скачать книгу бесплатно
Хирург мафии (сборник)
Николай Иванович Леонов
Алексей Викторович Макеев
Полковник ГуровЧерная кошка
Зверски убита медсестра престижного медицинского центра. Прибывшие на место преступления полковники МУРа Гуров и Крячко сразу определили круг подозреваемых. Среди них – бывший наркоман, ведущий хирург центра, главврач. У сыщиков рождаются одна версия за другой… Но все они рассыпаются после того, как в руки оперативников попадает письмо медсестры брату, где она с фотографической точностью описывает человека, преследовавшего ее в последнее время. Гуров и Крячко берут след, еще не зная, что в ближайшее время им предстоит столкнуться с воскресшим мертвецом и раскрыть схему преступного трафика международного уровня.
Николай Иванович Леонов, Алексей Макеев
Хирург мафии
© Макеев А., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Хирург мафии
Глава 1
Солидный кабинет современной клиники был погружен в полумрак. Единственный предмет освещения, маломощная настольная лампа, едва справлялась с задачей освещения письменного стола, но владельца кабинета это обстоятельство нисколько не смущало. Низко склонившись над стопкой бумаг, он быстро заполнял формуляры, практически не задумываясь о том, что делает. Мысли его были далеко от рутинных дел. Эксперимент, задуманный год назад, давал положительные результаты. Еще немного, и можно будет выносить его на суд широкой общественности, а это уже прорыв. Понятное дело, без накладок не обошлось, но они не были критичными. Да, еще немного, и он, бывший детдомовец и беспризорник Женька-Сопля, станет врачом с мировым именем. Приятно? Еще бы! Но не самоцель. Главное, это реальный шанс, который непременно появится у безнадежно потерянных для социума людей.
Эйфорические мечтания настолько далеко унесли пожилого врача из реальности, что он не сразу заметил, что в кабинете уже не один. На пороге стояла молодая симпатичная медсестра, осторожно переминаясь с ноги на ногу и дожидаясь момента, когда босс обратит на нее внимание. Когда их глаза встретились, девушка спросила:
– Евгений Миронович, я вам больше не нужна?
– А? Что? Ах, это ты, Леночка. – Взгляд Евгения Мироновича постепенно выплывал из далекого далека. – Нет, на сегодняшний день мы закончили. Иди, детка, отдыхай. Тебе не повредит немного крепкого, здорового сна, а еще лучше предварить этот процесс прогулкой на свежем воздухе. Где-нибудь в парке или даже в лесочке. В последнее время ты что-то неважно выглядишь. И не смущайся, детка, не смущайся. Кто, как не старший коллега, имеет право затронуть столь деликатную тему? Ты явно недосыпаешь. Дня три, а то и все пять. Я прав?
– Вам показалось, Евгений Миронович. Со сном у меня проблем нет, – скороговоркой произнесла Леночка. Выражение ее лица ясно говорило о том, что вмешательство врача в ее личную жизнь ей неприятно.
– Тогда с чем? – Евгений Миронович не собирался оставлять медсестру в покое.
– Что «с чем»? – непонимающе переспросила она.
– С чем проблемы? Ты только что сама сказала, что со сном проблем нет, следовательно, они затрагивают другую сферу твоей жизни. Вот я и спрашиваю: каков фундамент твоего нестабильного душевного состояния? – терпеливо пояснил Евгений Миронович.
– Уверяю вас, у меня все в порядке. – Леночка с мольбой смотрела на врача, как бы говоря: «Не нужно меня пытать».
– Что ж, на этот раз я удовлетворю твое желание и не стану ковыряться в твоем мозгу, но если через пару дней не увижу перед собой прежнюю, цветущую и жизнерадостную, Елену, разговор возобновится. – Евгений Миронович знал, когда нужно отступить. – Не забывай, деточка, твой босс – светило отечественной психиатрии. Ему достаточно одного мимолетного взгляда, чтобы понять, что тебя что-то гложет. Так вот, я даю тебе два дня на то, чтобы разобраться со своими страхами самостоятельно. По истечении этого срока беру дело в свои руки. А сейчас иди, Леночка. Счастливого отдыха!
