Над водами Ксанфа. Ошибка царьзидента

Вторая половина считает эльфов задаваками и поработителями. Когда орка на пособии начинаешь спрашивать – «и как же это они тебя поработили, если ты за всю жизни и месяца не проработал?», он может привести массу аргументов типа «они не дают нам стать такими как они».

Спросишь – «какими как они», ответит «которые всем тут рулят». На уточняющие вопросы вроде «а чем они мешают лично тебе», орк обычно затрудняется ответить. Дело в том, что в оркских районах даже полиция в основном состоит из орков. Никто не мешает оркам одеваться как им нравится, курить что они курят и пить, что они пьют, чтобы забалдеть, танцевать их оркские танцы и трахаться в лопухах под забором.

Но если бдительное око с неба видит, что происходит что-то реально противоправное, возмездие прилетает тут же. В виде своего же оркского полицмена. Но орки прекрасно знают, кто за ним стоит, кто все так устроил, и им это не нравится. Но сделать они ничего не могут, и это воистину прекрасно!

* * *

Для того чтобы скрыть себя от посторонних и излишне любопытных глаз, острожная и жаждущая приватности большая часть человечества изобрела заборы. А куда меньшая, любопытная и беспокойная его, человечества, часть научилась делать в заборах дырки. Уже полчаса как за пиршеством и танцами на лужайке у дома Свиридовых наблюдала пара любопытных женских глаз. Дырки были проделаны аккуратно и как бы случайно – при сварочных работах над забором. Аккурат на нужной высоте, чтобы сидеть на стульчике и все видеть. В деталях. Эта несносная Маргушка опять завела себе нового мужика. При живом-то муже. И сестрица ее подозрительная туда же. Того гляди, групповушку устроят бабки-ешки. Нет, давно пора на эту парочку написать куда следует. Из бывших ведь, что та, что та.

За картиной на соседском дворе, нервно расчесывая свои мокрые длинные волосы, ревниво наблюдала одинокая горожанка Екатерина Васильевна Халтурина, девушка бальзаковского возраста, редкой по ее мнению красоты и еще никем по достоинству не оцененных достоинств, попутно давняя тайная соперница Маргариты Михайловны. Они были не просто соседки. Обе выросли на одной улице, ходили в одну и ту же школу, учились в одном и том же ВУЗе, но никчемной, по мнению Екатерины, Маргарите постоянно и незаслуженно везло, а вот ей, Кате, такой умной и красивой – как-то не очень.

Хотя, если разобраться, не везло Кате часто исключительно из-за ее привычки совать нос туда, куда не просят, а также лезть в знакомые к сомнительным личностям. Благодаря таким талантам и природной непоседливости, Катя успела сменить массу профессий и мест работы, побывать в трудовом помидорно-мандариновом рабстве за границей, отрабатывать два месяца натурой за замерзшие в киоске цветы, и даже отсидеть полгода в СИЗО за какую-то, по ее, Кати, разумению, абсолютную мелочь.

Да и с мужьями тоже везло не очень, не то, что Маргарите этой. С которой, кстати, открыто Катя никогда не конфликтовала. Наоборот, они дружили. И эта дружба была прикрытием для одного из секретных увлечений Кати и утешений ее израненной души – тайно трахать хахалей и поклонников своей удачливой подруги.

Самым большим и сложным призом оказался муж Марго, Сергей, бесследно исчезнувший около года назад, как раз тогда, когда вся заварушка в стране шла уже в полный рост.

Сергей Свиридов женился на Марго давно, в первое их лето после окончания института. Жизнь вокруг била ключом, у самой Кати было полно поклонников, и тогда она не особо обратила внимание на скромного парня, закончившего юрфак двумя годами раньше. Первые 10 лет после выпуска пронеслись как сплошной ураган безумных жизненных решений, неожиданных встреч, бесшабашных пьянок и прочей житейской чехарды вдалеке от родного городка. И только когда Екатерине пришлось фактически бежать из этой заносчивой и вдруг проявившей к ней враждебность Квасквы, спасаясь на самом деле от наделанных по глупости долгов, она вновь очутилась здесь, в этом милом родном захолустье. Мама еще была жива и жила в их большой квартире в центре.

Идея продать квартиру и купить этот дом была ее, Катерины. В ее мечтах эту деревянную халупу должен был потом сменить роскошный особняк с открытым бассейном и сногсшибательным ландшафтным дизайном.

