скачать книгу бесплатно
– Меня Станислав зовут, – вместо ответа представился Крячко. – Як тебе вообще-то по делу.
– По какому?
– Ты эту квартиру снимаешь или как?
– А вам-то что за дело? – вспыхнув, окинула его оценивающим взглядом Настя. – Если вы снять хотите, то не получится. Разве вам Алексей не сказал?
– Водопьянов? – уточнил Крячко.
– Нуда! – начала нервничать девушка. – Вы сказали, что от него. Он вам разве не говорил, что квартира не сдается?
– А он тебе кто будет?
– Он мой любовник. А вам что, жалко? – с вызовом посмотрела она на Крячко.
– Да на здоровье, – отмахнулся Крячко. – То есть ты и дальше тут жить собираешься?
– Разумеется! Что вообще происходит? Что вам нужно?
– А документики твои посмотреть можно? – продолжал Крячко, не обращая внимания на ее эмоции.
– Ага, сейчас! – язвительно произнесла Настя. – С какой радости? Я сейчас позвоню Алексею! – Она схватила лежавший на заставленном всевозможными флакончиками трельяже сенсорный телефон, принялась водить по экрану наманикюренным пальчиком и, послушав долгие гудки, недовольно проговорила:
– Не отвечает.
В этот момент кто-то все-таки ответил, и она сразу заговорила на повышенных тонах:
– Алло, Алеша? Что за фигня происходит? Ко мне тут… Кто? Кто это? Какой следователь? Нет, я не… Извините! Я, наверное, ошиблась. – Быстро отключив связь, Настя перевела на Крячко растерянный взгляд: – Какой-то следователь… Ничего не понимаю! Где Алексей? И что вообще происходит?!
– Вещички тебе придется собирать, девонька, вот что, – с сочувствием вздохнул Крячко.
– Это с какой еще радости? – дернула плечом Настя и с подозрением уставилась на него: – А вы не от его жены случайно? Это она вас послала, да? Так вот, можете ей передать, что квартиру мне сдает Алексей, а не она! Я ей уже говорила, что съезжать отсюда не собираюсь! Вот пусть он сам мне скажет, тогда…
– Не скажет, – перебил ее Крячко. – Он вообще больше ничего не скажет.
– Что вы имеете в виду? – заморгала длинными белесыми ресницами Настя.
– Да умер он. Сегодня ночью. На даче у себя. – Крячко проговорил все эти фразы обыденным голосом, при этом следя за лицом девушки.
Оно выражало крайнюю степень недоумения и недоверия.
– Как умер? – наконец спросила она. – С какой радости? Он же здоровый!
– К сожалению, иногда умирают не от болезней. А от удушения, например.
– Ка… какого удушения? – Голос Насти сел. – Да вы меня разыгрываете, что ли? Что за дурацкие шутки!
Вместо ответа Крячко достал свое удостоверение, сунул его девушке под нос и проговорил:
– Обычно опера из МВД к шуткам не склонны. Считается даже, что у нас чувства юмора нет, хотя это, безусловно, не так.
Настя слушала Крячко, меняясь на глазах. Она сразу как-то притихла, поникла и, опустившись в кресло, спросила:
– Как это случилось?
– Я же говорю – задушили его, – ответил Крячко, успевший по телефону во время дороги выяснить подробности у Гурова.
– Кто? – тупо спросила Настя.
– А вот это, солнышко, мы и хотим узнать, – ласково произнес Станислав. – Ты что-нибудь можешь сказать по этому поводу?
– Я? – безмерно удивилась Настя. – А что я могу сказать?
– Ну, к примеру, кто мог его убить.
– Кто мог убить? Как кто? Тот, кто с ним там был! Разве нет?
– Он там был один, – подавив вздох, пояснил Крячко.
– Но я-то тут при чем? Не я же с ним была! Почему вы пришли ко мне? Чтобы я освободила квартиру?
– Ты же с ним близко общалась, он, наверное, делился с тобой своими проблемами?
Лицо Насти в этот момент выразило только то, что никакими проблемами Водопьянов с ней не делился. Он делился с ней деньгами, а она постелью, и подобный раздел обоих устраивал.
– Я не знаю. Я ничего не знаю! – покачала головой Настя.
– Так, документики давай! – потребовал Крячко.
Она шагнула к секретеру, достала из него паспорт и протянула Крячко.
