скачать книгу бесплатно
– Он тебя просто забыл. Ты не допускаешь такую возможность?
– Допускаю. Но он соврал, что не жил на Мальте пять лет назад.
– Ну и что? Он скрыл это по каким-то своим причинам. Мало ли…
– Я понимаю. Но есть еще кое-что…
– Что?
– Стас, пять лет назад мы жили в этом отеле, и у нас был этот же самый номер – сто четырнадцать! Это тоже совпадение?
Стас присвистнул: «Ого!»
– Да, действительно, для совпадений многовато. Но я бы не паниковал раньше времени. Давай-ка мы пойдем погуляем. Ты тут все знаешь. Инга, пойдем, не будем тратить драгоценное время. Сегодня мы еще – свободные художники, а завтра – работа. Я хотел бы посмотреть, как люди живут. Давай поедем по окрестностям.
– Хорошо, Стас, поехали. Я быстро приму душ.
– Ты что, еще не… – он осекся, взглянув на Ингу. Она была «не в форме», мягко говоря. Ладно, не надо ее торопить.
– Ты только побудь здесь, никуда не уходи, – попросила Инга.
– Да, пожалуйста, я побуду.
И Стас развалился в кресле, с удовольствием вытянув ноги. Потом открыл лежащий на столике перечень услуг, которые предлагались в отеле, и стал изучать и прикидывать, насколько дорого, например, обойдется ему постирать и погладить рубашку. Из перечня выпала почтовая открытка с видами Мальты, и, покружившись, упала на пол. Стас нагнулся за ней, поднял, потом заинтересовался, что это может быть (очевидно, прошлый клиент забыл, а горничная не проверила), развернул той стороной, где обычно подписывают адрес, и с удивлением увидел, что текст написан на русском языке, адрес московский, имя адресата – Инга Телегина.
Прочитав первую фразу, он понял, что эта открытка была адресована Инге. И самое странное было в том, что отправителем значился ее погибший друг. Так, во всяком случае, ему показалось. Почтовый штемпель (со временем немного посветлевший), если он правильно рассмотрел, указывал, что отправили открытку пятого апреля две тысячи пятого года. Инга, очевидно, не раз читала и перечитывала ее. Стас догадался об этом, когда увидел затертые края и расплывшиеся от слез капли. «Ничего себе! – подумал он, – значит, это правда… Кто-то хочет напомнить ей о трагедии. Но зачем?»
Он не успел прочесть весь текст, потому что Инга уже выходила из душа. Он быстро сунул открытку в карман куртки. Хорошо, что она попалась в руки ему, а не ей. Иначе у Инги была бы истерика. Тревога охватила Стаса, но он решил не поддаваться паническим настроениям. «Наверняка, есть какое-нибудь объяснение всем этим странностям», – подумал он и, улыбаясь, восторженно глядя на посвежевшую Ингу, произнес: «Да вы просто красавица, синьорина. Думаю, что на острове на сегодняшний момент не найдется женщины прекраснее, чем вы».
Синьорина была благодарна ему и за эти слова, и за поддержку. Стас говорил правду: Инга была красива. Высокая, статная, стройная, с копной каштановых волос, глазами, похожими на огонь, какого-то удивительного редкого золотистого цвета. Она надела легкую футболку, открывающую все прелести декольте, набросила ветровку, повязав рукава вокруг бедер. В общем, хороша, нечего сказать.
Они вышли из отеля с намерением перекусить и посмотреть окрестности.
За неделю до описываемых событий. Москва. Редакция журнала «Время и Мы»
Юрий Михайлович Резник просматривал очерки Инги Телегиной «Загадки и мистические тайны Мальтийского архипелага», напечатанные в двух номерах журнала за две тысячи пятый год. Ему было интересно, а это уже кое-что. Надо почитать повнимательнее. Уже тогда, в начале своей карьеры, Инга имела свой почерк. А сейчас ее стиль отшлифовался, и, по его мнению, она стала писать еще лучше. «Талантливая», – подумал он лаконично.