Из этих мечт за восемь быстро пролетевших на родине лет появились разве что канализация, да роскошные, и это признавали многие, цветники. Лучше чем у соседки, что хоть как-то сравнивало счет.

Но у той был и дом и бассейн. Бассейн, правда, был сборный, но все равно было обидно. И хотя сама Катя часто бывала здесь в гостях и купалась в нем, дырку в борту, когда хозяева не видели, руки проковыряли сами.

Рукастый Сергей дырку в стенке залечил, а когда попал таки под ее чары, Кате стало и вовсе не так обидно. Кроме Сергея к числу своих тайных побед над соперницей относились дядя Марго, который явно выказывал к своей племяннице знаки внимания, выходящие за пределы родственных отношений. Он был сед и не молод, но в деле ее тайного соперничества с Марго не это главное. После визита к Кате по ее просьбе посмотреть насос в скважине про Марго он тут же забыл, и это было приятно. Он даже звал замуж и к себе, в Кваскву. Это было бы триумфальное возвращение в негостеприимную столицу, но Катя, подумав, отказала. А еще были: пара коллег Марго по работе, Влад и Николай, и даже ее, Марго, суровый начальник, с которым, правда, получился неловкий конфуз. Но это уже не важно.

И надо было отдать ей должное, Катя была не болтлива. Она умела хранить свое счастье только у себя в памяти, ей этого было вполне достаточно.

Последние пару лет в жизни Кати были непростыми и тяжелыми. Дошло до того, что она, Екатерина Халтурина была вынуждена бороться за место кассирши в местном супермаркете, а это дно, о котором она раньше и подумать не могла. И стоящие мужчины тоже куда-то исчезли. Не с охранниками же ей любовь крутить.

И вот сейчас, наблюдая знойные аргентинские извивы пары за забором, Екатерина вдруг почувствовала, что она еще очень даже молода и готова побороться за себя и свое счастье. Да и танцует она получше… А уж растяжка у нее такая, что перед ней мало кто мог устоять. Нет, надо действовать. Повод, для того чтобы вот так, без приглашения, заглянуть в гости у Кати был – вчера в своем магазине она видела странное и даже пугающее происшествие.

* * *

Выяснилось вдруг, что вещей у Эни с собой практически ничего. Она постирала, все, что было с собой, и сейчас разгуливала по дому в абсолютно голом виде, что, впрочем, очень нравилось Джереми. За последние сутки он кончил уже семь или восемь раз, и ему снова ее хотелось. Такого с ним не было никогда. Эни позволяла не все, и ей явно нравилось доминировать. Он никогда не думал, что ему может такое понравиться. Но завтра рабочий день, а в среду сборище их Ордена, где он тоже должен присутствовать. Он испытывал смутную тревогу, хотя не мог понять, с чем она связана. Эни послала его за вином и сказала. что хочет еще понаблюдать за тем призрачным миром. Насчет того, кого там трахнет или не трахнет Виктор, они так и не поспорили.

Он вышел во двор и направился к ближайшему магазину. Покупка спиртного для эльфа – это немножко отрицательных баллов в Небесный Реестр и предупредительные баллы к медицинской страховке. Превысишь определенный лимит и платишь больше. Причем за все, и за текуший ремонт и за все апгрейды.

Как это все у орков, он не помнил. Многие орки любили расслабиться, откровенно портя свои тела. И вряд ли это было для них бесплатно – чем они лучше эльфов? Он знал, что продолжительность орков на пособии – самая короткая в их мире. Трудно жить долго, если нет никаких целей.

Он задумался про Эни. А у нее есть цель? Среди орков встречаются сильные и целеустремленные личности, и при достаточно высоком социальном статусе они тоже порой легко перешагивают через порог столетия.

Он понимал также, что если их союз с Эни состоится, он тоже будет не вечным – браки в их прекрасном новом мире давно уже не длились как у лебедей – до самой смерти. Смерть в их мире вообще была довольно загадочной вещью. Ведь если ты можешь делать апгрейд постоянно, то зачем тебе умирать? Но что-то с этим явно было не так. Редактуру генов in vivo их общество освоило больше 120 лет назад. Сто лет назад был принят общепланетарный Закон о Человечекой Форме, запрещающий нарушающие Образ трансформациями. Можно менять свойства и возможности, но нельзя кардинально изменить форму.