«Передреева Анастасия Михайловна», – прочитал Стас. Анастасии было двадцать три года, и последним местом постоянной регистрации ее был город Аткарск Саратовской области. Дальше регистрация была лишь временной, периодически продлеваемой. Причем адрес значился совсем не тот, по которому она проживала в Москве в квартире Водопьянова, а некая улица Плодородная, название которой Крячко даже никогда не встречалось. Он полагал, что это где-то на выселках, какой-то дом, в котором сама Анастасия скорее всего никогда не бывала и в котором помимо нее была зарегистрирована еще куча народа. То есть регистрация скорее всего «липовая». Следовательно, господин Водопьянов не предоставлял своей любовнице никаких документальных гарантий, даже временных. А это, в свою очередь, означало, что скорее всего ловить девушке в отношении его было нечего… Единственное, что ей светило – проживание в этой квартире на птичьих правах до того момента, пока она не надоест самому Водопьянову, либо пока не лопнет терпение у его домочадцев. Правда, на деле произошел третий вариант – смерть самого Водопьянова, то есть вариант крайний и вряд ли кем-либо ожидаемый.
Но сейчас Крячко интересовало лишь одно – мотив. У Анастасии Передреевой он отсутствовал, по крайней мере, если основываться на тех фактах, что были уже известны и очевидны.
– Ох, ну, вы меня прямо шокировали! – сокрушалась тем временем Настя. – Прямо как обухом по голове! Это что же, мне теперь квартиру искать?
– По всей видимости, – усмехнулся Крячко. – Вряд ли вдовушка захочет тебя тут терпеть. А уж дочка ее и подавно. Квартира-то теперь ей перейдет.
– Черт, ну какая же досада, а? – Настя прикусила губу. – Куда же мне деваться?
– А ты вообще давно из Аткарска своего приехала?
– Год назад.
– Ну, ты же где-то жила до этого места, верно? Не сразу же ты сюда попала.
– Ну, жила. У подруги. Комната на троих у черта на куличках! Кругом грязь, бардак, тараканы – фу!
Крячко окинул взглядом комнату и снова мысленно хмыкнул. Анастасия перехватила его взгляд и сказала, оправдываясь:
– У меня просто времени не было все тут прибрать. Я же не знала, что вы придете. А так-то у меня всегда порядок.
– Чем же ты так была занята, девонька? – поинтересовался Крячко.
– Я… Я… – Настя пыталась на ходу что-то сообразить, но не смогла и выпалила: – А вам-то какое дело?
– Да лично мне, в общем, никакого. Но вот в связи со смертью Водопьянова хотелось бы выяснить, где и как ты время проводишь.
– Я вообще-то учусь! – предъявила Настя козырь, как ей казалось, железный.
– Вот как? – удивился Крячко. – И где же?
– На курсах! Я в институт поступать собираюсь! Поэтому у меня и времени нет! Я за учебниками сижу!
Она выудила откуда-то из груды вещей потрепанную книжку и предъявила ее Крячко.
Станислав перелистнул первую страницу с расплывшимся библиотечным штампом, потом посмотрел на обложку. Это был медицинский справочник, во всяком случае судя по названию: «Лечение двигательных расстройств».
– Я в медицинский поступать буду! – с гордостью проговорила Настя, отбирая у Крячко книжку. – Для этого и на курсах учусь. На платных.
– М-да. Трудно тебе придется, – вздохнул Крячко.
– Это почему? Намекаете, что ума не хватит?
– Насчет ума не знаю, а вот денег, боюсь, не хватит. Тебе же курсы, поди, Водопьянов оплачивал?
Настя насупилась. До нее дошло, что с кончиной Водопьянова заканчиваются и деньги. Причем не только на оплату курсов, на которых она то ли училась, то ли нет.
– И квартирку, я так понимаю, оплачивал твой… поклонник…
– Оплачивал, конечно! А как же иначе? – недоуменно развела она руками. – Мы с ним сразу об этом обо всем договорились. Я здесь живу, а он со своей семьей, и это никак друг друга не касается.
– А кроме оплаты этой квартиры и курсов ты получала что-нибудь от Водопьянова за то, что с ним спала? – Крячко не стал деликатничать и выбирать выражения. – В материальном смысле.
Но Настю, казалось, подобные формулировки совершенно не смущали. Она явно была девушкой без особых комплексов, предпочитавшей во всем четкую договоренность «ты мне – я тебе».
– Ну, как сказать… Получала, но в основном ерунду всякую. Кафе там, рестораны, подарки иногда… Не очень-то и дорогие. Они же жадные все! Старые мужики, в смысле. Да и молодые не лучше! – презрительно махнула она рукой. – Еще и жаловался, что у него, мол, семья, дети, их всех содержать нужно… Ха, дети! Они уж взрослые совсем, пора и самим себя содержать, правда? Мужики всегда в таких случаях про жену вспоминают, – с иронией добавила Настя, – а до этого почему-то как-то забывают!
