Codex Cantara

Что касается иноземцев, то и им было не до веселья. Восемь из двенадцати рыцарей погибли. Остальные, взяв у деревенских лопаты, копали могилы своим братьям. В их стране даже благородные не брезговали самолично хоронить близких. А уж тем более, если речь шла о рыцарской солидарности. Арфские воины вырыли могилы в близи леса.

Гинерва склонилась над телами восьми высоких мужчин и оплакивала их. Поблизости не было никого, кроме арф. Ее никто не собирался осуждать за слезы.

Жители Кипариски хватались за головы, падали на колени и всячески горевали по своей разоренной деревне.

Через какое-то время к ним подошел один из рыцарей попросить ведро с водой и тряпок.

Получив это, он возвратился к своим. Начал раздавать тряпки остальным латникам, когда Гинерва тоже протянула руку.

– Banphrionsa, nil aon riachtanas ann. (арфский общий. Принцесса, в этом нет необходимости)

– Beidh me. Tabhair dom é. (арфский общий. А я буду. Давай сюда)

Она взяла тряпку и вместе с остальными отмывала доспехи погибших от крови. Доспехи арф сияли узорами, изображавшими природные мотивы: деревья животных и все в этом роде.

Когда все было готово к погребению, из седельных сумок достали клетчатые платки разных цветов. Каждый цвет принадлежал конкретному клану.

На Гинерву легла обязанность накрыть тела, заблаговременно спущенные в могилы. Держась, как подобает дворянке, она покрывала героев цветами их родов. Над каждым она произносила прощальные слова.

Четыре зеленых платка – клан Эйри, правящая династия. Семья О’Кили была как раз из него. Один фиолетовый – клан Дуглас, проживающий в высокогорье на западе. Два желтых – из клана О’Тулле с восточного побережья. И один красный. Это был цвет наставника и учителя Гинервы. Конор из клана Морриган, что с южных границ королевства. Клан Морриган первым принял на себя удар эвстийцев с Острова Стрекозы, когда те столетия назад беспрепятственно разгуливали по континенту. И этот же клан давал отпор бесчисленным высадкам брунов в более поздние времена.

Сердце девушки разрывалось на части, когда лицо Конора закрывал багровый в клетку платок. Ей было трудно стоять на ногах. Слезы снова текли из глаз, а она пела свою грустную песню. Хотя для знающих язык арф это было прозаичное прощание.

В конце концов она обратилась к рыцарям на родном языке:

– Всего нас осталось пятеро. Ни оруженосцев, ни миссарского эскорта. Нам придется справляться без них.

– Теперь за главного вы, Мак Нерли? – обратилась принцесса к самому старому рыцарю цветов клана Дуглас.

– Да, дитя, – ответил мужчина с рыжими бакенбардами.

– Вот мое слово. Сейчас надо закопать могилы, а после… Собрать провиант у местных крестьян. Взамен оставим денег, сколько требуется. После навьючим лошадей – некоторые арфские скакуны остались живы. И выдвигаться к Милораде. Хотя, уверена, миссарские рыцари встретят нас раньше и дадут защиту.

– Но, дитя, почему бы не дождаться следующего эскорта здесь?

– Мы должны выдвигаться, иначе может стать только хуже. Здесь нет стен, нас мало. Кто сказал, что они не нападут снова. Попасть в засаду на большаке тоже вероятно, но остаться тут как на ладони…

– Дитя, если уж и идти, то в Брунгильд, на запад. Там безопаснее и ваш отец дал приказ.

– Дал приказ привести меня в Милораду, – резко отрезала она. – Нет. Мы должны прибыть в миссарскую столицу, иначе…

И тут ее взгляд помутился, лицо стало менее сосредоточенным, как бы отстраненным.

– О, боги. Дитя.

Мак Нерли нежно взял Гинерву за плечи и поспешил отвести подальше за деревья. Рыцарям он приказал никого не подпускать.

Арфы скрылись за растительностью. В лесу через кроны древ живописно пробивался солнечный свет. Один из рыцарей постелил свой платок на поваленное бревно. Мак Нерли аккуратно усадил девушку. Та смотрела на верхушки деревьев не отрывая глаз. Рыцари окружили ее, наблюдая за тем, чтобы никто не заявился.

Они хорошо знали этот дар-проклятье их госпожи, потому что многие из них воспитывали ее с самого детства. В такие моменты считалось, что боги – Туатха де Кулан – говорят с ней. Но, пребывая в трансе, человек уязвим для демонов глубин – фоморов. В такие моменты даже рыцари чувствовали свое бессилие. Когда она пребывала в другом мире.