Его лично это вполне устраивало, хотя в обществе до сих пор шли вялые дискуссии на тему – а почему бы не пойти дальше? Был даже ряд громких скандалов с обнаружением тайных лабораторий, где эльфы превращали себя в жутких чудовищ, но это тоже было давно, чуть меньше ста лет назад.

Он выбрал вино и еду, зарегистрировал покупку и пошел к себе. Эни лежала в шлеме Дубликата на спине, бесстыдно раздвинув ноги. Нежные пальчики ног слегка шевелились – неужели она уже и так научилась?…

Сейчас ему казалось, что он будет хотеть это тело всегда.

* * *

Когда зазвонил колокольчик у калитки, Виктор еще раз убедился, что с Модестом что-то не так. Тот напрягся и пригнулся над столом, насколько это было возможно для такого высокого человека. А еще ему показалось, что это заметил не он один – Вика тоже внимательно наблюдала за своим сокурсником. И только одна Марго, улыбаясь, упорхнула открывать.

В калитку грациозно вплыла уверенная в себе женщина с распущенными волосами и в фривольно распахнутом халатике. Волосы были недавно вымыты, халатик был короток и открывал длинные и симпатичные ноги снизу, а сверху весьма откровенно намекал на грудь самых выдающихся форм. И только лицо вошедшей не оставляло никаких сомнений – в их компанию ворвалось создание порочное и беспринципное. У Виктора на таких взгляд был набит давно. Поздоровавшись с Викой и кивнув остальным, гостья затараторила:

– Маргуша, я тут тебе семена принесла, помнишь, ты просила…

Марго сделала удивленное лицо.

– Ой, Кать, не помню… Ну спасибо, давай сюда…

Но незваная гостья уже без спроса подлетела к столу и плюхнулась на один из стульев. Она невинно улыбнулась Модесту Иннокентьевичу и, не взглянув на Виктора, быстро заговорила:

– Ой, девочки! – всплеснула она руками, – Что я вам сейчас расскажу!!!…

Сижу я вчера на работе. Подходят покупатели, трое. Одежда цивильная, шорты, футболки, кепочки. Но я-то вижу – кто есть кто. У них две полные телеги жратвы и воды литров 30. А у меня лента как раз перед ними кончилась, и вообще кассовый заматерился.

А переходить некуда – везде очереди, народ-то сократили.

В общем, стоят эти молодцы и тихо разговаривают между собой. А я сразу на них глаз положила, какие-то они не такие. И не наши. Тут таких не бывает. Стриженые, накачанные какие-то. Один седой, лет 50—60, может быть. Двое помоложе. Один вообще на гоблина похож.

И седой и говорит, а я все слышу: «…недовзорвали они тогда. Второй заряд не сработал.»

Гоблин ему отвечает: «Так это давно было-то, что теперь-то?…»

А тот ему: «А то, что мусор за собой надо убирать. Недоубрали. Надо это исправить»

А тот: «А мы-то причем?»

Седой: «А при том, что работа у нас такая, Семен. Три дня у нас, три дня.»

Тут гоблин ему негромко, но сердито: «Я под такое не подписывался. И как мы оттуда выбираться будет?»

А тот ему: «Ты не ссы, все продумано. Да и…» – Тут я не расслышала – а потом он сказал: «Главное – грязи побольше, чтоб туда никто даже не думал сунуться.»

Рассказывая, гостья отчаянно жестикулировала длинными изящными пальцами, выкатывая на сидящих за столом большие глаза. Они у нее были и без того крупные и черные, а лицо с отчетливыми чертами богоизбранного народа – узкое и выразительное. Яркая дама, подумал Виктор и перевел глаза на Модеста. То ли рассказ Кати так на него повлиял, но цвет лица его, и без того не особо радостный, принял мертвенный вид. Модест смотрел вниз под стол, изредка поднимая глаза на рассказчицу. Кисти его механически двигались, то сжимаясь в кулаки, то принимая вид каких-то хищно согнутых птичьих лап.

– Ну и что тут такого, Кать? – равнодушно протянула Марго.

– Как что?! – вскричала Катя. – Вы что, все забыли, где живем, и что тут было?!

А если они еще один взрыв устроят? Он же сказал, что «второй заряд не сработал» И что «надо исправить». Ты представляешь, что тут будет? Мы и так тут еле концы с концами сводим. А так вообще уезжать придется… Мне-то что? Моя халупка и так ничего не стоит. А тебе-то, Маргош, есть чего терять…

– Из-зви-ните… – неожиданно для себя, заикаясь, протянул Модест, – Не знаю, как к вам обратиться..

