Особо важное дело

скачать книгу бесплатно

Почему-то у Гурова с самого начала была уверенность, что Немову он на работе не застанет, несмотря на заверения Димы, что искать ее нужно именно там. Так оно и вышло.

Модельное агентство «Палома» не показалось Гурову таким уж солидным предприятием. В офисном центре «Зенит» оно занимало всего несколько небольших комнат, и обстановка в этих помещениях мало напоминала рабочую. Девушки с цветными волосами и томные юноши в кружевных нарядах, которых Гуров там встретил, выглядели людьми, изнемогающими от безделья. Возможно, причина была в том, что хозяйки заведения не было на месте.

Об этом Гурову сообщила немного испуганная тридцатилетняя женщина, представившаяся Мариной Витальевной, одетая и причесанная с редким вкусом и мало оттого похожая на остальной контингент агентства. На правах заместительницы Немовой она объяснила Гурову, что Анна Викторовна вряд ли сегодня появится, и лучше поискать ее дома. Правда, домашний адрес заместительница наотрез отказалась дать, заявив, что у них это не принято.

– И вообще, мы сами не знаем, где сейчас Анна Викторовна, – заявила она.

Гурову уже становилось по-настоящему интересно.

– Послушайте, Марина Витальевна, – сказал он, обворожительно улыбаясь. – Я мало чего понимаю в модельном бизнесе, но, думаю, в организационном плане он мало отличается от любого другого. Когда подчиненные не знают, где находится их начальник, это настораживает. Случайно, ваша фирма называется не «Рога и копыта»?

На улыбку Гурова Марина Витальевна отреагировала, кокетливо поправив прическу и приподняв верхнюю губку, отчего обнажился ряд идеальных белоснежных зубов. Но «Рога и копыта» ее обидели.

– У нас очень перспективная фирма, – с вызовом сказала она. – И в отсутствие руководителя наша работа отнюдь не останавливается. Но это совсем не значит, что мы будем делиться информацией с каждым встречным…

– Я не каждый встречный, – добродушно заметил Гуров. – Я – старший оперуполномоченный по особо важным делам. Вот мое служебное удостоверение.

Бедная Марина Витальевна даже позабыла закрыть рот. Красную книжечку она взяла в руки с опаской. «Берет, как бомбу, берет, как ежа…» – мысленно продекламировал Гуров и усмехнулся.

– А… а что, собственно, случилось? – спросила Марина Витальевна, с трудом проглатывая вставший в горле комок и глядя на Гурова, как овечка.

– А что случилось? – притворно удивился он. – Я пытаюсь выяснить, где находится ваш руководитель, а вы у меня спрашиваете, что случилось.

Женщина выглядела совсем растерянной. Она зачем-то оглянулась через плечо, стиснула руки и жалобно сказала:

– Но я правда не знаю, где Анна Викторовна! Если она не сообщает – что же я могу сделать? Она просто позвонила на днях и сказала, что, пока ее не будет, я должна замещать ее. Куда она отправилась – она мне не докладывалась.

– И часто она у вас так? Пропадает и не докладывается? – поинтересовался Гуров.

– Бывает, – уклончиво сказала Марина Витальевна.

– А последний раз она пропала не пятнадцатого июля случайно? – хладнокровно осведомился Гуров.

Марина Витальевна покраснела.

– Пятнадцатого! – почтительно сказала она. – Значит, все-таки что-то случилось?

Гуров снисходительно посмотрел на нее сверху вниз и благодушно заметил:

– Если к вам приходит милиционер, это еще не значит, что завтра вас потащат в тюрьму. Просто милиционер – существо любопытное. В принципе, ведь каждого можно спросить – что ты делал пятнадцатого числа с трех до полуночи? И не каждый сможет сразу ответить. Так что не принимайте близко к сердцу, будьте проще и чаще сплевывайте!.. Все понятно?

