Хроника Эвилиона. Сильф

– Я увижу, как все, в ком ты души не чаешь, умрут, Нимуэ. – Она посмотрела на Ланселота со смесью ненависти и презрения. – Хотя я не уверена, что та, кто предала прошлого короля, может кого-то любить, кроме себя и этого монстра, – она кивнула на Ланселота и безумно засмеялась.

– Не советую. – Смех резко прекратился, она явно следила за движениями Ланселота, который попытался двинуться к мечу. Искривленное лезвие указало на кровавую пентаграмму у входа. Чёрный дым клубился, словно змеиное гнездо внутри неё. Ланселот дёрнулся, но тут же боль исказила его лицо.

– Чья это кровь? – Нимуэ не могла сдержать дрожь в голосе.

– Мирейна, конечно. Раз он не смог помочь моей дочери, то здесь хотя бы искупит свою вину передо мной. Я наслаждалась, вспарывая его живот и горло, наблюдала, как он захлебывается кровью. Хороший материал для магии. Лекарь… Спаситель людей, как же… – Она сплюнула на пол. – Вы все заплатите за свои грехи. За каждую слезинку моей дочери, а я буду смотреть, как вы умираете, и радоваться этому. Элейн подошла ближе, её глаза сверкали безумной решимостью. В комнате царила зловещая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием женщины, охваченной сумасшествием. Нимуэ дёрнулась, словно марионетка в руках невидимого кукловода.

– Ты даже не представляешь, что натворила! – прошипела она сквозь стиснутые зубы, и её голос дрожал от гнева и ярости.

– Отчего же? Скоро здесь будет мой господин с черномагами, и вы все погибнете в мучениях, а ваши души никогда не найдут покоя. Скажи спасибо своему отродью, он помог мне достать приглашение.

Презрение и ненависть сквозили в ее взгляде, пока она смотрела на Нимуэ: – Ты думала, что всесильна, жалкая ведьма?

Она указала на золотые пряди, лежащие на полу: – Красавец-рыцарь, знаешь ли, чьи волосы использовали для прохода сюда? Она шагнула ближе к Ланселоту и прошипела: – Той, что ты оберегал много лет, но какое несчастье, она умерла, твоя матушка стерла память, спасая тебя от чудовищных воспоминаний. Например, сколько людей ты погубил вслед за ее смертью. Но мне это даже на руку.

Нимуэ дёрнулась, ее изумрудные глаза горели яростью, что не осталось без внимания сумасшедшей. Она поднесла окровавленный кинжал к лицу Ланселота: – Думал ли ты, почему твои эмоции такие же, как у статуи? Чувствуешь ли ты боль, радость?

Ланселот внимательно посмотрел на мать, в его взгляде сквозил немой вопрос.

– Элейн, не надо, – предостерегающе произнесла Нимуэ.

– Ты убила моего ребёнка, мерзкая тварь! – последнее слово сорвалось на визг, и потерявшая рассудок женщина вмиг оказалась рядом с ней, приставив нож перед её горлом. Её лицо исказила гримаса ярости: – Я лишу тебя жизни на его глазах, как думаешь, он испытает боль утраты? – острое лезвие чёрного клинка прочертило линию на нежной коже.

Элейн с упоением смотрела на капли крови, стекающие по шее леди Озера. Ланселот снова попытался вырваться, но, судя по подкосившимся ногам рыцаря и вздоху от боли, пентаграмма со зловонным дымом сделала свое дело.

Меня затошнило от запаха, и я почувствовала, как к горлу подступает ком. Вид Нимуэ с кинжалом у шеи и Ланселота, стоящего на коленях, еле сдерживающегося от боли, доставляемой колдовской меткой, был невыносим. Лютая ненависть захватила мое тело.

«Не делай этого, Вивиан», – раздался тихий, но настойчивый голос. – «Ты погибнешь вместе с ними».

Проигнорировав совет, я медленно подошла к Ланселоту и прошептала: «Я разрушу печать, а ты спасай её».

Его зрачки на мгновение расширились, и он едва заметно кивнул.

Моё сердце колотилось, пока я тихо приближалась к зловещему символу. Ненависть застилала мой разум, словно густой туман, и я почувствовала, как желание наброситься на безумную тварь с ножом, перерезать ей горло, разорвать на части и сжечь, упиваясь этим зрелищем, становится всё более непреодолимым.