– До завтра, Евгений Миронович, – попрощалась медсестра и выскользнула за дверь.
Евгений Миронович проводил ее долгим взглядом. «Бедная девочка. Такая молоденькая, а, поди ж ты, уже какие-то волнения. Сколько ей? Двадцать три? Двадцать пять? Никогда не мог ни определить, ни запомнить возраст. Что ее тревожит? Не напрасно я отпустил ее без объяснений? Ведь мог же настоять, мог. Ладно, два дня подожду, а там видно будет».
Леночка нравилась Евгению Мироновичу. При ее красоте и стройности фигуры она могла найти себе место поинтереснее. Эффектная девушка. Про таких говорят: все при ней. А если учесть еще и умственные способности, остается только удивляться, как такое чудо оказалось на должности процедурной медицинской сестры в столичном Центре. И неважно, что Экспериментальный центр являлся более чем престижным заведением даже по меркам Москвы. Все же квалификация Леночки была явно выше той, что требовалась для выполнения профессиональных обязанностей обычной медсестры.
Она появилась здесь всего несколько месяцев назад. Любвеобильный Альберт Константинович, занимавший должность главного врача Экспериментального центра, пытался перетянуть Леночку в личную приемную, предлагая ей место чуть ли не своей правой руки, но умная девочка предпочла работу в отделении реабилитации после лечения наркологической зависимости. Видимо, Леночка еще в детстве усвоила закон армейских будней, гласивший: «Подальше от начальства, поближе к кухне». Роль «доброго повара» в этой пьесе играл Евгений Миронович, и он искренне надеялся, что девочка не прогадала с выбором.
За первый месяц пребывания в Центре Леночка успела зарекомендовать себя ответственным, а главное, бескомпромиссным работником. Она никогда не шла на поводу у избалованных пациентов Центра, привыкших, что любая их просьба воспринимается окружающими как нечто непреложное и обязательное к исполнению. Ей легко удавалось пресекать поползновения представителей мужского пола, относящихся к так называемой золотой молодежи, и при этом оставаться лучшим другом каждого, кто по той или иной причине оказался запертым в стенах Центра.
Евгений Миронович по достоинству оценил способности девушки и взял ее под свое крыло. С тех пор прошло больше шести месяцев, и за этот период он ни разу не пожалел о своем решении. Леночка придерживалась того же мнения. По крайней мере, раньше так было всегда. В этом Евгений Миронович тоже не сомневался. Он называл себя «светилом отечественной психиатрии» не из непомерных амбиций, а просто констатировал факт. И он был уверен, что его квалификации более чем достаточно для того, чтобы диагностировать поведение медсестры в последние дни как депрессивно-маниакальный психоз. Единственное, чего не мог определить Евгений Миронович, – это причину, вызвавшую резкие перемены в ее эмоциональном состоянии.
В отношении причин он мог делать лишь предположения, но все они могли оказаться далеки от истины. Самой актуальной выглядела версия о возникновении чересчур навязчивого поклонника. Леночка была не просто симпатичной девушкой. На взгляд Евгения Мироновича, она была божественно красива. И это мнение разделяли практически все сотрудники Центра, относящие себя к представителям мужского пола традиционной ориентации. Стоило ей появиться на горизонте, как шевеление определенных гормонов заставляло ощущать дикое томление в чреслах всю мужскую половину сотрудников. Знала ли она о том эффекте, что производила на мужчин? Евгений Миронович склонен был думать, что лишь отчасти. К своей внешности она относилась довольно спокойно, чего нельзя было сказать о мужчинах, наводнивших Центр.
Второй причиной могли оказаться неудовлетворенные амбиции. Профессиональные, естественно. Но на этот вариант Евгений Миронович не стал бы ставить чересчур много. Он считал, что как раз в профессиональном плане Леночка знает свою истинную цену, только предпочитает оставаться в тени. Быть может, это юношеский максимализм заставлял ее отказываться от карьерного роста. Изменить человечество – кто в неполные двадцать пять лет не мечтает о таком?
