скачать книгу бесплатно
Они все вместе направились в столовую, причем Кривобоков все еще нес в руке добытую в озере монтировку. Когда двое товарищей появились в столовой, раздались приветственные возгласы, сразу с нескольких сторон послышались вопросы о том, где они были. Гуров сказал, что их кто-то запер в холодильнике. Говорил он в самом веселом тоне и вообще представил все случившееся как шутку. Однако заметил, что только Лена с Ксенией склонны видеть в случившемся смешную сторону, остальные, особенно старший Кувшинов, выглядели встревоженными.
– То есть кто-то подслушивал ваш разговор? – уточнил он. – А затем запер дверь? Но зачем? Может, он надеялся, что вы замерзнете? Или задохнетесь?
– Ну, вряд ли его намерения были такими кровожадными, – покачал головой Лев. – Чтобы мы там замерзли или задохнулись, потребовалось бы несколько суток. Просто этот человек не хотел, чтобы я его увидел.
– Но кто это мог быть? – проговорил Константин Геннадьевич, размышляя вслух. – Я, когда вернулся с озера, сначала принял горячий душ, потом пил чай, потом… Да, потом я попросил Таню соорудить мне целый чайник горячего чаю с медом и принести в кабинет. Сидел в кабинете, изучал договоры и другие бумаги.
– А Таня принесла тебе чай? – спросил Гуров.
– Конечно. – Кувшинов даже удивился такому вопросу. – Как я и просил.
– А ты не помнишь, во сколько это было?
– Во сколько… Вряд ли я могу так точно вспомнить, – задумчиво произнес хозяин усадьбы. – Хотя нет, постой! Как раз в это время часы пробили одиннадцать часов.
Гуров с Кривобоковым быстро переглянулись, после чего Лев пресек все разговоры:
– Я считаю, что сейчас не время говорить о нашем приключении. Обед стынет! Давайте поедим, а потом уже продолжим это обсуждение.
В зал вошла Таня, которая несла супницу с горячим супом. Она начала разливать его по тарелкам. Гуров принял свою тарелку, взял ложку, но к еде приступать не спешил. И лишь когда все Кувшиновы начали есть, он тоже отправил в рот первую ложку. Искоса взглянув на Кривобокова, он заметил, что тот поступил точно так же, и подумал: «Понятно. Ему, как и мне, не хочется оказаться отравленным. А сделать это может прежде всего кухарка. Но вряд ли она станет травить всех, кто здесь находится…»
После обеда, когда Татьяна принесла самовар и начали пить чай, он произнес:
– Ну, вот теперь можно вернуться к вопросу о нашем с Павлом приключении. Меня интересует, где находились остальные обитатели усадьбы в период с половины одиннадцатого до одиннадцати часов. С Константином Геннадьевичем мы этот вопрос выяснили. Теперь мне хотелось бы задать его Ирине Валерьевне.
– Мне? – спросила хозяйка дома с брезгливым выражением лица. – Я не помню… Кажется, сидела в библиотеке, читала какой-то современный роман…
– Да нет, мам, какой роман! – воскликнула Ксения. – Может, ты и думала почитать роман, но я видела тебя в гостиной, ты смотрела по телику какой-то детектив.
– И вовсе не по телику, а запись на диске, – живо возразила Ирина Валерьевна. – И не «какой-то детектив», а Агату Кристи, «Десять негритят». Обожаю эту вещь! Столько психологии! Такое знание людей!
– А вы не помните, сколько времени было, когда вы закончили смотреть эту замечательную вещь? – спросил Гуров.
– Нет, конечно, я не смотрела на часы, – ответила хозяйка.
– А вы, Ксения, не помните, когда видели мать в гостиной?
– Ну, точно не скажу… – задумалась девушка. – Я, собственно, спустилась в столовую, чтобы налить себе стакан сока, потом снова поднялась к себе. Как раз в это время начали бить часы у отца в кабинете. Сколько же они пробили?
– Да одиннадцать они и пробили! – внезапно раздался голос Татьяны. Оказалось, что она успела вновь вернуться в столовую, чтобы забрать грязную посуду, но остановилась в дверях, слушая разговор. – Я как раз Константину Геннадьевичу чай понесла. И когда поднималась, видела, как ты проходила через холл – наверное, в столовую шла. Точно, одиннадцать было.
