Мужчины и женщины

– Тихо, тихо, тихо…

– У Жанны проблемы? Жанночка, в чём дело? – властно спросил показавшийся из прохода, откуда только что вышла Жанна, щегольски одетый, в длинном распахнутом пальто, пожилой и действительно лысый мужчина с аккуратно подстриженными седыми усиками.

– Да нет, всё хорошо, – льстиво ответила хозяйка, метнув злой взгляд на Жанну.

– Всё хорошо, дорогой, – музыкальным голосом подтвердила Жанна.

– Смотрите у меня, – мужчина тяжело посмотрел на старательно улыбающуюся хозяйку, и та потупилась.

Он поднял руку с мелькнувшим на пальце массивным золотым перстнем, похлопал Жанну по плечику и вышел. Хлопнула дверь.

– Ну, пойдём? – спросила Жанна.

Игорь торопливо вскочил с дивана и, глядя на почти обнажённую спину девушки, легко идущей на своих каблучках, отправился по коридору. Они зашли в одну из комнаток, половину которой занимала низкая тахта. Ещё в комнате на стене висело зеркало, и была душевая кабинка.

– Я первый раз, – глухо сказал Игорь.

– Да уж вижу.

Жанна села на кровать и, достав из тумбочки сигареты, закурила.

– Как тебя зовут?

– Игорь.

– Так вот, Игорь, наверное, ты уже понял, что надо раздеться.

Игорь покраснел:

– Конечно, понял!

– Краснеешь… – задумчиво глядя на него, проговорила девушка. – Ну ничего, – ободрила, – скоро привыкнешь.

– Я не привыкну…

– Ну это мы ещё посмотрим!

Жанна притушила сигарету в пепельнице и, приподнявшись, стянула коротенькое платье через голову. Во всех её движениях чувствовалась просто-таки кошачья грация. Красивой формы груди с розовыми дразнящими длинными сосками сводили с ума. Игорь, не выдержав, протянул к ним руку.

– Можно?

Жанна улыбнулась.

– Можно.

Тёплая живая тяжесть заполнила ладонь. Жанна помедлила и отстранилась. Игорь судорожно сглотнул, Жанна вздохнула.

– Игорь, видишь эти крючочки на двери?

– Вижу, – голос Игоря вышел предательски писклявым.

– Снимай свои брюки, куртку, вешай там, и марш в душ! Но учти, у нас не так много времени.

– Я доплачу!

Жанна покачала головой:

– Как хочешь.

Игорь начал молча раздеваться. Снял куртку, рубашку.

– Ничего себе! – глаза Жанны расширились от удивления. – Ты что, воевал? Господи, какие шрамы! Где?

– Афган.

Лицо Жанны неожиданно погрустнело.

– Как же вы все себя уродуете… Из-за чего?

– Ну так… – с трудом ответил Игорь. – Когда-то это казалось правильным.

– Да я и сама оттуда… Ну, ты раздеваешься?

Игорь взялся за брюки и нерешительно посмотрел.

– Помочь? – Жанна подмигнула.

– Я сам.

Через полчаса Игорь, преодолевая усиливающийся холодный ветер с моря, рассыпавший дождевые брызги с крыш, шёл по улице и глупо улыбался.

Жанна была восхитительна. Он столько времени жил с женой, женщиной крупной, властной, жадной до удовольствий, заставляющей в сексе выкладываться без остатка, но никогда не испытывал такого наслаждения. Оказалось, что можно не только давать, но и получать. Игорь уже знал, что придёт в этот бордель снова и снова. Будет её ждать, сидя на диване, стараясь успокоиться и не глядеть на ядовито улыбающуюся завитую куклу. Ждать, пока Жанна, будет продавать своё тело арабам, эфиопам, китайцам, всякой швали!

«Интересно, она им также улыбается? – Игоря передёрнуло. – Нет, не может быть! А если её выкупить? Сколько это будет стоить? И вообще, как такая девушка оказалась в борделе? Спросить? Не обидится?»

