Капитолий

Несмотря на великое множество всяких полезных разностей, КАПИТОЛИЙ не был готов ими делиться, и всякий выход в Дикие земли – так назвалось всё, что располагалось за ограждением, таил не меньше опасностей.

*  *  *

Потому и Ходить по Диким землям тоже мог далеко не каждый. Одно дело перебирать ногами, и совершенно другое – перебирать ими так, чтобы ещё назад вернуться, да не с пустыми руками. Тут опыт требовался и определённый талант.

Так появились Поводыри и Егеря – люди без страха перед Дикими землями. Понимающие Новый мир, способные видеть его и чувствовать, ориентироваться в нём. Но этом схожесть между ними закачивалась.

Поводыри – не являлись добытчиками и «чувствовали» природу поверхностно, однако этого вполне им хватало. Да, они вполне могли сорвать что-нибудь по пути, но знать где искать что-то определённое, уметь добыть это – не про них.

Их главным преимуществом являлось умение водить за собой группы. Но не так, как это звучит в прямом понимании, когда впереди идёт вожатый, а за ним, как цыплятки, семенят ребятишки, верёвочкой подвязанные. Нет.

Они превращали группу и один большой организм, каждая часть которого находилась во взаимосвязи с другими. Знал, что ему делать, как и когда. Поводыри умели управлять группой и делали это мастерски. И это только на первый взгляд может показаться сомнительным навыком.

В реальной обстановке, при столкновении с противником или тварями, люди теряются, начинают действовать без оглядки на окружающих, из-за чего гибнут там, где этого можно было бы избежать. Поводыри видели происходящее словно со стороны, будто наблюдали сверху, а ещё они умели говорить так, что их слышали все.

Егеря – представляли собой полную противоположность в этом моменте. Это были одиночки, способные уходить в затяжные походы и всегда возвращаться с добычей. Вести за собой он не мог, так как растворялся в окружающей обстановке. Видел и слышал Дикие земли так, как больше никто не мог.

Добыть мясо, выстрелив от ворот, мог практически каждый, но пойти и найти мясо в лесу, уже совершенно другое дело. А твари по непонятным причинам к поселениям подходили очень редко, да и далеко не каждая годилась в пищу. А мясо любили кушать все.

Оба таланта ценились в равной степени. Некоторые поселения, расположенные недалеко друг от друга, периодически устраивали своеобразные ярмарки на заранее подготовленной для этого территории и расположенной, как правило, в центре пересечения их путей.

Для этого нанимали стрелков, которые за сутки приходили в нужное место и брали периметр под охрану, чтобы у прибывающих поселенцев не было неожиданностей и неприятных сюрпризов. Вот тут-то без Поводырей обойтись становилось сложно, а обмен имел большое значение для выживания.

Однако при всём при этом люди не стремились сбиваться под одну крышу. Парадокс. Жить небольшими поселениями оказалось проще и спокойнее. До централизации им ещё только предстояло дойти. Люди откатились к началу своего пути.

Поводыри водили, обеспечивали взаимодействие между поселениями, а Егеря ходили, обеспечивая поселения. Но был ещё и третий тип, самый уникальный и крайне редкий, сочетающий в себе сразу оба навыка.

Такие, как Ефим, которых иногда называли Ходоками, пользующиеся непререкаемым авторитетом. Между Цитаделями с поселениями велась постоянная борьба за такими людьми, предлагая им всевозможные блага и преимущества.

*  *  *

По прошествии времени, интерес к возможностям КАПИТОЛИЯ оказался настолько велик, что на государственном уровне стали образовываться полноценные каналы связи с территорией отчуждения.

Бартер между двумя мирами стал статьёй немыслимой прибыли и поводом для естественной коррупции на местах. Всем, всегда и везде чего-то да не хватало. Бензин, оружие, порох, снаряжение – этого в КАПИТОЛИИ, например, взять было неоткуда.

