скачать книгу бесплатно
Выложил в пластиковую миску, предварительно развернув из фольги, собственноручно отваренный говяжий язык.
Украсил миску, – отдельно, с краю, – пятнами: желто-коричневым злой деревенской горчицы, темно-коричневым не менее злой «домашней» кавказской аджики.
Белым – крупного помола соли.
Зеленым васаби.
И, наконец, характерно-красноватым – хреном со свеклой.
Устроил на салфетке вдоль окошка зеленые, тщательно промытые перья молодого лука и чеснока, на отдельную миску положил домашние котлеты с чесночком, сделанные в дорогу моей женой, еще на одну бросил порезанные крупными ломтиками свежие огурцы и помидоры, разбавил редиской.
Оставшуюся пластиковую миску загрузил несколькими видами приобретенных на рынке солений и принялся не торопясь, тоненькими лепестками резать копченое и соленое белорусское сало.
– Валерьяныч! – командует. – Наливай!
– Не понял?! – выгибаю вверх левую бровь домиком и лезу в дорожный холодильник за пузырем. – Достать-то я ее, Глебушка, достану, разумеется. Раз уж она у меня. А вот разливать – тут и помоложе есть…
– О-о-о! – дразнится, чуть подквохтывая, Славян, которого Глеб усадил чистить от скорлупы сваренные вкрутую яйца. – Нашел молодого, да. А яйца кто чистить за меня будет?! Пушкин?! Или сам, понимаешь, граф Лев Николаевич Толстой?!
Ну да.
«Срезал» один такой.
– Яйца, – успокаиваю его, – тоже будешь чистить ты. Зачем напрягать классиков великой русской литературы?! К тому же, ты их уже почистил. А традиции – нарушать нельзя. Видишь, я уже и бутылку достал. А рюмки, кстати, – где-то там, у тебя…
Он хлопает себя по лбу и лезет куда-то вниз, под столик, за рюмками, бодая головой по очереди сначала уже, к счастью, убравшего острый как бритва рыбацкий нож Глеба, а потом и сам столик.
Глебушка на это никак не реагирует и не отвечает.
Столик – к счастью, тоже.
Славян что-то мычит, вынимает все-таки рюмки, расставляет их поухватистее.
Потирает ту ушибленную часть тела, где у нормального человека должна быть голова, потом со вздохом берет емкость, сворачивает пробку и, наконец-то, не спеша принимается разливать…
Глава 2
…Мы, кстати, уже далеко не первый год вместе на рыбалку ездим.
Точнее – на рыбалки.
Они у нас, так-то, вполне себе даже и разные.
Глеб, так тот вообще большую часть времени не «нормальный» человек и рыбак. А, простите, «водоплавающий».
Ну, – подводный охотник, в смысле.
Дайвер.
Ему нужны колки в «раскатах» или неглубокие прозрачные приямки в извилистых протоках дельты Волги.
А Славка – «джигит», – судачатник, предпочитающий ловить на глубинах, на «большой воде».
Где Глебу делать, к примеру, в свою очередь, ну совершенно нечего.
А еще они родственники (Глеба женат на славкиной сестре) и близкие друзья…
…Ну, а я в этом смысле— вообще существо всеядное.
С одной стороны, и в дельте могу щучку с удовольствием погонять, и жереха по протокам из-под «каршей» повыдергивать.
Но и «джиг» тоже покидаю.
Вполне.
С нашим, что называется, на то полнейшим, надо отметить, удовольствием…
…Так что ругаемся, как вы и сами понимаете, постоянно.
Но вот только – не сейчас.
Эта вот конкретная рыбалка – она в этом, да и не только в этом, плане – совершенно особенная.
Вот уже, считай, несколько лет в одно и то же время и по одному и тому же вполне себе конкретному маршруту.
Кольский полуостров.
Семга…
…Даже – распорядок уже отлажен.
В поезде, к примеру, – берем купе на троих.
На двух нижних полках мы с Глебом, на одной из верхних полок Славка, как самый молодой, а на другой – не вместившийся под нижние полки багаж. Его в таких экспедициях требуется – ой, много…
Ну, а в такой конфигурации – вполне просторно.