Третью причину Евгений Миронович определял как «синдром прошлого». О прошлом Леночки ему мало что было известно. Она не относилась к разряду людей, любящих обсуждать данную тему. В том, что жизнь Леночки, до того как она оказалась в Центре, была лишена беззаботности и легкости, Евгения Мироновича убеждать не было необходимости, исходя из того, что она тщательно оберегала свое прошлое от окружающих.
– И снова эти загадки, – произнес он вслух, отвечая на свои мысли. – Чем же тебе помочь, девочка? Боюсь, пока ничем.
Минуту спустя он отбросил беспокойные мысли о медсестре и с головой погрузился в заполнение нескончаемых формуляров. Как ни отвратителен был для него данный процесс, он понимал, что без него о продвижении эксперимента не может быть и речи.
А Леночка, покинув кабинет босса, направилась прямиком домой. Правда, путь, который она намеревалась проделать, кардинально отличался от ее привычного маршрута. С некоторых пор она была вынуждена отказаться от короткого пути, а если точнее, то в последние четыре дня. Вместо того чтобы идти на автобусную остановку и дожидаться рейсового автобуса, следовавшего практически до ее временного жилья, снимаемого в складчину с двумя певичками из столичного академического театра, она проделывала широкий круг по кольцевой метро. Только после этого, таясь и озираясь, усаживалась в автобус и ехала домой. Но сегодня и эти ухищрения не принесли желаемого результата. Ее преследователь, о существовании которого еще неделю назад она и не подозревала, на этот раз просчитал ее маршрут. В настоящий момент он расположился в том же вагоне электрички, что и она. Всего в нескольких шагах от нее.
Со стороны никто бы не подумал, что здоровый детина, в утепленной куртке и нахлобученной на брови вязаной черной шапочке, наблюдает за красивой девушкой. Но Лена знала об этом наверняка. Он следовал за ней по пятам вот уже несколько дней. Его присутствие выбивало почву из-под ног, заставляло кровь пульсировать быстрее. Ее станция приближалась, но девушка никак не могла решиться выйти. Что делать? Как избавиться от преследователя? И какова вообще причина, по которой он следит за ней? Она не иностранный резидент, не тайный агент московской полиции. Вполне заурядная лимитчица, поселившаяся в столице исключительно по причине крайней необходимости. Так чем же она привлекает его внимание?
Механический голос объявил название станции, на которой ей требовалось сделать пересадку, но она не двинулась с места. Просто не нашла в себе силы. «Что делать? Куда податься?» – пульсировало в мозгу. Двери вагона плавно поехали друг на друга. И тут, в самый последний момент, девушка рванула к выходу. Ноги коснулись платформы как раз в тот момент, когда двери окончательно сдвинулись. Она обернулась и удовлетворенно хмыкнула, увидев неподдельное удивление на лице преследователя. Выскочить следом за ней у него не было ни единого шанса. «Вот и славно, – пронеслось в голове. – Покатайся, дружок, а я пока все обдумаю».
Спустя пару минут, преодолев подъем эскалатора, Леночка уже набирала номер телефона одной из сотрудниц Центра. Звонила она Камилле Войновой, девушке, работавшей операционной медицинской сестрой при хирургическом отделении Центра. Кама, как сама она просила себя называть, была невероятно общительным человеком. Хотя проработала в Центре чуть больше трех месяцев, но Лена не без оснований предполагала, что в ее квартире побывала добрая половина персонала клиники. И тому была причина. Кама просто не терпела одиночества. Она зазывала к себе в гости всех, с кем хоть раз пересеклась в вестибюле, столовой или на парковке Центра. Фраза, которой она предваряла свое предложение, была настолько обезоруживающей, что мало кто мог отказать девушке. «Почему бы вам не посетить мое скромное жилище? В столице без друзей так одиноко», – скромно потупив взор, заявляла она, и потенциальная жертва соглашалась мгновенно. Да и кто бы смог отказать этому ангельскому созданию в столь скромной просьбе?