По всему было видно, что Марина Витальевна совершенно сбита с толку, но, с ужасом глядя на Гурова, она послушно кивнула головой. Гуров попрощался и ушел, размышляя над тем, какой переполох вызовет его визит у Немовой в том случае, если заместительница его обманула и сейчас же побежит докладывать об этом начальнице. В каком-то смысле это будет совсем не лишним – если за Немовой есть какие-то грешки, она непременно начнет волноваться и совершать необдуманные поступки. Так бывает почти всегда, и сыщику это на руку.

Из машины Гуров позвонил по мобильнику в свой кабинет, надеясь переговорить с Крячко, но того не было – должно быть, отправился на улицу Расплетина исследовать жилищные условия Бурдашова. Это произвело на Гурова благоприятное впечатление – Стас не терял времени, а время сейчас имело особое значение.

Ему тоже надо было поторапливаться. Время шло к обеду, а Гуров давно уже убедился, что деловых людей нужно разыскивать до обеда. Позже этого часа они имели обыкновение бесследно растворяться – со служебной собакой не сыщешь. Вряд ли Переверзев в этом как-то отличался от прочих.

Гуров попытался вспомнить, не попадался ли ему действительно, как выразился Дима, «на узенькой дорожке» человек с такой фамилией. Но на память ничего не приходило. Решив, что запомнить всех нарушивших когда-либо закон запомнить невозможно, будь ты хоть семи пядей во лбу, Гуров перестал мучиться и поехал искать офис Переверзева.

– Жизнь покажет, – пробормотал он себе под нос. – Вот взглянем на него, и все сразу ясно станет, какой это Переверзев!

Глава 4

Восьмиэтажное светлое здание офисного центра на Садовнической произвело на Гурова внушительное впечатление. Видимо, дела у этого Переверзева шли совсем неплохо, раз он умудрился обосноваться в непосредственной близости от Москвы-реки и от Кремля. При воспоминании о Кремле у Гурова заныло под ложечкой и снова испортилось настроение. Он усилием воли заставил себя не думать обо всех сопутствующих обстоятельствах расследования. Вести его надо было как самое заурядное, самое рутинное дело о какой-нибудь краже примуса, не думая ни о начальстве, ни о кремлевской стене, ни о каких других высоких материях. И уж ни в коем случае нельзя было размышлять о возможных последствиях – только в этом случае стоило рассчитывать на успех.

Гуров припарковал машину на стоянке, вошел в здание и, выяснив в справочной службе, где находится офис Переверзева, поднялся в лифте на четвертый этаж. К его радости, глава фирмы оказался на месте.

Сам офис оказался не так уж велик – три кабинета, где размещались бухгалтерия, замы и сам Переверзев, а также небольшая приемная. Зато секретарша у Переверзева была первый класс – длинноногая, полногрудая, с восхитительными золотистыми волосами и завораживающим голосом. Посетители-мужчины, должно быть, таяли от одного звука этого голоса. Гуров таять не стал, а сразу подумал о жене Переверзева и о том, какое впечатление на нее должна производить такая фея на рабочем месте супруга.

Секретарша оказалась не только красивой, но и довольно любезной особой. К тому же такой импозантный мужчина, как Гуров, тоже явно произвел на нее впечатление. Она предупредительно сообщила, что Владимир Сергеевич занят, но, возможно, сумеет принять Гурова, если тот не отнимет у него слишком много времени.

– Владимир Сергеевич должен сейчас уехать, – почти интимным тоном сказала она, одаривая Гурова влажным глубоким взглядом синих глаз. – Но я ему доложу о вас. Скажите, пожалуйста, вашу фамилию…

Гуров не стал играть в таинственность, а сразу выложил всю свою подноготную. Его профессия смутила секретаршу, но одновременно и подстегнула ее. Девушка мигом вспорхнула с места и скрылась за дверью кабинета. В последнюю секунду Гуров опять поймал на себе ее тревожный синий взгляд и ободряюще улыбнулся.

Ждать ему пришлось совсем недолго. Почти сразу же секретарша вернулась в приемную, а вместе с ней появился крепкий, коротко стриженный мужчина с квадратным подбородком и насмешливым изгибом узкого рта. Гуров мгновенно узнал его – это был Васильков, опер из МУРа, года два назад ушедший оттуда, чтобы попробовать счастья на ниве частного сыска. О его успехах Гуров ничего не слышал, да он и не был никогда с Васильковым особенно близок, но появление этого человека в кабинете Переверзева насторожило Гурова. Это было еще одно совпадение, слишком симптоматичное, чтобы быть случайным.