– Ну вот, значит, в это время мама смотрела «Негритят», – заключила Ксения. – Помнится, я еще взглянула на экран. Действие только начиналось, погиб первый приговоренный. То есть маме оставалось смотреть еще полтора часа.
– А вы что делали у себя вместе со стаканом сока? – спросил Гуров.
– О, я пела! – ответила Ксения. – Поставила Нюшу, потом Валерию и пела караоке. Я люблю это занятие.
– Да, я могу подтвердить, – заявила Лена. – Мы с Виталием были у себя, а комната Ксении рядом, и я хорошо слышала, как она пела.
– Слышали именно ее, а не Валерию? – уточнил Гуров.
– Ну да. Это же караоке, спутать тут трудно. И потом, довольно громко было.
– Итак, мы выяснили, чем занимались почти все. А вы с мужем где были? У себя? – повернулся он к Насте.
– Мы сидели у себя в комнате, – ответила девушка.
– И что делали?
– Да дурачились! – вмешался Саенко. – Я играл на гребенке, на стульях, Настя танцевала…
– Но подтвердить это, наверное, никто не может?
– Пожалуй, нет, не может… – согласился Саенко.
– Итак, картина все та же, – заключил Гуров. – Алиби имеется у всех, кроме господина Саенко и его супруги. Показания остальных обитателей усадьбы взаимно перекрываются. Костя сидел у себя в кабинете. Это подтверждает Татьяна, которая принесла ему чай. Ирина Валерьевна смотрела фильм. Это видела Ксения, которая спускалась в столовую за соком. А саму Ксению видела Татьяна. Все безупречно…
Все вновь посмотрели в сторону Сергея Саенко. На этот раз банкир даже не возмутился; он лишь состроил зловещую гримасу и процедил:
– Да, я такой, я крутой, всех замочу! У, берегись!
– Понимаю, это шутка, – закивала головой Ирина Валерьевна. – Но я бы на вашем месте, Сережа, не шутила. Согласитесь, что все свидетельства складываются не в вашу пользу.
– Да ничего тут не складывается! – сердито возразила Настя. – Просто вы все родственники, а мы для вас чужие. Вот вы нас и топите. Жду не дождусь, когда можно будет отсюда уехать!
– А чего тут дожидаться? – пожала плечами Ирина Валерьевна. – До сих пор Лев Иванович нас не выпускал, потому что не мог найти орудие убийства. Теперь орудие найдено. Кстати, и дождь кончился. Так что не знаю, как кто, а я собираюсь уехать прямо сейчас.
– Да, но кто же поведет катер? – спросила Настя.
– Ну, в обычных условиях это делал Борис, но теперь, раз так обернулось… – Ирина Валерьевна задумалась и добавила: – Может повести Виталий. Он хорошо знаком с техникой. Ты ведь сможешь, правда, сынок?
– Конечно, мамуль, без проблем! – заверил ее сын. – Лена тоже мечтает скорее уехать.
– Ну, вот все и уедем, – решительно кивнула Кувшинова. – Только Татьяне придется подождать до приезда полиции. Да, Костя, ты ведь, наверное, уже известил полицию об этом несчастье? Они скоро приедут?
Константин Геннадьевич тяжело вздохнул, прежде чем ответить, и поэтому его опередила Татьяна:
– Напрасно размечтались! Я тут и минуты не останусь! Я у вас работать больше не собираюсь. И оставлять меня здесь одну вместе с трупом вы не имеете права!
– Ну, хорошо, хорошо, уедешь вместе с нами, – пожала плечами Ирина Валерьевна. – Или с полицейскими, может, они вот-вот подоспеют.
– Нет, Ира, полиция не подоспеет, – сообщил Кувшинов.
– Это почему же?
– Потому что я ее не вызвал. А не вызвал потому, что у меня пропал мой спутниковый телефон.
– Что такое?! – воскликнула Ирина Валерьевна, выпрямляясь в кресле. – Как это пропал? Когда?
– Вчера… Даже скорее позавчера. Еще до того, как погиб Борис.
