скачать книгу бесплатно
Тревожность нарастала с каждым шагом, а люди, идущие навстречу, вызывали неприязнь.
Почему их так много этим вечером?
Она прижала к себе сумочку, в которой нащупывался плотный тяжёлый свёрток.
«Надеюсь, всё это скоро закончится», – думала она, приближаясь к освещённому зданию музея, у входа стояла небольшая очередь.
Ей очень хотелось сейчас оказаться совсем в другом месте. Дома.
Она посмотрела на часы.
Надо будет немного подождать. Он может опоздать.
Девушка достала сигарету и закурила.
Люди, идущие к музею, не обращали на неё внимания, занятые разговорами, слышался смех.
Хотелось бы ей так же праздно и легко проводить время вечерами, гуляя по городу и посещая выставки.
Она вздохнула, вглядываясь в каждого проходящего мужчину.
Ну, где же он?
С самого детства ей всегда хотелось быть кем-то другим.
Она обожала фильмы и с удовольствием представляла себя на месте героинь, воображая не той, кем была в реальности, а кем-то, кем она никогда не будет.
В своих мыслях она прожила сотни жизней, непохожих на её настоящую: там она счастлива, богата и не одинока.
Всё её детство прошло в сиротском приюте далеко от столицы, где она не испытывала счастья, не чувствовала, что любима, что её ждут или считают уникальной.
Она была как все и не стремилась выделяться. Это запрещалось. Все должны быть одинаково одеты, одинаково воспитаны и одинаково несчастны.
И ненависть к такому укладу жизни нарастала в ней с каждым годом.
Ей были противны все вокруг – и педагоги, ломающие личности воспитанников, и сами дети, которые позволяли калечить свои души.
Но всё изменилось, когда ей исполнилось двенадцать лет. Одинокий добрый мужчина её удочерил и увёз в город.
Наконец у неё появились дом и семья.
Но не друзья.
В новой школе, в институте, а потом на работе она уже не могла открыться людям. В каждом она представляла человека, который осудит её мысли, её поведение, её внешний вид. Она боялась выделяться, высказывать своё мнение, страшилась опять стать бедной сиротой, очутиться в том проклятом детском доме.
Очередь перед музеем исчезла. Всех запустили внутрь.
На часах почти восемь вечера.
Но он так и не появился.
Несмотря на лето, было прохладно.
Девушка выкинула окурок и зашла внутрь.
Выставка не сильно её занимала. Она прохаживалась между экспонатами, рассматривая людей, а не древние артефакты.
Как же странно, что его ещё нет.
Плохой знак!
И она опять ненавидела сейчас весь мир!
Глава 5. Москва. Вторник. 20:00
Филипп сидел в кафе.
Город погружался в вечер.
Симпатичная рыжеволосая девушка за столиком напротив с кем-то увлечённо переписывалась в смартфоне, периодически бросая заинтересованные взгляды на Филиппа.
Он закончил ужин и теперь размышлял о странной записке и мероприятии, которое ему предстояло посетить. В интернете он прочитал, что этим вечером в Музее частных коллекций будет проходить выставка, посвящённая Месопотамии.
– Простите, – от раздумий писателя отвлёк официант.
– Да?
– Счёт? – виновато спросил молодой человек.
– Да-да. – Филипп расплатился и вышел на улицу.
Рыжеволосая девушка проводила его разочарованным взглядом.
Пыль, летавшая весь день в городе и придававшая летнему воздуху сухость, улеглась.
Дышать стало приятнее, чувствовалась особая вечерняя свежесть.
Филипп посмотрел на часы. Восемь.
Здание Музея частных коллекций, куда он держал путь, было отреставрировано и выкрашено в светлый тон. Являясь памятником истории и культуры девятнадцатого века, оно не потеряло свойственный тому времени шарм, хоть и было дополнено современной стеклянной крышей.
Приближаясь к музею, Филипп издалека заметил свет, льющийся из многочисленных высоких окон здания.
Подойдя к входу, он наткнулся на очередь.
Что ж, придётся постоять.
– Даже тут очередь, как за колбасой, да? – раздался низкий голос.
Филипп обернулся. За ним стоял мужчина средних лет, одетый в строгий серый костюм с белой рубашкой и сиреневым галстуком.
Лицо его было открытым, располагающим и загорелым. Сквозь очки в тонкой металлической оправе смотрели светло-голубые глаза. Волосы, почти полностью седые, аккуратно зачёсаны назад.
– Да, верно, – усмехнулся писатель.
– На подобных мероприятиях всегда так, люди жаждут окультуриться, – улыбнулся незнакомец.
На входе охранник записывал фамилии.
– Смирнов.
– Проходите.
– Оболенцев.
– Проходите.
Филипп зашёл внутрь.