Дождь пошёл сильнее. Игорь набросил капюшон.

«Всё-таки спрошу, – решил. – Но вдруг это тайна? Хотя что спрашивать, и так понятно – обманули».

Через десять минут Игорь зашёл в свой подъезд. Длинный, еле освещённый у входа коридор с множеством дверей, развешенным бельём и собираемыми китайцами со всех помоек проржавевшими газовыми плитами и стиральными машинами показался ему отвратительным. Ещё этот вечный запах… Нет, девушку сюда не приведёшь!

В который раз Игорь почувствовал такую тоску, что резко развернулся и, выйдя на улицу, неясно освещённую рассеянным в водяной пыли светом фонарей, направился на Бренер.

В кафе народу почти не было, лишь в углу сидела компания поэтов. Компания держалась обособленно и всегда занимала один и тот же столик. По договорённости с рыжебородым владельцем им можно было читать стихи, кто-то из поэтов выходил к барной стойке, гул в зале немного стихал.

Игорю поэты были любопытны, но попыток познакомиться он не предпринимал. Сидел невдалеке со своей водкой и пельменями, иногда вслушивался в чужой разговор, но чаще уходил в свои мысли. На этот раз стихов никто не читал, все были подавлены – сегодняшний теракт унёс много жизней.

«И так нелегко, – с тяжёлой злостью думал Игорь, – а тут ещё слабоумные взрываются…»

Плохо зная язык и путая похожие слова, он искренне полагал, что смертник на иврите звучит как слабоумный.

Год назад он сам чуть не попал в теракт. Его привычно поставили дежурить на мосту у шлагбаума, перед которым останавливались для проверки автобусы.

Тогда тоже была зима. Игорь мёрз и прогуливался, разминая ноги. Время шло к шаббату, автобусов уже не было, Игорь, прошёл по мосту вверх, потом вниз. Возвращаясь к своей будке, он увидел одинокого человека.

– Здесь нет входа! – закричал Игорь. – Закрыто! Поворачивай!

Но человек, не обращая внимания, продолжал идти. Скоро Игорь услышал, как он повторяет, будто испорченная пластинка:

– Мне надо на автобус, на автобус, на автобус…

– Стой! – опять закричал Игорь.

На этот раз человек остановился и, смотря куда-то в сторону, трясущимися руками начал ощупывать свою куртку.

«Наркоман!» – мелькнула мысль.

– Давай, иди отсюда! – уже мягко сказал Игорь и протянул руку, собираясь легонько толкнуть. Человек увернулся, полы его куртки разошлись, и Игорь с ужасом увидел мощный пояс с проводами. Он отскочил назад и изо всей силы закричал:

– А ну пошёл вон!

Шахид неожиданно послушался и, нелепо припадая на ногу, побежал вниз. Игорь схватился за рацию и стал передавать новость. Вскоре он увидел, как шахида окружают полицейские. Тот повалился на колени и поднял вверх руки – теракта не состоялось.

Через час охранник шёл домой. Эмоций не было. В опустошённом сознании возникала одна и та же мысль:

«Моя жизнь стоит шестнадцать шекелей в час… Моя жизнь стоит шестнадцать шекелей в час…»

Игорь очнулся. Поэты негромко переговаривались. Пора было идти домой.

На следующее утро Игорю дали один из самых тяжёлых постов – на втором этаже около двери, пропускающей пассажиров к автобусам. К концу дежурства появился Менаше.

– На тебя поступила жалоба. Ты ударил гражданина! Скажи, как это понимать?

– Никак, – Игорь равнодушно смотрел на него.

– Он врёт?

– Врёт.

– Допустим, – Менаше почесал небритую щёку. – И я даже тебе поверю. Но при одном условии…

– Каком условии?

– Я временно могу закрыть глаза на твои делишки, если ты при всех попросишь у меня прощения.

– За что? – Игорь искренне удивился.

