заводило. Но что-то мешало Андрею полностью отдаться своему желанию.

Он снова отодвинулся от Алины, взял ее за плечи и легонько встряхнул. Ему стало не по себе: влечение остыло, снова возникли мысли о Маше. Алина смотрела на него в молчаливом удивлении.

– Ну ты чего? – она скинула с плеч его пиджак и откинулась назад, опираясь на локти. Андрей отрицательно покачал головой и встал.

– Ты чего-то боишься… – томно прошептала Алина, прикрывая свою полуоткрытую грудь. – У тебя в первый раз?..

– Мне. Надо. Идти, – его язык как будто онемел. В какой-то степени Андрей мучил не только ее, но и себя. Наконец, собрав всю силу воли, он резко развернулся и быстро, почти бегом, направился к столовой, оставив недоумевающую Алину на лавке одну.

В столовой уже почти никого не было.

– А все в лес ушли, рассвет встречать! – крикнул, заметив его, Димон из параллельного класса. – Айда с нами!

Когда они дошли до их места, где обычно собирались на шашлыки и посиделки у костра, там вовсю шумело веселье. Сергей Кравченко исполнял что-то из Гребенщикова[1] и «Машины времени», остальные пытались ему подпевать. Но алкоголь делал свое дело – все свелось к тому, что ребята просто стремились перекричать друг друга. Девочки тоже не на шутку разошлись и вели себя даже развязнее парней.

Андрей искал глазами Машу, но не сразу ее заметил. Девушка сидела поодаль от веселой компании на поваленном дереве – том самом, с которого месяц назад начались их отношения. В отсветах костра ее карие лисьи глаза казались бездонными. А какая красивая у нее улыбка…

Маша смотрела на него, не переставая улыбаться. «Значит, не разозлилась», – с облегчением подумал Андрей и подсел рядом. Он достал из внутреннего кармана своего пиджака пачку сигарет «Космос», которую прихватил в столовой. Хотел было закурить, но Маша остановила его.

– Ты же не любишь, – полувопросительно сказала она и положила свою руку на его.

От этого прикосновения у Андрея по всему телу пробежал ток, сосредоточившись где-то внизу живота.

– Иногда балуюсь, – ответил Андрей, пожав плечами.

– Тебе не идет, ты такой интеллигентный, – промурлыкала Маша. – А как там Алина? Как все прошло?

Машин голос звучал равнодушно, но по напряженному выражению лица было понятно, что ее все-таки задел его побег. Впрочем, Андрей был почти уверен, что она знает: между ним и Алиной ничего серьезного не было. Один поцелуй и ничего больше! Поэтому Маша сейчас его и приняла. Женская интуиция.

Вокруг было по-прежнему шумно. Гитара перешла от Сереги к кому-то из ребят. Нестройный хор то заводил новую песню, то бросал ее на полпути, чтобы разразиться хохотом. Повсюду бродили обнимающиеся парочки. Здесь, в лесу, с гитарой и алкоголем, вчерашние школьники впервые ощутили абсолютную свободу. Они чувствовали ее, но до конца не понимали, насколько прекрасный этап начинается в их жизни.

* * *

Андрей с Машей прогуливались около небольшого лесного озера. Стояла белая ночь. Теплая безветренная погода только усиливала ощущение благодати. Их никто не беспокоил, если не считать назойливой мошкары и наглых комаров-кровососов. Андрей впервые в жизни ощутил блаженство от желания и почувствовал, насколько хорошо находиться с девушкой наедине.

Маша взяла его под руку, и они беседовали о своем будущем. Потом присели на большой валун на берегу. Маша положила голову на левое плечо Андрея, а он сжал ее руку. Его сердце сильно застучало. Что-то похожее он уже испытывал с Алиной, но сейчас все было по-другому. Маша дотронулась губами до его щеки, а потом до губ. Их языки нежно соприкоснулись. Уже второй поцелуй с девушкой за этот вечер! Но с Машей он был особенным.

Так они просидели до самого утра, то засыпая, то просыпаясь в объятиях друг друга.

– Надо идти домой, – шепнула Маша.

– Хочу остаться с тобой, – отозвался Андрей.

