скачать книгу бесплатно
– Так, может, не пойдем? – спросил Гуров. – Или я схожу один, а затем доложу вам о результатах осмотра во всех подробностях.
– Нет-нет! – горячо запротестовал Федор Ильич. – Пойдем обязательно! Не так уж он меня и донимает. Особенно если передвигаться неторопливым шагом… Да, а у вас-то как с вашим радикулитом?
– С хондрозом, – поправил Гуров.
– Ну, без разницы…
– Примерно как и у вас. А вообще мне кажется, что нам пора перейти на «ты». Страх как не люблю «выкать».
– Да и я тоже.
– Вот и прекрасно. Тогда пошли. Медленно и осторожно, чтобы никто не заподозрил, что мы занимаемся делом. Пускай думают, что мы просто гуляем. А то ведь покоя не дадут с замечаниями и советами… Да еще и следом будут ходить толпами.
– Так ведь больной народ! – вздохнул Федор Ильич. – Надо же людям как-то развлекаться… Ну что, пойдем разгадывать тайну?
– Ох! – произнес Гуров и поднялся с кресла, демонстративно держась за поясницу.
– Ах! – произнес Федор Ильич, также держась за свою поясницу.
Сразу к месту, где было обнаружено тело старушки, они не пошли. Наоборот, прошлись мимо этого места раз, второй, третий… И только убедившись, что на них никто не обращает внимания, приблизились к тому самому месту, где и была найдена мертвая старушка Елизавета Петровна Калинина.
– Вот тут ее и обнаружили, – сказал Гуров.
– Да, но что толку? – спросил Федор Ильич. – Вот сколько листвы насыпало. Да и дождь… Что тут найдешь? Какие доказательства?
Гуров ничего не сказал в ответ и принялся осматривать местность. Он повертел головой вправо-влево, хмыкнул, отошел на добрых два десятка шагов от места обнаружения трупа, молча постоял, затем сделал столько же шагов в другую сторону… Федор Ильич молча наблюдал за передвижениями Гурова.
– Интересно… – пробормотал Лев Иванович. – Очень даже любопытно…
– И что именно? – осторожно спросил сыщик-любитель.
– Ну-ка, Федор Ильич! – попросил Гуров. – А ступай-ка ты вон туда! Да-да, на ту дорожку, по которой гуляют люди. И понаблюдай оттуда, что ты видишь, а чего, наоборот, не видишь. Да не стой на месте, а походи туда и обратно.
Федор Ильич пожал плечами и отправился к указанному месту. Там он остановился и принялся вертеть головой во все стороны. А затем прошелся по дорожке.
– Посмотрел? – крикнул ему Гуров. – Что ж, ступай обратно. Вот, ты пришел… А теперь скажи – что ты видел, стоя на дорожке и гуляя по ней, а чего, наоборот, не видел?
– А что там можно увидеть особенного? – Федор Ильич еще раз пожал плечами. – Деревья видел. Кусты…
– А меня за теми деревьями и кустами ты видел? – спросил Гуров.
– Нет… – с некоторым удивлением произнес Федор Ильич. – Как раз тебя видно не было. Деревья и кусты здесь растут так, что загораживают это место.
– Очень хорошо, – сказал Гуров. – А теперь ступай вот по этой тропинке. Она ведет прямо к ограде у дома престарелых, а в той ограде есть калиточка. Я обратил внимание… Так вот ступай по этой тропинке и остановись через двадцать шагов. И осмотрись.
Федор Ильич пошел по тропинке, прошел двадцать шагов, остановился, осмотрелся, прошел еще некоторое расстояние, опять остановился и осмотрелся, а затем молча вернулся в Гурову.
– И оттуда тебя не видно, – сказал он. – Я дошел почти до самой ограды… Вот ведь угораздило старушку умереть именно в таком месте, где ее никто не мог увидеть! Ни с какого боку. Будто нарочно… – Он не договорил и с озадаченным видом уставился на Гурова.
– Вот и я думаю о том же самом, – задумчиво сказал Лев Иванович. – Местечко будто нарочно создано для убийства. Ни с какой стороны его не видно. Ни со стороны стариковского приюта, ни со стороны асфальтированной дорожки. Совпадение? Может, и так. А может, и нет. Вот если бы я задумал убить кого-то в этом саду, то выбрал бы именно это место.