И, опять-таки, никого постороннего за столом…
…Вздрогнули.
Первые три – по пятьдесят.
Потом дозы уменьшаться будут.
Ровно вдвое.
Торопиться нам, в принципе, некуда: впереди две тысячи верст только по железке, до Кандалакши.
А потом еще будут три часа на микроавтобусе по асфальту и шесть-семь точно таких же полноценных часов безумной тряски по лесному бездорожью на «шестьдесят шестом», не считая остановок для перекуров, перекусов и прочего фотографирования.
Время, – так что пока что есть.
Ну, а тогда давайте, мужики, – по первой…
…Выдохнули.
Закусили.
Вкусно так закусили, как всегда бывает в начале долгой поездки на поездах, в начале отпуска, когда нестарые еще мужики внезапно ощущают себя хотя бы на какое-то время свободными.
Точнее, – эту самую свободу предощущают.
Самым краешком.
Почувствовать ее, увы, получается не всегда…
– Славян, – удивляюсь, – что-то ты там неправильно так долго ковыряешься. Разливай давай. Да и закусываешь как-то вяловато. Случилось, что ли, что?
Славка вздыхает.
– Да сам не пойму, – откручивает пробку на горлышке. – Депресняк какой-то лютый в последнее время. Вроде бы и все хорошо, а – нехорошо. Ну, просто совсем нехорошо. Даже и не знаю, что со всем этим делать. Может, сейчас получится разобраться. На рыбалке, в смысле. Там думается привольно…
Я киваю.
Лезу в карман, достаю электронную сигарету, делаю пару затяжек.
Ну да.
Не совсем замена нормальному куреву, конечно.
Но хоть что-то, а то в тамбур идти как-то лениво.
А скоро и вообще курение в поездах полностью запретят…
– Ну да, – соглашаюсь со своими же, кстати, мыслями. – Думается, там действительно классно. Мне однажды здорово помогло…
…Это уже больше десяти лет назад было.
Я еще тогда бизнесом активненько так занимался.
Да какой там – «десять лет».
Почти пятнадцать.
От меня тогда как раз в очередной раз Инга ушла…
Глава 3
Валерка
…У нас с Ингой раньше все ссоры происходили приблизительно по одному и тому же сценарию. Настолько хорошо знакомому, что даже сама по себе ругань не вызывала никаких особых эмоций.
Рутина.
Допустим, я что-нибудь не то брякну или сделаю. Или она приедет откуда-нибудь заведенная, наорет.
Я огрызнусь, причем повысив тональность.
И – пошло-поехало…
А мирились всегда – очень тяжело.
Гордые.
Оба.
И так – почти одиннадцать лет, пока она от меня не ушла.
Я здесь не буду описывать, через какой ад пришлось пройти, чтоб ее вернуть. Не место и не время.
В конце концов, каждый из нас имеет право на свою личную жизнь, верно?!
Но вот к ссорам и прочей ругани мое отношение после всего этого изменилось – самым что ни на есть кардинальным образом. Я их стал бояться и избегать. Вижу, допустим, что человек заведен до белого каления, а помочь ему ничем не могу, – ну, значит, и – на фиг.
Куртку одел и в паб.
К парням.
Там пересидишь чуть-чуть, и – либо она позвонит, либо, когда сам ее наберешь, уже по голосу сразу же становится все понятно: стоит уже возвращаться или имеет смысл пройтись еще по пинте «Гиннеса».
Но в тот раз – все-таки не увернулся, не успел.
Пособачились.
В общем, собрала она вещички – и опять к подруге.
Я, естественно, подруге перезвонил.
– Как она там? – спрашиваю.
– Не лезь пока, – отвечает. – Не знаю уж, кто у вас в этот раз прав там или не прав, но пусть девчонка успокоится. Успокоится – тогда и поговорите.
– Понял, – говорю. – Пережду. Она как отойдет, ты мне перезвони, ладно?
– Естественно, – фыркает. – Не в первый раз…
Вот и переговорили…