Почти развернувшись, я осознала, что если не успею, они погибнут. Глаза Ланселота неотрывно смотрели на пентаграмму, он ждал. Тело его было напряжено, как у хищника перед атакой. Алый отсвет говорил о чувствах внутри него.

Я упала на колени и яростно начала стирать линии, пытаясь разрушить зловещий рисунок. С каждым прикосновением злость нарастала, как буря, и я стискивала зубы, продолжая. Вновь зазвучали крики тех отвратительных существ: «Умри, умри, умри!» Я больше не слышала голоса моей призрачной спутницы, и спасения от них не было. Они проникали всё глубже, раздирая на куски, но мои руки непрерывно стирали линии. Всё вокруг начало расплываться. Меня мутило, а тело пробивала дрожь.

Прежде чем потерять сознание, я увидела, как Ланселот, заметив, что печать разрушена, одним прыжком преодолел расстояние до своего меча и бросился к Элейн. Через секунду ее голова покатилась по полу, следом в окрестностях замка раздался жуткий вой множества собак.

Тьма. Холод. Снова истошно верещат голоса, их крики пронзают мои мысли, как острые иглы. Сквозь боль и отчаяние я повторяю заклинание Нимуэ, и постепенно они стихают, уступая место тревожным видениям.

Вот замок, объятый пламенем. Отвратительные существа рыщут по его улицам, их морды горят злобой. Влюбленная пара, что повстречалась мне у паба, лежит на земле, мужчина явно боролся до конца за свою возлюбленную. Дьявольская собака с оскаленной пастью потрошит тело женщины, и её крики, полные боли, эхом разносятся по округе. Ланселот с красными, безумными глазами рубит чудовищ, защищая людей, которые в панике пытаются пробиться в замок. Серебристый волк охраняет вход, отгоняя монстров, его рык отдается страхом в моем сердце.

И последнее.

Мужчина в чёрных доспехах приближается к Нимуэ, лицо скрыто под капюшоном.

«Дитя, помоги Ланселоту. Найдите Мидрина, иначе мир погрузится во тьму. Всё началось у озера, там же и закончится. Прости меня», – её слова затихают и связь обрывается в яркой вспышке, сопровождаемой яростным криком чёрного рыцаря.

– Вивиан, Вивиан! – раздался нежный голос Грэйни. Она осторожно трясла мое плечо, пытаясь пробудить от тревожного сна. Я медленно открыла глаза и увидела перед собой лицо матери, полное беспокойства. Сердце колотилось, и я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоить его бешеный ритм и прогнать остатки кошмара.

Заметив, что я проснулась, Грэйни присела на край кровати.

– Дорогая, тот самый сон? – спросила она, с тревогой вглядываясь в мое лицо. – Ты ворочалась и плакала, когда я пришла разбудить тебя.

– Да, – тихо ответила я, собирая мысли воедино. Но сегодня он был еще более ужасным. Я тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение, и подумала, что последнее время слишком много вспоминала легенды, а усталость за прошедшие сутки сыграла со мной злую шутку. Пульс потихоньку приходил в норму.

Грэйни обняла меня и, встав с кровати, нежно поцеловала в макушку.

– Давай просыпайся, – сказала она, все еще обеспокоено глядя на меня, – твои вещи уже здесь. Приведи себя в порядок и спускайся вниз, а я пока заварю чай.

Она вышла из комнаты, а я поспешила в ванную, отчаянно желая смыть этот сон под струями воды, словно надеясь, что вместе с ней уйдут и воспоминания.

Озеро Мортон

Маленькая светлая кухня Стоун Мэнор была освещена полуденным солнцем, но в воздухе витало напряжение. С того момента, как Вивиан вернулась домой, прошло не более пяти часов, и тревога по поводу дочери уже поселилась в мыслях Игрэйны. Она машинально достала заварочный чайник с верхней полки и поставила на круглый обеденный стол. Её руки дрожали, и она чувствовала, как сердце сжимается от беспокойства. В последние несколько лет состояние Вивиан значительно улучшилось, но один и тот же сон продолжал терзать её.

Грэйни нахмурилась, вспомнив, как они с Арти оставили Вивиан дома, отправившись на вечеринку к друзьям. Вивиан отказалась идти, потому что ей нужно было подготовить эссе по литературе.

В тот вечер начался сильный ливень, и когда они вернулись домой, то обнаружили Вивиан без сознания в гардеробной Уильяма, где она забилась в угол. Это напомнило Грэйни о том, как она, будучи лейтенантом местной полиции, участвовала в поисках пропавшей семьи во время ураганной грозы на озере Мортон.

