Шпилькой по хамству

– Ложись, на тебя смотреть больно.

Неужели так хреново выгляжу?

– Ого, повысилась! – Маша подняла на меня обеспеченный взгляд. – Что-то злющее подцепил. Так, я сейчас вызову скорую, приедут, «тройчатку» сделают. А потом я за лекарствами съезжу. Круглосуточная аптека на другом конце города. Как раз вернусь, ты уже огурцом должен быть.

Я не успел ничего ответить, а она набирала номер.

– Алло. Скорую на Кузнецкую 45, квартира 15. Высокая температура, не падает с обеда. Смирнов Ярослав Витальевич. – Закрыв трубку рукой, спросила:

– Тебе сколько лет?

– Тридцать три, – я опешил от такой оперативности.

– Тридцать три. Спасибо, ждем. – Сбросила вызов. – Быстро приедут. Отдыхай.

Действительно, через пятнадцать минут в комнату вошел улыбающийся мужчина и сразу же заявил:

– Что ж вы на мужа уже костюм надели? Не думаю, что у него все так серьезно.

Мария не осталась в долгу.

– Вас за шутки премируют? – парировала она.

Колкость врач пропустил мимо ушей.

– Снимайте рубашку, слушать буду, – обратился уже ко мне. – Как давно температура не падает после приема лекарств?

– Больше двух часов, даже повысилась, – ответила за меня Нимфа.

Мне же осталось дышать и не дышать.

– Ясно. Вирус гуляет. Пару дней пожарит, а потом горло со всеми вытекающими в виде кашля. Так что готовьтесь. Укол сделаю, легче станет минут через тридцать.

Маша торопливо вышла из комнаты, наверное, смущать не хотела. Эта мысль меня развеселила.

– Спасибо, – выдавил я из себя не в силах открыть глаза.

– Выздоравливайте.

Я услышал хлопок закрываемой двери. Минута спасительной тишины, и вновь чьи-то шаги.

– Ярослав, – Нимфа звала меня. – Пересядь на кресло, я застелю.

Что она со мной носится? Могла бы дать таблетку и проводить, мол, езжай, господин Смирнов, и болей где хочешь.

– У тебя в машине домашняя одежда? – спросила, когда закончила с постелью и жестом показала ложиться.

– Я сам. – Нимфа лишь цокнула языком в ответ. – На заднем сиденье синяя сумка, ключи в пиджаке, – сдался я.

Маша вернулась через пару минут, оставила сумку рядом с диваном.

– Если ночью пойдешь … кхм… в туалет, надевай штаны, – произнесла она стеснительно. – Не пугай мне Лерку.

– Хорошо.

– Лёлькин муж скоро привезет «тройчатку», таблетки и градусник я оставлю рядом с графином. Сам же справишься? Если что, зови. Моя комната напротив. Туалет, ванная рядом с кухней. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – произнес я хрипло, – и спасибо, Маш.

– Не за что. – Она выключила свет и вышла.

Я разделся, лег на диван. Часы показывали час ночи. Думать о превратностях судьбы не получалось, мысли путались, но чувствовалось, что становится легче.

Проснулся, когда уже светало, зов природы еще никто не отменял. Оделся, как и просила Нимфа, и, стараясь не шуметь, вышел в коридор. Дверь в спальню приоткрыта, я не удержался и заглянул.

– Тебя тоже не пускает с собой спать? – поинтересовался детский голосок.

Твою ж!..

Аж сердце ёкнуло.

На меня смотрели слишком внимательные глазки из-под взлохмаченных кудрявых волосы, торчащих во все стороны.

– Нет, – мне пришлось согласиться.

Будет супер, если утром малая расскажет, как я тут подсматривал.

– И меня, – обреченно сказала Лера, обнимая неведомого мне плюшевого зверя. – Мама говорит, я уже большая и могу спать отдельно. А ты о-о-очень большой

– Большой, – и опять мне пришлось согласиться.