Сперва госведомства, военные на местах, всевозможные учёные с фармацевтическими компаниями и «предприимчивые предприниматели» наивно решили, что в состоянии самостоятельно добывать всё необходимое, не спрашивая, так сказать, разрешения, но просчитались.

Да и глупо было бы рассчитывать на радушный приём со стороны тех, кого сперва хотели уничтожить, но в итоге бросили на произвол судьбы, окружив блокпостами с военными, стреляющими на поражение ещё на подступах.

Маятник, как известно, качается в обе стороны одинаково, и ответ оказался зеркальным. Раз одним не дают выйти, почему другим позволительно входить? В конце концов, хуже уже не будет, да и что им сделают в КАПИТОЛИИ-то?

Учитывая, что под Куполом много чего не хватало, а гости всегда приходили хорошо экипированными, особо с ними не церемонились и, как правило, валили тех сразу. Причём все, кто только мог. Так стало понятно, что без договорняка никак не обойтись, и последнее слово всегда оставалось за изолированными от Большой земли.

Со временем военные на местах тоже освоились, пообжились и за определённую плату достаточно охотно пропускали авантюристов и прочих любителей приключений на территорию отчуждения. Правда, возвращались далеко не все и по ряду вполне объективных причин.

*  *  *

Во-первых, военные продолжали оставаться всё теми же людьми, с их слабостями и прочим тёмными сторонами, невидящими ничего зазорного в мародёрстве, грабеже или разбое. Что может быть проще, чем завалить выходящих, прибрав к рукам груз? Тем более, когда этого требует инструкция.

И такое случалось, но крайне редко. Все прекрасно понимали, что если туристы – так стали звать всех, заходящих под Купол, перестанут ходить, то зарабатывать станет не на ком. Курочка по зёрнышку, а с миру по нитке, как говорится.

Во-вторых, опытным путём было установлено, что предельный срок безопасного пребывания в КАПИТОЛИИ равнялся тридцати календарным дням. По истечении которых в организме начинали происходить необратимые изменения, возвращающие умерших обратно даже за пределами территории отчуждения. На тридцать первый день шансов вернуться на Большую землю не было ни у кого.

В-третьих, выходить следовало исключительно через тот же блокпост, через который входили. «Чужих» туристов вояки валили без лишних слов и вполне охотно. Поэтому, прежде чем показаться, требовалось себя обозначить оговорённым сигналом. Плюс, на блокпосте вели свой учёт вошедших, отмечая дату и время входа/выхода, численность и прочее.

В-четвёртых, человеческий фактор – людям свойственно ошибаться и забывать. Поэтому завалить на выходе могли просто нечаянно. Ну, ошибся человек, с кем не бывает? Правда, не с каждыми туристами можно было ошибаться. За некоторых могли и спросить по-взрослому. Без трусиков.

В-пятых, внешние факторы – группа могла не дождаться подходящего окна, что крайне редко, но случалось; заблудиться, что происходило куда чаще; или же стать жертвой нападения тварей или паскудников, что происходило систематически. Поэтому каждое возвращение обоснованно считалось значимым событием.

*  *  *

Казалось бы, а что мешало напасть на туристов, выпытать сигнал для выхода, переодеться в их экипировку и вырваться из-под Купола на Большую землю? Однако препятствие всё же имелось и обойти его было невозможно. Фон отчуждения – так нарекли то, что исходило от всех «пропитавшихся» КАПИТОЛИЕМ.

Помимо стационарных коридоров пропуска, миновать которые невозможно и оборудованные специальными встроенными детекторами, у каждого военного имелся личный переносной дозиметр. Которым «светили» всех без разбора и исключения.

Что именно считывали датчики никто достоверно не знал, так как информация находилась под грифом, но работал прибор безошибочно и безотказно, чего вполне было достаточно. Даже поговорка появилась: где надышался, там и остался.

Несмотря на всю схожесть с некоторыми событиями, ранее описанными в литературных произведениях, понятие «сталкерство» не прижилось. Вероятно, причиной послужило то обстоятельство, что по территории отчуждения, как и в армии по плацу – одиночные передвижения были запрещены.