Та ночь оставила глубокий след в её памяти, и теперь она не могла избавиться от ощущения, что история повторяется.

Она только что завершила свою смену в полицейском участке, где занималась оформлением последних документов перед тем, как отправиться домой. Заметив движение, она машинально отодвинула чашку с кофе, стоявшую на её столе, и в тот же миг на это место плюхнулась напарница.

– Глен, сколько раз я просила так не делать? – устало вздохнула Игрейна.

– Ну не нуди, Линн, – ответила лейтенант Глен, хлопнув себя по бедру. – Я думала, что ты выйдешь замуж и станешь более приветливой.

Она осеклась, увидев выражение лица Игрэйны.

– Прости, плохие новости? – спросила она.

Печальный взгляд был ей ответом.

– Неужели нет ничего, что могло бы помочь вам с Уильямом? – ее ладонь легко коснулась плеча подруги.

– Нет, судя по анализам, у нас полная несовместимость, – Игрэйна закрыла лицо руками. – Я не понимаю, Глен, почему это произошло именно с нами? Уильям так хотел детей. Хоть он и не признаётся, но он единственный потомок семьи. Ты же знаешь, что Линны ведут свою историю с основания Кэмкастла, и отсутствие прямого наследника – это страшный удар для него. Доктор Мэлори смотрела на меня так, будто нам нужно расстаться, чтобы дать шанс на рождение потомка рода Линн, – чуть не плача проговорила она.

– Ох уж эти чванливые старожилы, – прошипела Глен. – Не опускай руки и не вешай нос, заканчивай с делами и поедем в «Два дракона», сегодня там открытие. Снимем стресс, – предложила она.

Игрэйна посмотрела на напарницу с сомнением, но через мгновение кивнула. Домой ей не хотелось, может, это и было эгоистично, но видеть глаза мужа после утреннего визита к доктору она не могла.

– Давай сначала заглянем на тренировочный полигон, я давно не практиковалась, – добавила она.

Быстро отправив сообщение, Игрэйна встала и направилась к выходу из участка.

шквалистый ветер чуть не сбил её с ног, когда она вышла на Верхнюю улицу. Небо стремительно темнело, и дело было не только в приближении вечера. Чёрные тучи плотной стеной надвигались на город.

Еле добравшись сквозь порывы пронизывающего осеннего ветра до своего пикапа на стоянке, она села в машину и стала ждать напарницу.

Чувство тревоги охватило её, когда она увидела, как рвутся флаги над главным входом в полицейский участок. Это никак не вязалось с тем, что утром прогноз обещал тёплую осеннюю погоду без осадков.

«Надо предупредить фермеров», – подумала она, и её рука потянулась к рации. В этот момент дверь пикапа с шумом распахнулась, и в салон ворвалась Глэн.

– Что за дерьмо! – воскликнула она. – Я точно помню, что этот кретин вещал про солнечный день. Но, как говорится, не доверяй ни проститутке, ни метеорологу, ни своему бывшему.

– Особенно если все трое собрались в одном человеке, – усмехнулась Игрэйна.

– Ты предупредила фермеров? – спросила Глэн, застёгивая ремень безопасности и игнорируя шутку подруги.

– Нет.

Глэн выхватила рацию и по местному каналу связи и проинформировала посты о надвигающейся непогоде. Ответа не последовало только с лодочной станции.

Игрэйна завела двигатель:

– Ну что же, полигон нам сегодня не светит. – Чёрный пикап выехал с парковки полицейского участка. – Давай диктуй адрес.

На улице возле открывающегося паба не было ни одного свободного места. Тихую и размеренную жизнь города внезапно нарушила пара, выкупившая здание, где ранее находилось старое ателье. Жители с любопытством и легким волнением обсуждали эту новость, пока в помещении шел ремонт. Новые жильцы тщательно скрывали, что же будет на месте серого и скучного заведения, и лишь когда строительная ткань была убрана, все увидели вывеску нового паба – «Два дракона». Символы Кэмкастла, они сразу привлекли внимание всех, кто проходил мимо. Старики одобрительно кивали, а молодежь с нетерпением ждала открытия

С трудом они нашли парковочное место. Пока Игрэйна с осторожностью припарковывала свой пикап между двумя машинами, Глэн рассматривала толпу.

– О Господи, это же чистый секс, – выдохнула она, прильнув к окну.