– А знаешь, как я делаю?

– Как?

– Мама засыпает, и я к ней прихожу, – поделилась малая секретом.

– Я запомню, спасибо.

Девчушка прошмыгнула в комнату и ловко забралась под одеяло.

Угу. Хороший совет. Дельный. Если я так сделаю, меня тут же приложат чем-нибудь тяжелым.

Глава 8

Мария

***

Разбудил меня хлопок детской ладошки по лицу. Я открыла глаза, часы показывали девять тридцать. Рядом беззаботно посапывали Лера и плюшевый Лунтик – еще чуть-чуть, и эта компания меня точно выселит из собственно кровати, буду спать в детской. Я аккуратно вылезла из объятий и подоткнула вокруг Леры одеяло.

Вышла в коридор, спохватилась, что толком не одета. Накинула халат.

Смирнов грозно храпел, раскинув руки: одну свесил к полу, вторую закинул за голову. Зрелище было презабавное. Сфоткать, что ли?

Хихикая, я подошла и приложила ладонь к мужскому лбу.

Надо прекращать обращаться со взрослым мужчиной как с ребенком, который болен… Я отдернула ладонь. На столике пустой графин и вскрытая упаковка таблеток, значит, температура еще раз поднималась. Надо бы Леру отвезти к родителям, не хватало еще ее заразить. Я прокралась на кухню и сразу набрала Андрею, он сегодня собирался с семьей к бабушке с дедушкой, и попросила брата забрать Леру с собой. Ну а теперь душ и готовить завтрак.

Теплые струи воды смыли остатки усталости и беспокойной ночи. Я переоделась в легкие штаны и свободную футболку, волосы заплела в косу. Насколько они были шикарны, настолько и сложны в уходе – чего стоило их только высушить. Меня посетила мысль надеть что-то более привлекательное, но я ее сразу же отбросила и отправилась варить овсянку. Не знаю, что предпочитает Смирнов на завтрак, с деликатесами у нас напряженка, поэтому – овсянка! Или омлет, как запасной вариант, если уж совсем заартачится.

Наливая чай, я услышала, как Лерка шлепает босыми ножками по паркету.

– Привет, мам, – она протянула ко мне руки.

– Доброе утро, солнышко. Идем, умою тебя и будем кушать. Скоро за тобой Андрей приедет, они с Викой и Сашей отвезут тебя к бабушке и дедушке. А я потом тебя заберу. Хорошо? – рассказывала план действий, собирая непослушные кудряшки в хвост.

Лера радостно закивала головой в знак согласия. Гостить у бабы с дедой она очень любила, там можно было все, и ничего за это не было. Мафия.

По квартире разнесся требовательный звонок в дверь, чередующийся со стуком. Характерные признаки того, что приехал Андрей. Терпения в нем было меньше, чем в Лере. Я открыла дверь, и в мою квартиру влетел тайфун.

– Привет, Кроха! – Он обнял одной рукой, второй дернул за косичку. – Отрежу ночью и сдам за дорого, – расхохотался от души.

– Сам ты Кроха! – Что еще можно ответить, кроме как: «Сам дурак»? – От тебя пациенты еще не сбегали, Петросян?

– Ага, прям со стола, под наркозом, – хохотнул болтун, снимая кеды.

– Привет, моя кудряшка! – Схватил Леру на руки. – Доедай кашу, нас там Вика с Сашей заждались. – Усадил обратно за стол.

Лера начала активно работать ложкой.

– Что ж ты мамку не уберегла, а? Вот теперь болеет.

– Мама не болеет, – пробубнила Лера с набитым ртом, – это Ярослав заболел. А мама не хочет, чтобы я заразилась.

Тут лицо брата вытянулось, и он вопрошающе на меня взглянул. Я пожала плечами и одними губами произнесла: «Потом».

Да какой потом, разве можно остановить поезд на полном ходу?