Резник отложил журнал и задумался. Вчера была встреча с учредителями, и они настоятельно попросили его отправить Ингу в командировку на Мальту. Срочно. Почему именно Ингу? И почему именно на Мальту? Эти вопросы остались без ответов. Вернее, ему ответили. Но так, что лучше бы не отвечали. «Вам ведь нравится ваша работа? И вы дорожите вашей должностью?» Конечно, ему нравится работа главного редактора. «А мне нравится моя работа, – ответил один высокопоставленный сотрудник, – и я передаю вам просьбу директора. Я не задаю лишних вопросов и вам не советую». Юрий Михайлович тоже не будет задавать вопросов, но он ведь должен как-то объяснить Инге цель командировки. «Скажите, что наш издательский дом собирается стать акционером «Мальта Пабликейшн» и нам нужна вся информация об этом мальтийском издательстве. А чтобы Телегиной было интересно работать, внесите интригу: объясните ей, что истинная причина ее командировки – издательство, а репортаж или очерк она может сделать о Мальтийском ордене. Все, что связано с рыцарями мальтийского ордена вчера, сегодня, завтра».
Резник ничего не понимал. Если правда то, что их издательский дом будет покупать «Мальта Пабликейшн» и они хотят собрать сведения о мальтийском издательстве, то лучшей кандидатуры для этой поездки, чем Вася Левочкин быть не может. Он настоящий «разведчик» и прекрасный журналист-аналитик. Инга совсем другого склада. Почему предложили поехать именно ей? Если им нужна информация о Мальтийском ордене, с этим тоже может справиться любой (ну, не любой, но многие в их редакции) журналист. И почему так таинственно? К тому же он знал, что на Мальте погиб Игорь Силин (великолепный, кстати, был тележурналист), который, оказывается, был другом Инги. Нет, не другом, больше: они собирались пожениться. Захочет ли она поехать в страну, где многое напомнит ей о трагедии?
Сейчас Инга, кажется, собирается выходить замуж за Валдиса Линаса. Однажды Юрий Михайлович видел его: прибалтийский красавец, лет под сорок, банкир и к тому же один из спонсоров журнала. Не ему ли хотят угодить? Или, наоборот, навредить?
Ладно, посмотрим, как отреагирует Телегина, когда он предложит ей поехать на Мальту.
Юрий Михайлович снова взял журнал и начал читать:
«На карте мира Мальтийский архипелаг выглядит как две маленькие точки. Мальта и Гозо. Остров Мальта – точка пожирнее: двадцать семь на пятнадцать километров. По площади вся территория архипелага в три раза меньше, чем Москва! Однако по количеству загадок и тайн эта страна, расположенная в самом центре Средиземного моря, может поспорить с большими державами. Самая большая загадка – мегалиты – гигантские каменные блоки, из которых возводились древние храмы.
Знаете ли вы, что на Мальте находятся самые древние сооружения на Земле? Старейшая каменная «великанша» Джгантия на острове Гозо была возведена три тысячи шестьсот лет до Рождества Христова! Эта «башня гигантов» (так переводится Джгантия с мальтийского) состоит из двух храмов, расположенных вплотную друг к другу и обращенных на юго-восток. Еще Джгантию называют «Мать и Дочь», потому что эти два храма напоминают пышные женские фигуры – одну побольше, другую – поменьше, войти в которые можно через символическое влагалище. Северный храм, более древний и лучше сохранившийся, имеет типичную для Мальты форму – в виде клеверного листа, трилистника. Говорят, что это символизирует рождение, жизнь и смерть…
Все знают знаменитый миф о нимфе Калипсо, которая на острове Огигия пленила Одиссея, возвращавшегося на родину после Троянской войны. А знаете ли вы, что Огигия – это и есть остров Гозо? В этом уверены не только все мальтийцы, но и большинство ученых, специалистов по древнегреческим мифам. Помните легенду о том, как Одиссей возвращался со своими спутниками домой и потерпел кораблекрушение (не без «помощи» Зевса, конечно)? Девять дней он держался на воде, пока не был выброшен на берег. Там измученного Одиссея подобрала прекрасная нимфа – дочь Атланта – и продержала его на своем острове восемь лет. Она обещала сделать его счастливым, но Одиссей продолжал тосковать по родине. Видя, что ее пленник страдает, нимфа отпустила героя.
