Огонь и лёд

Генерал понял, что недаром отвлекся от новостной сводки. Во время монолога матери его брови поднимались и опускались в такт произносимых фраз.

– Хорошая фантазия, Светлана. Впрочем, это хорошая работа. По возвращению в столицу изложите мне ваши мысли в форме рапорта, и мы примем окончательное решение. Впрочем, других вариантов все равно нет. Почему Вы все-таки поехали с нами? Если думаете, что будем издеваться над ребенком и ставить опыты, вынося его голым на морозном поле, то ошибаетесь, я сам не допущу. Если причина только в заботе о детях, искренне советую сбавить обороты, поскольку ситуация у нас крайне необычная, и в данном случае Ваш материнский инстинкт явно не всегда будет на пользу.

– Поняла, Георгий Степанович, – Светлана сделала серьезное лицо, получив упрек от руководства, но тут же улыбнулось во все лицо, предрекая утверждение ее предложений по поводу имен.

Далее, до самого прилета в Ненецкий округ все пассажиру сохраняли непроизвольную тишину, лишь изредка нарушаемую рекомендациями пилота. Вертолет плавно приземлился на взлетной полосе и дверь открылась, приглашая к выходу присутствующих. Несмотря на раннюю осень из проема повеяло холодом, что явно указывало на холодный климат пункта назначения.

Было раннее утро, но уже светло, поэтому можно было четко рассмотреть, что аэропорт Нарьян-Мара не представлял собой грациозное сооружение – небольшое трехэтажное здание посреди поля. В нескольких десятков метров от места приземления стояли несколько машин – две огромные черные иномарки с правительственными номерами и два автомобиля попроще, принадлежащих местной администрации.

К вертолету направлялась группа из четырех человек. По внешнему виду и походке можно было определить их принадлежность к властным структурам, однако, не самого высокого ранга. Это были глава администрации Нарья-Мара, руководитель местного УВД, председатель заксобрания, ну и для пущей важности был срочно вызван руководитель местного подразделения МЧС. Мужчина, идущий немного спереди, подойдя, протянул руку генералу.

– Доброе утро, Георгий Степанович! Что ж Вы не предупредили, что будете, я только от диспетчеров узнал, что к нам такой гость едет, тут же выбежал, ну то есть выехал. Знали бы, прием знатный бы устроили. Простите, я – мэр Нарьян-Мара Леванович Виктор Степанович.

– Здравия желаю, Виктор Степанович! А мы к вам не отдыхать приехали, поэтому и приемов не ждали. Кстати, ваш Минздрав уже в курсе нашего визита, так что можете не провожать. Но за встречу спасибо, далее мы сами!

– Как это Минздрав в курсе! Все в курсе, кроме меня. Что это тут творится такое?

Генерал со своей командой уверенным шагом направился к ожидающих их автомобилям, оставив у вертолета недоумевающую группу встречающих.

На открытом пространстве шквалистый ветер пронизывал тело даже через одежду. Идущие за Мельниковым люди прибавили темп и быстро расселись в ожидающие автомобили. Убедившись, что все в сборе, Георгий Степанович, последним устроился на переднем сиденье первой иномарки и дал указание выдвигаться.

– Володя, ну ты хоть бы машину согрел, видел же, что прилетели, – бросил он водителю и обратился к сидевшим сзади акушерке и Светлане с ребенком, – сейчас, девочки, потерпите – и машина нагреется, да и ехать недалеко.

Женщины сзади сидели, съежившись и укутавшись в куртки, в надежде согреться.

– Георгий Степанович, холод какой, – сказала Светлана, – но Вы должны это видеть.

Генерал молниеносно повернулся будто сзади что-то взорвалось. Лежавший на коленях у матери ребенок безмятежно смотрел по сторонам и вовсю улыбался.

– Черт меня подери, – просто рявкнул генерал, – ему не холодно.

Глава 2.