– Почему же ты об этом ничего нам не сказал?! – гневно воскликнула хозяйка.
– Не хотел пугать… расстраивать… – развел руками Кувшинов. – Я и Льва Ивановича просил никому не говорить. Это мы с ним вместе обнаружили пропажу.
– Значит, если бы дождь не кончился, мы бы так и сидели, запертые здесь! – воскликнула Ирина Валерьевна. Было заметно, что она близка к истерике. – Наедине с трупом… Как звери в западне… Какое счастье, что погода установилась! Я сейчас же иду собирать вещи!
– Подождите, не спешите, – остановил ее Гуров.
– Это почему еще? – вскинулась Ирина Кувшинова. – Опять какое-нибудь расследование?
– Расследование еще не закончилось, вы правы. Но уехать вы не сможете по другой причине. Прислушайтесь.
Все замолчали, и тогда стал слышен ровный глухой шум, доносившийся снаружи. Ирина Валерьевна, а за ней остальные встали и прильнули к окнам. Они увидели, что снаружи вновь идет дождь, который на глазах превращается в мощный ливень. Ветер с новой силой гнул верхушки деревьев. Ураган возобновился.
Глава 13
– Значит, мы обречены сидеть здесь неизвестно сколько? – воскликнула Ирина Валерьевна и разрыдалась. – Нас здесь всех убьют, убьют!
Муж кинулся подавать ей воду и успокаивать. Остальные потихоньку потянулись к выходу из столовой.
– Давай сделаем так, – тихо шепнул Гуров Кривобокову, когда они вышли в холл. – Я сейчас как-нибудь отвлеку Татьяну, а ты в это время обыщешь ее комнату. Ведь получается, что подозреваемых у нас только двое – она и Саенко.
– Но Саенко не подходит по росту, да и мотива у него нет – мы с тобой это обсуждали, – сказал Кривобоков.
– Вот именно. Остается одна Татьяна. Так что нужно осмотреть ее хозяйство. И тебе это сделать лучше, чем мне, – ведь ты криминалист.
– Хорошо. А как ты ее отвлечешь?
– Приглашу в кухню.
– Будешь проверять кухонное хозяйство на предмет антисанитарии? – усмехнулся Павел Петрович.
– Может, санитарии хранения продуктов… Побеседую еще раз о Бабченко. В общем, полчаса в твоем распоряжении точно будут.
– Хорошо, тогда я пойду в гостиную, оттуда увижу, когда она отправится на кухню.
Кривобоков уселся в гостиной с какой-то книжкой в руках, а Гуров постучался в комнату кухарки. Когда она открыла, он сказал, что хотел бы осмотреть кухню, а заодно побеседовать с ней о погибшем механике. Татьяна слегка удивилась, но возражать не стала, и они пошли вместе. На кухне Гуров начал осматривать продукты на полках, а также коллекцию ножей.
– Что-то я не пойму, чего вы ищете, – заметила кухарка. – Монтировку, которой Борю убили, вроде нашли. Или вы думаете, что там и ножом пользовались?
– Нет, ножа там не было, – признал Гуров. – А что я ищу… Понимаете, Таня, я и сам не знаю. Но мне как-то неспокойно. Преступник разгуливает среди нас, и я не знаю, какие у него замыслы. И не знаю, что он может использовать, если вдруг решится на новое убийство. Скажите, у вас ведь кислот в доме нет?
– Каких кислот? Уксусная есть, вон стоит…
– Нет, я имею в виду серную или азотную…
– Нет, зачем нам? – покачала головой Татьяна.
– А ядов? Скажем, в аптечке?
– Аптечка в комнате у Ирины Валерьевны, – ответила кухарка. – Я в нее не лезу и что там – не знаю.
– Понятно, понятно… – пробормотал Гуров, вертя в руках остро наточенный разделочный нож. – Острый ножик… Таким достаточно раз провести, например, по шее – и человека уже не спасешь… Скажите, а кухня запирается?
– Нет, с какой стати? – вновь удивилась Татьяна. – А как тогда быть, если кто-то чай захочет или кофе?