До этого дня Леночка предпочитала отговариваться ненормированным рабочим днем, который предполагала должность помощника директора главного экспериментального проекта Центра. На ее заявление Камилла лишь смиренно улыбалась и произносила одно из многочисленных изречений, которыми буквально кишел ее мозг: «Был бы достаточный стимул, а время найдется». И добавляла: «Я подожду». Похоже, ожиданиям Камы суждено было сбыться гораздо раньше, чем предполагала Елена. Стимул к посещению апартаментов скромной хирургической сестры, предоставленных в ее распоряжение высокопоставленным отцом, сейчас катил по Садовому кольцу. Ехать домой Лена попросту боялась. А раз так, то почему бы не воспользоваться гостеприимством коллеги? В любом случае это гораздо безопаснее, чем возвращаться в свое скромное жилище.
Оказавшись на улице, она выудила из сумочки телефон и, отыскав номер Камиллы, нажала кнопку вызова. Девушка ответила мгновенно, будто только и делала, что ждала звонка.
– Камилла, привет! – смущаясь, произнесла Елена. – Я тут недалеко от твоего дома.
Произнести что-либо еще она не успела, так как в трубке тут же зазвучал жизнерадостный голос:
– О, Леночка! Как хорошо, что ты позвонила. А я тут голову ломаю, чем бы таким интересненьким занять свободный вечерок? Подгребай ко мне. Развлечемся. Адрес помнишь? – Камилла быстро продиктовала адрес, и из трубки полились короткие гудки. Лена облегченно вздохнула. По крайней мере, не пришлось объяснять причину внезапного порыва дружелюбия с ее стороны. Дом, где обитала Камилла, был ей знаком, даже с картой не пришлось сверяться. Секундное раздумье, и Елена решительно направилась по указанному адресу, на ходу придумывая причину проснувшейся женской солидарности.
Полковник Главного управления по особо важным делам Стас Крячко припарковал свой автомобиль на полупустой стоянке при Экспериментальном центре. Настроение у него было не ахти. Честно говоря, воскресное утро, в кои-то веки выдавшееся свободным, он предпочел бы провести в более располагающем месте. Даже банальное ничегонеделанье в постели холостяцкой берлоги полковника привлекало его куда сильнее, чем данный визит. Но так уж устроена жизнь. Стоит тебе размечтаться о возможности понежиться лишних пару часиков в теплой постельке с какой-нибудь симпатичной особью, как тут же находится тысяча причин, по которым осуществить свои мечты ты не сможешь. И тут хоть злись, хоть кричи, а долг будет взывать к твоей совести до тех пор, пока не вырвет тебя из объятий красотки и не бросит в лапы жестокой реальности.
«И почему я всегда ведусь на такие заявления? – мысленно ворчал Крячко, покидая салон авто. – Надо было настоять на переносе встречи». Но он знал: перенести визит было невозможно. Раз уж Женек позвал его в воскресенье, значит, так тому и быть. В конце концов, давний приятель, с которым Крячко пересекся в одном из санаториев столицы в тот момент, когда его здоровье оставляло желать лучшего, обращается к нему с просьбой о помощи впервые. Женьке Ухтомцеву он был обязан если не жизнью, то возможностью передвигаться «на своих двоих» – точно. В тот период он переживал не лучшие времена. Пулевое ранение в бедро начисто лишило его подвижности. Врачи в один голос твердили, что боли в бедре являются фантомными. Проще говоря, мозг Станислава поставил блокировку двигательным центрам, вследствие чего он лишился возможности ходить. Только благодаря Женьке, его профессиональным способностям, смог побороть фантомные боли и снова начать ходить. И как в подобной ситуации отказать в помощи? Бесспорно – никак. Вот по этой причине он в воскресное утро и находился возле дверей Экспериментального центра, где с недавних пор обретался Женька.