За последние пять минут секретарь четыре раза брала трубку телефона и отвечала Президенту, что генерала Мельникова еще нет. Однако, телефон вдруг снова зазвонил. Несмотря на уже легкое негодование, женщина снова ответила. За много лет работы такое она помнит только единожды, когда мир стоял на пороге третьей мировой войны, и с докладом, от которого зависела судьба отечества, должен был придти министр обороны

– Слушаю, Господин Президент, – тайно скорчив гримасу, ответила она.

– Таня, Мельникова нет еще? Посмотри, может в коридоре стоит…

– Нет, пока не было. Простите, но у Вас встреча с ним в десять, а еще без десяти.

– Я без тебя знаю, сколько сейчас время, – раздался в телефон такой крик, что Таня невольно отодвидула трубку от уха, – как придет – сразу ко мне, можешь не звонить!

Секретарь громко выдохнула, при этом заметив, что она стоит, хотя разговаривать рабочее место позволяет и сидя. Она поправила одежду и собралась сесть, но в этот момент в дверь раздался стук, на пороге показался генерал.

– Слава Богу, Георгий Степанович! Он ждет Вас, меня уже терроризирует, заставляет идти по зданию искать. Заходите быстро! Да, постойте. У него настрой какой-то особенный, возбужденный что ли. Поэтому поосторожнее, искренне надеюсь, что у Вас хорошие новости, а то мне до конца дня доработать нужно. Как во вредном цеху тут, война с Америкой, а я будто на передовой.

– Спасибо, Танечка за предупреждение. А новости у меня хорошие, так что работай спокойно.

Мельников, вновь постучав, открыл дубовую дверь и вошел в хоромы главы государства. Сам глава сидел за столом, делал пометки с нейтральным лицом, вид которого не сочетался с эмоциями секретаря о настроении шефа. Впрочем, скрывать расположение духа публично или даже на переговорах в узком кругу было одной из наиболее сильных сторон Президента. При виде генерала он слегка поднял глаза, указал на стул и продолжал дальше что-то интенсивно писать в ежедневнике. Так продолжалось пару минут в мертвецкой тишине, от которой каждому становилось не по себе. Нахождение в этом кабинете приравнивалось с нахождением в клетке с диким зверем, успешный выход из которой зависел только лишь от умения убеждать, договариваться или искренне покаяться.

– Георгий Степанович, – начал Президент, убирая ручку в карман пиджака, а ежедневник – в ящик стола, – несмотря на нашу договоренность проводить еженедельные встречи, Вы попросили у меня, так называемую, отсрочку на два месяца дабы лично контролировать ход операции «Огонь и Лед». Надеюсь, что это было Вам действительно нужно и Вам есть, что мне рассказать. Слушаю.