– За вчерашнее происшествие! Ты уронил мой авторитет.

Игорь покачал головой:

– Нет.

– Почему?

– Потому. Плевать мне на твой авторитет.

Менаше засопел. Привыкший к бесправному положению своих подчинённых, он не мог поверить, что ему отказывают.

– Я тебя уволю! – выговорил с ненавистью.

– Увольняй! Вот счастье будет – твою рожу не видеть!

Менаше, периодически оглядываясь и зыркая из-под сросшихся бровей, ушёл. Игорь посмотрел на часы – до конца дежурства осталось не так много. Проверил металлоискателем лысого пожилого мужика с рыжей девочкой, подошедших к киоску за его спиной. Мужик купил девочке мороженое, и девочка торжественно объявила:

– Хороший папа…

4. Жанна

После дежурства Игорь вдруг поймал себя на мысли, что ему страшно. Страшно встретиться с Жанной. Ведь она, наверное, к каждому так. Ублажает… Просто работа. А он, дурак, напридумывал.

«Здравствуйте, клиент… Проходите, клиент… Раздевайтесь, клиент…» Сколько раз в день она это говорит – пять, десять, пятнадцать? Пятнадцать?!

«Недоумок! Уже седой, а до сих пор…»

Игорь со всей силы сжал жестяную банку с недопитым пивом, и оно выплеснулось на пальцы. Всё дежурство он отгонял от себя эти мысли, стараясь не думать, и ему почти удавалось. В банк бегал, тоже голову отключил… А вот сейчас достало.

«И не идти не могу…»

В Игоре будто поселилась громадная сила, которой невозможно противостоять, властно тянущая на улицу с хохочущим названием «Членов», к незаметному одноэтажному дому, по крышу спрятанному за каменным забором, где дверь незатейливо освещена разноцветными лампочками.

«Ну всё! Пора!»

Игорь резко встал, кинул двадцатку за пиво и, не оглядываясь, вышел. Через пару минут, не в силах побороть сладкое тянущее ощущение, заторопился, убыстрил шаг. Но тут же сдержал себя, заставил пойти медленно. У знакомой двери остановился и, дрогнув пальцем, позвонил.

«Сейчас всё закончится, – обречённо подумал. – Здравствуйте, клиент… Или вообще не узнает!» – мелькнула паническая мысль.

Быстро распахнулась дверь. Игорь, как в дурмане, шагнул и с тревогой всмотрелся – Жанна никуда не делась, сидела среди других девушек. Несмотря на макияж, её лицо было усталым. Стоял шум, было накурено, диваны заполнены.

– Вот её беру, – быстро проговорил Игорь, показав на Жанну и повернувшись к старухе-распорядительнице с розовым кукольным личиком и колючими глазами. – На час.

Та мерзко усмехнулась.

Жанна молча встала и пошла в знакомый коридор.

– Я же говорила, что привыкнешь, – заметила, когда оказались в комнате.

– Нет! Я только с тобой!

– Тише, тише, успокойся… Что такой взъерошенный? С работы выгнали?

– Думаю, что да.

– Минет поможет?

– Ты издеваешься? – Игорь отшатнулся, будто его ударили.

– Нет, – Жанна вздохнула, – просто это действительно помогает.

– Жанна, послушай, – Игорь сел и, потянув девушку к себе, осторожно взял её тоненькую руку. – Я хочу тебя выкупить. Ты согласна?

– Согласна, – просто и без малейшей запинки ответила Жанна. – Ты мне симпатичен. Но у тебя не хватит денег. Кроме того, эта завитая дрянь меня уже продала.

– Кому? – в горле Игоря запершило.

– Тому лысому в костюме. Через два дня меня здесь уже не будет, – Жанна, отобрав руку, потянулась за сигаретой и закурила, задумчиво выпуская дым вишнёвыми губами. – Так что, милый, – грустно добавила, – пользуйся, пока можешь.

