Полное собрание сочинений. Том 10. Март ~ июнь 1905

О чем откровенничали делегаты земцев с придворной шайкой, не желавшей пустить их к царю, мы не знаем. А откровенничали и переговаривались они долго. Иностранные газеты жадно ловили вести о каждом шаге «высшей политики» гг. делегатов. Петербург, 9 июня (27 мая). Делегация земцев прежде всего повидает г. министра вн. дел Булыгина, чтобы пожаловаться на Трепова. – 10 июня (28 мая). Булыгин заявил делегации, что она не будет принята царем, и посоветовал уехать из Петербурга. – 12 июня (30 мая). Считают вероятным, что царь примет делегацию. – 15 (2) июня. Специальная телеграмма г. Гастона Леру в газету «Le Matin»: «Делегаты земцев приняли те условия аудиенции у императора, которые им ставило министерство двора. После этого барон Фредерике отправился сегодня вечером в Царское Село, чтобы узнать у царя, решил ли он принять депутацию».

Слышите ли вы это, русские рабочие и крестьяне? Вот как поступают «демократы»-«освобожденцы», враги заговорщичества, ненавистники конспирации! Они устраивают заговоры с министерством двора его полицейского величества, они конспирируют против народа вместе с шпионами. Желая быть представителями «народа», они принимают шпионами поставленные условия насчет того, как следует говорить с царями о нуждах «народа»!

Вот как поступают люди богатые, независимые, просвещенные, либеральные, «движимые пламенной любовью к отечеству». Это не то, что грубая, невежественная, зависимая от всякого приказчика рабочая чернь, которая прет прямо и открыто к царю с каким-то дерзким попом, не поговорив даже с влиятельными шпионами об условиях разговора с царем. Разве можно допустить республику или хотя бы прямые выборы и однопалатную систему при такой политически необразованной народной массе? Политически образованные люди знают ходы и понимают, что сначала надо зайти с заднего крыльца к шпионам, – может быть, даже посоветоваться с ними о содержании и слоге обращения к царю, – вот тогда уж действительно «голос правды» будет «восходить до престола».

На чем сторговались «представители», с позволения сказать, «народа» с царскими шпионами, мы не знаем. Мы знаем из телеграмм, что на приеме делегации «длинную речь» держал князь С. Трубецкой, в течение получаса излагавший царю трудное положение России и условия, вынудившие земцев обратиться прямо (а не через шпионов?) к царю. Речь произвела на царя глубокое впечатление. Г-н Федоров говорил от имени представителей Петербурга. Царь ответил длинной речью. Он выразил сожаление по поводу тех огромных жертв, которых стоила война, он оплакивал последнее поражение на море. Он закончил словами: «Благодарю вас, господа, за выраженные вами чувства» (должно быть, хороши были эти чувства «демократа» Трубецкого, о выражении которых он советовался с шпионами!). «Я верю в ваше желание работать вместе со мной» (царь верит либеральной буржуазии; либеральная буржуазия верит царю; рука руку моет) «над учреждением нового государственного устройства, основанного на новых началах. Мое желание созвать народное собрание» (когда? выборных ли представителей? как и кем выбранных? – неизвестно. Г-н Трубецкой, явно, скрыл от обожаемого монарха «резолюцию» совещания. Должно быть, шпионы посоветовали не говорить с царем на эту тему!) «непоколебимо. Я думаю об этом каждый день. Моя воля будет исполнена. Вы можете сегодня же объявить это населению городов и деревень. Вы поможете мне в этом новом деле. Народное собрание восстановит единение между Россией и ее императором» (между Трубецкими и Федоровыми – и императором?). «Оно будет основанием устройства, которое будет покоиться на русских народных началах». Делегаты вынесли из аудиенции – гласит официальная телеграмма – превосходное впечатление. Царь тоже казался довольным…

А ведь это похоже на правду! Доволен царь, довольны либеральные буржуа. Они готовы заключить прочный мир друг с другом. Довольно самодержавие и полиция (истинно русские народные начала). Доволен денежный мешок (с ним будут отныне постоянно и правильно советоваться).

Довольны ли будут рабочие и крестьяне, интересы которых проторговывают буржуазные предатели?