Гинерва смотрела на кроны. Как они колышутся на ветру. И могла, как ей казалось, примечать закономерности в их движениях. Это не ветер. А чья-то воля, чей-то умысел. Все навязчивее и навязчивее становилось желание во что бы то ни стало разгадать этот секрет. А с желанием нарастала и тревога. Погружаясь все глубже в поисках разгадки, она видела перед собой как сгущается тень.

Тем временем Флориан докуривал трубку, пребывая в раздумьях. Перипетии мыслей раз за разом приводили к одной развязке:

«Надо идти с арфами, – думал он. – Это ведь посольство и причем высокопоставленная. Если эта та, о ком я думаю… Принцесса Гинерва О’Кили. Дочь короля Диллиона. А, была не была!»

Он затушил трубку, встал с травы, отряхнувшись.

– Коли наш любимый король Пирон не справился с сопровождением, пусть за это возьмется Черный отряд, – сказал он тихо.

Гайер направился в сторону леса.

– Командир, – окликнул его Гжегож, – скоро в путь?

– Скажу позже.

Гинерва же блуждала во тьме. Не было ни света, ни звука. Она вытянула руку и шла сама не зная куда. Было страшно.

И тут еле слышное журчание. Звук все нарастал и нарастал. Значит направление правильное. Глаза болели, пытаясь хоть что-то высмотреть.

В конце концов ее поиски увенчались успехом. Звук струящегося потока привел ее к ручью. Носком высокого сапога она наступила в воду.

И кромешную тишину разорвали новые звуки. Отвратительные, страшные рыки арфских демонов. Сердце Гинервы забилось чаще, дыхание стало прерывистым. Усилием воли она сдержала крик.

Вдруг у уха что-то прошипело. Принцесса отпрянула в ужасе.

– Фоморы, – резко оглядывалась она по сторонам.

Злой звук удалился. Секунда напряженной тишины. Лишь узкий ручей тихо журчал во тьме.

Как топанье и пронзающий рык стали вновь резко приближаться к ней. Она взвизгнула, упав на колени.

– Конор! – взмолилась она. – Спаси!

Что-то страшное неслось на нее из темноты. Ей осталось только кричать. Девушка сжалась от бессилия и ужаса. Фоморы, – демоны глубин, – хотели ее крови. Она чувствовало их ледяное дыхание. Чувствовала, как демоны тянут к ней когти.

Как яркая вспышка разверзла тьму. Павшие воины пришли отдать последний долг своей принцессе. Погребенные рыцари разили мечами тварей, парировали расписными щитами удары. Латники бились без страха и зарубили фоморов, что вот-вот бы разорвали девушку.

– Гинерва, – Конор протянул ей руку, – все кончено. Демоны далеко во тьме.

Та приняла руку и поднялась. Перед Гинервой выстроились ее преданные защитники.

– Помни, чему мы учили тебя, – Конор снял шлем.

– Конор… – глаза девушки были полны теплотой и обожанием.

– Прошло время для слез, моя принцесса. Мы уходим. И уходим навсегда. Ты – взрослая, ты – воительница. Не забывай наши уроки, не забывай нас. А теперь глянь на отражение в воде.

Гинерва наклонилась к глади. На противоположной стороне на нее смотрело лицо, похожее на ее. Лицо чужачки было расписано краской со лба до скул. Боевой раскрас, что в былые времена наносили на себя арфские воители. Лоб стягивал широкий обод, что не давал волосам спадать на лицо. Девушка в отражении была облачена в древнюю арфскую броню с клетчатой рубахой.

Гинерва узнала себя. И та, что в отражении, сказала ей:

– Ничего не бойся, коли ты воительница.

Принцесса подняла взгляд с ручья на рыцарей.

– Я клянусь вам, что буду сильной. Я не подведу вас.

– Не подведи себя, принцесса, – ответил Конор. – Вот совет перед тем, как мы уйдем. Скоро ты снова увидишь того миссарца. И он предложит помощь. Не отвергай его просьбы и не прогоняй. Впереди у вас много общих дел. Но помни: если ты будешь слаба, он же тебя и погубит. А теперь прощай, мой принцесса!

– Прощай, моя принцесса! – вторили ему все рыцари разом.

– Прощайте, друзья! – с грустью помахала она рукой верным воинам.

И те исчезли. Как и тьма. Лишь деревья качались на ветру.

