Карибский вояж

Я чмокнул ее в щеку, а она взяла меня за шею и демонстративно поцеловала в губы на виду у всей гуляющей публики. Затем взяла за руку и повела по каким-то улочкам старого города. На одной из них мы сели в такси.

– El Muelle, por favor. («Причал», пожалуйста).

Машина сразу выехала на набережную. Вдалеке был виден целый район высотных домов. Дорога вела именно туда. Наверное, недешевый райончик. Минуть пять мы ехали по набережной, а затем Дженни остановила такси и расплатилась.

– Пройдемся пешком, а то ты ничего не увидишь. Тут недалеко.

– А где мы?

– Boca Grande. Это мыс такой. Северная оконечность города. Estrato 6.

– Что значит Эстрато 6?

– Дорогой район. Для богатых. Зато безопасный. Вот здесь можно и ночью гулять с девушками.

Мы шли по улице, слева стояли высотки, справа шел пляж с зонтиками для отдыхающих, а за ним плескалось море. Вокруг было довольно чисто, хотя тротуары требовали ремонта, почти как везде в Колумбии. Я видел этот район с моря, когда мы заходили в порт. Оттуда он выглядел даже величественно. В некоторых высотках располагались гостиницы, в некоторых – торговые центры, но большинство были просто многоквартирными домами, насколько я понял. В самом конце улицы стояло большое бунгало в тропическом стиле, крытое пальмовыми листьями.

– Нам сюда.

Мы зашли внутрь. Стен у бунгало не было. Выложенный плиткой пол, деревянные столики, плетеные стулья. Только пляжные зонтики и шезлонги, стоящие на берегу, несколько портили вид на море. А, в общем, неплохо. Карибский колорит. Мы поднялись на второй этаж. Вид оттуда был гораздо интереснее. Солнце уже садилось, и его слабеющие лучи потихоньку гасли, оставляя лишь яркое оранжевое свечение над водой. Круто. Я залюбовался. Ресторан назывался El Muelle (причал). Никакого причала поблизости не имелось. Видимо слово «причал» использовалось в переносном смысле, типа пристанище.

– Нам две «Маргариты» и меню, а мы сейчас придем. – сказала Дженни официанту, снова взяла меня за руку и потащила на пляж.

На берегу стояли какие-то белые цапли, а на камнях расселись серые пеликаны, важные, как министры. При нашем приближении цапли разбежались, а два пеликана оставили свои министерские дела и направились к нам. Дженни достала из пакета небольшой багет, разломала его на куски и дала часть мне.

– Кормим пеликанов. Только осторожней, они могут больно ущипнуть.

С этими словами она подбросила кусок хлеба в воздух, а один из пеликанов его ловко поймал и тут же заглотил полностью, даже не поперхнувшись. Второй направлялся ко мне и что-то крякал на своем языке. Я тоже бросил ему кусок. Он также ловко его проглотил и подошел вплотную. Было даже немного не по себе – кто знает, что у него на уме. Пеликан поднял крыло, осторожно потрогал им мою ногу, а потом потерся об меня головой, как кот.

– Ух ты! Похоже, ты ему понравился.

– Я вообще всем нравлюсь, кошкам, собакам, карибским пеликанам и даже некоторым женщинам.

У пеликана на лбу было большое черное пятно, которое отличало его от собратьев. Я погладил его по голове и скормил ему оставшийся хлеб. Пеликан опять что-то крякнул, а затем немного смешно, вразвалку, но величественно отправился к своим камням. Прежде чем усесться, он помахал мне крылом. А может показалось. Эти пеликаны привыкли к людям и были, как ручные.

– Сегодня заказываю я. Будешь есть то же самое. Для начала «Маргарита».

На столе стояли два коктейльных бокала с зеленоватой жидкостью. Я взял один из них с недоверием и немного отпил, пробуя на вкус. Вкус оказался приятным, кисло-соленым.

– Ты что, никогда не пил «Маргариту»? Не бойся, там текила, ликер, сок лайма и лед. Не отравишься.