Игрэйна проследила за взглядом подруги и увидела высокого мужчину, который стоял у входа в паб и проверял документы. Его темная футболка плотно облегала широкую грудь, подчёркивая каждый мускул его спортивного тела. На нём были надеты рваные скинни тёмного цвета, неприлично подчеркивающие его накаченные ноги. Дополнял образ хулигана серферский пучок, завязанный на длинных чёрных волосах.

Казалось, непогода совсем не доставляет дискомфорта. Несмотря на холодный ветер, на нём не было куртки, что позволяло женской половине насладится крепкими руками. Вокруг него собралась толпа из девушек и женщин, что пытались с ним заговорить и заливались румянцем, если он отвечал им с дерзкой улыбкой. Некоторые набрались смелости и прямо льнули к нему, но он учтиво отступал, и склонив голову и указывал на безымянный палец.

Игрэйна вздохнула. Она хорошо знала свою подругу и понимала, к чему всё приведет. Она оглядела толпу и нахмурилась:

– Пошли, Глэн, я вижу двух подозрительных личностей с фальшивыми документами. Но та не слышала её, она смотрела в окно на мужчину в чёрной футболке.

– Глэн! – Игрэйна помахала рукой перед лицом подруги. – Приём!

Не добившись успеха, она выключила зажигание и, накинув полицейскую куртку, направилась в сторону паба. Сзади послышались шаги Глэн, которая всё-таки вышла из машины и догнала Игрэйну у заведения.

Красавчик, у входа, обернулся к ним с очаровательной мальчишеской улыбкой:

– У нас проблемы, лейтенант? – Его лицо приняло притворно испуганное выражение, что рассмешило девушек, стоявших рядом.

– Нет, но они будут, если мы пропустим их, – Игрэйна кивнула в сторону подростков, прячущихся за спинами других людей.

Мужчина пробормотал что-то вроде «бесстыжие щенки». Он посмотрел на испуганных тинейджеров.

– Спасибо, я не терплю, когда дети нарушают правила, – отчеканил он.

Ранее шумная компания, заметив его внимание и лейтенанта полиции, пристально наблюдающую за ними, поспешили уйти.

Проводя их взглядом, он открыл дверь в заведение и, заговорщически подмигнув, пропустил их с Глэн вперёд.

– Ты видела его глаза? – прошептала та, обращаясь к подруге. – Они разного цвета.

– Да, голубой и карий – гетерохромия. Я заметила это, когда они впервые пришли в участок.

Она решила прояснить ситуацию:

– С женой.

Глэн разочарованно вздохнула:

– Я так и знала, такие либо уже заняты, либо у них уже есть парень.

Они протиснулись к барной стойке под бормотание Глэн о вселенской несправедливости.

– Новые хозяева отлично поработали над интерьером! Никогда бы не подумала, что это унылое старое ателье можно превратить в такой шикарный бар, – цокнув языком, проговорила Глэн, разглядывая обстановку.

Напарница была совершенно права: из серого и унылого помещения, где ранее безраздельно хозяйничал мистер Марио Лотти, чьи костюмы всегда сидели на клиентах, как на корове седло, новые владельцы создали настоящее произведение искусства.

Окна эркера были преобразованы: фрагменты прозрачного стекла сплетались в изысканные чёрные узоры, напоминающие паутину, и создавали в помещении мрачную, но притягательную готическую атмосферу.

Дизайнер искусно соединил дерево, камень и металл в причудливых сочетаниях, которые гармонично дополняли интерьер. Аромат свежей древесины, исходивший от массивных столов, расставленных по всему помещению, создавал ощущение тепла и уюта.

Каменная кладка на полу напоминала старинную мостовую, усиливая эффект погружения в атмосферу средневековья.

На деревянных панелях стен элегантно расположились чёрные металлические светильники в форме канделябров. Их нежное сияние озаряло собрание топоров разных эпох, многие из которых выглядели настолько старыми, что можно было с уверенностью утверждать: им действительно не одно столетие.

В центре комнаты располагалась кованая люстра. Её неяркие лучи наполняли пространство теплом и уютом. Хотя в зале было много людей, они словно исчезали в этом мерцающем свете, создавая ощущение уединения.

Однако настоящим украшением интерьера служила стена у барной стойки. На фоне насыщенного фиолетового цвета выделялся впечатляющий барельеф. Два дракона, словно ожившие, переплетались своими телами, их пасти направлены друг на друга, готовые к смертельной схватке. Каждая чешуйка на их напряжённых телах, казалось, излучала энергию предстоящего сражения, усиливая ощущение волнения и ожидания. Этот барельеф был не просто декоративным элементом, он был центром внимания, притягивая взгляды.