Глава IV

Гинерва сидела на поваленном дереве. Услышала, как один из ее рыцарей с кем-то громко препирается.

– Быть нет проход, – выражался он на ломаном миссарском.

– Послушай, мне просто нужно поговорить с вашим командиром или получить аудиенцию у принцессы, которую я, напомню, спас. Посмотри на меня: я без оружия, пришел один.

Но верный арф был непреклонен.

Тогда Гинерва сама вышла из-за деревьев в сопровождении остальных. Она двинулась ближе к спорящим, дав знак трем рыцарям, что все в порядке. Гинерва тут же узнала его. Молодой, статный, куда выше обычного миссарца, хоть и не под стать арфу. В споре с Мак Нерли был виден его напор и уверенность.

– Мак Нерли, – подошла она совсем близко. – Этот господин спас мне жизнь. И с нашей стороны было бы неблагородно, а уж тем более неблагодарно, оставить этого ратника без внимания.

Все слова она произнесла на чистом миссарском. Немного певуче выговаривая некоторые слова.

– Защищал я вас, принцесса, – ответил Мак Нерли. Тоже на миссарском.

Девушка обратилась к гостю:

– Принцесса Гинерва О’Кили из клана Эйри, что правит Землей Арф. Дочь Короля Диллиона.

Мужчина грациозно и умеючи поклонился. Улыбнулся.

– Флориан Гайер, из народа.

Она сощурила глаза, улыбнувшись в ответ уголками губ. Пригласила пройтись. Один из арфских рыцарей попытался возразить, но Гинерва резонно предложила сопровождать ее и миссарца.

Они шли вдоль леса.

– Я много слышала о тебе и твоих людях. Да-да, не удивляйся. У меня на родине почти все, при дворе и не только, слушают баллады о прекрасном рыцаре из Миссары и его верных всадниках. Защитниках сирот и убогих.

Несмотря на то, что в ее интонации было слабо различимое подтрунивание, она проявляла уважение к ратнику.

– Это приятно слышать, госпожа, – улыбнулся миссарец. – Признаю, не знал, что в ваших землях Черный отряд так популярен. Учитывая насколько ваша страна закрыта для других культур и вестей.

– Если знать историю наших кланов, то будет ясно, что неспроста. Но все же некоторые вести до нас доходят. И я не про разведку. Твой отряд, Флориан, чем-то напоминает Друзей Кулана с последним во главе. Это он вытеснил эвстийцев, этих южан, из моего края. Сбросил их в море и освободил мой народ много веков назад.

– Арфы поклоняются культу Туатха де Кулан. Я правильно понимаю, что это в его честь?

– Именно. Наши герои после смерти становятся богами. Но мы отвлеклись. В начале своего дела Кулан был совсем один. И только несколько человек поддержали его. Да только били они эвстийцев как сотня ратников. И видя их смелость, люди стали вставать под знамена Кулана. День за днем Земли Арф становились все свободнее. А отряд Кулана, как снежный шар катящийся по снегу, становился все больше и больше. В конце концов набралась целая армия. Называлась она – Друзья Кулана. Много людей погибло в те годы. Поэтому для нас память о тех днях так сакральна. И поэтому мы так любим истории про то, как несколько не побоялись встать против многих. Откуда бы эти истории не приходили.

Флориан прокомментировал:

– Скажу, что это – честь. Получить такую рекомендацию в адрес моих людей от Вашего Величества.

В этот момент он осознал легкую иронию последних своих слов, разговаривая с девушкой почти на голову выше его.

– Должна сказать, Флориан, ты довольно высок для миссарца.

– Кто знает, может миссарцы происходят от цвергов, а не от светлых альвов как арфы, – добродушно пошутил он.

Гинерва же становилась все смурней. Она никак не могла забыть свою тоску по Конору и рыцарям, что защищали ее до последнего. Глаза стало щипать и к горлу подходил ком. Когда почувствовала, что это видит Гайер, она остановилась и обратилась к нему сухо:

– Я и рыцари Круглого стола благодарны тебе. Теперь я хочу знать: куда вы держите путь?

Флориан понял, что лучшего момента для завершения дел Черного отряда не предвидится. Отряд должен быть распущен, а ему, Гайеру, пора отправляться в Милораду. Он ответил ей:

– Мы намерены идти рядом с арфскими рыцарями и их прекрасной принцессой. В столицу.

– Так и быть. Я рада, что ты сам предложил, не ставя меня на место просителя.