– Простите, а куда идти? – уточнил он.
– Прямо до лестницы, а там налево, увидите, – быстро проговорил охранник, занятый переписью посетителей.
Филипп направился прямо, как ему было указано.
Подойдя к лестнице, он увидел большой освещённый зал слева от неё. Там, вокруг экспонатов, размещённых под стеклом на высоких постаментах, прохаживались посетители выставки.
Молодой человек поспешил в зал.
– Игристое вино? – не успел он войти, как к нему подскочил официант, виртуозно держа поднос с полными фужерами.
– Спасибо, – писатель взял бокал.
Вино оказалось прохладным и несладким, и он с удовольствием его выпил, озираясь по сторонам и надеясь в толпе увидеть знакомое лицо.
Выставка оказалась большой. Несколько десятков экспонатов из древней Месопотамии, среди которых ожерелья из лазуритовых бусин, серебряные амулеты, каменные сосуды и чаши. Внимание Филиппа привлекли глиняные таблички, представляющие наиболее раннюю среди известных в мире систем письма – клинопись. Символы казались простыми; расположенные строго друг под другом, они напоминали пиктограммы.
– Интересуетесь Шумером?
Филипп обернулся, надеясь увидеть Колю.
Рядом стоял мужчина, встретившийся ему в очереди.
– Да, в некотором роде, – кивнул писатель.
– Позвольте представиться. Оболенцев Яков Владимирович. Можно просто Яков.
– Очень приятно. Филипп Смирнов.
– Взаимно, – мужчина улыбнулся. – Вы знаете, глядя на все эти древние предметы вокруг нас, сложно представить, что ими пользовались более трёх тысяч лет назад, и, пролежав столько веков в земле, они сохранили своё очарование и красоту.
– Да, вы правы, – согласился Филипп.
– Для меня эти предметы имеют куда большую ценность, нежели современные побрякушки. Я смотрю на них и представляю, кому могли принадлежать все эти украшения, кем были их владельцы, как жили, во что верили…
– Ну они верили в богов, отождествляя их с силами природы. Боялись подземных обитателей и благоговели перед небесными. Некоторых из них изображали в виде зверей или птиц. – Филипп задумчиво смотрел на надписи. – Здесь написано: человек, который похоронен в гробнице, поклонялся Уту, Владыке дня, богу солнца. Далее здесь идёт молитва. Тут сказано, человек благодарит Владыку дня за свет, за плодородие земель и здоровье в семье.
– Чем занимаетесь? Я вижу, вы специалист в этой области, – поинтересовался Оболенцев. Он стоял, опираясь на изящную трость из слоновой кости.
– Нет-нет, – Филипп улыбнулся и посмотрел на собеседника. – Я всего лишь писатель.
– О, как интересно! А в каком жанре книги?
– Фантастика, приключения, а иногда всё подряд, что придёт в голову.
– Романы?
– В основном рассказы, но пара романов тоже есть.
– Прекрасно! Обязательно прочту что-нибудь, – пообещал Оболенцев, – Но вы так быстро перевели текст…
– Ну, когда-то древние языки и история были моей профессией. Кое-что помню.
– С такими способностями вам надо бы продолжить свою деятельность в этой области, – заметил Оболенцев.
– Всё не так просто.
Поступив в университет на факультет истории, Филипп учился без удовольствия, прогуливая лекции и семинары, отдаваясь радостям студенческой жизни. Но спустя время неожиданно втянулся.
Он окончил университет с отличием и пошёл работать в Археологический музей, занимаясь изучением древних артефактов, публикацией статей и параллельно получением второго высшего лингвистического образования и научной степени. Пошёл по стопам дяди, профессора в области истории и лингвистики, специалиста по древним языкам, Петра Ивановича Смирнова.
Профессия увлекла Филиппа.
Получив степень кандидата исторических наук, он собирался заняться докторской, но трагические события, произошедшие в жизни молодого человека, убили весь интерес, стимул и желание продолжать учёбу.
В один совершенно обычный зимний день весь мир Филиппа, которому было тогда двадцать семь лет, навсегда рухнул. Мать его погибла в автокатастрофе, а спустя две недели отец, не выдержав горя, добровольно ушёл из жизни.
Филипп чувствовал себя разбитым и потерянным, всё вокруг казалось бессмысленным.
Он бросил работу в музее и научную деятельность, уединился и замкнулся.
И в этот момент спасением для него стало писательство. Он забывал обо всём, погружаясь в сочинение фантастических рассказов, придумывая миры, ситуации, героев и их удивительные приключения. Так начался его путь в литературе.
Оболенцев понимающе покачал головой:
– Да, в жизни всё не так просто.
– Точно. А вы, Яков, чем занимаетесь? – Филипп глядел по сторонам, но никого знакомого так и не видел.