Миновав вестибюль, пустынный в это время суток, Стас прошел к стене с висевшими на ней телефонными аппаратами внутренней связи. Предупредительный охранник сообщил добавочный номер, по которому можно вызвать профессора Ухтомцева. Набрав три цифры, Крячко приготовился к долгому ожиданию. Вопреки его предположениям, профессор ответил сразу. Стасу показалось, что Женька чересчур радостно отреагировал на его заявление о прибытии. Он попросил подняться на лифте на третий этаж, заявив, что будет ждать его у лифта.
Так и вышло. Как только двери лифта открылись, взору Крячко предстала кряжистая фигура психиатра. Русые волосы, до сих пор не потерявшие густоты, были всклокочены. Руки, длине которых могли позавидовать гориллы, плетьми болтались вдоль туловища, упакованного в дорогой, но изрядно помятый костюм. Ворот белой сорочки взывал о стирке. Лицо профессора, хоть и одухотворенное, буквально кричало о необходимости полноценного, здорового сна. Землистый цвет лица в сочетании с карими глазами, работавшими на контрасте со светлыми волосами, производил впечатление внеземного происхождения данного индивидуума.
– Стас! Приехал-таки! Рад тебя видеть, дружище! – Ухтомцев схватил протянутую ладонь Крячко и энергично потряс ее.
– И тебе не хворать, профессор, – улыбаясь, ответил Станислав. – Как жизнь молодая?
– Твоими молитвами, – рассмеялся Ухтомцев. – Как самочувствие? Бедро не беспокоит?
– А ты, никак, решил совместить приятное с полезным и продиагностировать старого друга? – шутливо заметил Крячко.
– Отнюдь, отнюдь. Всего лишь профессиональная привычка, – заявил Ухтомцев. – Ты здесь исключительно ради моих исследований.
– Быть может, пройдем в твой кабинет? – переключаясь на рабочий лад, предложил Стас. – Вести приватные беседы в коридоре как-то стремно, ты не находишь?
– Да, конечно. Следуй за мной, – тут же согласился Ухтомцев.
Дойдя до двери с выгравированной на табличке фамилией профессора, он притормозил и осторожно произнес:
– Я изложил свой вопрос в электронном письме. Ты помнишь, о чем там речь?
– В общих чертах, – чуть смущенно признался Крячко. На самом деле он не читал письма целиком. В принципе, заниматься этим он и не собирался, но признаться в своем неведении все же не решился.
– Ерунда! Я сам тебе прочту, – расслышав фальшь в голосе Крячко, произнес Ухтомцев и, сделав приглашающий жест, добавил: – Заходи, здесь нам никто не помешает.
Крячко прошел в кабинет, осмотрелся и одобрительно проговорил:
– Солидное помещение.
– Начальство постаралось, – признался Ухтомцев. – Располагайся где тебе удобнее.
Станислав остановил свой выбор на стоящем отдельно от остальных кресле. Оно было новехонькое. «И муха не сидела, – подумал он. – Неплохое начало». Вслух же сказал:
– А ты нехило устроился.
– Серьезные исследования требуют соответствующего обрамления, – меланхолично ответил Ухтомцев.
– Ну да, ну да, – протянул Стас, плюхаясь в удобное кресло.
– Кофейку? – кивнул профессор. – С утра самое то.
– Не откажусь, – согласился Крячко. – Если только за ним не придется бежать в соседний кафетерий.
– Как можно? – притворно ужаснулся Ухтомцев. – Все, что нам может понадобиться, включая высококачественный напиток, мы можем получить, не выходя из этого кабинета.
– Тогда валяй!
– Не знаю, получится ли у меня так же вкусно, как обычно выходит у моей ассистентки, но я сделаю все возможное, – сказал Ухтомцев и скрылся в смежной комнате.
Минуту спустя оттуда донесся звук открываемого крана и дребезжание посуды. Вскоре профессор вернулся, неся на подносе две чашки дымящегося напитка. В центре подноса красовалась ваза с печеньем. Дополнительного приглашения Крячко не стал ждать. Обхватив чашку руками, он отхлебнул напиток и закатил глаза:
– У-м-м! Божественно! Просто нектар!