«Пролетарий» № 5, 26 (13) июня 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью

«Революционеры» в белых перчатках

Пятница, 23 (10) июня.

Заграничные газеты дают уже некоторую оценку приема царем земской делегации. Буржуазная печать холопствует, как водится, умиляясь по поводу уступчивости царя и благоразумия земцев, хотя некоторые сомнения насчет серьезности обещаний, данных в такой неопределенной форме, все же проскальзывают. Социалистические газеты заявляют прямо и определенно, что этот прием есть комедия.

Самодержавию выгодно выиграть время и водить за нос либеральную буржуазию. С одной стороны, диктаторские полномочия Трепову. С другой стороны, ничего не говорящие и ничего не стоящие обещания либералам, чтобы вызвать новое колебание в их, и без того колеблющихся, рядах. Тактика самодержавного правительства неглупая. Либералы играют в лояльность, умеренность и скромность. Отчего бы не воспользоваться, в самом деле, правительству их глупостью и их трусостью? «Коль война, так по-военному». Не бывает войн без военных хитростей. И когда «враг» (либеральная буржуазия) не то враг, не то друг-простак, – отчего же не провести его за нос?

Г-н Гастон Леру, о котором мы уже говорили в передовой статье, сообщает о приеме депутации следующие подробности, не очень достоверные, но во всяком случае характерные и знаменательные. «Барон Фредерике, министр двора, сказал депутатам, что, несмотря на все его желание, ему трудно добиться приема императором г-на Петрункевича, у которого, говорят, есть революционные связи. Министру ответили, что император австрийский имел же в числе министров Андраши, хотя он был в свое время осужден. Этот довод устранил последние препятствия, и депутаты все были приняты».

Довод хороший. Западноевропейская буржуазия сначала все же сражалась по-настоящему, была кое-когда даже республиканской, ее вождей «осуждали» – осуждали за государственные преступления, т. е. не только за революционные связи, а за настоящие революционные действия. Потом, много лет, иногда десятилетий, спустя, эти буржуа вполне мирились с самой убогой и куцей конституцией, не только без республики, но и без всеобщего избирательного права, без настоящей политической свободы. Либеральные буржуа окончательно мирились с «престолом» и с полицией, сами становились у власти и зверски подавляли и подавляют постоянно всякое стремление рабочих к свободе и к социальным реформам.

Русская либеральная буржуазия хочет соединить приятное с полезным: приятно считаться человеком с «революционными связями», – полезно быть способным занять министерское кресло при императоре Николае Кровавом. Русским либеральным буржуа вовсе не хочется рисковать «осуждением» за государственные преступления. Они предпочитают прямо перескочить к тем временам, когда бывшие революционеры вроде Андраши стали министрами партии порядка! Граф Андраши в 1848 г. участвовал настолько энергично в революционном движении, что после подавления революции был приговорен к смертной казни и заочно (in effigie) повешен. Он жил затем в качестве эмигранта во Франции и в Англии, и только после амнистии 1857-го года вернулся в Венгрию. Тогда началась его «министерская» карьера. Русским либералам не хочется революции, они боятся ее, им хочется сразу, не бывши революционерами, прослыть бывшими революционерами! Им хочется сразу перескочить от 1847 к 1857-му году! Им хочется сразу сторговаться с царем на такой конституции, какие бывали в Европе во времена бешеного разгула реакции после поражения революции 1848-го года.

Да, да, пример Андраши великолепно выбран. Как солнце в малой капле вод, отражается в этом сравнении Андраши с Петрункевичем параллель между революционной и республиканской в свое время буржуазной демократией Европы, – и монархической конституционалистской (даже после 9 января 1905 года) буржуазной «демократией» России. Европейские буржуа сначала дрались на баррикадах за республику, потом жили в изгнании, наконец, изменяли свободе, предавали революцию и шли на службу к конституционным монархам. Русские буржуа хотят «учиться у истории» и «сократить стадии развития»: они хотят сразу предать революцию, сразу оказаться изменниками свободе. В интимных беседах они повторяют один другому слова Христа к Иуде: что делаешь, делай скорее!