– Принцессы не просят, – кивнул миссарец с улыбкой.

Сборы были скорыми. Навьюченные лошади ждали своих всадников.

Прямо перед отъездом к Флориану подошел один из местных.

– Как же нам быть-то? Все в пепелище. Мы сами по себе, стал быть?

– Да, – командир Черного отряда был немногословен. – Бояться нечего. Вряд ли сюда кто-то еще заявиться. Отстраивайтесь, похороните кого не успели. Пока можете использовать пленных в качестве рабов. И вот мое слово: скажу, кому надо и сюда пришлют строителей, земледельцев. В общем, всех и все, что необходимо.

– Да будет на вас удача, пан! И на ваших молодцах. Токмо, как бы все побыстрее.

Арфы и Черный отряд отправились в Милораду. Впереди предстоял долгий путь.

Кипариска осталась стоять в пепле, по которому копошились крестьяне. У лесочка было восемь могил – то лежали арфские рыцари. А их оруженосцы, слуги и все остальные удостоились лишь общей могилы. То было ужасное время, когда благородному отдавали неслыханные почести, а бедняк или чуть выше получал лишь забвение.

Глава V

Они были в пути. Солнце, или как его называют миссарцы Коло, клонилось к закату. Рыцари из заморского края блестели пусть и запыленными доспехами с изображенными на них деревьями и животными.

Поход продолжался. Ночевать решили в корчме на хуторе, мимо которого проезжали. Но это был первый и последний раз, когда они заходили в людное место на постой. Странники старались сохранить конспирацию, однако не особо удачно.

– Пан Флориан и его витязи! – приветствовал их корчмарь, когда все зашли внутрь. – А это кто с вами? – изумленно развел руками хозяин.

– О! Пани! Вашей красоте позавидует любая, – распавлинился он же, выходя из-за стойки и направляясь прямо к Гинерве.

– Позвольте поцеловать вам ручку хотя бы, – это по сути не было вежливой просьбой, а заявлением о намерениях.

Видя все это вероломство, один из рыцарей приложился к мечу.

– Стоять ты!

Далее шло замысловатое арфское ругательство. По крайней мере так показалось Гайеру. Он решил вмешаться. Встав между двух огней, а точнее между бушующим пламенем и угасающим огоньком, миссарец выставил руки в стороны мужчин.

– Рыцарь, опусти меч, – примирительным тоном молвил Флориан. Он надеялся, что кто-нибудь это переведет. – Ванек, стой где стоишь. Госпожа, – Гайер бросил взгляд на принцессу, – вы же слышали какие мы миссарцы гостеприимные?

– Слышала. Но пока впечатления спорные.

На самом деле это было сказано совсем без злобы.

– Ванек, – продолжил дипломатию Флориан, не опуская рук, – наши гости, которые в доспехах, несколько сдержаны до приветствий. А девушка очень скромна. Так что распорядись дать им лучшие комнаты наверху. А мы с тобой пока отойдем поговорить.

В итоге перевод не понадобился. Арфский рыцарь убрал руку с эфеса. Хозяин заведения нервно покачал головой, суетно зашагал в тихий угол.

Но инцидент не остался без внимания. Вся корчма уже уставилась на вошедших. Командиру Черного отряда это не понравилось.

«Плохая была затея».

Вскоре гостей проводили наверх, а Флориан разговаривал с Ванеком.

– Думаю, ты знаешь, как мы ценим твою таверну.

– О, еще бы, пан Гайер. Не ваш Черный отряд, и валы превратили бы мою жемчужину в пару угольков.

– Да, я помню. Не каждая корчма имеет молельную комнату, где путник может провести обряд для нашего Зверя.

– Да не упадут иголки с его спины!

– Именно. Так вот. Мы двинемся завтра как свет. Лошади должны быть напоены-накормлены. Люди тоже. Еще нам понадобиться провиант в дорогу.

– Позвольте полюбопытствовать, пан Гайер. Кто они?

– Тебе лучше не знать, поверь мне. А еще лучше не знать местному феодалу.

Трактирщик кивнул. Флориан достал толстый кошель.

– Это за первую просьбу.

Достал второй. Не сильно тоньше.

– Это за вторую.

– О, вы так любезны. Но вы же понимаете, что я не смогу заставить молчать всех, кто сегодня был.

– Так напои их до беспамятства. И моим людям налей и подай что-нибудь до стола. Не забудь еще про тех, кто наверху: они поедят там. Мы все устали с дороги. А если и придут с вопросами, скажи: кто такие были – знать не знаю. Направлялись на запад.