– Спасибо, что согласились, – Мельников вздохнул и понял, что слова нужно подбирать как никогда правильно, чтоб донести суть происходящего, – спустя неделю после рождения близнецов наши специалисты проводили анализы и не выявили каких-либо аномалий физического состояния мальчиков, все органы и системы работали стандартно, без критических отклонений. Они были абсолютно здоровые также, как и остальные дети в нашей стране. Это было прекрасно, но цели проекта, как Вы знаете, были несколько иными. Разгадка этой головоломки пришла совершенно случайно, честно говоря, моему восьмилетнему сыну, и скрывалось в том, что близнецы родились одним целым. То есть, пока они находятся вместе – никаких неординарных результатов они не покажут. Если же их разделить, имеется ввиду территориально, то происходит что-то невероятное. Простите, что сейчас немного по-простому скажу, но за сорок лет службы я такого не видел. Одного из них поместили в министерскую клинику Нарьян-Мара, где в настоящее время уже практически зима. Скажу так, в настоящее время это наиболее комфортное место в нашей стране для этого ребенка. В сопровождении врача и наших сотрудников, которые одеваются по-зимнему, как говорится, в пальто и валенки, ребенок в коляске выходит в одном памперсе без каких-либо одеял и прочих тряпок. Его моют исключительно ледяной водой, а обычная одежда носит только эстетический характер. Малейшие признаки тепла вызывают интенсивное потоотделение и дискомфорт. Специалисты пытались искусственно, но плавно усилить нагрузки, в результате чего выяснили, что младенец способен комфортно себя чувствовать при температуре до минус восьмидесяти градусов. Это, вероятно, не предел, но в настоящее время рано проводить экстремальные эксперименты. Совершенно иная ситуация с его родным братом. Его временно разместили в Элисте. По данным экспертов, только в Калмыкии можно что-то испытать жарой. Мальчик может часами находится на палящем солнце без каких-либо внутренних и внешних повреждений и дискомфорта. Кожные покровы не изменяются, будто не воспринимая то, чему подвержен обычный человек. Подробные данные и показатели я изложил в отчете. Но и это еще не все. Анализы их состояния проводились регулярно, думаю, так будет и в дальнейшем. Результаты показывают, что с укреплением иммунитета растет их температурная восприимчивость, а также увеличивается способность кожных покровов адаптироваться к состоянию организма. То есть, в дальнейшем, грубо говоря, один сможет ходить без перчаток на северном полюсе без риска отморожения конечностей, а другой – никогда не получит тепловых ожогов. Кроме «температурного разделения» произошли еще некоторые изменения в ДНК. Можно сказать, это побочные эффекты, которые невозможно было предусмотреть. Так, скоро мы увидим, что это совершенно разные по характеру люди – возможно, один интеллектуал и эстет, другой, к примеру, простак и грубиян. Возможно еще что-то, это будет для нас сюрпризом, который постараемся контролировать. Это просто невероятно! Специалисты из нашего центра спрогнозировали модель их развития, исходя из первых месяцев жизни. Получилось, что кроме всего прочего их «температурный недуг» придет в норму, то есть наш «лед» будет спокойно воспринимать жару, так же, как все обычные люди, вдобавок с врожденным морозным противостоянием. Так же и второй брат. Об этом долго можно рассказывать, но, позвольте, остановлюсь, еще на одном моменте, который я посчитал исключительно важным. Вместе с укреплением иммунной системы и восстановлением теплового восприятия будет снижаться их зависимость от удаленности друг от друга. В идеале, через пару десятков лет у нас будут два идеальных сотрудника, готовых работать в любых условиях и в любой точке мира, даже не доступной ни одному человеку. Господин Президент, это было вкратце о результатах эксперимента. Более подробно я изложил в рапорте, а также готов ответить на любые вопросы.

В воздухе повисла уже традиционная минутная пауза, которую хозяин кабинета использовал для обдумывания услышанного и формулировки ответа.

– Дай Бог, Георгий Степанович, чтоб ни одна живая душа не узнала о том, что Вы мне сейчас открыли, – негромким голосом проговорил Президент, – я уже представляю, как патриарх указывает мне на необходимость свернуть любые опыты над людьми, а мировое сообщество громогласно заявляет о бесчеловечным методах создания универсальных солдат удачи. Тем не менее, вспоминая аргументы, которые Вы приводили в ходе нашей прошлой встречи, а именно, то, что мы должны быть первыми, а не догоняющими, прихожу к выводу о правильности наших хоть и не столь эстетичных действий. Просто умоляю Вас, лично обеспечьте конфиденциальность всей операции! С ростом детей возможно придется привлекать дополнительный персонал. Еще раз повторю – лично подбирайте каждого сотрудника и проверяйте до того, с кем он спит. Теперь о другом. Какие-то трудности возникают в ходе деятельности? Может требуется дополнительная административная или финансовая поддержка?