«Когда депутатов привели в ту комнату дворца, куда должен был выйти царь, – продолжает г. Гастон Леру, – вдруг заметили, что у революционера Петрункевича нет белых перчаток. Полковник лейб-гвардии Путятин немедленно снял свои и поспешно дал их революционеру Петрункевичу».

Начался прием. Князь Трубецкой держал свою речь. По передаче г. Гастона Леру, он начал с благодарности за то, что царь «соизволил принять их, доказав этим свое доверие к ним». Князь Трубецкой уверял (не от имени ли всей «конституционно-демократической» или «освобожденской» партии?), что «мы люди порядка и мира», что «царь обманут» его советчиками. Самое «смелое» место в его речи состояло в том, что собрание представителей по сословиям, как проектирует Булыгин, «недопустимо»… почему бы вы думали?., потому, что «вы, ваше величество, не царь дворян, купцов и крестьян, а царь всей России». «Представительство должно включать весь народ без изъятия». О резолюции земского совещания, которая напечатана нами в передовой статье[94], ни звука, как и следовало ожидать.

Г-н Федоров в своей речи держался финансовой стороны… «революции в белых перчатках». Бюджет государства увеличится на 300–400 миллионов после войны, потребуется «громадный труд прогресса и цивилизации», – а для сего нужна «независимость общества» и «призыв к жизни всех людей таланта из народа» (избранных под контролем Трепова?).

Ответ царя известен. «Окончив свою речь, царь, – телеграфирует г. Гастон Леру, – очень любезно разговаривал с каждым депутатом. Он дошел даже до того, что спросил у знаменитого революционера (Петрункевича), не состоит ли он предводителем дворянства. Тот ответил, что нет. Тогда царь выразил надежду, что придет день, когда он станет предводителем дворянства, и затем перешел к другому депутату. Когда он вышел из комнаты, депутатов отвели в заднюю комнату дворца, где им предложили завтрак ценой, по их мнению, копеек в 75. Как бы то ни было, депутаты были довольны происшедшим». (Если не сразу министром, то предводителем дворянства все же пообещали назначить! Ведь и Андраши начинал, вероятно, с чего-нибудь вроде предводителя дворянства!) «Они уже стали рассылать повсюду бесчисленные телеграммы» (на тему о том, что теперь доверие между царем и «народом» восстановлено?), «когда им сообщили официальный текст царского ответа. Велико было их изумление, когда они не нашли там единственной важной фразы, которая, казалось, обещала хоть что-нибудь. Фраза: «Моя царская воля созвать народных представителей непоколебима» оказалась переданной так: «Моя царская воля непоколебима». Депутаты тотчас отослали назад этот официальный текст, которого они не могли принять. Сегодня, с некоторым нетерпением, они ждали присылки им того текста, который содержал бы слова, всеми ими слышанные. Один из депутатов говорил мне сегодня вечером (телеграмма г-на Г. Леру помечена 20 (7) июня) по поводу этой странной замены слов: это уж не самодержавие, это какое-то фокусничество».

Недурно сказано или недурно выдумано, если г. Леру все это выдумал. Фокусничество тут во всяком случае есть, даже если обещание созвать народных представителей включено в официальный текст речи. Белые перчатки, и притом лакейские белые перчатки, – настоящая эмблема политического акта гг. Петрункевичей и Родичевых. Они сами начали с фокусничества не только тем, что договаривались об условиях аудиенции, но и тем, что прятали в карман свою резолюцию и свои настоящие желания, говорили неприличные вещи об обмане царя и т. д. и т. п. Они не вправе теперь жаловаться на то, что им ответили фокусничеством на фокусничество. Ибо обещание созвать народных представителей вообще ровно ничего не означает и ровно ничего не дает, оставляя полный простор и булыгинской и треповской «конституции» и всяким оттяжкам. Все остается по-старому, – только либералы, одураченные, как мальчишки, опозоренные обещанием предводительского звания, оказали услугу самодержавию рассылкой телеграмм о «доверии» и такими докладами о приеме, какой сделал, напр., г. Никитин в петербургской думе.

