скачать книгу бесплатно
– Копия конца семнадцатого или начала восемнадцатого века, причем весьма талантливая. Конечно, заметны различия со всемирно известным оригиналом, да и энергетика совсем не та, однако в ней определенно что-то есть. Я рада, что вы выбрали именно ее. Точнее, если уж на то пошло, она выбрала вас.
– Она выбрала меня? – произнесла эхом Лиза, и мадам Барбара подтвердила свои слова кивком:
– Да, она. Поверьте моему опыту: не мы выбираем наши талисманы, а они нас! Ведь у каждого из нас есть в жизни свой талисман, не так ли?
Лиза пожала плечами, и мадам ахнула:
– У вас нет талисмана? Ну, теперь он у вас появился. Это творение неизвестного художника, думаю, итальянской школы, который во всем стремился подражать Леонардо, но так и не достиг даже десятой доли его мастерства.
– А у вас талисман есть? – спросила Лиза, и хозяйка антикварного салона, усмехнувшись (став на мгновение похожей на Мону Лизу), ответила:
– Я же сказала: у каждого!
Лиза осторожно провела пальцами по тусклой, испещренной трещинами поверхности картины.
– А теперь и у вашего мужа, извините, друга. Он обнаружил прелестный сервант эпохи Третьей империи и уверен, что он станет украшением вашего семейного гнездышка. Не хотите ли взглянуть?
Лиза отрицательно качнула головой – нет, взглянуть на прелестный сервант эпохи Третьей империи, который к тому же должен стать украшением их семейного гнездышка, она не желала.
По той причине, что этого семейного гнездышка у них еще не было, но Степа намеревался в самое ближайшее время, еще до их свадьбы, разумеется, озаботиться его обустройством.
До их свадьбы…
– А она… продается? – спросила тихо Лиза, и мадам Барбара залилась серебристым смехом:
– В этом и заключается мой бизнес! Здесь продается все, за исключением моего талисмана, однако он не выставлен на всеобщее обозрение. Значит, вы хотите приобрести эту милую копию «Моны Лизы»?
Лиза с самого начала, вероятно, как только увидела это тусклое, потрескавшееся, для других ничем не примечательное полотно, приняла решение: она никому его не отдаст.
– Наверняка она… дорогая? – произнесла девушка, и мадам Барбара развела руками в перстнях.
– Ну, это также является частью моего бизнеса. Однако если я вижу, что клиент нашел свой талисман, то не препятствую их воссоединению. Зачастую даже и себе в убыток.
Лиза вздохнула: ну да, сразу понятно, что за триста евро не отдаст. Она совсем не разбиралась в произведениях искусства и понятия не имела, сколько могла стоить такая вот копия «Моны Лизы», пусть и не такая уж старинная, пусть и выполненная неизвестным художником, пусть и в плохом, неотреставрированном состоянии.
Но это была ее «Мона Лиза» – ее талисман.
– А разве в жизни есть что-то дешевое? – одарила ее сентенцией хозяйка антикварного салона, упорно не желая называть цену. – Пока поразмыслите на досуге, сколько вы готовы заплатить за вашу «Мону Лизу», а я вернусь к вашему другу. Думаю, ему тоже требуется помощь!
Лиза, продолжая держать в руках картину, вернулась к вольтеровскому креслу, опустилась в него и, рассматривая свой талисман, с досадой подумала о том, что хозяйка, верно распознав в них молодых русских, к тому же состоятельных, заломит несусветную цену.
Еще бы, в этом, несмотря на весь шарм, обходительные манеры и ауру таинственного, и заключался ее бизнес.
Три тысячи евро? Пять? Десять?
Но стоит ли платить такую сумму за плохую копию всемирно известного шедевра? Лиза снова провела кончиками пальцев по изображению Моны Лизы, а потом осторожно перевернула тонкую деревянную доску, на которой была увековечена дама эпохи Ренессанса.
Обратная сторона была еще более темная, чем внешняя, кажется, даже закопченная. По краю доски Лиза разглядела геометрический узор.
Ну да, это и есть ее талисман – только вот как она объяснит это Степе, который, судя по всему, тоже отыскал свой.
– Лизок, ну ты где? – донесся до нее голос Степана. – Куда ты пропала?
Пришлось покинуть свое убежище и подняться к нему. Степан, то и дело откидывая со лба свой черный локон, в шутливой форме вел жесткие торги с хозяйкой антикварного салона.
– Вот, посмотри, это же для нашего дома будет в самый раз! – Он указал на нечто громоздкое, сверкающее, золоченое. – А вот если еще и эти креслица добавить, будет просто шик да блеск!