– Это великолепно! – прошептала Игрэйна.

– Вы находите? – раздался глубокий женский голос из-за барной стойки.

Игрэйна повернулась к его обладательнице и с улыбкой произнесла:

– Анна, добрый вечер.

Краем глаза она заметила, что Глэн пристально разглядывает хозяйку. Когда они впервые появились в полицейском участке по делам, связанным с открытием бара, Игрейна тоже была поражена, увидев столь гармоничную пару. В облике мужчины чувствовалась мощь, которая контрастировала с нежностью и изяществом его спутницы. Её рост лишь немного уступал супругу, но на его фоне она казалась слабой и беззащитной. Волосы цвета коньяка вились обрамляя её белоснежное лицо, придавая ему мерцающий оттенок. Очки в красной оправе не скрывали пристального взгляда изумрудных глаз. Её одежда, свободная и выполненная из натуральных тканей, подчеркивала изящные изгибы её фигуры. Анна, несомненно, была привлекательной женщиной, но рядом с возлюбленным она напоминала лесную нимфу, которую оберегает великан. В воздухе витал тонкий аромат трав, леса и пряностей, дополняя её образ. Глэн разочарованно вздохнула, и Игрейна пожалела подругу. В этой ситуации не было никаких шансов.

Хозяйка с улыбкой поставила перед Игрейной и Глэн два бокала пива.

– Ульриху очень нравится этот барельеф, а меня он всегда заставляет дрожать, – произнесла она. – Каждый раз, когда я смотрю на него, мурашки по коже.

Она поёжилась.

– Но либо он, либо еженедельный конкурс по метанию топора, – добавила она. – Ульрих такой затейник!

Женщины удивлённо посмотрели на нее.

– Конкурс по метанию топора? – переспросили они.

– Да, – кивнула Анна. – Ульрих просто обожает его.

Увидев их озадаченные лица, она звонко рассмеялась.

– Да я же шучу! – воскликнула она.

В этот момент рядом с Анной появился Ульрих и заключил жену в объятия. Громко чмокнув её в макушку, он повернулся к Игрейне, продолжая обнимать супругу за талию.

– Лейтенант Линн, это – точная копия герба семьи одного моего старинного друга, – сказал он. – К сожалению, он давно умер, но я стараюсь почтить его память, сохраняя его наследие. Я верю, что он когда-нибудь вернётся.

Он с грустью посмотрел на стену.

– Здесь изображена схватка золотого и чёрного драконов, которая произошла во времена Артура, – продолжил он. – Два претендента на трон, чьи споры на него могла решить лишь битва.

– А кто же победил? – спросила Игрэйна с неподдельным интересом.

– К сожалению, чёрный, – ответил Ульрих. – Он коварно напал на золотого дракона, когда тот был ранен, и, воспользовавшись моментом, нанёс удар в сердце и спину.

На мгновение его взгляд стал суровым, но вскоре на лице появилась довольная улыбка. Ульрих ловким движением освободился и, кивнув на дверь, обратился к Анне и остальным:

– О, они пришли, давайте пересядем за столик у окна.

Женщины повернулись в направлении его взгляда и увидели входящих в зал Сюзанну Берсерье с её мужем Валерианом и сопровождающим их Микаэлем. Игрэйна ещё не успела познакомиться с ними, но уже была наслышана о их семье.

Глэн, быстро оценив Микаэля, приободрилась и подмигнула подруге.

– Надеюсь, этот свободен, – сказала она и, соскочив с барного стула, направилась за Анной и Ульрихом, встречающими вновь прибывших.

Вечер проходил прекрасно. Истории от Ульриха и Микаэля лились рекой, с каждой минутой становясь всё фантастичнее. Игрэйна полагала, что причина заключалась в бесконечных кружках с пенным напитком, которые тут же наполнялись, как только пустели..

Спустя примерно два часа Ульрих и Микаэль обсуждали как первый из них одолел медведя без оружия. Когда Микаэль выразил сомнение в том, что такое возможно, через пять минут они уже начали соревноваться в армрестлинге.

Народ в помещении во всю следил за двумя мужчинами, чьи руки сплелись в поединке. Никто из них не собирался уступать друг другу.

– Это надолго, – протянула Анна, наблюдая, как её муж с рыком пытается одолеть противника.