– Слушай, Насть, вот Алексей был тебе так близок, доверял… – Крячко постарался придать своему голосу доверительные интонации, полагая, что все это вкупе польстит девчонке. – Скажи, он не делился с тобой своими проблемами? Знаешь, мужчине в его возрасте часто нужна отдушина, понимаешь? Ну, человек, с которым можно пооткровенничать, излить душу… Может, у него неприятности какие-то были?
– Неприятности? С женой, что ли?
– Ну, почему сразу с женой? В бизнесе, например. Все-таки он в такой сфере работал, сама понимаешь… Деньги, конкуренты, с компаньоном не договорился, клиенты недовольны остались… Понимаешь?
– Да понимаю, понимаю, – закивала Настя. – Но ничего такого, кажется, не было. Мне он, во всяком случае, ничего не рассказывал. Да мы и не говорили о его бизнесе, – усмехнулась она. – Вы действительно считаете, что он ко мне просто поговорить приезжал? И квартиру для этого оплачивал? Дороговатое удовольствие за разговорчики, не находите?
«А девулька-то не так наивна, когда дело денег касается, – отметил про себя Крячко. – В определенном смысле мозги у нее есть. Но только в определенном…»
Он достал из кармана пухлую записную книжку и авторучку и спросил:
– То есть ты вообще никак не можешь предположить, кто мог его убить?
– Нет, не могу. Но допускаю, что из-за бизнеса. Точнее, из-за денег.
– Почему из-за денег? – не понял Крячко.
– Ну, а из-за чего еще в наше время убивают? – недоуменно пожала плечами Настя и хохотнула: – Не из ревности же! Хотя… – Она вдруг умолкла и задумалась.
– Что такое? – поинтересовался Крячко.
– Да я подумала… Из ревности… Жена-то у него курица безмозглая. Она вот как раз и могла! Она же про меня знала! Блин! Как же я сразу не догадалась? Вы проверьте ее, проверьте как следует!
– Проверим, – проворчал Крячко. – А ты кого-то из его знакомых знаешь? Может, он знакомил тебя с кем-то из своих друзей-приятелей?
– Нет, не знакомил. Да и зачем? Он же старый был, и друзья у него все такие же! Да и женатые они все. Может, нам еще семьями дружить предложите?
– То есть отношения ваши были торгово-экономическими, – совсем перестал считаться с приличиями Крячко, ибо в данном случае они были неуместны.
Как он и предполагал, Настя не смутилась, лишь немного перефразировала его слова:
– Он меня содержал как мужчина женщину. По-моему, это нормально. Замуж я за него точно не собиралась, да и он бы, думаю, не захотел. Да и зачем мне это? Так я свободный человек, сама себе хозяйка, что хочу, то и делаю…
– Хочу – халву ем, хочу – пряники! – согласно подхватил Крячко, но Настя поняла его немного по-своему:
– Куда хочу, туда и хожу, и отчитываться ни перед кем не должна. А замужем что? Сиди в четырех стенах! Видела я, во что его жена превратилась – клуша клушей!
Крячко, мельком видевший Маргариту Водопьянову, не сказал бы так о ней, но спорить не стал. Его волновал другой вопрос:
– А Алексей не намекал на то, что хотел бы развестись с женой? Не строил планов насчет вашей женитьбы?
– Нет. Он, наверное, боялся.
– Боялся? – удивился Крячко и уточнил: – Жену?
– Может, не столько ее, сколько детей. Ну, они же вряд ли одобрили бы такое его поведение, – усмехнулась Передреева. – А детей он на самом деле любил. Даже неродных. Фотки мне пытался показывать, рассказывал об их успехах… Как будто мне это интересно! В общем, замуж я за него не собиралась. Геморрой только лишний. Да и жена его потом бы со свету сжила! Думаете, она бы так просто его отпустила? Щас! Она уже и так наведывалась сюда, пыталась разузнать, кто я и зачем. Оскорбляла даже! Вы, кстати, запишите, запишите это! Главное, не понимаю, что я ей плохого сделала? – Настя с искренним непониманием уставилась на Крячко, который не спешил ничего записывать.
– Так, давай дальше, – нетерпеливо перебил он девушку, поскольку уже притомился от беседы с ней. – Ты когда Водопьянова последний раз видела?
Настя что-то прикинула в уме и сказала:
– Пару дней назад.
– Здесь? – уточнил Крячко.
– Да, он заезжал вечером после работы. Вам подробно рассказать, чем мы занимались? – с ехидцей добавила она.
– Боже упаси! – отмахнулся Стас. – Ну, а вчера ты где была, подруга дней моих суровых?