– К брунгильдской границе?

– К ней. А еще раздобудь неприметные плащи. Больно у наших друзей доспехи сияют.

– Все будет сделано, пан Гайер.

Была ночь. Все шли ко сну. Бравый командир решил поставить Гинерву в известность. У ее покоев, как и следовало ожидать, стоял Мак Нерли.

– Могу я поговорить с Ее Величеством?

– Спать она. Уходить ты, – ответил арф.

– У меня важное сообщение. Впереди нас ждет нелегкий путь. И это надо обсудить.

– Говорить ты на меня, – Мак Нерли оставался непреклонен.

– Пусть войдет, – раздался голос из-за двери.

Рыцарь, поколебавшись, дал миссарцу пройти. При этом бросив на него строгий взгляд. Мол: «Я за тобой слежу. И только попробуй не то что тронуть, сказать что-то не то Ее Величеству – отрублю голову. Тебе и твоим дружкам».

Внутри Гайера ждала более приятная картина. Принцесса Гинерва сидела перед зеркалом и расчесывала свои светлые волосы.

– Я слышала, что ты хотел, – не отрывалась она от зеркала. – Что-то важное?

– Хотел рассказать вам сказку на ночь, госпожа моя.

Тут Флориан понял, что дверь может вот-вот быть выбита стальным сапогом. Девушка повернулась к нему, улыбаясь уголками губ.

– Начинай, я послушаю.

Ее теплый тон голоса наверняка и остановил стража.

– Кмх, – кашлянул Флориан в кулак. – Пришел сказать, что двинемся завтра на рассвете. Уже обо всем распорядился. У нас будет и еда, и вода. Но теперь мы не будем останавливаться в корчмах.

Она отложила гребень.

– Возьми стул, присядь. Я хотела бы знать почему.

Миссарец не знал точно, как лучше все объяснить, чтобы не навлечь подозрение и недопонимание.

– В людных местах небезопасно. Те же культисты еще могут угрожать нам.

– Эти с петлей на шее? Я догадывалась, что в Кипариске были не все.

– Далеко не все. Скажу больше: вся Миссара ими кишит. Успокою: сейчас мы в довольно гостеприимном месте. Но между нами и Милорадой лежат земли, где валы, эти культисты, имеют особое влияние во всех сферах.

– Почему нельзя подождать нового миссарского эскорта здесь? Наверняка король Пирон уже давно в курсе дел.

– В том то и дело, что и фанатики наверняка в курсе. Поэтому нельзя. Некоторые феодалы, земли которых недалеко отсюда, сами носят петли на шеях. И эскорт может быть совсем не королевским.

– Имеешь ввиду подставных сопровождающих?

– И еще имею ввиду деньги. Даже настоящий миссарский эскорт можно купить. И тогда они с радостью заведут нас в ловушку.

– Разве у миссарского короля так мало денег?

– Мы не знаем, в каком культе состоят придворные солдаты. Во дворце разброд в плане конфессий, и никто ничего не контролирует, поверьте. Для фанатика выгоднее получить много денег от своих, чем очень много от чужих. А клятву королю, который для них иноверец, они тут же забудут.

– Как многого я не знала об этой стране… То есть ты предлагаешь нам идти по лесам, питаться корешками, когда еда закончиться, и спать среди волков?

– Да, именно так, – ответил он честно.

Гинерва задумалась. Ответила:

– Не знаю. Не знаю почему верю тебе, – на самом деле знала, – но сделаем так, как ты сказал.

– Рад слышать, – кивнул Гайер. – Еще одна причина заключается в том, что вы, так понимаю, торопитесь.

Она кивнула. Флориан кивнул в ответ на прощание и встал со стула.

– Не смею больше задерживать вас ото сна, госпожа, – кивнул он еще раз, положа руку на сердце.

– Постой, – Подняла принцесса руку. – А как же сказка?

Вопрос прозвучал так, будто Гинерва кокетливо изобразила маленькую девочку.

– Вы, верно, шутите? – прищурил ратник глаз.

– Вовсе нет. Я убеждена, что ничего так красноречиво не говорит о народе, как его фольклор. Чтоб лучше знать страну и чтоб лучше понимать народ этой страны, мне нужно знать сказки, которые миссарцы рассказывают своим детям.

– Вы просите просветить вас в миссарском фольклоре. У человека с именем Флориан Гайер. Но, если серьезно, пару я знаю.