– Катя, просто Катя, – мгновенно сменила на своем подвижном лице ужас на радостное выражение Катерина, – А вас? – она обвела глазами Модеста и Виктора.

Те представились. Виктор на этот раз ограничился просто именем.

– Катя, – обратился к ней Модест. – и Вы думаете, что это все серьезно? И что они взорвут, они не сказали?

Та еще раз повторила основные моменты подслушанного. Слова седого про «главное – грязи побольше, чтоб туда никто даже не думал сунуться» заставили задуматься и Виктора. Он вспомнил, то, что когда-то читал про это в Интернете. Взрыв был мощный, термоядерный, на высоте около полукилометра. Мощность, вроде бы, около половины мегатонны. Стандартная старая боеголовка. Погибла почти в полном составе смена завода и железнодорожники, работавшие на подъездных к заводу путях. Сильно пострадали обитатели окружающих пригородов. Часть погибла потом от лучевой и ожогов. Общее количество погибших чуть больше трех тысяч.

Помнил Виктор и про то, какую работу выполнял завод. Он быстро достал из кармана сотовый и полез в Эдипедию. Одно из крупнейших металлургических предприятий Карассии… Прошло технологическое переоборудование всего за три года до катастрофы. Способно к отливке крупных объектов. Получило заказ на производство статуй для кургана примирения, так кажется его звали… И погибло при странном взрыве ядерного боеприпаса, из-за которого чуть не началась третья мировая война.

И зачем там что-то еще взрывать? И главное – почему этот завод так интересует Модеста?

– Модест, ты не куришь? – прервал он задумчивость последнего.

– Нет, и никогда не курил. А что?

– Может, оставим дам не надолго? Ноги разомнем, сад посмотрим… А то вид у тебя какой-то… – он не смог подобрать слово. Модест уже поднимался над столом.

– Девушки, Вика, Марго, дорогая, можно мы садик ваш обозрим?

Они молча пошли по мощеной плиткой дорожке, которая, виляя, уходила в глубину сада. Модест сложил руки за спиной и молча поглядывал по сторонам. Они дошли до висячей скамейки. под перголой, заросшей девичьим виноградом. Виктор сел первым. Наступила пауза. Надо было что-то говорить. Виктор попытался было разговорить Модеста на тему несчастного завода, но столкнулся с явным не желанием последнего обсуждать эту тему. На вопрос «как он оценивает правдоподобность предположения Катерины» он ответил уклончиво.

– Может и так…

– Так если так, ведь тогда линять отсюда надо, здоровье-то не купишь. Ты когда отсюда, Модест?

На лице Модеста была видна картина напряженной внутренней борьбы. Он то вроде бы хотел что-то сказать, потом в последний момент сомневался… Явно этот долговязый что-то знает, но не хочет говорить. Потом таки осторожно спросил:

– А что ты, Виктор, помнишь про тот взрыв?

Виктор последовательно изложил только что прочитанное в Интернете.

– Вот-вот… Я думаю… – Модест осторожно подбирал слова, – Я тоже думаю, что тот взрыв был операцией прикрытия. И что-то они, допустим, недоприкрыли…

– Что? – Виктор внимательно смотрел на лицо Модеста. Тот вдруг повернулся к нему и тоже внимательно посмотрел в глаза. Они изучали друг друга.

– Виктор, а ты по какой части вообще человек? – с пристрастием спросил Модест.

Виктор помолчал секунд пять и ответил:

– Аферист. Устраивает ответ?

– Успешный?

– По большей части, – улыбнулся Виктор.

В голове Модеста явно шла лихорадочная борьба. Виктор решил, что лучше ему не мешать и посмотрел по сторонам. За ними наблюдали сразу с двух сторон. В окне дома он вдруг увидел Вику, внимательно смотрящую на них, за зеленой изгородью из мальв о чем-то шушукались Марго и Катя. Последняя уже вычислила их местоположение, и сейчас рассматривала его именно его, Виктора. Но в данную минуту его это совсем не интересовало. Даже Вика, цель его приезда в это захолустье, вдруг отошла на второй план.

– Виктор, а что если я скажу, что знаю, что они прикрывали тем взрывом? – внезапно осипшим голосом спросил Модест.