– Не знаю, не знаю, – засомневался Федор Ильич. – По всей видимости, бабуля умерла или вечером, или ночью, или рано утром. В общем, в темное время суток. А когда темно, то ничего не видно с любого места. Будь я убийцей, я бы ее убил в любом месте. Когда темно, без разницы, где убивать.
– Ну, не скажи, – не согласился Гуров. – Во-первых, в саду горят фонари. А от них, понятное дело, светло. А во?вторых, что по асфальтовой дорожке, что по тропинке кто-то может разгуливать и в темное время суток. Разве нет?
– В принципе, да, – согласился Федор Ильич. – Например, те же старички, у которых стариковская бессонница. Или взять, к примеру, меня. Вот, скажем, прошлой ночью меня так скрутил радикулит, что упаси и помилуй! Лежу и размышляю: уж не прогуляться ли мне по ночному саду? Может, думаю, полегчает.
– Вот именно, – подытожил Гуров. – Сад – место людное. Хоть днем, хоть ночью. И просто так, посреди асфальтовой дорожки и под фонарем, человека не убьешь. Поневоле нужно отыскать темное местечко…
– Как, например, вот это, – указал пальцем на место обнаружения трупа Федор Ильич. – Ни с той стороны ничего не видно, ни с этой. Да вот только все равно – есть у меня сомнения…
– Выкладывай, – коротко сказал Гуров.
– Послушай, Лев Иванович. Ты, конечно, в своем деле специалист, это видно сразу. Не то что я, дилетант. А только все равно… Ведь это что же получается? А получается вот что. Допустим, нашу бабулю и впрямь того…
– Ну-ну, – поощрил собеседника Гуров.
Он понимал, куда клонит Федор Ильич и что он хочет сказать, но хотел выслушать его от начала до конца. Да и как иначе? Ведь они были напарниками, то есть совместно пытались разобраться в запутанных обстоятельствах, связанных со смертью старушки. А напарники должны быть равны во всем, здесь неуместны ни чины, ни регалии, ни опыт. Таков у Гурова был житейский и профессиональный принцип. Или, точнее говоря, сам Гуров был таким.
– Так вот я и говорю, – продолжил Федор Ильич. – Если тот, кто отправил бабулю на тот свет, сделал это в таком месте, с которого ничего не видно ни в какую сторону, то что же это означает? А означает следующее: он заранее присмотрел это местечко. А коль так, то, следовательно, преступник заранее готовился к убийству, планировал его… Но послушай, Лев Иванович! Ведь это же смешно! Полная ерунда! Кто такая эта старушка, что кому-то ее надо убивать, да еще заранее планируя это дело? Обычная бабушка, каких в этом заведении, что напротив, должно быть, десятки. Кому она нужна, чтобы ее убивать? Уж не заигрались ли мы с тобой в сыщиков, а? Заранее спланированное убийство, хм… Ты еще скажи, заказное убийство.
– А почему бы и нет? – спокойно произнес Гуров. – Разве мы что-нибудь знаем об этой бабуле? Ну, кто она, что она, как и почему она оказалась в доме престарелых и так далее?
– Таинственная старушка, – с иронией сказал Федор Ильич, – которая за свою жизнь скопила миллионы и не пожелала ими поделиться. Что ж, мысль понятна. Но разве в жизни так бывает?
– Ах, Федор Ильич! За что только люди не убивают друг друга! Ладно бы за миллионы – так ведь бывает, что за копейки. А то и вовсе за просто так! Всякое бывает.
– Ну, тебе, конечно, лучше знать.
– К прискорбию.
– И что же будем делать дальше?
– Ждать завтрашнего дня. А там будет видно… А пока пойдем отсюда. Ничего интересного мы больше здесь не раскопаем. Ох! – и Гуров взялся за поясницу.
– Ах! – поддержал его Федор Ильич, взявшись за собственную поясницу.
Глава 6
Местный оперуполномоченный появился в санатории на следующий день. Гуров в это самое время, покончив с завтраком, принимал лечебные процедуры – ему массажировали поясницу. Рядом, на соседней кушетке, те же самые процедуры принимал Федор Ильич.