– В целом, все держим под контролем, – генерал выдохнул с облегчением, глядя на реакцию Президента после шокирующего доклада, – мы предоставили матери квартиру в надежном месте, поскольку так или иначе детям нужна будет социальная адаптация и белее менее естественная среда для жизни. Кроме того, насколько это было возможно, галантно объяснили Светлане Вячеславовне, что малышам нужен отец, хотя бы на первое время. Когда близнецы чуть подрастут, нужно будет определиться с местом их постоянной, так сказать, дислокации ввиду того, что их деятельность в оперативной работе начнется еще не очень скоро. В этом направлении сейчас активно работаем. Другие разработки в области генетической модификации человека также ведутся, но будут лишь в теории без практического применения до получения окончательных результатов по близнецам. И, кстати, теперь наши герои – Лука и Матвей, а для иностранных спецслужб – обычные люди – Лукас Фоссум и Матео Гарби.

– Ну молодцы, – Президент неожиданно, даже для себя самого, рассмеялся, – а мне нравится, работаете. Рад, что у Вас все под контролем, генерал. По поводу других разработок – правильно, посмотрим сначала, что у нас здесь получилось. С мистером Фоссум и мистером Гарби закончили, теперь можно пройтись по другим темам.

***

Выйдя от Президента, генерал понял, что чертовски устал и теперь, наконец-то, можно пойти домой, чтоб в семейном кругу отдохнуть и набраться сил для следующих свершений. Главный вопрос его деятельности в части операции «Огонь и лед» встал на «нужные рельсы» и находился, самое главное, под контролем. Улыбнувшись секретарше Татьяне, с надеждой смотревшего на него, он покинул приемную и собрался набрать номер водителя. Однако, нагрянувшее на него расслабление прервал входящий звонок, на экране высветилось «Света Рыжикова». На мгновение задумавшись о том, стоит ли торопиться домой, он ответил.

– Да, Светлана, – глубоко выдохнув, сказал генерал.

– Георгий Степанович, добрый день, – раздался встревоженный голос женщины, – можем с Вами встретиться? Мне очень нужно обсудить один вопрос. Простите, я бы не звонила, но уже два дня не сплю, переживаю.

– Если действительно срочный вопрос, то должны встретиться. Но что стряслось-то еще, можешь сказать? Я у приемной Президента, только что отчитывался, что все идет по плану, с малышами что?

– Нет, с мальчиками все в порядке, – затараторила Светлана. Ее голос задрожал, в телефоне был слышен негромкий плач, – вопрос во мне. Пожалуйста, мне нужно с Вами поговорить.

– Господи, Света, не плачь ты. Думаешь есть вопрос, который я решить не могу? Диктуй адрес, выезжаю за тобой.

Через полчаса машина генерала подъехала по указанному адресу и остановилась во дворе. У подъезда стояла женщина в длинном плаще, скрестив руки будто от холода. Выглядела она по-домашнему, без макияжа, волосы развевались на ветру. Увидев автомобиль, она быстрыми шагами подошла и села на заднее сиденье рядом с генералом.

– Сережа, сходи покури пока, нам поговорить нужно, – спокойно сказал Георгий Степанович водителю. Тот понял без дополнительных объяснений и быстро покинул салон, – здравствуйте, Светлана. Рассказывайте, что стряслось.

– Товарищ генерал, простите, что я так внезапно, но места себе не нахожу. Я четко себе представляла, что то, что сейчас происходит – это эксперимент, а я лишь часть его. Понимала, что близнецы нужны лишь для генетических опытов, выполнения каких-то стратегически важных целей. Но я понимаю, что не могу так. Сейчас они далеко от меня, а я сижу одна и каждую секунду вспоминаю, как обнимаю их и целую. Думала, что материнский инстинкт – не мой «конек», но несколько ошибалась. Я не могу без них, хоть они и нужны вам. Георгий Степанович, не знаю, сколько и где Вы будете их держать, но, умоляю, позвольте мне видиться с ними. Это же дети, им нужна мать и они нужны мне. Простите мою истерику, но надеюсь, Вы меня поймете.