– ???

– Помните про золотой запас? И про статуи? – Модест от волнения вдруг снова перескочил на «Вы».

Виктор громко рассмеялся.

– Модест, ну ты же серьезный человек. Хочешь сказать. что они отлили золотые статуи, вывезли их и долбанули по своим же гражданам для прикрытия?

– Да, так и хочу сказать! А что тебя смешит? Сам подумай, собери факты в кучу. Что нам известно: золотой запас испарился. Взорван завод, где делали статуи. Руководство страны и часть олигархата тоже частично исчезла. Разве не очевидна связь?

– Допустим… Допустим, Модест, ты прав, и все так и есть. Золото скоммуниздили-съединокарассили, сами где-то в бункере сидят и коньячок попивают. Или того краше, договорились с мировой закулисой, и за отступные вывезли все куда надо и продали, поменяли паспорта и пол…

На словах про пол Модест аж вздрогнул. Он внимательно взглянул на Виктора. Снова повисла пауза.

– А что если скажу тебе, что все так и есть? – Лицо Модеста искривилось в нехорошей усмешке, – Да, сменили пол, спрятались, а золото спрятали подальше. Но пока никуда не вывезли.

Бинго. Вот он шанс шансов, думал Виктор, но что же я такой равнодушный-то, тут же спросил он себя. И сам же себе ответил: «Потому, что больше денег я люблю жизнь». И вслух равнодушным тоном развил эту мысль:

– Модест, я верю, что ты что-то знаешь, Допустим, даже знаешь, кто и где спрятал это золото. Но ты же представляешь себе, как его охраняют в этом случае, и что за люди его украли? Мы для них – ничто. Раздавят и имени не спросят.

– То есть, ты, если бы узнал подобное, даже бы не дернулся?

– А что я знаю? Я пока не знаю ничего.

Модест задумался. Потом спокойно сказал:

– Ну, я-то тоже знаю немного. Но кое-что знаю точно. Первое – золото действительно украли. Тот «дед мороз», что 17 лет поздравлял всех с новым годом, сменил пол и прятался у меня в заведении. И третье – я видел эти статуи. Они действительно золотые.

– Дед Мороз стал Снегурочкой? – Виктор с сомнением посмотрел на Модеста. Тот горячо закивал в ответ:

– Да-да, я лично в этом убедился!… Во всяком случае, тут. – И он взялся за воображаемые груди на своем теле.

Затем Модест вкратце пересказал все известные ему приключения с исчезнувшей Карлой Адольфовной. Во время рассказа Виктор внимательно рассматривал собеседника. Странная личность, конечно, но тому, что он сейчас слышал, он поверил. Вот только где здесь выгода?

– Так значит, «старушка» исчезла?

– Исчезла…

– Знаешь что, Модест… Вот если бы найти твою «снегурочку», то можно было бы попытаться на ней заработать. Или вытрясти из нее информацию, где золото, или, на худой конец, сдать ее в Гаагу, например.

Из-за кустов на них вывалились Марго и Катя.

– Вот вы где!!! Это что за отщепенчество? Ну-ка к столу…

И они вернулись. Катя встала над столом и с вызовом посмотрела на Виктора.

– Так, у меня тост. Вот выпью, станцую один танец и потом потопаю к себе… Мужчина, не откажете? – Виктор улыбнулся.

Тост у Кати был на основе анекдота про радиацию и мужскую потенцию, весьма пошлый, но никто не возражал, все посмеялись и выпили, а Катя нашла нужную мелодию и включила. И это было танго.

* * *

Оставшуюся часть вечера солировала Марго. Она то и дело требовала танцев и постоянно искала повод выпить. Двоюродная сестра с удивлением наблюдала за родственницей. Вика то и дело переводила глаза с Виктора на Марго и обратно. И реже – на сидящего рядом Модеста. Тот как-то съежился и понуро сидел рядом, глядя в стол и изредка поднимая глаза на Виктора. Виктор старался поддержать хорошее настроение хозяйки, но в глубине души испытывал какое-то странное смущение. Что-то было не так. В нем самом не так. Потом до него дошло – его расстроила его собственная реакция на по сути предложение Модеста. А в том, что это было предложение, он уже не сомневался.