– Значит, кухня всегда открыта… – задумчиво произнес Лев. – Скажите, Таня, вот вы заявили, что погибший был для вас близким человеком. А у вас в последнее время не возникало с ним ссор, размолвок?
– Так вот вы к чему клоните! – воскликнула кухарка. – Так слушайте, что я вам скажу: нет, не возникало! Борис от меня ничего не скрывал, всем делился!
– И о том, что кто-то вывел из строя вертолет, тоже рассказал?
– Вертолет?! – негодование на лице Татьяны сменилось удивлением. – Какой вертолет? Когда?
– Значит, не рассказывал, – заключил Гуров. – А о подозрениях, которые у него вчера возникли, не говорил?
– Подозрения? – Теперь кухарка выглядела вовсе растерянной. – Нет, ничего… Он вообще был скрытным человеком, – призналась Татьяна. – Мало что мне говорил о делах. Так, о всяких пустяках. А о важном – никогда.
– Вот видите! – наставительно произнес Гуров. В приоткрытую дверь в коридор он заметил Кривобокова, который подавал ему какие-то знаки, и понял, что отвлекающую беседу можно заканчивать. – Ладно, я пойду, тут я все осмотрел.
Он уже собирался закрыть за собой дверь, когда кухарка окликнула его:
– Лев Иванович! Знаете, я вспомнила одну вещь…
– Да, какую?
– Вчера, еще перед ужином, он сел поесть… – начала объяснять Татьяна. – Понимаете, мы с ним ведь не ели вместе с хозяевами, мы садились отдельно, раньше или позже остальных, как получится. И вот вчера он хотел поесть раньше других, чтобы потом быть свободным. Я его спросила, отчего такая спешка – ведь обычно он ел позже. И он ответил: «Кувшинов хочет, чтобы я за генератором приглядел. А еще мне за катером смотреть надо». Я, помню, удивилась и спросила: «Чего за ним смотреть? Чай, гулять не уйдет». А он ответил: «Может, и уйдет. Кто-то в моторе копался. Может, тут то же самое, что с вертолетом, не знаю». Я этот разговор забыла. А сейчас, когда вы о вертолете сказали, вспомнила. А что там случилось с вертолетом?
– Борис обнаружил там неисправность, – коротко ответил Гуров. – Прямо перед полетом. В другой раз подробней расскажу, а сейчас извините, идти надо.
И он вышел в коридор, где ждал Кривобоков. Вид у того был заговорщицкий, не говоря ни слова, он поманил Гурова за собой. Они прошли через холл, миновали коридор, который вел в служебные помещения, и вошли в тесную каморку, где стояли большая стиральная машина, а также сушилка и гладильный аппарат. Здесь криминалист повернулся к другу и произнес:
– Значит, так. Я внимательно осмотрел комнату Лоскутовой, но ничего интересного там не нашел. Но я решил расширить зону поисков и посмотреть еще служебные помещения. Ведь, в конце концов, кухарка могла спрятать что-то там. И представь, нашел кое-что за стиральной машиной. Вот оно.
Он протянул руку за машину и извлек оттуда тонкую женскую кофточку. Вначале Гурову показалось, что белая ткань кофточки украшена нарядной красной вышивкой. Но когда криминалист развернул находку, Гурову стала ясна его ошибка: на белой ткани ясно выделялись пятна крови.
– Сейчас я, конечно, не могу определить группу этой крови и сказать, совпадает ли она с кровью погибшего, – сказал Кривобоков. – Но в Иркутске это будет легко сделать. Теперь нам осталось определить, кому принадлежала эта одежда. Я хочу показать ее Косте – вдруг он узнает. Ну, или Ксении.
– Нет, не нужно, – покачал головой Гуров, мрачно разглядывая кофточку. – Не надо никого расспрашивать.
– Не нужно спрашивать? – удивился Кривобоков. – Но почему?
– Потому что я узнал эту кофточку. Целый день она у меня перед глазами была, вот и узнал. Ты, кстати, тоже мог бы узнать – ты там тоже был.
– Не знаю… – неуверенно произнес криминалист. – Не помню…
– Это кофточка Насти Саенко. И остается несколько вопросов. Чья на ней кровь? Как она попала на одежду? И кто подложил эту вещь сюда, чтобы мы ее нашли?