Шик да блеск, это уж точно. Лиза сделала вид, что рассматривает прелестный сервант эпохи Третьей империи, а также стильные креслица.
Может, и неплохо, может, даже очень хорошо, но это Степино, а никак не ее.
– С учетом того, что это придется отправлять в Москву, я не могу больше снизить цену… – заявила мадам Барбара, в серебряном голосе которой вдруг прорезались стальные нотки, а Степа, снова откинув со лба черный локон, заявил:
– Но если мы возьмем еще вот эти креслица и, думаю, вот этот секретер, то ведь сможете?
Тактика Степы всегда заполучать в итоге то, что он хотел, используя напор и обаяние, Лизе была отлично известна.
Отлично.
– А ты что скажешь, Лизок? – обратился он к ней, явно желая, судя по тону, получить подтверждение собственной правоты. – Если это комбинировать с яркими цветами и ультрасовременной техникой, будет просто отпад, не находишь?
Вероятно, так и было, Лиза, прижимая к груди, впрочем, осторожно, «Мону Лизу», свою «Мону Лизу», взглянула на все это мебельное великолепие.
– У вас ведь на этот счет имеется свое мнение, не так ли? – спросила мадам Барбара, словно приободряя ее, а Степа, подойдя к ней и взяв девушку за руку, произнес:
– Будет очень круто, доверься мне, Лизок! Ты же знаешь, что у меня на такие вещи просто нюх…
Да, на такие вещи у Степы в самом деле просто нюх…
– А ты что там откопала? Подержанную стиральную доску, что ли? – произнес он со смешком, указывая на «Мону Лизу», которую девушка другой рукой прижимала к груди. – Это что такое, какая-то антикварная дребедень? Господи, Лизок, и зачем тебе такой ширпотреб, пусть и двухсотлетней давности!
Он буквально вырвал у нее «Мону Лизу», ее «Мону Лизу», бросил на нее критический беглый взгляд и заявил, вручая ее мадам Барбаре:
– Ну да, конечно, «Мона Лиза»! Еще только копии «Незнакомки» и «Девятого вала» в нашем семейном гнездышке не хватало. К тому же копии плохой и еле видной. Нет, этого мы брать точно не будем!
Мадам Барбара, принимая картину, произнесла:
– Думается, мадмуазель придерживается по этому поводу иной точки зрения…
Степа, взглянув на Лизу, взял ее за плечи и достаточно сильно тряхнул.
– Лизок, ты что, плачешь? Ну, извини, конечно, если эта стиральная доска тебе так дорога, мы обязательно ее возьмем. Обязательно!
И, повернувшись к мадам, произнес:
– Добавьте ее к тому, что я выбрал. Сколько вы хотите за нее? Двести евро?
Мадам, сжав губы, процедила:
– Двести тысяч евро!
Степан, расхохотавшись, заявил:
– Отличная шутка! Ну да, за такую стиральную доску двести тысяч евро – самая подходящая цена. И это при том, что любой мало-мальски одаренный художник на Монмартре сваяет такую за пятьсот евро. Ладно, поэтому так и быть: пятьсот. Сами знаете, что за большую сумму у вас ее никто никогда не купит. Иначе бы уже давно купили!
Да, торговаться Степан умел – и добиваться своих целей любыми путями.
– Двести тысяч евро, месье, и не центом меньше! – провозгласила мадам Барбара. – Желаете заплатить кредиткой или банковским переводом?
Уставившись на нее, Степан резко бросил:
– Не понимаю, что на вас нашло. Мы готовы купить вашу рухлядь, причем за солидную сумму, а вы отпугиваете клиентов. Тысяча евро – мое последнее слово, хотя эта стиральная доска не стоит и десятой доли!
– Это не стиральная доска! – выкрикнула молчавшая до этого Лиза и не решилась добавить: «Это мой талисман».
Вот именно, ее. И купить его могла, соответственно, только она сама.
А не как, водится, Степа.
– Это ваше последнее слово? – произнес Степан уже без малейшего налета шарма. Мадам Барбара кивнула, и молодой человек, сухо попрощавшись, направился к выходу.
– Лизок, мы уходим!
Лиза растерянно посмотрела на мадам Барбару, державшую в руках ее «Мону Лизу».
– Обо мне не беспокойтесь. Да, это бизнес, но его правила определяю я сама. И могу позволить себе ничего не продать или разочаровать клиента. К тому же такого, как ваш будущий муж. Который, как я надеюсь, все же останется вашим другом…
Она протянула Лизе ее «Мону Лизу» и сказала:
– Она ваша.