– Ты меня специально оскорбляешь? – Игоря бросило в краску. – Я ведь уже и деньги из банка снял.

Жанна удивлённо повела плечами.

– Деньги-и-и, – протянула. – Надо же… Оказывается, у тебя всё серьёзно. Ну прости тогда. Прости. Я думала, просто так говоришь.

Глаза Жанны расширились, и она приблизила своё лицо почти вплотную к Игорю.

– Игорь, ты видишь меня второй раз в жизни, ты понимаешь, что это безумие?

– Нет! – Игорь затряс головой. Проговорил, торопливо проглатывая слова: – Со мной первый раз такое, клянусь – первый раз! Я ведь и женат был, но ничего подобного не испытывал!

Жанна отодвинулась.

– Скажи, у тебя кошка есть?

– Какая кошка? – не понял Игорь. – Обычная кошка?

– Да.

– Нету, а что?

– Ну, я… – Жанна легла на кровать и сама, словно кошка, единым животным движением потянувшись, мечтательно сказала: – Я всегда хотела жить в квартире на втором этаже с кошкой, чтобы окна выходили на улицу и вечером свет от огней проезжающих машин метался на потолке.

Повернула голову:

– Ты готов ради меня рискнуть?

– Да!

– Тогда завтра. У нас с тобой есть только один день – завтра. Приходи где-то между четырьмя и пятью. В это время один охранник. Посетителей почти нет. Положишь охранника и уйдём. Вместе уйдём. Остальным всё равно. Ты понял, Игорь? Понял?

– Понял, – прошептал Игорь.

– Вот тогда я стану твоей. Ну а теперь, – Жанна знакомым движением избавилась от платья. Её глаза стали бездонными. – Бери меня! Бери!

Игорь набросился на девушку буквально с рычанием. Вцепился в плечи, вдохнул слабый мятный запах духов, а после того, как его тело скрутила сладкая, небывало долгая судорога наслаждения, услышал пробивающийся к нему голос:

– Запомни, меня зовут Вера! Меня зовут Вера!

– Вера… – счастливо откликнулся. – Вера…

Потом Игорь, одевшись, неловко сидел на краешке кровати, не решаясь вот так сразу встать и уйти, а Вера, лёжа, изучала его – уже немолодого мужчину с бесхитростным лицом, седыми короткими волосами и будто детским восторженным взглядом. Она ещё удивилась, как этот взгляд отличался от вчерашнего – безразличного и усталого.

– Ну, я… – Игорь нерешительно на неё посмотрел.

Вера одним слитным движением поднялась и едва уловимо коснулась губами.

– Да, иди. До завтра, любимый.

Игорь ушёл, она оделась и, дежурно улыбаясь, вышла в салон.

– Я смотрю, ты и этому голову задурила, – раздался ехидный голос. Хозяйка оглушительно чихнула.

– Раиса Семёновна, вы что, больны? – в ответ заботливо осведомилась Вера. – Будьте осторожней! В вашем возрасте грипп очень опасен…

Розовые щёчки старухи затряслись.

– Ну, скоро я от тебя избавлюсь! – прошипела она. – Мамун тебе живо мозги вправит!

Вера промолчала, равнодушно отведя глаза.

В очередной раз жизнь круто менялась. Опять пришёл мужчина, протянул руку помощи, собираясь вытащить её из дерьма, в которое она так бездумно залезла. Ну не совсем бездумно…

Из тюрьмы должен был выйти Серый, ставший там настоящим уголовником, предъявлявший права и намекавший, что у неё перед ним должок. Да и кроме него были обстоятельства… Конечно, можно было уехать в другой город, но Вере давно хотелось на большой простор, и со свойственным ей авантюризмом она решила эмигрировать, причём срочно.

Но оказавшись на Синайском полуострове под охраной бедуинов – жутковатых типов, закутанных в грязно-жёлтые одежды, с винтовками на плечах и длинными кривыми кинжалами за поясом, – Вера поняла, что переборщила.