Нам не хотелось бы брать на себя роль Кассандры{118}. Не хотелось бы пророчествовать смешной и постыдный конец русской революции. Но мы обязаны прямо и открыто говорить рабочим, говорить всему народу: дело идет к такому концу. Конституционная якобы демократическая партия и все эти господа освобожденцы ведут дело именно к такому, а не к другому концу. Не обманывайтесь треском и звоном радикально-освобожденских речей и земских резолюций. Это – размалеванные кулисы для «народа», а за кулисами идет бойкая торговля. Либеральная буржуазия умеет распределять роли: радикального болтуна – на банкеты и на собрания, прожженного дельца – на «подготовку почвы» среди придворной шайки. А так как вся власть остается по-прежнему и нисколько не урезанная в руках самодержавия, то неизбежный исход из такого течения дел – «конституция», во сто раз более похожая на булыгинскую, чем на освобожденскую.

Судьба русской революции зависит теперь от пролетариата. Только он может положить конец этому торгу. Только он может новым геройским усилием поднять массы, разъединить колеблющуюся армию, привлечь на свою сторону крестьянство и вооруженной рукой взять свободу для всего народа, раздавив без пощады врагов свободы и отбросив в сторону корыстных и шатких буржуазных звонарей свободы.

«Пролетарий» № 5, 26 (13) июня 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью

Offener brief an die redaktion «Leipziger volkszeitung»

Werte Genossen!

In der Nummer 135 «Leipziger Volkszeitung» schreibt Genosse K. Kautsky über die Spaltung der russischen Sozialdemokratie. Wir müssen Sie bitten unsere Antwort auf Angriffe des Gen. Kautsky zu drukken sowie auch uns zu gestatten tatsächliche Unwahrheiten in dem erwähnten Artikel richtig zu stellen. Wir werden so kurz wie möglich sein.

Kautsky sagt, «die deutsche Ausgabe der Resolutionen des eben abgehaltenen russischen Kongresses konnte zu keinem ungelegeneren Zeitpunkt erscheinen», die Resolutionen «müssen der Mehrzahl der Leser ein ganz falsches Bild der Verhältnisse in der russischen Sozialdemokratie beibringen». Kautsky kommt soweit die deutschen Genossen aufzufordern diese Resolutionen nicht weiterzuverbreiten.

Wir gestatten uns darauf zu erwidern, daß nichts den deutschen Genossen ein so richtiges Bild über die Verhältnisse in der russischen Sozialdemokratie geben kann, als authentische Resolutionen des dritten Parteitags der S.-D. A.-P. Rußlands, sowie auch die Resolutionen der von den Neuiskristen besuchten «Konferenz».

Wir erklären, daß Kautsky großen Irrtum begeht, wenn er über Dinge schreibt, die er im besten Fall nur nach Hörensagen kennt und daß seine Schilderung der Verhältnisse in der russischen Sozialdemokratie sehr schief ist. Z. B. ist es einfach lächerlich, wenn Kautsky annimmt, daß «die Resolutionen (des 3. Parteitags der S.-D. A.-P. Rußlands) vielleicht jetzt schon ihre Gültigkeit selbst für diejenigen, die sie faßten[95], verloren haben». Einigungsverhandlungen zwischen uns und Neuiskristen gibt es viel genug und gab immer genug während der letzten 2–3 Monate, aber bis jetzt ist das Resultat dieser Verhandlungen gleich Null.

Wir protestieren energisch gegen den Versuch, unsere Stimme in der deutschen s.-d. Presse mundtot zu machen mittelst so eines groben, mechanischen, unerhörten Mittels wie Boycott der Broschüre, die nichts als Uebersetzung der Resolutionen des dritten Parteitags der S.-D. A.-P. R. enthält und die im Münchener Parteiverlag der S.-D. A.-P. Deutschlands (G. Birk & Co.) erschienen ist. Kautsky hat kein Recht über seine Unparteilichkeit zu sprechen. Er war immer parteilich im jetzigen Kampfe innerhalb der russischen Sozialdemokratie. Es war sein gutes Recht, natürlich. Aber wer parteilich ist, tut es besser, nicht zu viel über Unparteilichkeit zu sprechen, um nicht wegen Heuchlerei gewiesen zu werden.