Андрей вышел из кухни, в первую очередь заглянув в мою комнату. Совсем одурел! Убедившись, что моя постель пуста, он зашел в гостиную. Смирнов надевал футболку и, мягко говоря, был удивлен нашему появлению. Со стороны сцена напоминала баянистые анекдоты про то, как муж вернулся из командировки. Брат уверенно шагнул к Смирнову, тот поднялся с дивана, на лице замешательство.

– Андрей, брат Крохи, – он протянул руку.

– Ярослав, – произнес Смирнов с облегчением.

– А я смотрю, машина знакомая, надпись-то отмыл? – брат уточнил заговорщически.

Проклятье какое-то! Лёля вчера, Андрей сегодня, у Смирнова точно сложится впечатление, что я только о нем и говорю. Надо им напомнить, что молчание – золото.

– Отмыл, добрые люди подсказали: растворителем легче всего.

Тут забежала Лера и добила меня окончательно:

– Мама не пускает Ярослава с собой спать, потому что он большой. – И развела руки в характерном жесте.

В этот момент надо было снимать лица всех присутствующих. Андрей сдержанно давился смехом, потом его прорвало, и он начал хохотать. Ярослав нервно кашлянул и поглядывал на меня. Я же готова была провалиться на первый этаж к Болотовым, пусть они меня спрячут.

– Лерочка, пошли я тебя переодену, и пора ехать, – шипела я сквозь зубы. – Ты же не забыла, тебя баба с дедой ждут.

Взяв Леру за руку, я сбежала. Вот же маленькая болтушка, и откуда такие мысли в детской голове? Сменив пижаму на джинсы и маечку, я взяла заранее собранный рюкзак с вещами. Мужчин нашла в гостиной за просмотром мультика. Что еще могли показывать в субботу утром? Заметив нас, Андрей вскочил, закинул рюкзак на плечо и взял Леру на руки.

– Метеор, ты куда все время спешишь? Я же ей не успела кроссовки обуть, – возмутилась я, тормозя брата у выхода.

Ярослав вышел в коридор.

– Ты давай мне ключи от своей колымаги, у меня уже есть на нее желающий, документы потом. Ребята сами ее со стоянки заберут. – Брат помогал Лере со шнурками.

– И когда ты все успеваешь? – удивилась я не на шутку. Только ночь прошла, он уже продал мою «девочку».

– Уметь надо. Кстати, завтра Макс приедет знакомить родителей со своей девушкой. Ты бы не пропускала. Такое не часто происходит.

Действительно удивил, единственный раз, когда мы видели девушку Макса, было во время учебы в институте. Больше он никогда не знакомил нас с подругами.

– Не может быть! – воскликнула я

– Может-может. – Андрей протянул руку Смирнову. – Был рад знакомству.

– Взаимно, – отреагировал Ярослав.

– Пока, Кроха. – Брат взял Леру на руки. – Скажи маме и Ярославу «пока».

Лера не успела с нами попрощаться, как Андрей с ней на руках исчез в подъезде.

Не брат, а стихийное бедствие.

– Я теперь понимаю, о чем ты говорила: твоего брата не остановить, – хмыкнул Смирнов.

– Это вы еще мало знакомы.

Непривычно видеть Смирнова в спортивках и футболке, словно передо мной совершенно другой человек. И он выглядел мягче и приветливее, даже закралась мысль, что и от овсянки не откажется.

– Есть хочешь?

– Очень, только я умыться не успел.

– Умывайся, жду на кухне.

Я еще раз поставила чайник на плиту, надеюсь, теперь-то удастся выпить спокойно чай.

Телефон взорвался от СМС-ок:

«Кроха, ну ты даешь!»

Через пару секунд пришло: «Вика мне не верит, скажи, что это правда!»

Я коротко ответила: «Правда».

А что правда, да кто же знает… лишь бы Андрей успокоился и телефон не пиликал.

«Вика визжит, не пойму, от радости, или дети за волосы дергают».

«Смотри на дорогу!» – Я не на шутку начала волноваться.