Следующие дни были самыми кошмарными в её жизни. Бедуины взгромоздились на верблюдов и знаками показали группе женщин, в которой была и Вера, следовать за ними. Днём женщины шли по страшной жаре, а ночью не могли спать из-за дикого холода. Питались только лепёшками, которые бедуины пекли прямо на углях. К вечеру третьего дня их караван упёрся в колючую проволоку, тянувшуюся ржавыми кольцами по пустыне. За проволокой виднелся обшарпанный блокпост. Как Вера поняла, это была египетско-израильская граница. Бедуины спешились, привязали верблюдов к обрубку дерева, торчавшему из-под песка, и жестами потребовали, чтобы женщины перелезли через заграждение. Примерно через час послышался шум мотора, и все легли на землю. Приближался израильский патруль. К этому моменту Вера так настрадалась, что у неё мелькнула мысль встать. Но она тут же поняла, что это глупость. Солдаты могли выстрелить или, ещё хуже, отправили бы обратно в Египет.

Прошло несколько напряжённых минут, патруль уехал, они встали. Километра через два их подобрала машина.

«Серый»… – Вера помрачнела.

Когда-то он любил её.

Пятнадцатилетняя Верочка с мамой тогда только переехали в новый город. Как-то после школы Верочка сильно задержалась в кружке танцев и, сокращая путь, пошла через незнакомые дворы. В темноте её вдруг окружили четверо пацанов.

– Ну ты, козявка! – грозно сказал один из них. – Башли гони!

Верочка от страха не могла произнести ни слова. Просто стояла, прижав к себе портфель, и молчала.

– Да что с ней разговаривать! – вырвали портфель из рук. Защёлка расстегнулась, и книжки вывалились на землю.

– В портфеле нет…

– Значит, в карманах, сейчас проверим.

– Нет у меня! – истерично выкрикнула Вера.

– Вот и проверим!

Вера приготовилась защищаться.

– Ну, пацаны, что тут у нас? – раздался властный голос. К шайке подошёл главарь.

– Да делиться не хочет, Серый…

Тот взглянул на девочку.

– Пашка, сдристни! – лениво произнёс.

– Серый!

– Сдристни, я сказал! Пошли, пацаны…

Вера опустилась на колени и начала собирать свои учебники. Следующим вечером она пошла домой через тот же двор. Пацаны сидели на лавочке, светили в темноте красными точками сигарет.

– Смотри, Серый, та козявка…

Серый повернулся:

– Чего пришла?

– Пришла, – тихо ответила Вера.

– Ну садись.

Пацаны подвинулись.

– Может, закурить хочешь? – издевательски спросил Серый.

– Хочу, – ответила Вера с вызовом.

Ей дали зажженную сигарету, она вдохнула никотиновый дым и закашлялась. На глазах выступили слёзы, но она с отчаянием вдохнула ещё раз.

Серый молча отобрал сигарету и выкинул.

В бывшей Вериной школе считалось, что, если мальчик хочет поцеловать девочку, он должен зажечь спичку и поднести к её лицу. Если девочке мальчик нравится, она спичку задует, если нет – отвернётся.

Подрастающая Верочка со свойственной ей решительностью захотела попробовать, что это за загадочное взрослое действие. Но желаемая кандидатура долгое время не находилась. В конце концов она уговорила мальчика из соседнего класса, и они разными автобусами, чтобы никто ничего не заподозрил, поехали в лес. Там долго друг за другом шли по тропинке и вышли на большую поляну. Вера ждала, разглядывая цветочки, мальчик смущался. Наконец дрожащими руками достал коробок, зажёг спичку, но спичка мгновенно погасла. Мальчик зажёг вторую, но та тоже погасла. Верочке надоело ждать, она отобрала коробок, зажгла и сама дунула. Ожидающе посмотрела, но мальчик сомневался, тогда Вера быстро чмокнула его и разочарованно пожала плечами.

И что взрослые в этом находят?