– Лев Иванович Гуров! – раздался откуда-то издалека женский голос. – Ау! Отзовитесь! К вам пришли!
– Ну, я Гуров! – дернулся на кушетке сыщик.
– Лежите спокойно! – велела Гурову процедурная сестра. – Лечение еще не закончено!
– Так ведь зовут! – сказал Лев Иванович. – Мало ли что…
– Подождут! – отрезала сестра.
– Как ты думаешь, Федор Ильич, – покосился Гуров на соседнюю кушетку, – кто это меня разыскивает?
– Должно быть, они! – многозначительно ответил Федор Ильич.
– И я так думаю, – согласился Лев Иванович. – А это означает, что…
– Скорее всего, так и есть, – сказал Федор Ильич и вздохнул. – Ну что за жизнь? Что за люди!
Они намеренно изъяснялись иносказаниями и недоговоренностями и не произносили слово «полиция». Для чего посторонним, хотя бы тем же медсестрам, производившим лечебные процедуры, знать, что Гурова разыскивает полиция? Начнутся домыслы, суды-пересуды, а это может помешать Гурову и Федору Ильичу расследовать убийство старушки. Поэтому лучше было помалкивать и выражаться иносказательно.
Скоро процедуры у Гурова и Федора Ильича закончились, и они, встав с кушеток, направились в вестибюль, где, по их предположениям, должен был томиться в ожидании Льва Ивановича представитель местной полиции. Он действительно был там. Немолодой мужчина, больше похожий на бухгалтера заштатной конторы, чем на полицейского, сидел в кресле и рассеянно смотрел в окно. Видимо, ему сказали подождать, пока Гурова разыщут, вот он и ждал.
То, что оперуполномоченный не был похож на полицейского, приободрило Льва Ивановича. Он интуитивно опасался полицейских, у которых буквально-таки на лбу значилось, что они именно полицейские и никто более. В разное время Гуров натерпелся немало лиха от таких полицейских. Почему-то почти всегда они были примитивными, туго соображающими и прямолинейными служаками, между тем как в сыскном деле требовались совсем другие, прямо противоположные качества. Да и какой из такого полицейского мог быть сыщик, если от него буквально за версту разило, что он именно сыщик и никто более? Кого он может выследить, к кому войти в доверие? Совсем другое дело – сыщик, не похожий на полицейского. К такому коллеге у Гурова было куда как больше доверия.
– Если вы ищете Гурова Льва Ивановича, то это – я, – сказал сыщик, подходя к оперуполномоченному.
Местный опер оторвался от созерцания заоконных пейзажей и, подслеповато мигая глазами, посмотрел на Гурова.
– Очень рад, – сказал он и поднялся с кресла. – А разрешите полюбопытствовать? Вы – тот самый Гуров, который из Москвы… который…
– Да, – сказал Гуров, – тот самый.
– Как же, слышал… доводилось, – сказал похожий на бухгалтера опер, с интересом разглядывая знаменитого полковника. – И вот… довелось познакомиться. И что же вы делаете в наших краях?
– Как видите, лечусь, – сказал Гуров. – От хондроза. Мерзкая болячка, доложу я вам.
– Ну да, ну да, – закивал местный опер. – Понимаю… Ну, а я…
– Стоп! – прервал коллегу Гуров. – Этот вестибюль – не место для деловых разговоров. А потому прошу ко мне в номер. Там и поговорим.
– Да, конечно, – согласился местный опер.
– Э, да ты, оказывается, знаменитость! – улыбаясь, шепнул Гурову Федор Ильич. – Просто-таки столичная штучка!
– А то! – самым торжественным тоном произнес Гуров. – Ну, пошли, что ли.
В номере Лев Иванович прежде всего предъявил местному сыщику свое служебное удостоверение. С ним Гуров не расставался никогда – мало ли что? А вдруг пригодится. И вот, похоже, пригодилось.
– Ну да, ну да, – произнес сыщик, взглянув в удостоверение. – Действительно – Гуров Лев Иванович. Все правильно. Ну, а я – Прокопеня Василий Львович. Такая, значит, у меня фамилия – Прокопеня. Майор. Из отдела по расследованию убийств.