Конечно, можно предположить, что Огигия – это тунисский остров Джерба или испанская Майорка. Но… Хочется верить все-таки мальтийцам, слишком красива легенда, слишком «настоящей» кажется пещера нимфы Калипсо здесь, в Рамле, на Гозо.
Думаю, Андрей Кончаловский, когда снимал свою Одиссею, тоже не сомневался в том, что Огигия – это Гозо. Узкий закрытый проход, соединяющий так называемое Внутреннее море с морем Средиземным, как нельзя лучше подходил для сцены прохождения Одиссея между Сциллой и Харибдой. Есть еще один факт в пользу того, что Огигия – это Гозо: если с берегов острова бросить в воду запечатанную бутылку, то ее прибьет к берегу Сицилии ровно через восемнадцать дней. Именно столько дней добирался освобожденный Одиссей до земли Феакийской. Не знаю, проверял ли на самом деле кто-нибудь факт с бутылкой, но почти каждый гозитанец (житель Гозо) рассказывает при встрече, как сам лично бросал в море бутылку, и как через восемнадцать дней ее находили родственники на Сицилии. Давайте поверим им на слово…
Но мы немного отвлеклись. Хотя нет: и Калипсо, и римские патриции, и апостол Павел, который обращал жителей Мальты в христианство, и сарацины, госпитальеры, пираты, и современные рыцари Мальтийского ордена – все это страницы истории Мальты и страницы, подчас, неизвестные, зашифрованные, которые еще предстоит разгадать…
Вернемся к удивительным каменным глыбам. Мегалиты Мальты – одни из самых загадочных на земле. Они старше египетских пирамид почти на тысячу лет! Кто их построил? И главное – зачем?
Хаджар Им – «стоящие камни» – еще один древний храм, возникший примерно в то же самое время, что и Джгантия. Ученые до сих пор не пришли к единому мнению, каким образом строители, жившие пять тысячелетий до нас, сумели идеально подогнать друг к другу огромные – до пятидесяти тонн – горизонтальные и вертикальные плиты… А центральная часть храма расположена так, что в дни весеннего и осеннего равноденствия солнечные лучи падают именно на нее. Случайно? Конечно же, нет! Древние жители Мальты были прекрасно знакомы с математикой, геометрией и астрономией. Это в Хаджар Им во время раскопок обнаружили глиняную фигурку обнаженной полной женщины, которая известна всему миру под именем Мальтийской Венеры.
Существует мнение, что все или, во всяком случае, большинство мальтийских храмов относятся к культу плодородия и культу Великой Богини, который господствовал здесь именно в четвертом-третьем тысячелетии до нашей эры. Мальтийский архипелаг был священным местом, где обитала богиня Сансуна и ее жрицы, а общество жило по законам матриархата. Сансуна была плодородной великаншей и матерью гигантов. Согласно легендам, именно гиганты – сыновья Сансуны – и строили мальтийские храмы. Именно они переносили на большие расстояния каменные плиты и точно укладывали их в постройки.
На юге Мальты находится Хал-Сафлиени – мегалитическое подземное святилище, древнейшее из известных на Земле, чаще называемое Гипогей, что по-гречески означает «подземный». На глубине двенадцати метров в толще известняка выдолблены тридцать четыре помещения, в которых совершались обряды и хоронили жриц древнего культа богини-матери. В погребальных камерах были обнаружены останки людей и жертвенных животных, керамическая посуда, различные амулеты. На стенах нашли геометрические узоры и различные орнаменты, расписанные охрой, в виде спирали. А спираль символизирует процветание, возрождение и продолжение новой жизни.
Общаясь с жителями Мальты, я с удивлением обнаружила, что многие из них, несмотря на принадлежность к католицизму, в душе остаются язычниками. Да-да! И языческие культы по-прежнему отправляются на Мальте. И не просто отправляются, а переживают настоящий подъем. Язычество для мальтийцев – это и возрождение древних верований, и возврат к единению с природой, и поиск утешения у духов природы.
Узнала я об этом совершенно случайно, когда познакомилась во время осмотра храма с одной мальтийкой (я обещала сохранить ее имя в тайне). Она рассказала мне, что принадлежит к группе людей, поклоняющихся Великой Богине. Эдакая «мальтийская ведьма». Это так заинтересовало меня, что я напросилась на посещение одного из обрядов, которые они совершают. Самый интересный обряд, говорят, проходит в день летнего солнцестояния, но и в тот апрельский теплый день я увидела много неожиданного. Оказывается, в этой католической стране вместе с привычной им христианской религией в сознании людей прекрасно уживаются вера в старые суеверия, сглаз, гадания, гороскопы и разные приметы.