Kautsky schildert alle Resolutionen des 3. Parteitags der S.-D. A.-P. R. als «Attacken Lenins und seiner Freunde gegen Plechanow und dessen Freunde». Drei kleine Bemerkungen dazu. Erstens, von den 17 Resolutionen berühren nur vier direkt oder indirekt unsere Gegner innerhalb der S.-D. A.-P. R. Zweitens, ist jetzt Plechanow aus der Redaktion der «Iskra» ausgetreten. Siehe N» 101 der «Iskra». Das zeigt, wie wenig Kautsky von unseren Verhältnissen versteht. Drittens bitten wir die deutschen Genossen zu überlegen, welchen Eindruck es auf russische Sozialdemokraten haben muß, wenn der Mann mit der Autorität des Genossen Kautsky in dieser Weise die Arbeiten des ganzen Parteitags herunterzureißen sucht mit solcher «Schilderung»: «Attacken Lenins und seiner Freunde»? Was würde man in Deutschland von Leuten denken, die sich anmaßten, die Verhandlungen meinetwegen des Dresdener Parteitags (ohne die Protokolle gelesen zu haben) so schildern: Attaken Kautskys und seiner Freunde..?

Ein Wort der Warnung an alle deutschen Sozialdemokraten: Parteigenossen! Betrachten sie wirklich die S.-D. A.-P. Rußlands als ihre Bruderpartei, dann glauben Sie keinem Worte davon, was Ihnen sogenannte unparteiliche Deutsche über unsere Spaltung erzählen. Fordern Sie nur Dokumente, authentische Dokumente. Und vergessen Sie nicht: das Vorurteil ist weiter von der Wahrheit entfernt, als die Unkenntnis. Mit sozialdemokratischem Gruß

die Redaktion des Zentral-Organs

(der «Proletarier») der Sozialdemokratischen

Arbeiterpartei Rußlands

P.S. Die französischen Sozialisten verstehen unter der Unparteilichkeit etwas anderes wie Deutschen. Soeben druckte ihr Zentralorgan «Le Socialiste» die Uebersetzung der Resolutionen des dritten Parteitags der S.-D. A.-P. Rußlands als besondere Beilage.

Написано на немецком языке в июне, позднее 12 (25), 1905 г.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVI

Печатается по рукописи

Открытое письмо в редакцию «Leipziger volkszeitung»{119}

Уважаемые товарищи!

В номере 135 «Leipziger Volkszeitung» т. К. Каутский пишет о расколе в русской социал-демократии. Мы вынуждены просить вас напечатать наш ответ на нападки т. Каутского, а также разрешить нам опровергнуть фактические неправильности, имеющиеся в упомянутой статье. Мы будем по возможности кратки.

Каутский говорит: «Немецкое издание резолюций только что закончившегося русского съезда появилось в высшей степени неподходящий момент», резолюции «дадут большинству читателей совершенно ложное представление об отношениях в российской социал-демократии». Каутский идет так далеко, что предлагает немецким товарищам не распространять этих резолюций.

Мы позволим себе возразить на это, что ничто не может дать немецким товарищам такой правильной картины отношений в российской социал-демократии, как подлинные резолюции III съезда РСДРП, а также резолюции «конференции», устроенной новоискровцами.

Мы заявляем, что Каутский совершает большую ошибку, когда пишет о вещах, о которых он в лучшем случае знает только понаслышке, и что данная им картина отношений, существующих в русской социал-демократии, весьма искажена. Так, например, становится прямо смешно, когда Каутский высказывает предположение, что «резолюции (III съезда РСДРП), быть может, в настоящий момент уже потеряли свое значение даже для тех самых лиц, кто их составлял[96]». Переговоров об объединении между нами и новоискровцами достаточно много ведется теперь и велось в продолжение последних 2–3 месяцев, но до сих пор результат этих переговоров равен нулю.

Мы энергично протестуем против попытки заглушить наш голос в немецкой социал-демократической печати путем такого грубого, механического, неслыханного приема, как бойкот брошюры, которая содержит только перевод резолюций III съезда РСДРП и которая появилась в издании мюнхенского партийного издательства СДРП Германии (Г. Бирк и Кo). Каутский не имеет никакого права говорить о своем беспристрастии. Он был всегда пристрастным в теперешней борьбе внутри российской социал-демократии. На это, конечно, он имел полное право. Но тому, кто пристрастен, лучше не говорить слишком много о беспристрастии, чтобы не быть обвиненным в лицемерии.

Каутский изображает все резолюции III съезда РСДРП как «нападки Ленина и его друзей против Плеханова и его друзей». Три маленьких замечания на это. Во-первых, из 17 резолюций только четыре затрагивают прямо или косвенно наших противников внутри РСДРП. Во-вторых, Плеханов теперь вышел из редакции «Искры» (смотри № 101 «Искры»). Это показывает, как мало Каутский понимает в наших отношениях. В-третьих, мы просим немецких товарищей подумать о том, какое впечатление должно произвести на русских социал-демократов, когда человек с авторитетом т. Каутского пытается опорочить работы всего партийного съезда подобным «изображением»: «нападки Ленина и его друзей»? Что подумали бы в Германии о людях, которые позволили бы себе изобразить работу, скажем, Дрезденского партийного съезда (не прочитав протоколов) так: нападки Каутского и его друзей..?

Одно слово предостережения ко всем немецким социал-демократам: Товарищи! Если вы действительно считаете РСДРП братской партией, то не верьте ни единому слову из того, что рассказывают вам так называемые беспристрастные немцы о нашем расколе. Требуйте только документов, подлинных документов. И не забывайте: предубеждение дальше от истины, чем незнание.

С социал-демократическим приветом

Редакция Центрального Органа («Пролетарий»)

Российской социал-демократической

рабочей партии

P.S. Французские социалисты под беспристрастием понимают нечто иное чем немцы. Их центральный орган «Le Socialist»){120} только что опубликовал в виде особого приложения перевод резолюций III съезда РСДРП.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVI

Перевод с немецкого

Борьба пролетариата и холопство буржуазии

Восстание и вооруженная битва на баррикадах в Лодзи{121}, – побоище в Иваново-Вознесенске{122}, – всеобщие стачки и стрельба в рабочих в Варшаве и Одессе{123}, – позорный конец комедии с земской делегацией, – таковы главные политические события истекшей недели. Если прибавить к этому сообщенные в сегодняшних (28–15 июня) женевских газетах вести о крестьянских волнениях в Лебединском уезде Харьковской губернии, о разгроме пяти имений и посылке туда войска, то перед нами в событиях одной недели отразится характер всех основных общественных сил, так открыто и отчетливо выступающий теперь во время революции.

Пролетариат волнуется беспрерывно, особенно после 9-го января, не давая ни минуты отдыха врагу, наступая преимущественно в виде стачек, воздерживаясь от прямых столкновений с вооруженной силой царизма, готовя свои силы к великому, решительному бою. В местностях, наиболее развитых в промышленном отношении, где рабочие наиболее подготовлены политически, где к экономическому и общеполитическому гнету прибавляется гнет национальный, – полиция и войска царизма действуют особенно вызывающе, прямо провоцируют рабочих. И рабочие, даже не подготовленные к борьбе, даже ограничивавшиеся сначала одной обороной, показывают нам, в лице пролетариата Лодзи, не только новый образец революционного энтузиазма и геройства, но и высшие формы борьбы. Их вооружение еще слабо, крайне слабо, их восстание еще по-прежнему частично, оторвано от связи с общим движением, но все же они делают шаг вперед, они с громадной быстротой покрывают городские улицы десятками баррикад, они наносят серьезный ущерб войскам царизма, они защищаются отчаянно в отдельных домах. Вооруженное восстание растет и вглубь и вширь. Новые жертвы царских палачей – в Лодзи убито и ранено до 2000 чел. – зажигают пламенной ненавистью к проклятому самодержавию новые десятки и сотни тысяч граждан. Новые вооруженные битвы показывают все нагляднее и нагляднее неизбежность решительной вооруженной борьбы народа с вооруженными силами царизма. Из отдельных вспышек все больше вырисовывается картина общероссийского разгорающегося пожара. Пролетарская борьба захватывает новые, наиболее отсталые районы, и опричники царя усердствуют на пользу революции, превращая экономические столкновения в политические, разъясняя рабочим везде и повсюду на их собственной судьбе безусловную необходимость свержения самодержавия, воспитывая из них будущих героев и борцов народного восстания.