– Странно, что нас никто не ищет, – удивилась девушка, поправляя платье и волосы.

– Им не до нас! У них свои дела, – ответил Андрей, пытаясь удержать ее.

Музыка действительно стихла. Видимо, ребята разошлись по домам. Обнявшись, Андрей и Маша вышли из леса, пересекли железнодорожные пути и оказались в городе. Он проводил ее до дома, а прощаясь, взял за обе руки и нерешительно спросил:

– Ну и что дальше?

Несмотря на дикую усталость после бессонной ночи, он хотел, чтобы девушка пригласила его к себе.

– Мне было очень хорошо с тобой! – ответила Маша и прижалась к нему.

Они вновь страстно поцеловались.

– Ты когда уезжаешь в Ленинград? – спросила Маша и ласково провела рукой по его щеке.

– Где-то через неделю, – с грустью ответил Андрей.

– Тогда у нас еще целых семь дней! – радостно воскликнула Маша и чмокнула его в губы. – А сейчас нам надо поспать. Иди домой, вечером увидимся.

Андрей никогда еще не ощущал подобного прилива сил и желания. Эта девушка ему очень нравилась. Даже уставшая после выпускного, она казалась ему прекрасной. Они всего лишь целовались, но ведь и один поцелуй может значить больше, чем целая ночь близости.

В воздухе витал запах дыма, добавляя адреналина в кровь. Андрей легким шагом возвращался домой и посмеивался над собой, спотыкаясь о бордюры. Он был окрылен. Еще бы – стать властелином двух девушек за вечер. В Андрее боролись тщеславие и совесть – было в этой ситуации что-то порочное, но такое возбуждающее.

Вернувшись домой, он долго не мог уснуть: его охватывала дрожь, волнами накатывали мурашки. Когда он наконец задремал, то и во сне не мог расстаться с Машей. Ему снилось, что они бродят по лесу, а назойливые комары противно пищат у них над ухом.

Предстоящие экзамены и Ольга Евсеевна совершенно вылетели у него из головы. Вылетели из головы и мысли о Ленинграде, о котором он бредил целый год. Андрей был теперь только с Машей.

Глава 5

Андрей блестяще сдал вступительные экзамены в институт, и родные устроили ему настоящий праздник. Бабушка, которая приехала к ним погостить после смерти деда, испекла свой фирменный пирог, мама с Валечкой пожарили котлеты, а отец где-то достал торт-мороженое. Родители впервые позволили Андрею выпить с ними за столом немного вина.

– Совсем взрослый, – промокнув фартуком уголки глаз, вздохнула бабушка. – Вот бы дед увидел…

Андрею и самому не верилось, что он уже не школьник: «студент Ленинградского политехнического института» – звучит серьезно. Вчерашний выпускник был полон надежд и строил грандиозные планы.

С Машей они не виделись с выпускного. Ребята рассказывали, что она тоже поступила, как и хотела, в педагогический на иняз. Андрей заходил к ней домой, чтобы поздравить, но ему никто не открыл. Тогда он решил, что обязательно найдет ее в Ленинграде. В конце августа он уехал из родного дома. Электричка, стуча колесами, спешила по привычному маршруту, а у Андрея все сжималось внутри: чувство здорового любопытства смешалось с чувством страха. Он понимал, что начинается новая жизнь.

Наступил сентябрь, и Андрей вместе со всеми первокурсниками на месяц уехал «на картошку» в совхоз. Целыми днями копая эту самую картошку и расфасовывая ее по ящикам, Андрей изрядно устал, стер ноги в кровь и расцарапал руки. Но зато он познакомился со своими однокурсниками и нашел во многих из них довольно приятных собеседников. А после «картошки» на стадионе начались соревнования института по футболу, и Андрей, естественно, не мог их пропустить. Суета студенческой жизни так захватила его, что разыскивать Машу было совсем некогда. Да и вообще он не был уверен, стоит ли видеться с ней. «Мы ведь и не встречались толком, – придумывал себе оправдания парень. – Ну сходили несколько раз погулять, ну поцеловались. Это ж не любовь!» В общем, на какое-то время он забыл о девушке.