А какой у меня выбор? – думал Виктор, незаметно сжав чуть сильнее чем положено талию Марго. Взять и забыть. Трахнуть на прощанье Марго и отбыть из этого «лучистого» местечка. Или согласиться на опасную авантюру?…

Катерина после рассказа тоже к себе не ушла, она взяла на себя заботу по обслуживанию сидящих за столом, помогая Марго, или тихо сидела у уголка стола. Она лишь еще один раз напросилась на медленный танец с Виктором.

Они встали друг напротив друга, она была ненамного его ниже. Глаза ее были задумчивы. Потом она шепнула:

– А я все видела.

– Что?

– Все. И все про вас знаю. А вот вы не знаете ни-че-го.

– Катя, а что я должен знать такого, чего я не знаю?

– Я же сказала – я все видела. И я не дура. Хочешь, расскажу про завод? Я много чего знаю…

Его тело невольно напряглось, и она это заметила и довольно улыбнулась.

– Вот-вот… Хочешь… В общем, – она сделала паузу, – Если хочешь узнать, приходи сегодня ночью.

Она отвернула лицо и смотрела куда-то в сторону своего дома. Виктор задумался и спросил:

– Собак нет?

– Есть. Давай так. Не оставайся у Марго, не фиг, она замужняя, потерпит. Сейчас сядем, дашь свой номер, скину СМСку, когда подходить, встречу.

Их шушуканье не укрылось от внимания Марго. Когда кончился танец, она тут же взяла своего кавалера в оборот. Но обменяться телефонами с Катей у Виктора все же получилось.

А между тем темнело. Надо было действовать. Он подошел к Модесту.

– У меня предложение – прогуляться ко мне и все обсудить. Ты же здесь будешь ночевать? Я провожу потом.

Модест согласился. Виктор зашел в дом, якобы в туалет, затем вышел и объявил, что позвонили с гостиницы, и попросили прийти.

Они вышли на улицу и неспешно пошли по пустой улице. Впрочем, не совсем пустой – через двести метров они увидели припаркованный автомобиль и переглянулись.

– Тот же?

– Да, похоже, что так.

– Вот видишь…

Увидев побледневшее лицо Модеста, Виктор рассмеялся.

– Да ладно… Может и случайность.

Он рассказал Модесту о предложении Кати, потом добавил:

– В общем, так, мои условия – 50 на 50. Если мы решаем действовать, то разрабатываем план и действуем строго по нему – никакой самодеятельности. Но перед этим ты мне рассказываешь и показываешь все, что есть.

В гостинице они начали с изучения содержимого футляра. Виктор долго и придирчиво изучал фотографии. Затем он изложил некоторые свои соображения:

– Я думаю так – первое, что нужно сделать, это прямо сейчас глянуть в Интернете фотографии этого завода – старые и после взрыва.

Он вошел в Интернет, и они вдвоем стали изучать то, что было в отрытом доступе в Сети. Фотографий места после взрыва оказалось гораздо больше чем его же в неповрежденном состоянии.

И вот, что они увидели: Старые бетонные стены цехов частично обвалились, частично выдержали натиск ударной волны, а вот крыш на цехах практически не было. Они попытались рассмотреть содержимое цехов в поисках форм для отливки статуй. И ничего не обнаружили. Зато узнали от любителей экстрима, где выставлены кордоны, ограждающие зараженную территорию, и значения фона в эпицентре и вокруг.

– Терпимо. Мы же там пробудем от силы час. Ничего не случится! – заверил Модест.

– Хорошо… Вот только как туда попасть?

– Может, Катя и с этим поможет?

Целью их посещения завода было выяснить – отливались ли тут статуи с фотографий, или все же это просто искусно сделанные фальшивки для отвода глаз. Затем разговор вновь перешел к обсуждению возможности повторного взрыва.

– Как она сказала? – «три дня». Один, кстати, прошел. Какие идеи, Модест?

У Модеста идей не было. Зато появилась идея у Виктора.

– Можно попытаться попасть туда как туристы. Просто заплатить?

Модесту явно было жалко денег:

– А сколько это может стоить? Да и получится ли?…

– А у нас есть варианты? Давайте так – если не будет других, то я заплачу. Естественно, это потом мне должно быть компенсировано.

Модест не возражал. Пришла СМС-ка. Пора было двигать в сторону гостеприимных сестричек и загадочной Кати.

* * *

Их передвижение в сторону двух таких разных домов не укрылось от внимания сидящих в припаркованной в 200 метрах от дома Марго машине. Сергей сидел сзади с напарником и ожесточенно спорил: