Богиня охоты

– Ты хочешь так? Ну, что же, я с удовольствием зайду в тебя с заднего крыльца!

Он долго и аккуратно засовывал мне в попку свой напряженный половой стержень. Долго потому, что я от волнения сразу не могла привыкнуть к нему и полностью расслабить свой зад. Когда его пенис начинал заходить в меня, я невольно зажималась. Снова расслаблялась и снова зажим. И так пару раз. Игоревич терпеливо втискивал в меня свой крепкий хрен и все-таки затолкал его по назначению. В какой-то момент чувствую, что он находится уже у меня внутри. Я хорошо запомнила этот процесс, и с тех пор легко расслабляю попу во время захода мужской скалки для прогулки по моей красивой задней лестнице.

– Главное в каждом деле начало, – говорят опытные граждане и продвинутые гражданки.

Это было третье удивительное для меня открытие из жизни стариков. Оказывается, они могут свободно иметь девушку во все ее отверстия без всяких ограничений. И тут Игоревич не стал спешить и дал мне привыкнуть к заднему проникновению, чтобы я лучше приспособилась к его вторжению. Ну, а потом он крепко взял меня руками сзади за талию и хорошо обработал мою заднюю красавицу. Я прямо млела от удовольствия. И тут после паузы явно ощутила глубоко внутри два легкие содрогания. Игоревич выпрямился, захрипел и замер в экстазе. Видно спустил, дядя! Я получила огромный заряд положительных эмоций. Вот здесь у меня окончательно затуманилась голова, и я поплыла навстречу своему счастью…

– О-о! Вот это подлинный балдеж! Никогда не забуду! – восхищенно сказала ему, когда немного пришла в себя.

– То ли еще будет, – положительно заверил меня очень довольный Игоревич.

Мы долго оставались в таком сочлененном состоянии как собаки при случке, медленно приходили в себя после такой солидной нагрузки. Я устала не так от физических, как от сильных внутренних переживаний. Наконец, его пенис обмяк и свободно вышел из меня.

– Ура! Все путем! – облегченно воскликнула я.

А я так беспокоилась и опасалась. Кто их знает этих грубых мужиков-охотников, которые не жалеют дичь. Посмотрела на себя в зеркало – моя попа в полном порядке, даже не верится, что минуту назад ее шоркали с такой огромной силой. Она даже стала лучше на вид – такая красивая и румяная как щеки у матрешки. У меня в душе появилась какая-то гордость, что я сумела надежно соблазнить, а потом и хорошо удовлетворить такого возрастного кавалера. По понятиям нынешней молодежи мужчины старше сорока считаются уже стариками. Но получается на самом деле, что мужик в пятьдесят лет – это настоящий конь с яйцами и может отодрать тебя с невероятной силой.

От избытка радостных чувств я запрыгала на одном месте как коза-дереза и громко запела детскую песенку:

– Тра-та-та! Тра-та-та! Мы везем с собой кота!

На мои радостные крики пришла обеспокоенная мама и проснулся, но не заплакал ребенок. Игоревич смеялся и собирал свою раскиданную по комнате одежду.

– Что случилось, Марта? – спрашивает взволнованная мама, быстро войдя в мою комнату.

– Мама! Игоревич натянул меня на мужской банан! – похвасталась я своим достижением.

– Ну и прекрасно! Только зачем из-за этого так громко орать? – удивилась она.

– Мама! Игоревич заехал ко мне в попку! А это очень даже чувствительно и современно!

– Вот оно что? Поздравляю тебя с началом задних общений! – говорит моя продвинутая родительница, которая сама была большой любительницей подобных приключений и всегда подставляла свой зад не просто так, а с большой фантазией.

– Я все стараюсь делать, как ты мне рассказывала, мама.

– Правильно, дочка! Всегда так поступай. А теперь давайте перервемся на ужин. Прошу всех к столу! – культурно пригласила она на кухню наших дорогих гостей.

Пока мы делали водные процедуры и готовились к ужину, я мысленно сравнила между собой двух новых своих партнеров. Убедительную победу одержал Игоревич со счетом 2:0 из-за посещения обеих моих таких чувствительных дырочек. Интересно, что покажет дальнейшая половая игра без правил.

За богатым праздничным столом при полном электрическом освещении, как это было в барских домах до революции, мужчины сидели в брюках и футболках, а женщины надели кружевные, прозрачные комбинации, через которые все просматривалось насквозь невооруженным взглядом. Нам очень хотелось произвести на них самое благоприятное впечатление. У нас с мамой были практически одинаковые красивые фигуры с выступающими круглыми попами и полными бедрами. Мы были с ней на одно лицо и одного среднего роста. Сама же я правильно представляла себе, что выгляжу стройной и красивой из-за своей молодости, а мама поддерживала свой тонус и красоту за счет регулярной и довольно интенсивной половой гимнастики.

За ужином я заново перезнакомилась с ребятами, для этого вставала и кланялась им как скромная благородная девица, хотя они видели и имели меня сегодня абсолютно голой, как говорится в чем только мать меня родила.

– Здравствуйте! Меня зовут Марта! – обращалась я к ним как светская благовоспитанная дама.

– Очень приятно познакомиться с такой красавицей, – вежливо польстил мне Алик.

– Будем дружить семьями! – пообещал Игоревич.

Без голосования по соглашению сторон они единогласно приняли меня в свой сексуальный коллектив и дали идеально подходящую ко мне кличку Копия, которая в точности соответствовала действительному положению дел. Кроме того, Алик сделал мне оригинальный, немного грубоватый, но довольно приятный комплимент:

– Если всех девушек делить по армейской терминологии, то Марта по своему внешнему виду относится к специальному элитному подразделению. Она выглядит досконально как в одежде, так и без нее.

В процессе общего доверительного разговора я поинтересовалась и спросила у Игоревича:

– Что у тебя с носом?

Он немного замялся, но по просьбе любопытных женщин объяснил причину косметического дефекта на его лице:

– В прошлом году зимой мы с Аликом шли в лесу по просеке, высматривая следы кабана. Увидели совсем свежие отпечатки каких-то больших кошачьих лап. Они привели нас к одиноко стоящей высокой сосне. Мы обошли сосну вокруг, но следы уперлись в нее и пропали. Значит зверь увидел нас и спрятался в ее кроне, а где и кто он такой не видно.

Мы зарядили ружья крупной дробью – двумя нулями. Магазинные патроны были с красными пластмассовыми гильзами. У меня двустволка двенадцатого калибра, а у Алика пятизарядное ружье. Встали с обеих сторон сосны и выпустили все заряды вверх наугад. После второго выстрела мне на голову упала подраненная рысь и вцепилась лапой в мой нос. Я бросил ружье, схватил ее за короткий хвост и со всего размаха ударил головой об ствол сосны. Все лицо у меня было в крови. Прикладывал снег, потом платок и с трудом остановил кровотечение. Рысь оказалась размером как три домашние кошки вместе. Я заказал и мне сшили из нее хорошую шапку для моей старшей дочери.

– Ты самый настоящий герой, Игоревич! – с восхищением воскликнула я, вскочила на ноги и захлопала в ладоши.

ОХОТА

Плотно покушали без спиртного и здесь мои новые друзья снова удивили меня до предела. В девять часов вечера они поднялись на ноги, быстро собрались, взяли свои ружья и отправились на охоту.

Игоревич сегодня был в ударе, воодушевленный капитальным сношением со мной и согласился после возвращения обратно поведать нам, как у них будет происходить охотничье дело. Этот рассказ про охоту больше похож на красивую сказку Шехерезады, которая говорит в самом начале:

– Сказка – ложь, да в ней намек – добрым молодцам урок.

Нам с мамой за отсутствием других источников информации на эту тему приходится верить Игоревичу на слово:

– Мы оба средние начальники, но любим комфорт и удовольствия как самые большие руководители. Охотимся в выходные дни, если позволяет погода. При этом стараемся даже не пачкать свои ботинки. Вся охота занимает у нас вместе с дорогой три, максимум четыре часа. Остальное время мы проводим в гостинице или на квартире, культурно отдыхая от своих семей.

Теперь идем по порядку! Вечером, когда стемнеет на своем автомобиле «Нива» приезжаем за город к полю озимой пшеницы – зеленые ростки длиной со спичечный коробок под тонким слоем снега. Это самая вкусная еда зайчиков, которые выходят кормиться на поля в темноте с девяти часов вечера и примерно до двух часов ночи. Потом они возвращаются на свои лежки и спят, размножаются или просто отдыхают там весь белый день.

Заезжаем с дороги прямо на поле, где промерзшая пахота легко держит на себе машину. Недалеко от края поля как можно медленнее мы делаем полный круг, высвечивая дальним светом фар все окрестности, при этом вдвоем внимательно осматриваем заснеженное поле. Замечаем зайчика, которого хорошо видно в световой дорожке, и сразу едем по полю прямо к нему.

Заяц бежит от нас какими-то зигзагами, потому что он косой, потом резко останавливается столбиком, держа ушки кверху и две, три секунды смотрит на наши фары. Мы тоже останавливаемся, чтобы его не спугнуть, но свет не выключаем. Когда он снова бежит, то едем следом за ним, не торопясь на второй скорости, повторяя все его повороты, чтобы не выпустить из нашего света, но постепенно приближаясь к нему. Зайчик и сам особенно не стремится выйти из освещенной дорожки. По крайней мере, я легко успеваю выруливать за его прыжками из стороны в сторону.

Когда Ильгиз Саитович, а на охоте его зовут Алик считает, что расстояние до зайца достаточное для надежной стрельбы, то молча подает мне условный знак, а сам вместе с ружьем высовывается наружу через опущенное стекло передней дверцы. На очередной остановке зайчика, я стопорю машину и держу ее неподвижно на тормозе, а мой напарник с расстояния тридцать, сорок метров быстро и точно стреляет дробью № 2 или 3, целясь по его торчащим вверх ушам. Потом Алик выходит из машины, идет к зайцу, режет ему горло охотничьим ножом для выпускания крови и выдавливает из него мочу, чтобы мясо было вкуснее, складывает ладони по-мусульмански, провожая его душу на небо, возвращается к машине, бросает добычу в багажник и удовлетворенно говорит:

– Вот и вся моя охота!

После этого мы меняемся местами, чтобы каждый прочувствовал себя охотником, а не китайским наблюдателем. Обычно культурно берем двух зайчиков и не более того – по одному на каждого. Мы с успехом могли бы взять пять, шесть штук, но никогда не делаем этого. Хотя знаменитый русский писатель И. С. Тургенев призывал добывать как можно больше зайцев, иначе они сильно размножаются и начинают болеть от этого. А еще широко известно грамотной публике его крылатое и очень правильное выражение: «Охота – это наполовину воровство!»

Сокращая обратный путь, поехали не спеша по полю напрямик мимо известного села Кляшево Чишминского района, где родился и вырос знаменитый башкирский поэт Мустай Карим. Алик рулил, а я сидел справа от него у открытого окна с заряженным ружьем между колен, стоящим вертикально вверх, прикладом упираясь в пол. И вдруг в темноте загорелись красные глаза.

– Лисица! – выдохнул Алик и резко затормозил машину до ее полной остановки.

Я моментально высунулся из окна и сразу же выстрелил. Лисицы обычно застывают на секунду, потом срываются с места и бегут ровно по одной линии очень быстро, буквально стелются над землей, резко увеличивая расстояние от охотника. Взять ее в этот момент очень сложно. Лису надо стрелять как можно быстрее до того, как она наберет скорость. Я вышел из машины, поднял ее за пышный хвост, отнес и бросил в багажник. Буквально через минуту у самой околицы села на нашем пути снова вспыхнули красные глаза.

– Еще одна! – сказал Алик и быстро остановился.

Я снова успел среагировать и точно выстрелил. Пошел за добычей и вернулся с пустыми руками.

– А где лисица? – удивленно спросил Алик.

– Это кошка. Видно тоже ловила мышей в чистом поле. У некоторых породистых сиамских кошек глаза в темноте горят красным цветом.

Вскоре мы выехали на проселочную дорогу, а перед самым выездом на трассу остановились, разобрали ружья и спрятали их в чехлы. Затем поменялись местами, и я сел за руль, чтобы не злить работников ДАИ, потому что машина была зарегистрирована на меня.

                  *            *            *

Наши мужчины вернулись с охоты после одиннадцати часов. Они взяли и привезли трех зайцев и одну лисицу, шкуру которой Игоревич обещал отдать на выделку и подарить мне шапку в честь нашего такого близкого и очень приятного знакомства. Зайцев распределили таким образом – по одному каждому и одного самого большого для нас с мамой. Охотники быстро разделись и сразу принялись за работу. Вначале они почистили свои ружья при помощи специальных шнурков с ершиками на конце, а потом на кухне разделали добычу.

Для этого ребята сели на стулья друг против друга. Игоревич держал зайчиков за задние лапки головой вниз над большим тазом, а Алик, ловко орудуя острым ножом, содрал с них шкуру, разрезал, достал и выкинул внутренности, головы, лапки и все ненужное. Мясо зайцев он аккуратно разрубил своим маленьким топориком на разделочной доске, сложил в пакеты и затолкал в холодильник на заморозку. Это было для молодой городской девушки самое жуткое зрелище. У этого, так ласково называемого Алика все руки были в крови, что вызвало у меня легкое отвращение к нему. Я не удержалась и высказалась:

– Ты оказался настоящим жестоким живодером!

– Слабонервных прошу не смотреть, – предупредил меня Алик на будущее время.

У лисицы заметили множество блох, поэтому перед разделкой пришлось бросить ее в ванну и вычесать под водой. Договорились, что из этой довольно крупной лисы после выделки сошьют мне зимнюю шапку. Тогда Алик отсек ее лапки по коленному суставу, а голову отрезал сразу за ушами. Он сделал так, чтобы не тратить время даром на доскональную разделку, но все равно они снимали шкуру с рыжей молодой лисицы очень аккуратно, а несъедобную тушку выбросили в мусорное ведро. Шкурки лисы и зайцев изнутри посыпали слоем соли и повесили сушить над ванной на прищепках как белье.

– Заячьи шкурки можно обрезать по размеру квадратом и постелить на табуретки в кухне даже без выделки, – предложил хозяйственный Алик. – А что, сидеть будет мягко и тепло.

По давнишней охотничьей привычке печень, почки и сердца от всех трех зайчиков мама промыла холодной водой от крови, порезала и пожарила с луком и растительным маслом. И мы все вместе сразу же съели их под рюмку водки за удачную охоту. По традиции охотники поздравили друг друга:

– С полем!

Пили все без исключения. Игоревич оставил машину на ночь в нашем дворе, значит и ему можно было свободно разговеться. Я тоже осилила половину рюмки – пускай и мой ребенок немного захмелеет от материнского грудного молока. Алик и Игоревич выпили как всегда по своей обычной норме – ровно по сто грамм, а моя мама принципиально пила строго половину от количества, выпитого мужчинами, потому что она считала себя половинкой от целого человека, если можно всерьез считать человеком пьяного и грубого русского мужика. Бутылку водки мы так и не допили до конца, решив оставить на другой день Алику для опохмелки.

МОЯ МАМА

В час ночи, когда все охотничьи дела завершили, слегка выпили и хорошо закусили, ребята стали смотреть по сторонам, кого бы теперь поиметь на сон грядущий. Желание заняться любовью в очередной раз постепенно нарастало у всех присутствующих за столом. Тогда мама встала и открытым текстом заявила:

– Ну и что, друзья, общаться будем или глазки строить?!

Смеялись все. К моей большой досаде в этот момент у меня на коленях сидел ребенок, а вот мама вышла на средину просторной кухни, расстегивая свой домашний халат. Охотники как галантные кавалеры вскочили следом за ней. Они взяли ее в кольцо рук, принялись обнимать и целовать ее щечки. Из их объятий она вышла уже в голом виде. Медленно двинулась из кухни, страшно виляя своим толстым задом. Оба охотника как псы за сучкой последовали за ней, не сводя глаз с ее переливающейся задницы.

В это время мой сынишка раскапризничался так, что я его еле угомонила. Видно испугался незнакомых людей. Я отчетливо слышала, доносившиеся из спальни громкое аханье мамы и глухое мужское рычание, но, что там происходит у них не знала, а хотелось узнать подробнее из чисто женского любопытства. Быстро переодела ребенка, взяла на руки и пришла к ним в спальню. Уселась на кресло в углу, кормила грудью и наблюдала коллективный секс в исполнении моей мамы от начала и до конца. Морально готовилась сама принять активное участие в таких приятных действиях и даже встать на ее место, так как Игоревич, который был председателем ремонтно-строительного кооператива еще за ужином незаметно для мамы дал мне свою визитную карточку с телефонами и координатами. Мужики вначале оглядывались, потом вошли в азарт, перестали обращать на меня внимание и ничего мне не предлагали, потому что для них это святое:

– Грудной ребенок на руках матери.

Зато чего только они не делали с моей бедовой мамой. Безжалостно мочалили ее во все дырки по очереди и сообща, но она еще сильней заводила их своим вызывающим поведением и нескромными высказываниями, умело доводя их и себя до полного исступления. Мужики немного отдыхали, а вот мама брыкалась с ними практически без остановки и до полной потери пульса. В результате она получила все свои оргазмы и успокоилась. Когда я уходила к себе, картина была такая: на широкой кровати они лежали втроем. Мужчины уже засыпали, а мама лежала около них с покрасневшим лицом и тяжело дышала, приходя в себя. Она была без ничего, так как оба одеяла и подушки отдала своим партнерам. Я уложила ребенка в кроватку, принесла простыню, подушку, покрывало и постелила ей в зале на диване. На мой немой вопрос она беспечно махнула рукой и сказала сонным голосом:

– Давай поговорим как-нибудь потом, а сейчас мне надо хотя бы немного отдохнуть.

– Да. Я думаю, мама, что тебе действительно надо отдохнуть очень даже много и как следует.

После такого бурного общения утром все встали по будильнику в восемь часов. Я быстро пожарила яичницу. Ребята перекусили и уехали проверять дела у себя на работе к девяти часам, а мы с мамой устроили разбор полетов. Она мне строго попеняла:

– Марта! Ну как ты могла сразу подставиться под незнакомых мужиков? Что такое на тебя нашло?!

– Так получилось, мама! Понимаешь, этот твой Алик, такой настырный и наглый, что от него можно элементарно сойти с ума! – напрасно оправдывалась я.

– Он теперь такой же твой, как и мой. Наш общий партнер! Вот никогда не думала, что буду иметь со своей дочерью сразу двух общих любовников. Как теперь мы будем их делить? – поставила она мне вопрос ребром, хитро улыбаясь одними глазами.

– Ну, мама! Они понравились мне оба! – и я закатила кверху свои карие глаза. – Понимаешь? Я очень старалась, но все-таки не могла устоять перед их мужским обаянием.

– Не ври мне, Марта! Я думаю, скорее всего, что ты увидела настоящих действующих самцов, и сама залезла под них. Да или нет?! Признайся мне в этом, пожалуйста!

– Пускай будет по-твоему! Я попала в твою сексуальную полосу. А вот лучше ты расскажи мне, мама, каким образом сама дошла до такой крутой жизни? А?! Как это все у тебя началось? – задаю ей прямой вопрос по существу и на засыпку.

Мама задумалась на минуту и поведала мне историю своей вообще и интимной жизни в частности:

– Марта! Я всегда вела себя очень скромно, но мое ужасное окружение отрицательно повлияло на меня. Это было вынужденное стечение обстоятельств. В гостинице я работаю коридорной. Моя задача следить за порядком на одном из этажей. В тот памятный день двое солидных командировочных из Центра начали жарить одну пришедшую к ним по вызову девушку, но та почему-то громко заорала как ненормальная на весь гостиничный коридор.

Я прогнала ее с этажа, чтобы не беспокоить других клиентов, и после напряженных переговоров с этими возбужденными и наглыми посетителями, вынужденно сошлась с ними сама вместо этой невыдержанной красавицы, потому что их по-другому было невозможно остановить. Эти пьяные и возрастные столичные мужики были более развязные чем наши башкирские, и с удовольствием удовлетворили свои мужские прихоти, дружно отодрав меня по очереди сначала в перед, а потом и в зад без всякого стеснения. Я не могла их остановить или направить на более приличный путь из-за их физического превосходства. Такое грубое и беспардонное общение с ними на грани всех моральных правил необыкновенно удивило, но в то же время очень даже понравилось мне. Я устроила их на своем этаже в пустующий люксовый трехкомнатный номер, отделанный по высшему разряду. Во время своего следующего дежурства сама пришла к ним в номер без приглашения, чтобы повторно пообщаться таким же образом, как накануне.