Они сдержанно поздоровались, подозрительно разглядывая друг друга, но поговорить с Васильковым Гуров не успел, потому что секретарша предложила ему зайти в кабинет. Сейчас это было важнее, и Гуров, кивнув бывшему коллеге, решительно шагнул в раскрытую дверь.

Кабинет Переверзева был оборудован по-современному – функциональная мебель, подвижное кресло, компьютерная техника, все сверкало и поражало глаз энергичностью форм. За столом сидел не старый еще, но уже раздавшийся в талии мужчина с неподвижными мрачными глазами, которыми он буквально сверлил подходившего к нему Гурова.

При взгляде на его чисто выбритое, обрюзгшее, со шрамом поперек нижней губы лицо Гуров подумал, что все-таки они где-то прежде встречались – только тогда это лицо было значительно моложе и, пожалуй, нахальнее. Теперь-то на нем лежала печать опыта, разочарования и даже, пожалуй, смирения. О последнем, конечно, можно было говорить исключительно условно – это было смирение перед судьбой, а не перед людьми.

– Здравствуйте, – сказал Гуров, мысленно перебирая в уме возможные обстоятельства стершейся в памяти встречи. – Надеюсь, секретарша меня представила? Тогда не будем размазывать кашу по тарелке и перейдем сразу к делу, – он угадал, что такой грубоватый деловой тон лучше всего подходит в общении с этим сумрачным человеком.

– Я знаю, кто вы, – сурово сказал Переверзев. – Машка могла бы вас и не представлять. Лет пятнадцать назад я проходил по делу о нападении на бензозаправку. Меня освободили за недостаточностью улик. Вы этим делом не занимались, но мы встречались.

– Ну что ж, мир тесен, – заметил Гуров. – Я вижу, улик так и не нашлось? Разрешите, я присяду?

– Без вопросов, – сказал Переверзев. – Садитесь, куда вам удобнее. Может быть, кофе? Машка мигом сварганит. Или чего-нибудь покрепче?

У Гурова во рту еще держался вкус пережженного кофе, который он выпил в ресторане, а желудок уже начинал напоминать о приближении обеденного часа, поэтому он сказал:

– Спасибо, воздержусь.

– Наше дело предложить, – пожал плечами Переверзев. – А насчет улик, Лев Иванович, вы поздновато пришли. У меня теперь другая жизнь. Думайте, что хотите, а я возвращаться к прошлому не собираюсь. У меня много недостатков, но дураком я никогда не был.

– Наверное, – согласился Гуров. – На дураков сейчас спрос упал. А вы, я вижу, в порядке. Вот и женились недавно, говорят? Жена-красавица… – он испытующе посмотрел Переверзеву в глаза.

Хозяин кабинета заметно побледнел и стиснул пальцами край письменного стола. Гуров понял, что задел самое больное место, и приготовился к вспышке ярости. Но Переверзев сдержался и лишь глухо спросил:

– Пришли за жизнь поговорить, Лев Иванович? Про жен, про детишек? Сами же предлагали сразу к делу. Так не темните, выкладывайте, что там у вас за пазухой?

– Да ничего особенного, – пожал плечами Гуров. – По большей части, праздное любопытство. А про жену я потому спросил, что хотел бы с ней встретиться.

Брови Переверзева поползли вверх, и он недоверчиво спросил:

– С Анной? Она-то вам зачем? Что нужно оперу-важняку от добропорядочной замужней дамы? – Он криво усмехнулся. – Единственный ее недостаток, что она со всеми спала, но ведь это пока не считается преступлением?

Гуров кашлянул и осторожно сказал:

– Я, простите, человек старомодный, от жизни отстал. Не понимаю, вы в шутку это или на полном серьезе? Все-таки это ваша жена…

– Газеты не читаете, Лев Иванович! – неожиданно развеселившись, ответил Переверзев. – А там все написано, зачем «новые русские» на красавицах женятся.