Я подумала, что в этом они очень похожи на нас, и еще больше полюбила эту загадочную страну и этих удивительных, отличающихся от всех других европейцев, мальтийцев» …
Резник вздрогнул: зазвонил телефон внутренней связи, и секретарша Любочка Васильевна (тьфу ты, вся редакция так называла ее и «за глаза», и в глаза. Не хватало еще, чтобы и он однажды произнес: «Любочка Васильевна») сообщила, что пришла Телегина. «Пусть войдет».
Инга вошла в кабинет и как-то робко произнесла:
– Здравствуйте, Юрий Михалыч.
– Здравствуй, Инга, – он указал ей на стул. И невольно залюбовался: красавица, а глаза-то как сверкают! И все-таки очень интересно, что (или кто?) стоит за этой поездкой. Неспроста, ой, неспроста. И мрачно улыбнувшись (такая у него здесь репутация человека закрытого, который держит с сотрудниками определенную дистанцию), произнес: – Готовься к командировке…
Апрель 2010 года. Мальта
Стас и Инга решили далеко от гостиницы не ездить (все же сказывались и ранний подъем, и перелет, и переживания Инги). Хотя слово «далеко» по отношению к Мальте не совсем уместно: вся приморская часть этого района представляет собой один сплошной мегаполис, где один город плавно переходит в другой, Валлетту от Слимы отделяют два-три километра, а до исторического центра Мальты – Великой Гавани – от силы километров пять. Поэтому они сели на автобус и отправились в столицу. Доехали до гавани, успели посетить пару церквей по пути их следования, а потом просто гуляли по тихим улочкам, сидели в уютных кафе за чашечкой кофе, заглядывали в сувенирные лавки. Инга старалась отвлечься от своих страхов, забыть о непонятных странностях, которые случились с ней за эти полдня, и ей это почти удалось. Стас был рядом, не отходил от нее ни на шаг. Он восторгался видами и не закрывал фотоаппарат. Даже попросил Ингу снять его на фоне крепости. Хотя он сам фотографироваться не любил, но столь чудесен был вид, что Стас решил и себя запечатлеть «для потомства».
До смотровой площадки садов Барракка они добрались к семи часам, когда солнце уже потихоньку заходило за горизонт и, казалось, лишь на мгновение замерло огромным красным шаром над гаванью, крышей дворца Великого Магистра, шпилями церквей, над всей Валлеттой, давая последнюю возможность в этот день насладиться уникальными видами. Повсюду начали зажигаться городские фонари, и в вечернем полумраке столица была великолепна.
На площадке Инга увидела подзорную трубу, установленную для осмотра достопримечательностей (туризм – основная отрасль экономики страны), не сдержалась, бросила в прорезь один евро. Монетка упала, окошечко открылось, и Инга, прильнув к глазку, рассматривала окрестности и приговаривала: «Красота». Стас стоял сзади и дергал ее за рукав ветровки: «Ну, дай посмотреть…». Но Инга смеялась и не уступала.
Потом вдруг замерла, глядя в одну точку и резко отпрянула от трубы. Стас тут же наклонил трубу к себе, но что-то щелкнуло, и окошечко закрылось: время вышло. Если хочешь еще посмотреть, заплати денежку! Стас полез за кошельком, но из мелочи были только несколько сантимов, и он обратился к Инге:
– Слушай, у тебя нет одного евро? А то у меня только бумажные деньги…
Инга молча достала монету, бросила в прорезь и снова начала что-то рассматривать в определенном направлении.
– Нет, ну так не честно, дай посмотреть, – Стас пытался оттеснить Ингу, – а то совсем стемнеет, и я ничего не увижу.
– Подожди, – отрезала та, – кажется, я увидела кое-что интересное, – потом повернулась к Стасу и попросила его: – посмотри сюда, пожалуйста.
Он посмотрел в указанном направлении.
– Ну, и что? Какое-то кафе, люди сидят. Дай я полюбуюсь на гавань.