– Здравствуйте, мальчики!

– Привет, если не шутишь!

В этот раз они были более трезвые и какой-то момент с удовольствием показали мне свой высший класс, засунув свои крепкие стояки в обе мои дырочки одновременно. Назвали такой способ соития немецким словом "бутерброд", а по науке это называется двойным проникновением. Сначала я залезла и наделась сверху на одного из них, затем он притянул меня к себе на грудь и так крепко обнял, что я не могла даже пошевелиться, а второй в это время взял и задвинулся сзади в мою выпяченную попу.

– О-о! Это очень чувствительно! – говорю им для сведенья.

Потом мне стало так приятно, что я чуть не одурела сначала от большого удивления, а потом от невероятного счастья и потихоньку завыла как белуга на крайнем севере. Мне было очень волнительно спереди и туго со щекоткой сзади. Пока они дружно ерзали во мне, я находилась на самой вершине сладострастия и чуть не упала в счастливый обморок от удовольствия. Мне так понравился этот так называемый бутерброд, что я балдела с ними в этой шикарной позиции еще два раза через день во время моих дежурств до тех пор, пока они не уехали в Москву.

– В результате насытилась с ними сексом до максимального предела, и теперь меня так и тянет к солидным крепким мужчинам.

– Мама! Но молодые мужички все-таки красивее и приятнее, чем эти старые пердуны.

– От стариков всегда есть хоть какой-то толк, если не физический, то хотя бы материальный, – уверяю тебя в этом, доченька. – Уж поверь мне на честное слово.

После этого памятного приключения я иногда общаюсь с постояльцами, если кто-то из них обращает внимание и настойчиво домогается меня. Сначала вежливо отказываюсь, но одновременно особо не возражаю, приветливо улыбаюсь и красуюсь перед ним своим ладным телом, пока не убеждаюсь в серьезности его заигрывания со мной. Тогда начинаю ставить ему условия – много не пить и общаться со мной без грубостей. На это они все обычно соглашаются. Еще одним моим условием было, чтобы в номере он находился один, потому что с двумя сразу бывает тяжело справляться.

– Понимаешь? Как не сдерживаю себя, но не могу жить без регулярного полового общения. Я здорово привыкла к мужским объятиям и проникновениям, и с нетерпением сама жду от них решительные действия. Мне невозможно совсем обойтись без секса неделю, максимум месяц. А потом обязательно кому-то подставлю свою девочку между ног и будь что будет. Вот такая моя в целом замечательная жизненная история. Рассказываю по секрету только тебе без передачи дальше.

После минутной паузы она перевела дух и продолжила свой интересный рассказ:

– Да, еще! Когда мой муж Карл стал ездить работать на Север вахтовым методом, то я близко познакомилась и сошлась с вот этими охотниками в качестве своих постоянных любовников и просто хороших друзей. Те командировочные разбудили во мне сильный темперамент, и я сама стала искать подобных любителей коллективных утех.

С этими ребятами у меня получилось очень удачно, так как они оба сексуально озабоченные фанатики секса. Под видом охоты уезжают и скрываются таким образом от своих жен. Выпивают они обдуманно и слегка, чтобы не дрожали руки при стрельбе, а вот гуляют налево на всю катушку. Эти орлы всегда просили меня направлять к ним в номер приходящих на этаж девушек. В тот день девушки не появились и мне было нечего предложить этим бравым любителям женщин. Я кое-что уже разузнала про них и в ответ на их заявку набралась смелости и без всякого стеснения прямо предложила им себя в качестве альтернативы:

– Ваше желание понятно, но сегодня девушки к сожалению, не пришли. Однако, я между прочим тоже девушка! Разве это не видно? – сообщаю им с улыбкой, приподняв подол платья намного выше колен и качая бедрами по сторонам.

Они с удивлением уставились на меня мужскими изучающими и раздевающими взглядами.

– Ты это серьезно?! Можно попробовать. А кто с тобой будет вторая? – осведомился Алик.

– Я могу быть одна за двоих! – развязно отвечаю, потому что не хочу кого-то подключать к своим интимным делам, обоснованно опасаясь обычных сплетен, болтовни и пересудов в нашем откровенно женском коллективе гостиницы.