Сказав это, Света уже не сдерживала слезы и разрыдалась на всю катушку. А генерал посмотрел на нее, развел руками и опять глубоко вздохнул. Ну не хватало еще только баб успокаивать! Он привык руководить подчиненными, порой целыми отделами, но успокоить женщину было выше его сил.

– Светлана, – неожиданно рявкнул он, – перестань реветь, прошу тебя. Я понял в чем вопрос, можешь дальше не объяснять. Но если ты вот так будешь просить меня, я даже сообразить не смогу, что делать нужно. Не привык я, понимаешь, когда женщина плачем что-то выпрашивает у меня. Перестань нюни распускать и дай минуту подумать.

Плач прекратился, женщина достала салфетку и пыталась привести себя в порядок. Генерал тем временем без движений смотрел в окно и думал. В машине стояла полная тишина, нарушаемая изредка издаваемым лаем собаки у соседнего подъезда. Так продолжалось всего пару минут, которые показались вечностью.

– Значит так, – Георгий Степанович быстро просчитывал в голове все варианты. От правильного решения могло зависеть многое, – я дам распоряжение в Минтранс, когда нужно будет лететь – полетишь. Единственное условие – должна держать меня в курсе и постоянно быть на связи. Также «со своей колокольни» будешь смотреть за состоянием пацанов и сообщать мне, если будет что-то происходить, что имеет отношение к делу. Только несколько дней подожди, а потом можешь выдвигаться. Я сообщу тебе дополнительно. Куда полетишь сначала – на юг или на север?

– К Луке сначала, в Нарьян-Мар, – Светлана уже плакала от счастья и спешила вытереть вновь наступившие слезы, – я думаю, он более чувствительный. Не знаю откуда, сердце подсказывает. Несколько дней побуду, потом к Матвею. Спасибо Вам, Георгий Степанович, не знаю как благодарить. И простите за мое состояние, ну не могла уже больше.

– Не за что. В принципе, сейчас это и есть твоя работа. Только особо их не балуй, они мне мужиками нужны, – генерал улыбнулся, пытаясь подбодрить женщину, – еще раз напоминаю – обо всем, в том числе о своих передвижениях сообщай мне лично. Все договорились, иди уже, а то я так до дома и не доберусь сегодня.

– До свидания, Георгий Степанович, – Светлана наконец улыбнулась ему и, открыв дверь побежала в подъезд.

– Ох уж эти женщины, они своим плачем чего угодно добьются. Сергей, садись в машину, поехали домой.

***

Телефонный звонок повторялся снова и снова, абонент явно хотел дозвониться до адресата. Светлана наконец открыла глаза и посмотрела на часы – было только семь утра. Телефон продолжал дребезжать на рядом на тумбочке, так и призывая ответить. Женщина повернула голову в сторону аппарата и тут же окончательно проснулась, как от ледяного душа – она знала этот номер.

– Алло, господи, что случилось, что-то с Лукой?

– Светлана Вячеславовна, до Вас не дозвониться. Простите, что так рано, – явно испуганный голос заведующей детского сада в Нарьян-Маре наводил интригу предстоящего разговора, – с Вашим сыном, можно сказать, все в порядке, но я должна лично с Вами поговорить. Возможно, есть что-то, что тщательно от меня скрывали, но в данном случае я это должна знать. Когда сможете приехать?

Светлана села на край кровати и, немного отстранив телефон от уха сильно выдохнула. Она прекрасно понимала, что когда-то наступит этот момент, то время, когда ее мальчики начнут проявлять свою сущность, и это постепенно будет становиться общеизвестной сенсацией. Теперь же нужно было правильно ответить и взвесить риски и ответственность за происходящее.

– Понятно, – негромко ответила она, – Лидия Викторовна, я перезвоню Вам через часок. А пока, очень прошу, об этом разговоре и том, что узнали, пока не распространяться. В любом случае, в самое ближайшее время я буду в Нарьян-Маре.