«Отведай ты из моего кубка», – хотелось мне сказать, но Дженни явно не смотрела фильмов Гайдая. Зато она знала меню ресторана наизусть и быстро сделал заказ. Говорила она тоже быстро, и я понял только слово «gambas» – креветки. Креветки были крупные, жаренные на гриле. К ним принесли бутылку вина Casillero del Diablo Reserva. Судя по виду, вино было не из дешевых. Кроме этого официант притащил тарелку каких-то лепешек. Дженни гуляла. В ресторане включили освещение, которое состояло из множества гирлянд, развешанных под крышей и на растущих рядом деревьях. Создавалось романтическое ощущение сказки и нереальности происходящего.

– Попробуй patacones. Это лепешки из овощных бананов.

Патаконес оказались съедобными и даже вкусными.

– Ты так и будешь все время есть, Макс? Расскажи о себе, из какого ты города?

– Слушай, вкусно обалденно, не могу оторваться. И вообще, люблю креветки. А о себе я даже не знаю, что рассказывать. Я из Питера, то есть из Санкт-Петербурга. Отслужил в армии, вернее на флоте. Закончил морское училище, между прочим, высшее. В общем я моряк, старший помощник капитана. Ну что еще?

– Ты женат?

– Был. Развелся три месяца назад.

– А почему?

– Ну, можно сказать, не сошлись характерами. Я женился еще в училище. Совершенно легкомысленно. Мы в это время вечно шлялись по городу пьяными. В общем, ошибка молодости.

– А новая девушка у тебя появилась?

– Появилась. Вчера.

– Ха-ха! Макс, не изворачивайся. Я имею в виду в России. Появилась?

– Да нет. Не появилась. Правда.

– Ну ладно, поверю. А родители?

– Родители живы. Мама филолог. Преподает французский язык в университете. Папа моряк бывший, сейчас бизнесом занимается. У него свое морское агентство. Живут оба тоже в Питере. Дом построили в пригороде. А я сейчас живу в их квартире. Родители у меня классные.

– Здорово. У меня тоже. Только мама умерла в прошлом году. Онкология.

– Сочувствую. А почему Вероника сказала, что ты американка?

– Наполовину. Папа живет в Соединенных Штатах. Он ирландец, фамилия Каннингем. А мама колумбийка. Папа раньше работал в ExxonMobil в Колумбии. А потом уехал в Майами. Я здесь родилась. И детство провела здесь. А потом поступила в университет. Называется Miami International University of Art and Design (Международный университет искусств и дизайна Майами). Папа помог. Он меня очень любит. А я его. Он и учебу оплатил. Я отучилась почти три года, а потом мама заболела и пришлось возвращаться. Надо было за ней ухаживать.

– Понятно. А зарабатываешь ты чем?

– У меня есть немного заказов. Дизайн интерьеров. Вот в клубе танцую, но это скорее хобби. И папа помогает, если не хватает денег. Он у меня не то чтобы богатый, но состоятельный. У него авторазборка в Майами и страусиная ферма. Но я больше колумбийка. У нашей страны есть душа, а в Соединенных Штатах всех только деньги интересуют. Кстати, а что это ты про мои деньги спрашиваешь?

– Как что? Я же должен знать, богатая у меня невеста или нет?

– Уже невеста. Не торопись, Макс. Может я тебе не подойду.

– Наша сегодняшняя ночь говорит об обратном. И страусиная ферма в приданое мне нравится.

Женька прыснула.

– Это папина ферма.

– Слушай, а как тебя полностью зовут?

– Дженни Мария Каннингем Санчес. Одно имя дает папа, другое мама. И фамилии тоже от обоих.

– Все. Решено. Мы женимся, и я беру твою фамилию. – Это я Кукушкина вспомнил. – Буду Эндрю Максимофф Каннингем Санчес. Звучит?

– Ха-ха-ха! Звучит. Звучит. Только у нас фамилии при замужестве не меняют.

– И в знак нашей вечной любви до гроба, пока смерть не разлучит нас, я хочу преподнести тебе подарок. Вот. – Я достал из пакета коробку, про которую уже подзабыл, и протянул Дженни.

– Ой, какой симпатичный платочек! – Она сразу повязала его на шею на ковбойский манер. – Макс, спасибо. Где ты его купил?

– Да, где-то в старом городе.

– С ума сошел! Там цены для богатых туристов. В следующий раз меня спроси.

– Просто не было времени.

Официант принес второе блюдо – какую-то жареную целиком рыбу. Рыба была свежей и очень вкусной. Оказалось, что это мохарра – морской окунь. Мы расправились с ним молниеносно.