– А это, – указал Гуров, – Федор Ильич. Мой друг и коллега.
– Тоже полицейский из Москвы? – спросил Прокопеня.
– Не из Москвы и не полицейский, – ответил Лев Иванович. – Он детектив-любитель.
– Очень рад, – сказал Прокопеня, с удивлением глядя на Федора Ильича. Наличие при знаменитом сыщике Гурове еще и частного детектива несколько его озадачило. – И что, вы тоже того… лечитесь здесь от хондроза?
– От радикулита, – уточнил Федор Ильич.
– Понятно, – сказал Прокопеня, хотя по тону и удивленному взгляду было заметно, что ему понятно далеко не все.
Но он воздержался от дополнительных расспросов и погасил свое удивление. Гуров это, конечно же, заметил и оценил. Удержаться от вопросов до нужного момента и скрыть удивление – это очень ценные качества настоящего сыщика. И коль этот майор так поступил, то, видимо, он был настоящим профессионалом в сыскном деле. И это замечательно.
– Скажите, – обратился Гуров к Прокопене, – вы кому-нибудь здесь говорили, что вы из полиции?
– Нет-нет! – замахал руками местный опер. – Что вы! Ведь непременно подумали бы, что я пришел насчет старушки, умершей вчера… Представляете, сколько бы набежало зевак! Ходили бы за мной толпами! Ведь такое дело!.. А они – больные, им скучно. Это мы понимаем. Но… – тут майор Прокопеня запнулся, а потом продолжил: – Зачем вы меня об этом спрашиваете и для чего пригласили? Может, вы хотите что-нибудь мне сообщить?
– Скорее, помочь, – сказал Гуров. – Надеюсь, вы не откажетесь от помощи коллег?
– О, конечно! – воскликнул Прокопеня. – Приму с благодарностью! Вот только…
– Что?
– Ну, вы вроде как на лечении в санатории. Для чего же вам возиться?
– А как вы сами думаете? – улыбнулся Гуров.
– Сыщик – он всегда сыщик, – улыбнулся в ответ майор. – Даже когда он в санатории на лечении. Хотя мне кажется, что это неправильно. Преступлений много, а здоровье – одно.
– Вы говорите, как моя жена, мои коллеги и мое начальство! – вознегодовал Гуров.
– Вот видите…
– И все же это вопрос философский, – заметил Лев Иванович. – Одно у меня здоровье или целых четыре – это не так и важно. Важнее другое. Или, может, вы отказываетесь от нашей помощи?
– Нет, что вы! Я же сказал!
– Вот и замечательно. Тогда прошу садиться, – предложил Гуров и взглянул на Прокопеню. – Итак: коль вы из отдела по расследованию убийств, значит, старушку убили. Я прав?
– Да, – кивнул местный опер.
– Вот как! – присвистнул Федор Ильич. – А я, признаться, сомневался. Думал, что бабуля все же умерла сама по себе. Естественной смертью. Потому что убивать ее вроде не за что.
– Вчерашнее вскрытие показало… – сказал Прокопеня. – Судмедэксперт, конечно, не хотел вскрывать. Мол, для чего вскрытие нужно, когда ей восемьдесят лет? Но я настоял. Как чувствовал…
Гуров еще раз одобрительно взглянул на майора Прокопеню. Его слова «как чувствовал» означали, с точки зрения Гурова, следующее. У майора присутствовала интуиция – редчайшее и незаменимое качество настоящего сыщика. «Ура! – подумал Лев Иванович. – Не все, значит, здесь такие балбесы, как те два сержанта!»
– И чем же ее убили? – спросил Гуров.
– Чем-то острым и тонким, – ответил Прокопеня. – Шилом или, может, спицей… В спину. Ткнули аккурат между ребер и достали до сердца. Оттого и не было видно крови.
– Я так и предполагал, – задумчиво проговорил Гуров. – Чем-то острым в спину… Федор Ильич, что ты думаешь по поводу такого способа убийства?
– В книжках пишут, что так убивают опытные убийцы, – сказал Федор Ильич. – Матерые уголовники, киллеры… Малоопытный субъект так не убивает.
– А вы как считаете? – взглянул Гуров на Прокопеню.