– Подожди, потом посмотришь, у меня есть еще один евро. Скажи, ты видишь там на террасе под фонарем женщину в темном платье и цветном платке?
– Вижу, а что?
– Я ее знаю.
– Инга, послушай, – Стас оторвался от подзорной трубы: время закончилось. – Ну какое мне дело до женщины в платке? Давай денежку, хочу посмотреть на корабли… Хотя нет, уже совсем темно. Приедем сюда еще, ладно? Только днем. – Стас ждал ответа, но Инга молчала.
Она снова о чем-то задумалась, потом достала монету, хотела снова бросить, но передумала и сказала:
– Пойдем туда.
– Куда? – не понял Стас.
– К тому кафе.
– Но это далеко.
– Нет, это недалеко. Я знаю, где это место.
– А зачем мы туда пойдем? Ты хочешь там поужинать?
Но Инга уже спускалась со ступенек. Она торопилась.
– Почему нет? Можно и поужинать. Но, вообще-то, я хочу поговорить с той женщиной.
– А кто она?
– Мальтийская ведьма.
– Кто? – опешил Стас.
– Ведьма. – Инга на ходу надела легкую курточку, завязала на шее в какой-то замысловатый узел шелковый шарф (после захода солнца похолодало) и продолжила: – Ты очерки мои о Мальте читал? – спросила она; Стас что-то промямлил. – Не читал. Так вот, я писала там о современных языческих культах Мальты. Эта женщина – из ордена поклонников Великой Богини.
– И что?
– А то, что эта женщина, – Инга запнулась, – предсказала, нет, вернее, смоделировала трагедию, которая произошла с Игорем.
– Как это?
– А вот так. Просто сказала мне, что будет, если Игорь спустится в эти подземные пещеры.
– А он погиб в этих катакомбах?
– Да.
– Ну, и почему ты его туда пустила, если знала о том, что может случиться?
Инга резко развернулась и громко выкрикнула:
– Я не пускала! Не пускала! Он сам пошел. А я решила, что это глупости: бояться какой-то там предсказательницы. А потом… потом все это случилось.
– А эту… ведьму допрашивали?
– Нет! Она исчезла!
– Как исчезла?
– А вот так. Ее нигде не нашли. А сейчас я ее увидела.
– Но ты могла ошибиться. Все-таки расстояние немаленькое и сумерки…
– Могла и ошибиться. Но почему-то мне кажется, что это она. И я хочу с ней поговорить. Я боюсь.
– Ты думаешь, она что-то знает? – Стас с сомнением посмотрел на Ингу.
– Все, что со мной сейчас происходит, не случайно. За один день я встретила трех, нет, четырех человек, которые так или иначе были причастны к трагедии. В аэропорту я увидела одного работника музея, который показывал нам пять лет назад мегалиты и подземные храмы, потом мне на глаза попался еще один человек, который тогда работал в полиции и расследовал это дело, потом Марио, теперь эта женщина.
– Но, Инга, никто не мог предположить, что мы пойдем на смотровую площадку, и уж совсем никто не мог предположить, что ты будешь смотреть в подзорную трубу и направишь ее на это кафе. Это абсурд.
Инга остановилась. Долго стояла молча.
– Да, тут ты прав. Никто не мог предположить. Кроме… тех, кто хорошо меня знает. Самых близких людей, которые знают, что я люблю бинокли, подзорные трубы, телескопы, что в школьные годы я занималась в астрономическом кружке, и что я не пройду мимо ни одной подзорной трубы.
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– А кто эти близкие люди? Их много?
– Две подруги детства, родители… – она задумалась. – Еще… Игорь знал.
– Но он погиб, Инга.
– Да. Просто… я больше никого не могу вспомнить, кто мог…
– А твой этот, будущий муж?
– Валдис? Нет, ну что ты, он таких подробностей не знает.
– Подожди. Давай подумаем, кому нужно тебя попугать? И зачем?
– Подумаем. Вот сегодня вечером, если ты не возражаешь, мы подумаем. А сейчас я хочу поговорить с этой женщиной. Мы почти пришли.
Они завернули за угол и очутились прямо перед кафе. Картинка, которую они видели в подзорной трубе, нарисовалась прямо перед глазами.