– Рад, что угодил, – не притрагиваясь к своей чашке, произнес Ухтомцев.
– Итак, приступим к делу? – правильно оценив реакцию приятеля, предложил Станислав.
– Если ты не против, – смущенно улыбнулся Ухтомцев.
– Для этого я и здесь, – серьезно ответил Крячко. – Выкладывай, в чем заключается твоя проблема?
Ухтомцев вздохнул, несколько секунд пристально вглядывался в лицо Стаса, потом, наконец, заговорил:
– Возможно, ты в курсе, что я занимаюсь проблемами реабилитации наркозависимой молодежи. В данный момент мои исследования подошли к той стадии, когда необходима помощь извне. Профессиональная помощь. В своем роде, конечно, но профессиональная. – Он снова вздохнул. Слова давались ему с трудом.
Крячко понял, что тот боится сболтнуть лишнего, и решил облегчить процесс откровения друга.
– По всей видимости, ты столкнулся с проблемой, касающейся реабилитации индивидуумов криминального толка, – начал он.
– Это не совсем верное утверждение, но суть ты уловил, – перебил его Ухтомцев. – Меня интересует классическое поведение наркозависимой молодежи в аспекте их уголовного прошлого. Что говорит статистика, я в курсе. Мне же более важен взгляд практикующего опера на проблемы преступности среди наркоманов. Как считаешь, сможешь просветить меня на этот счет?
– Если прекратишь сыпать книжными терминами и перейдешь к обычной разговорной речи, то дело пойдет куда быстрее, – сдерживая улыбку, произнес Крячко.
– Ладно. По-простому так по-простому, – не стал возражать Ухтомцев. – Давай начнем с житейских примеров. В нашем Центре в настоящий момент находятся порядка десяти пациентов, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности. Не за распространение наркотиков или за что-то подобное, нет.
– А за что же? – не удержался от вопроса Станислав.
– В основном за кражи, – помедлив, ответил Ухтомцев.
– Какого рода кражи? Стырил сотню баксов из папашиного бумажника?
– Магазинные кражи, уличные ограбления, по-вашему разбой. Продажа ценностей, принадлежащих семье. Что-то в этом роде, – стал перечислять профессор.
– И чем же тебя интересует данный аспект жизни наркоманов? – Крячко никак не мог взять в толк, что от него требуется.
– Насколько вероятен рецидив?
– Ты хочешь знать, какое количество наркоманов, прошедших курс реабилитации, готовы вернуться к прошлому и ради очередной дозы снова начать воровать? Так я тебе отвечу. Без обиняков, так сказать. В процентах цифра будет «сто».
– То есть все мои пациенты, ранее замеченные в воровстве, непременно станут делать это снова, лишь бы получить дозу?
Крячко лишь коротко кивнул.
– Что ж, я так и думал, – задумчиво протянул профессор. – Теперь следующий вопрос.
Он задавал вопросы на протяжении часа, и Крячко терпеливо отвечал. После того как вопросы закончились, Ухтомцев внезапно предложил:
– Хочешь пообщаться с моими пациентами?
– Это еще зачем? – искренне удивился Стас.
– Кто знает, быть может, после общения твое отношение к ним изменится, – пожал плечами профессор.
Чтобы не обижать приятеля, Крячко согласился, и они прошли в западное крыло, где располагались палаты.
– Здесь у нас довольно строго. Только одноместные палаты. На окнах решетки, смотровое окно в двери. Ничего не напоминает? – проходя вдоль рядов дверей, произнес Ухтомцев.
– Правильное решение, – отвечая скорее мыслям профессора, нежели словам, сказал Крячко. – Чем меньше твои пациенты общаются между собой, тем для реабилитации лучше.
Они миновали еще несколько дверей, и вдруг Ухтомцев так неожиданно остановился, что Стас чуть не налетел на него.
– Что за… – удивленно протянул профессор, глядя в дальний конец коридора.
– Что-то не так? – насторожился Крячко.