Девушка отшатнулась.
– Но двести тысяч евро – это непомерная сумма. Даже если бы она у меня и была, я бы не стала…
С порога антикварной лавки донесся нетерпеливый голос Степана:
– Лизок, я жду тебя на улице! Я голоден, давай зайдем сейчас в ресторан. Не заставляй меня бесцельно ходить по улицам!
Мадам усмехнулась:
– Это для вашего друга я называла такую несуразную цену. Вам же я ее продам за, скажем… Восемьсот тридцать четыре евро! Да, именно за эту сумму.
Лиза, вынув кредитку, сказала:
– Да, хорошо.
Мадам Барбара лукаво улыбнулась:
– Могли бы для приличия поторговаться. В этом ваш друг весьма преуспел. Однако запла?тите потом, потому что он вас ждет. Но картина вам продана. Думаю, если вы заберете ее сейчас, то все закончится тем, что ваш друг выбросит ее в Сену. Поэтому возьмете ее в любой удобный для вас день, тогда же и заплатите. И, так и быть, я сделаю вам десятипроцентную скидку!
Не веря своим ушам, Лиза стала благодарить хозяйку антикварного салона, но та прервала ее:
– Это не более чем бизнес. Рада, что вы нашли свой талисман. Только вы должны знать, что не всякий приносит счастье. Мой, к примеру, только одни горести…
– Лизок, я ухожу! – послышался голос Степана, сопровождаемый треньканьем колокольчика.
Мадам Барбара, поставив «Мону Лизу» на прелестный сервант эпохи Третьей империи, которому так и не суждено было оказаться в Москве, в их семейном гнездышке, чем Лиза расстроена ничуть не была, проводила девушку до выхода.
– Кажется, и новые клиенты подоспели, – заявила она, и Лиза тоже увидела черный «БМВ», из которого выходил коренастый бритоголовый мужчина с насупленным выражением лица, невысокая девица с явно перекачанными силиконом губами, в мехах и непомерных бриллиантах, с крошечной собачкой в сверкающем (неужели в стиле «новых русских» из анекдотов «лихих девяностых» действительно бриллиантовом?) ошейнике и с идиотскими розовыми бантиками, а также высоченная, стильно одетая блондинка в очках в оранжевой оправе, с крайне брезгливым выражением пресного лица.
– Сегодня у меня «русский день»! – заявила мадам, раскрывая перед Лизой (или перед новыми клиентами, которые направлялись в ее лавку?) стеклянную дверь.
– А где вы научились так говорить по-русски? – спросила ее напоследок Лиза, и мадам усмехнулась:
– Воспитавшие меня тетушки были русские. В честь одной из них, Варвары, меня и назвали, правда, на французский лад. Я жду вас!
Лиза, направившись к намеренно стоявшему поодаль Степану, услышала, как мадам приветствует новых клиентов опять же по-русски:
– Добрый вечер, мадам и месье! Рада вновь приветствовать вас у себя в салоне…
* * *
– Ну, вырвалась наконец от этой старой мегеры? – спросил ее Степан несколько напряженным тоном. – Она что, пыталась тебя увещевать? Хотела, чтобы я вернулся? Еще бы, потеряла на нас такую кучу денег!
Лиза ответила:
– Думаю, она с лихвой компенсирует на новых клиентах, которые только что прибыли.
Степан хмыкнул:
– Если она будет заламывать такие идиотские цены, то тоже ничего не заработает. И, вообще, у меня создалось впечатление, что старушка того. Когда я с ней беседовал, она мне явно глазки строила.
Лиза была уверена, что ничего такого и в помине не было, однако понимала: Степану надо вывалить на кого-то свое разочарование.
Ну и на кого же, если не на нее!
– Ладно, давай забудем об этом! И, вообще, это была твоя затея зайти к этой старой дуре. Не самая, скажем прямо, хорошая идея, Лизок. Ну ничего, давай прогуляемся до площади Бастилии, там есть один отличный ресторан.
Опять Степа определял, куда им идти и в каком ресторане обедать. Но возражать Лиза не стала, потому что все еще находилась под впечатлением от посещения антикварного салона.
И от того факта, что у нее появился свой талисман.
Точнее, своя «Мона Лиза».
Но знать об этому Степе было вовсе не обязательно. Она выберет момент, чтобы забежать к мадам Барбаре, оплатить покупку и забрать свой талисман. И увезет его с собой в Москву.
Интересно, принесет ли он ей, в отличие от мадам, счастье?