– И зачем же? – с интересом спросил Гуров.

– А для престижа, – хладнокровно объяснил хозяин. – Чтобы в свет было с кем выйти. Анна баба видная, одевается со вкусом, манер нахваталась… Опять же знакомые – художники, артисты, банкиры, чиновнички… Связей у нее – пол-Москвы! Я же говорю, она со всеми спала.

– Гм… Ну, ладно! – пробормотал Гуров. – Как раз это меня не слишком интересует. Мне всего-то надо задать вашей супруге пару вопросиков. Ничего особенного – просто есть подозрения, что она могла быть свидетелем преступления. А может, и не она это. Но нужно побеседовать.

Переверзев хитро прищурился.

– А что же ко мне-то пришли, Лев Иванович? – спросил он. – Насчет меня ведь нет подозрений? Или, может, недоговариваете чего?

– Жену вашу найти не могу! – притворно вздохнул Гуров. – Нюх, что ли, теряю? На работе ее нет, адреса никто не дает… Вот и пришлось через ближайших, как говорится, родственников…

Переверзев опять сделался мрачен и сверкнул на Гурова злым взглядом.

– А я вам ничем не помогу! – с вызовом сказал он. – У нас правило – в личную жизнь друг друга не вмешиваться. Где она – я не знаю.

– Что значит – не знаю? – удивился Гуров. – Дома не живет, что ли?

– Можно сказать и так, – глухо сказал Переверзев, опуская на секунду глаза. – Зайдите в «Палому». Это ее блажь – агентство модельное открыть. Перевод денег, я считаю. Но уговорила…

– Я уже там был, – перебил его Гуров. – Там мне сказали, что Анна Викторовна не появляется с пятнадцатого числа. Что случилось пятнадцатого числа, Владимир Сергеевич?

– А что случилось пятнадцатого числа? – удивился Переверзев, и, как показалось Гурову, не вполне искренне. – Ничего не случилось. С чего вы взяли?

– Ну как же, Владимир Сергеевич! – не отставал Гуров. – Жена ваша с пятнадцатого июля не появляется на работе. Вы тоже не знаете, где она. Странная ситуация, вы не находите?

– Это, может, для вас она странная, – буркнул Переверзев. – У вас, может, жена нормальная. А у меня, сами видите. Так что ситуация у нас самая обыкновенная. Повторяю, в личную жизнь другого у нас не принято лезть. Если желаете, оставьте телефончик – звякну вам, как жена появится. Как вам звонить – по 02?

– Нет, я теперь в главке, – ответил Гуров и тут же спросил: – А все-таки, простите мою настойчивость, расскажите, как у вас прошло утро пятнадцатого числа, Владимир Сергеевич! Когда встали, кто звонил, когда из дома вышли…

– Может, вам еще, как помочился, рассказать? – грубо спросил Переверзев. – Говорю же, ничего особенного пятнадцатого июля не было! Было обычное утро, понятно? И, простите, Лев Иванович, мне ехать нужно. Дела. Или на допрос пригрозите вызвать? – опять криво улыбнулся он.

– У меня нет для этого никаких оснований, – серьезно ответил Гуров. – Пока, во всяком случае. Однако на встречу с вашей супругой все-таки надеюсь. Не откажите в любезности позвонить, как обещали. Вот мой телефончик. Если меня не будет, передайте все, что нужно, коллеге, договорились?

– Нет базара, – грубовато откликнулся Переверзев, кивая, но Гуров уже был уверен, что звонка ждать бесполезно.

Покидая офис, Гуров не забыл на прощание приветливо улыбнуться великолепной секретарше и, уже нигде не задерживаясь, поехал в главк. Искать Немову дома было бесполезно – Гуров был убежден в этом. Следовало придумать что-то похитрее.

Крячко, оказывается, уже вернулся. Он был весел, голоден как черт и сразу потащил Гурова в столовую. Уминая обед, он ни на минуту не закрывал рта, однако при этом посматривал на Гурова весьма внимательно – Стас сразу понял, что настроение у начальника не слишком радужное, но терпеливо ждал, пока Гуров сам начнет речь о своих проблемах. Пока же говорил один он.