– Что ты будешь на десерт?

– Мороженое.

– Ой, и я тоже.

– А еще я буду виски и кофе. Кофе со сливками, если можно.

– Хорошо. А я возьму себе Cuba Libre. Плачу сегодня я, имей в виду.

– И поэтому ты выбрала довольно дорогой ресторан?

– Нормальный ресторан. Даже не спорь.

– Ну хорошо, хорошо. А ты была замужем.

– Нет. Не была.

– Ну а романтические истории какие-то ведь были?

– Были, конечно, но не серьезные. Даже рассказать нечего. И мне не хочется сейчас об этом вспоминать. А главное, мне очень нравится романтическая история, которая со мной происходит сейчас.

– Я очень рад. Причем мне эта твоя история тоже нравится не меньше. А про замужество ты взвесь, взвесь. Увезу тебя в Питер. Покажу памятник Кутузову и его могилу.

– Насколько я помню, там есть и другие, более значимые, достопримечательности.

– Есть, конечно. Но сеньор Кутузов теперь навечно останется символом нашего знакомства.

– Макс, ты мне очень нравишься. Мне кажется даже, что я люблю тебя. Во всяком случае, я очень надеюсь, что так оно и есть. Но давай пока не будем строить далеко идущих планов. Пускай все идет, как идет.

– Женька, я испытываю такие же ощущения. Слушай, а этот Хорхе, который в клубе подходил?

– Ой. Это вообще ни о чем. Я говорила, появился совсем недавно. Наглый, противный, как будто ему все дозволено.

– Я видел его в порту. Он отслеживал погрузку каких-то контейнеров на наше судно. А еще он таскает с собой оружие.

– Это плохо. По-моему, я не ошибаюсь, что он из наркос. Они могут быть опасны. Посмотрим. А твое судно куда ходит?

– Базовый порт, это Майами. Вернее, Порт Эверглейдс. А еще Диминикана, Сент-Винсент, Мартиника, Тринидад. В Картахене мы бываем каждые две недели.

– Значит, мы увидимся через две недели или ты пропадешь?

– Я не пропаду. Серьезно, не пропаду. Я обязательно найду тебя.

– Запиши номер моего мобильного телефона. Вот. А у тебя есть телефон или пейджер?

– Нет.

– Купи что-нибудь. Хотя бы пейджер. А то без связи можем разминуться. Я буду ждать от тебя сообщения. А если не купишь, то в субботу приезжай в наш клуб, или, если в воскресенье, то домой. Хорошо?

– Хорошо. Давай еще выпьем.

– Ты, случайно, не пьяница?

– Я ужасный пьяница. Я даже алкаш.

– Алкач? Это кто?

– Это я.

– Я не поняла.

– Да ладно. Это я шучу. Алкаш означает пьяница на русском жаргоне.

Официант принес еще виски и один Cuba Libre.

– La cuenta, por favor. (Счет пожалуйста).

– Слушай, может все-таки я расплачусь, – сделал я слабую попытку.

– Нет. Мы же договорились. И вообще, Макс, если ты снова оставишь на моей тумбочке деньги, я буду каждый раз приглашать тебя на ужин. Должна же я кормить своего мужчину. Кроме того, мне показалось, что ты принял меня сначала за кого-то другого. Так что убери свой кошелек. – С этими словами она расплатилась карточкой, а затем вызвала такси.

Водитель оказался веселым и очень болтливым. Он всю дорогу говорил то о постоянно растущих ценах, то о семье, то о своих пассажирах. Ему не нужен был собеседник, и мы разговор не поддерживали. Машина мчала нас куда-то в черную карибскую ночь, а мы с Дженни самозабвенно целовались на заднем сиденье. Опять сильно искрило.

Я неожиданно проснулся часа в четыре утра. Дженни спала рядом, как ребенок. Даже ее дыхания не было слышно. Я тихонько встал, стараясь не разбудить девушку, накинул рубашку и вышел на балкон покурить. На проезжей части рядом с домом стоял черный «Тахо», очень похожий на тот, который я видел в порту. Затемненные стекла не позволяли различить, есть ли кто-то внутри. Утром Дженни вызвалась отвезти меня в порт, и, когда мы вышли на улицу, «Тахо» на месте не было.