– Это точно, – вздохнула Сюзанна, следя, как её муж за спиной брата даёт ему советы. – Микаэль не привык сдаваться. Он соревнуется со всеми, кто бросит вызов.

Игрэйна обвела женщин взглядом и улыбнулась. Каждая из них с воодушевлением поддерживала своего супруга. Внезапно её сердце пронзила острая боль. Они были рядом с мужьями, а она сбежала от Уильяма, оставив его наедине с их бедой. Она резко встала, но тут же рухнула обратно на сиденье: алкоголь дал о себе знать, и она даже не заметила, как опьянела.

Спустя пять минут Анна подала две чашки, от которых исходил пряный аромат. Одна из них была поставлена перед Глэн, которая сидела с застывшим выражением лица.

– Выпейте, станет легче, – произнесла Анна.

Игрэйна сделала несколько глотков и почувствовала, как её разум проясняется. Она допила и поблагодарила Анну:

– Спасибо, я…

Её слова прервал звук рации.

– Внимание всем постам, на озере Мортон пропала семья из трёх человек. Среди них ребёнок. Просим всех свободных офицеров присоединиться к поискам.

В полной тишине голос дежурного прозвучал особенно звонко. Игрэйна увидела, как Анна резко прикрыла рот руками, а Сюзанна и мужчины внимательно смотрели на неё.

– Анна, я пойду, – произнёс Ульрих, обращаясь к своей жене. Она только кивнула в ответ.

– Мы тоже, – сказала Сюзанна, глядя на своих спутников. Они молча кивнули в знак согласия.

Спустя пару минут вереница машин потянулась сквозь ночь к озеру Мортон.

***

Тёплый душ помог мне прийти в себя. Хотя сон казался очень реальным, это был всего лишь сон.

Он стал более подробным, но было одно существенное отличие. Я не чувствовала того ужаса и боли, которые обычно испытывала после кошмаров, связанных с озером. Мой разум был ясным и чистым, без следов паники.

В задумчивости я потянулась к полке с банными принадлежностями и взяла флакон с шампунем. Лаванда. Я улыбнулась – Грэйни, как всегда, предусмотрительно всё подготовила к моему приезду.

Я единственная в нашей семье была неравнодушна к этому запаху, поэтому она, разумеется, заранее зашла в магазин и купила мне шампунь с этим ароматом.

Он наполнил ванную комнату, и я закрыла глаза, наслаждаясь.

Мысли путались в голове, пока не сформировался образ мужчины с длинными волосами и стальным взглядом, пристально смотрящим на меня. Его волосы мерцали платиновым светом.

Я рассматривала обнажённый торс и чёрные кожаные брюки, скользя от груди к рельефному прессу. Моё дыхание участилось, когда он начал приближаться ко мне той же походкой, которую я видела во сне. Теперь она не внушала мне ужас, а, напротив, я желала, чтобы он подошёл ко мне.

Он подошел вплотную, и я увидела на его левом боку шрам в форме полумесяца. Я хотела дотронуться до него, но тут же отдёрнула руку, не решаясь взглянуть ему в лицо.

Сделав шаг назад, я попыталась скрыться в сгущающейся темноте. Но он настойчиво притянул меня обратно и прижал к своей груди. Моя макушка не доставала до его подбородка. Он склонился ко мне и прошептал на ухо:

– Наконец-то я нашёл тебя.

Я медленно подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. В этот момент за стеной раздался пронзительный крик моего брата: «Поберегись!!» – и звук смываемой воды в туалете. В тот же миг из крана полился кипяток, вырвав меня из приятных сновидений.

Я поспешно повернула ручку с холодной водой на полную мощность, и кипяток сменился ледяным потоком.

– Арти, засранец, я тебя прикончу! – ответом на мои крики стал смех, раздавшийся за стенкой.

Смыв шампунь, я выбралась из ванны. Мой непутёвый брат, как обычно, решил провернуть любимую шутку с «ванной сатаны». Пообещав себе отомстить ему при первой же возможности, я накинула халат и прошла в комнату.

Признаться, я была расстроена тем, что меня прервали, даже больше я была разгневана. Вздохнув, я опустилась на кровать и закрыла глаза, стараясь снова увидеть его лицо, но всё, что мне удавалось, – это размытый образ, сотканный из платинового света. Все мои попытки были тщетны. Но мурашки, пробегающие по моему телу, не давали забыть его слова. Я повторяла их в своей голове снова и снова, пока звук музыки не сбил меня с мысли.