Ходить в одиночку по Диким землям могли только Поводыри, Егеря и «Ефимы», или же Ходоки. Для всех остальных одиночные пикеты заканчивались одинаково – ногами вперёд. Это знал каждый и оспаривать данную истину не брались.

Плюс ко всему, сохранившиеся карты местности с Большой земли не соответствовали фактической картине. На территории отчуждения изменилось многое, включая ландшафт, русла рек, водоёмы. Что-то вовсе исчезло, что-то наоборот появилось. Новые рисовать было некому, так как небо оставалось непокорённым – взлететь не на чем, а техника сбоила.

Имелись корявые зарисовки определённых участков местности, но делиться ими не спешили, тем более с пришлыми. Потому чаще полагались на внутренний компас, опыт, полученные знания и небесные светила для определения сторон света.

Остальные способы ориентирования на местности утратили актуальность, а компасы не работали. То есть, без местных провожатых шансы на возвращение у туристов сводились к нулю.

Какой же ты сталкер, если зайти самостоятельно можешь, а выйти нет? Однако по неподтверждённой статистике ежегодно сотни авантюристов-одиночек исчезали под Куполом, а на их место приходили другие. Парадокс природы человека – кто ищет способы выжить, а кто-то с жизнью расстаться.

*  *  *

За долгие годы смогли сформироваться и устаканиться вполне устойчивые связи. Так, представители государственных структур и ведомств сотрудничали исключительно с «пятнистыми», сохранившими «верность присяге». По крайней мере, так было принято считать.

«Красные» залезли под шкуру почти на всех блокпостах, и вполне успешно взаимодействовали с ними уже на регулярной основе, водя по Диким землям группы туристов в основном из представителей различных крупных компаний, коммерческих исследовательских институтов и тех, кто был в состоянии заинтересовать.

Не смотря, что с «паскудниками» на постоянной основе никто не сотрудничал и дел, лишний раз, не имел, они всё равно умудрялись урвать свой кусок. Или брались за отказников своих конкурентов, или же подпирали ключи к непокорным замкам. Как говорится, любовь любовью, принципы принципами, но жрать охота всем.

Потому водили они вообще всех. При этом за своих туристов стояли куда более решительно остальных – репутация дорогого стоила, а отказываться от возможности заработать в тех условиях было бы глупо. И нередко выхлоп с «турбизнеса» «паскудников» превышал конкурентов.

С учётом сложившихся особенностей столь занимательных взаимоотношений, туристы всех трёх группировок тоже обрели свои определения для ясности в общении: «визитёры» у «пятнистых», «гости» у «красных» и «посторонние» у «чёрных».

Из трёх перечисленных категорий с поселенцами, по вполне объективным причинам, взаимодействовали только первые две группы. И всё это являлось лишним подтверждением высказывания, что человек та ещё скотина – ко всему приспособится.

Блокпост

– Товарищ капитан, сержант Климов прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы!

– Да ты расслабься, сержант Климов, – отмахнулся офицер с проседью на висках, открывая папку личного дела, прибывшего пополнения в единственном лице, – Мы здесь одна небольшая, но весьма дружная семья. Это первое, что тебе следует запомнить. Козыряют друг другу, пусть тыловые крысы, а у нас здесь линия соприкосновения как-никак и подобные формальности ни к чему… Однако забываться и терять нюх тоже не следует, хех! Та-а-ак, – протянул тот, перелистывая бумаги с ухмылкой на лице, – О! Так ты из «церберов»! А мы думали байки всё это. Так, очередные бредни кабинетных затейников. А тут, надо же, вот он, на пороге стоит. Как намотало-то? – хмыкнул капитан, поднимая глаза.

– Покурил неудачно…

– Это как это?

– Одно здание, представляющее культурное наследие, малость подгорело от незатушенного окурка. Моего окурка.