По-настоящему она поцеловалась, когда уже встречалась с Серым. Они вдвоём посмотрели знаменитое кино «Генералы песчаных карьеров», и Верочка долго безутешно плакала, уткнувшись в широкую грудь Серого. Наконец подняла голову и захлёбывающимся голосом выпалила:

– Хорошо, что мы живём не в Бразилии!

Серый улыбнулся. Обнял сильнее, нагнулся и поцеловал в губы. У Верочки слёзы сразу высохли, и она попросила:

– Давай ещё раз?

Серый был только за.

Первую любовь Вера переживала отчаянно. Убегала из дома, возвращалась в два-три часа ночи. Мама сходила с ума, пыталась закрывать дверь, но дочь выросла, и её было не удержать.

От тех времён ещё запомнилось Вере, как они с Серым ночью идут по середине дороги и их, пронзительно сигналя, нагоняет машина. Вера дёргается бежать на тротуар, но Серый неожиданно удерживает, крепко схватив за локоть.

– Объедет…

Машина действительно объезжает и останавливается.

– Вы это что, ребята, с ума сошли?

– Ты давай, – с угрозой в голосе советует Серый, – давай, чувак, езжай дальше…

Водитель опасливо следует совету, а Серый тут же, на середине дороги, начинает жадно целовать Веру.

«Да, хорошо всё начиналось…»

После того как Игорь ушёл, рабочая смена Веры ещё долго длилась. Её заставили принять пять клиентов, и только тогда отпустили спать.

До крайности уставшая, Вера заснула мгновенно, совершенно не волнуясь о завтрашнем дне. А что волноваться? Игорь не передумает, это точно, она уже видела таких мужчин. Единственная проблема была – паспорт. Её собственный отобрали ещё в Египте. Но частичное решение имелось. Месяц назад Вера украла удостоверение личности у одной из местных жриц любви, подрабатывающей у них в салоне. Криков о пропаже не было, может, не заметила?

Следующий день начался как обычно. Девушки, зевая, собрались в кухне. В большинстве своём это были простушки из Молдовы и Украины. Жили они, почти не ссорясь, называли друг друга «рыбками» и «котёночками», и даже получали удовольствие от работы, хихикая над привычками клиентов. Вера налила себе кофе.

– Соня, дай сахар, – попросила.

Русоволосая девушка без слов протянула вазочку. Веру девушки почему-то побаивались.

Вера отпила глоток.

Завтра исполнялось два месяца, как она попала в эту страну, и пора было вырываться на свободу.

5. Похищение

В отличие от Веры, Игорь не спал всю ночь. Вера была права, для него не было пути назад. Внешне нелюдимый, он настолько устал от одиночества, что изо всех сил ухватился за появившуюся надежду.

Для начала всё утро потратил на уборку. Свою конуру Игорь драил с ожесточением – бесконечно менял воду, тёр, опустившись на колени, пол и сам себе удивлялся, насколько было грязно. Как он вообще мог жить в таком? Вымыл посуду, сменил постельное бельё, выбросил десяток пустых водочных бутылок. Сорвался в магазин, купил цветы, а заодно вазу для цветов. Почистил ботинки, аккуратно поставил около порога. Протёр книги на полке.

Книг было совсем немного, и среди них «Старая крепость» Владимира Беляева – книжка его детства. Её он специально заказывал в иерусалимском «Сервантесе». Они ещё долго смотрели по каталогу, никак не могли найти. Владелица магазина звонила в Россию, выясняла.

Напоследок повесил только что купленное зеркало. Ведь женщина не может без зеркала? Постоял, всматриваясь, будто заново знакомясь.

В зеркале отражался немолодой уже человек с коротко подстриженными седыми волосами и продольными морщинами на лбу. Но серые глаза смотрели прямо и твёрдо. Игорь негромко сказал тому, в зеркале:

– Здравствуйте, меня зовут Игорь.