– Хорошо, буду ждать, – сказала заведующая с нескрываемой ноткой раздражения из-за того, что ее не поставили в известность, – а пока-то что делать мне? Вы прекрасно знаете, как я вижу, о чем я говорю.

– А пока, Лидия Викторовна, делайте свою работу и следите за детьми. Как я уже пока попросила, постарайтесь не давать огласке тому, что знаете, – Светлана решила включить свои навыки оперативного сотрудника и прервать дальнейшие возражения на корню. С ума можно будет сойти, если все начнут понукать детьми и указывать на их особенности.

Придется лететь в Ненецкий округ и разбираться с ситуацией, но самостоятельно это сделать не получится, не поставив в известность руководство. Да и, как это не парадоксально, какое решение принять относительно ее сыновей, оказывается, не ей решать. Так или иначе, для начала нужно советоваться с генералом.

Она поняла, что окончательно проснулась и дальше поваляться в постели больше не получится, поэтому вновь занялась телефоном.

– Слушаю, Света, – долго ответа генерала ждать не пришлось. Он по-военному рано просыпался, а когда дело доходила до ее мальчиков, он всегда был готов к бою.

– Георгий Степанович, доброе утро! Не стала бы Вас беспокоить с утра пораньше, но звонили только что из Нарьян-Мара, мои мальчики пошли в бой. Не в курсе пока, что там Лука вытворил, но заведующая пыталась рвать и метать, что мол у нас тут такие дети, а я об этом не знаю. Честно говоря, им уже полтора года, они бегают и развиваются, а их способности рвутся наружу. Чем дальше, тем больше людей будут это замечать. Нужно принять какое-то решение, предлагаю…

– Погоди ты, не тараторь, предлагает она! – прервал ее собеседник, – ты думаешь, что я зря что ли являюсь директором ФСБ? Не знаю как ты, а я предвидел эту ситуацию еще когда они родились. Поэтому, ты не переживай, все идет так, как планировали, просто настало время для следующего этапа операции. Так что не переживай сильно, а с этой мадам из детского сада я вопрос решу сам. Слушай внимательно, что тебе нужно делать. Собирай вещи, через два часа к тебе Сережа заедет и в штаб привезет. Готовься уехать далеко и надолго, все детали при встречи расскажу. И помни, что ты не одна – за тобой вся страна стоит, только она еще об этом не знает. Все, давай, не опаздывай.

Генерал также по-военному дал четкие инструкции и отключил вызов, не дожидаясь реплик и возражений. Два часа на сборы далеко и надолго. Еще бы в курсе быть куда и насколько. Оставалось только догадываться, что задумали российские спецслужбы и что еще у них на уме в соответствии с оказывается имеющимся планом. Светлана пару минут сидела, смотря на небольшое пятно в стене напротив, будто на нем были зашифрованы ответы на все прыгающие в голове вопросы. Потом она вспомнила про два часа и Сережу, вскочила и побежала в ванную. Нужно столько всего успеть. Черт возьми – внезапно, но далеко и надолго.

– Во что я ввязалась, – набегу сказала она, – что хотят, то и делают теперь со мной.

Через полтора часа телефон вновь дал о себе знать. На экране высветилось «Сергей водитель».

– Алло, – нервно крикнула Светлана. Это был не генерал, поэтому сегодня хоть на ком-то можно оторваться, – сказали два часа на сборы, чего так рано звонишь?

– Простите, Светлана Вячеславовна, – Сергей был крупным накаченным мужчиной, однако в данной ситуации даже он спасовал перед женским порывом, – хотел сказать, что в дороге сейчас, скоро буду у Вас. Еще не подъехал, собирайтесь спокойно.