– Должен тебе сказать, что общение с Бенедиктовым дело не такое простое, как может показаться с первого взгляда. Во-первых, он целый час сокрушался, что не встретился с тобой лично. И, надо сказать, ты много потерял! Господин следователь прочел мне целую лекцию по юриспруденции и доказал как дважды два, что его дело работать с тем материалом, который собираем мы, сыщики, и розыскные мероприятия не находятся в его компетенции, особенно когда до пенсии осталось всего ничего. Тут он плавно перекинулся на медицину и в этой области тоже проявил немалые познания. Он рассказал мне про все свои болезни. Я только одно не понял – почему Бенедиктов до сих пор не на кладбище? В общем, про Бурдашова мы почти не вспоминали. Этот вопрос господина следователя мало волнует. Правда, под конец он мне все-таки доверительно шепнул, что это дело очень щекотливое и в нем замешаны серьезные люди, а журналист сам во всем виноват. В этом я с ним, кстати, абсолютно согласен.

– Кончай треп, – хмуро перебил Гуров. – Ты на улице Расплетина был?

– Само собой, – кивнул Крячко. – Сейчас я до этого дойду. Но сначала хочу тебя обрадовать – готовы результаты экспертизы по автомобилю Бурдашова и по его квартире. Разумеется, никаких отпечатков пальцев, кроме хозяйских. В машине обнаружены следы подошв – все-таки дождь был, в этом нам повезло. Сейчас источник этих следов устанавливается. Возможно, в результате мы получим какую-нибудь редчайшую модельную обувь, сделанную для этой пары налетчиков по спецзаказу каким-нибудь обувным Страдивари. Но это, сам понимаешь, из области фантазий и мечтаний…

– Ты мне не про фантазии, – сказал Гуров. – Ты мне про реальность расскажи! Узнал чего-нибудь?

– Слушаю и повинуюсь! – Крячко уже расправился с обедом и теперь вместо сладкого принялся за доклад. – Был я на Расплетина. Неплохо наш журналист устроился, я тебе скажу! Знаешь, такой огромный жилой комплекс, совершенно обособленный, огорожен кованой решеткой. В дом просто так не попадешь – внизу в холле охранник сидит. У Бурдашова квартира на четвертом этаже, напротив какого-то Гольдина. Лестничный холл один чего стоит – загляденье! В самой квартире я, естественно, не был, но, думаю, там еще хлеще…

– Ты мне не про красоты, ты мне суть рассказывай! – потребовал Гуров. – Ты охрану, соседей опрашивал?

– Не первый день замужем, – самодовольно ответил Крячко. – Кое-что любопытное нарисовалось все-таки. Насчет соседей не получилось. Какие там соседи? Пока от квартиры до квартиры дойдешь – семь потов сойдет. Обособленно живут. А этого Гольдина, который на той же лестничной клетке проживает, я вообще не застал. А самое неприятное – у них видеокамера сломалась, которая на входе стоит. Будь она исправна, у нас бы в руках портрет налетчика был! Зато с охранником мне повезло – сегодня тот же парень дежурил, который и пятнадцатого числа был. Он кое-что видел.

– Что именно? – Гуров посмотрел на Крячко колючим цепким взглядом.

– Немову он видел, – сказал Крячко. – Он ее, оказывается, хорошо знает. Говорит, бывала она там и прежде. Очень эффектная женщина.

– Постой! – недовольно буркнул Гуров. – Без эффектов, пожалуйста! Что значит – бывала прежде? У кого бывала?

– А бог ее знает! – ответил Крячко. – Охранник на этот счет ничего вразумительного не сказал. Но видит он ее не впервые, это точно. Может, у них с Бурдашовым любовь далеко не кончилась – как думаешь, Лева?

– Думать потом будем, – отрезал Гуров. – Что-нибудь еще?

– Есть и еще, – деловито сказал Крячко. – Муровцам охранник об этом не рассказывал – посчитал неважным. Но дело в том, что Немова была с мужчиной.