Он вернулся на стул и начал рассказывать старую сказку про лисенка, который хотел достать маме Коло с неба. Гинерва слушала его не отрываясь.

Гайер заканчивал:

– И вот молвил старый козел: «И я пытался бодаться с небом, да только пообломал рога. Вот и сказочки конец».

Гинерва засмеялась. Искренне и по-детски.

– Ох, какие смешные у вас сказки… По крайней мере эта. У нас же, арф, всегда все заканчивается печально и тоскливо.

– Мы такие, – развел руками Гайер.

– Кто, бруны? – засмеялась она еще раз. – Забыл, что вот только мне сказал, Флориан Гайер?

Ратник молча улыбался в ответ.

– За еще одну сказку я пожалую тебе титул своего придворного…

– Бруна?

– Да нет же! Придворного рассказчика сказок.

– Такая честь. Но не смею больше нарушать покой Вашего Величества. Иначе, боюсь, сонная вы не удержитесь в седле.

– Ну, что ж. Время позднее, пора спать. Благодарю за вечер. Герр Гайер. Или все же пан?

– Можно просто Флориан. Доброй ночи, госпожа Гинерва.

– Доброй ночи, Флориан.

Миссарец вышел из комнаты. Мак Нерли так и стоял на входе. Бросил на ратника холодный взгляд, не сказав ни слова.

Девушка тем временем не могла заснуть. Мысли не давали покоя.

«А сказки у миссарцев и вправду веселые».

Глава VI

На утро они двинули.

Вокруг был лес. До того густой, что свернуть в него на лошадях было фактически невозможно.

Чем дальше они шли по тракту, тем сильнее нарастало напряжение. По крайней мере у Гайера. Ему хотелось как можно быстрее уйти с дороги. Его скрытое волнение все же начало незаметно передаваться остальным. Ехали молча с хмуримыми лицами и невеселыми взглядами.

Мак Нерли подал коня вперед, поравнявшись с командиром Черного отряда.

– Миссар, – нарушил он тишину, – есть ваш лес место поход для? Думаю я о звери, есть это дико место.

– На вашем месте, господин рыцарь, я бы больше сторонился людей. Коли вы на своей, простите, шкуре ощутили, какие они здесь бывают.

Гайер пожалел о своем резком тоне. Его раздражение в голосе могло продемонстрировать беспокойство. Последнее, что было сейчас нужно. К счастью, разговор на его фразе и закончился.

Был еле различим какой-то звук, даже не звук, а колебание. Флориан спешился и припал ухом к земле.

Встав, он дал ответ:

– Конные, немного.

Вскоре топот копыт стал слышен довольно отчетливо. И перед путниками предстал отряд в числе четырех человек. Трое выглядели как вчерашние рекруты или, напротив, как матерые солдаты, пропившие последнее. Хотя, видимо, просто местный феодал поскупился на их амуницию. Из латного доспеха были лишь короткие наплечники. Все держалось на облезлых ремешках. Тела закрывали что-то на подобие бригантин. Один был без шлема. У другого шлем напоминал закругленную башенку с пикой – такие носили миссарцы в древние времена. Состояние вещи было вполне сносным. Третий носил измятый, исцарапанный котелок. По-другому не сказать. Заклепки болтались, забрало когда-то беспощадно вырвали с корнем и оставили вот так.

Зато каков был их командир. Блестящие доспехи, шлем с остроклювым забралом, а на макушке пышные перья. На руках перчатки из кожи, перстень на указательном пальце.

Гжегож увидел блеск красного камня и не мог сдержать восторг. Так он любил драгоценности.

– Братья! – бросил Флориан черным плащам, – да неужели сам феодал к нам пожаловал?

Обладатель пернатого шлема поднял забрало. Его лицо было совсем юно.

– Почему не склонились перед дворянином, чернь? – начал он бойко.

– Так и мы из дворян, – бросил ему Гайер.

Прокатилась волна смеха. Лицо юноши побагровело от злобы.

– П-почему вы все одеты как… как… Что это за черные и серые плащи? Что вы за ними прячете?

– Да прохладно вот стало, – не унимался Флориан.

– Мы – монахи, – вмешался Гжегож. – Несем Святому Валю тепло и свет.

Черный отряд взорвался от хохота. Молодой рыцарь стал хвататься за рукоять меча. Его слуги натянули луки, сидя на конях.

– Ладно, ладно, – примирительно поднял руку черный командир. Меня зовут Фло…