***

Экстренное заседание рабочей было организованно в помещении охраны, одна из импровизированных стен которого представляла собой составленное панно из экранов с трансляцией видеонаблюдения периметра и внутренних помещений здания. В центре стоял небольшой стол, за которым поместилось бы не более шести, максимум восьми, человек. Стульев же было почему-то только четыре. Вся обстановка, по всей видимости, была сооружена спонтанно в исключительно временных и неофициальных целях. На небольшом диване слева от входной двери сидел начальник ФСБ и что-то кропотливо, надев очки, разбирал в планшете. По обе стороны от дивана стояли два амбала-охранника, еще один сотрудник сидел около мониторов и наблюдал за происходящим.

Звук открывающейся двери заставил всех присутствующих оторваться от своих занятий и посмотреть на входящих. На пороге показалась сначала Светлана, которая слегка растерялась от необычно скромной и нестандартной атмосферы, затем робко вошел водитель Сергей.

– Георгий Степанович, я у машины буду, – сказал водитель с чувством выполненного долга и закрыл за собой дверь. Он достаточно хорошо понимал, что его присутствие нежелательно, поэтому, не дожидаясь соответствующих реплик, оставил компанию.

– Здравствуйте, Георгий Степанович, – решительно сказала Светлана. Всю дорогу она размышляла над тем, как переломить отношения с генералом в свою пользу чтоб ее мнение все-таки учитывалось при принятии соответствующих решений. Это было непросто, но со служивым человеком нужно попробовать разговаривать на его языке, – надеюсь Вы просветите меня относительно дальнейшей работы. Почему-то мне кажется, что есть еще много чего, что Вы решили со мной сделать, а также с моими детьми. Простите, но я просто требую, чтобы Вы ставили меня в известность несколько заранее, а не непосредственно перед тем, как начнется война. Я готова, жду дальнейших инструкций, а также, надеясь на Ваше понимание, объяснений.

– Привет, Света, чего ты закипишилась-то? – генерал слегка улыбнулся, что символизировало, что слова женщины в какой-то мере произвели нужный эффект, – садись на стул, сейчас обсудим с тобой наши дальнейшие действия. К нам еще должна была присоединиться Алла Сергеевна, если помнишь, специалист по детской психологии, но, к сожалению, не смогла. Вместо этого мы устроим с ней сеанс видеосвязи. В твоих словах чувствуется слегка возбужденный материнский инстинкт и переживания за судьбы детей. Даже не знаю сейчас, хорошо это или плохо. Ну это, безусловно, прекрасное чувство, однако, в рамках операции, как бы оно не помешало. Ну не суть. Первичная адаптация близнецов окончена, и я принял решение направить на место, так сказать, постоянной дислокации – твой Лука летит в Норвегию, а мсье Матео – в Катар. Там они будут находится до своего совершеннолетия, периодически примерно раз или два в год встречаясь вместе в Москве. Ты же можешь находиться там, где захочешь – Норвегия, Катар, Россия или Австралия лишь бы твое присутствие ощущали дети. Таким образом, в указанных регионах, по мнению наших специалистов, наиболее эффективно можно отработать их специфические особенности организма. Кроме того, они будут изучать местные язык и культуру, то есть готовиться к работе в данном регионе. Также наши лаборанты, до сих пор следившие за твоими чадами, выявили такую штуку – с укреплением иммунитета именно периодические встречи братьев будут способствовать снижению их территориальной разделенности на эффективность тепловой переносимости. То есть в скором времени мы получим двух обычных, совершенно здоровых мужчин со своими, в хорошем смысле, «тараканами». Ну это было вкратце. Если тебе понадобятся более конкретные данные, результаты анализов или еще все, что угодно – можешь смело от моего имени обратиться к соответствующим специалистом. Будут проблем – звонишь мне. А теперь свяжемся с Аллой Сергеевной, она желала дать тебе напутственное слово. Да и еще, Света. Я ответил на твои вопросы, считаем, что тема закрыта, но повышение голоса в свой адрес не допускаю, так и знай. В дальнейшем этого терпеть не буду.