Характеристика на товарища

Немировского Игоря Николаевича,

1965 года рождения, еврея,

члена ВЛКСМ с 1979 года

За время пребывания во второй роте войсковой части полевая почта 25817, старший сержант Немировский И. Н. показал себя добросовестным исполнительным командиром. Неоднократно принимал участие в боевых выходах. В боевой обстановке способен принимать тактически правильные решения. Активный участник в общественной жизни подразделения. Физически развит хорошо. По характеру выдержан, уравновешен. Морально устойчив. Делу Коммунистической партии и советскому правительству предан.

Вывод: по своим морально-политическим и деловым качествам достоин поступления на учёбу в высшее учебное заведение.

Командир второй роты в/ч п. п. 25817 лейтенант Вихарев А. К.

Но ни в какое высшее учебное заведение старший сержант Немировский не поступил. На следующий день после получения характеристики он был тяжело ранен в живот. Очнулся уже в вертолёте. Сознание возвращалось медленно, а когда вернулось, резкая боль отбросила его обратно в беспамятство. Потом был госпиталь в Кабуле.

За семь бед один ответ,В Афгане есть тоже лазарет,Я там валялся, я там валялся… —

напевал и тяжело кашлял сосед по больничной койке.

После Кабула – Ташкент, после Ташкента – Подмосковье. Операции следовали одна за другой. Замучился настолько, что уже хотел спрыгнуть из окна очередной больницы. Когда вернули на койку, врач, сам нездоровый, одышливый, сказал, наклонившись к самому уху:

– Больше не смей! Если ты живёшь, значит, так нужно. Понял?

– Понял, – сухим горлом прохрипел Игорь.

Вскоре он пошёл на поправку. Началась обычная жизнь – работал, женился. На медсестре, приметившей его среди больных. Родили сына. Всё вроде бы правильно, но что-то грызло его изнутри. Игорь из года в год становился молчаливее. Отстранялся. Крупная, энергичная женщина, его жена, обижалась, с запалом выясняла отношения. В конце девяностых она решила ехать на историческую родину. Игорь колебался, жена настаивала, кажется, она верила, что там у их холодного брака будет шанс. И Игорь решился.

В ободранной квартире справили отвальную. Соседи поднимали бокалы за новую жизнь, ребёнок плакал, его успокаивали.

Квартиру они сняли в Тель-Авиве на Алленби – рядом с морем. Жара сразу напомнила афганскую, но в Афганистане было суше и порывистый горячий «афганец» обветривал губы, вздымал пыль на пустошах и разбитых стальными траками дорогах. Там «афганец», здесь хамсины. Игорь недолго учил язык, быстро нашёл подработку грузчиком – перевозил вещи с одной квартиры на другую. Потом начал работать в Ашдодском порту.

Бригада лопатами очищала грузовые трюмы от остатков сыпучих веществ. В трюм огромным краном спускали трактор, и трактор сгребал всё в кучи, а рабочие вместе с Игорем по стеночкам и углам добирали. На лице бумажная маска, жара, кажется, уже прожигает бронхи, пот ручьями, но его нельзя вытирать, иначе воспалится кожа. Волны мерно плещутся о борт, завывает трактор, от ковша и колёс которого надо вовремя увернуться, на лбу повязка, чтобы пот не стекал в глаза. Начальник бригады, злой, худой перс, отобрал бутылку с водой, не прикладывая к губам, запрокинул:

– Вот так надо пить, русский! – направил струю в рот.

Своим ранним устройством на работу Игорь дал жене необходимое время. Жена выучила иврит, но не пошла в больницу, а устроилась посредником в квартирном бюро. Дела у неё шли всё лучше, отправляясь на работу, она тщательно подводила губы, надевала открытые платья. Объясняла, что это помогает продавать. Видя по вечерам угрюмое, серое от усталости лицо мужа, кривила губы, двумя пальчиками брала потную одежду и относила на служебный балкон, где стояла стиральная машина. Вскоре она объявила, что уходит.