«Как скажешь, босс. Кстати, он мне понравился, мультики любит». Тут меня разобрал нервный смех. Неужели успел допрос устроить, пока я Леру одевала?

Услышав шаги, я убрала телефон на окно. Мало ли, любопытство и Вику разберет.

Смирнов неуверенно зашел на кухню.

– Мне неудобно перед тобой. – Почесывал затылок, стоя на пороге. – Ворвался в жизнь, спутал тебе планы. Я, наверное, поеду.

Редкое зрелище! Господин Смирнов в спортивках, да еще и испытывает неудобство.

– Что за глупость? – сказала я как можно беззаботней. – Нельзя тебе за руль, отлежишься денек, и пожалуйста. – Улыбаясь, я поставила на стол кружки с чаем. – Никаких важных планов у меня не было. Ты овсянку ешь? – спросила с осторожностью.

– Ем.

Как будто у него был выбор…

Разложив ароматную кашу с маслицем и медом (никакой овсянки на воде и без соли) по тарелкам, мы сели за стол.

– Как себя чувствуешь? Я видела, ты еще пил ночью таблетки, – поинтересовалась я.

– Да, под утро поднималась температура.

– У тебя и сейчас вид не очень, – добавила я, запивая кашу чаем.

– Я бы хотел еще поспать, раз ты меня не выгоняешь, – Смирнов искренне улыбнулся. – А Макс – кто?

– А?

– Андрей говорил про Макса, которой приедет с девушкой знакомить.

– А-а-а, так это наш брат. Младший.

Смирнов кивнул и чему-то довольно улыбнулся.

***

После завтрака мы разошлись по своим комнатам. Я блаженно развалилась на постели и рассматривала тени, отбрасываемые узорчатыми гардинами.

С улицы доносились звуки выходного дня: дети играли на площадке, кто-то собирался на дачу, и пара спорила о том, стоит ли брать с собой кота, извечные бабушки-партизаны обсуждали новую «вертихвостку» с четвертого этажа. На удивление, но под всю эту какофонию я смогла задремать. Снилась какая-то глупость, как будто Смирнов стоял рядом с моей кроватью. Подошел ближе, аккуратно присел на край постели, убрал волосы с моего лица, медленно наклонился ко мне и нежно так… как заверещит на ухо трелью дверного звонка.

От неожиданности я подскочила и со всего размаха приложилась головой о нос Смирнова по-настоящему!

– Там кто-то пришел, – хватаясь за лицо, указал в сторону двери. – Несколько раз звонили. Ты не просыпалась. Прости, что напугал.

Я что-то пробормотала. Болела щека, а еще почему-то отказал язык.

За дверью стояла раскрасневшаяся Лёлька.

– Ты чего на телефон не отвечаешь?! – накинулась она с порога, – И что у тебя с лицом? – ткнула пальцем в щеку.

– Лёля, блин! Спали мы, спали! Вот я звук и отключила.

Ярослав чуть склонился, держась за нос. Из-под мужских пальцев показалась алая капля.

– У тебя кровь, – я ужаснулась, – надо приложить холодное. Иначе через час нас можно будет снимать в передаче про домашнее насилие.

Лёлька глазела на меня с еще большим волнением. Закивала головой и, схватив меня за руку, потащила на кухню, усадила на подоконник, а Смирнова за стол. Достала по упаковке замороженных овощей, мне аккуратно протянула, а Ярославу швырнула, чуть ли не с проклятиями.

– Хочешь, чтобы и фингал появился? – прикладывая к носу стручки фасоли, огрызнулся он.

Лёлька на него шикнула.

– Тебя какая муха укусила? – обратилась я к подруге.

На вопрос она отвечать не собиралась.

– Марусь, он что, тебя ударил? Не бойся, мне можешь все рассказать.

В один голос со Смирновым мы вскрикнули:

– Что?!

– Оля, ты сериалов пересмотрела? Что ты выдумала? – я старалась воззвать к здравому смыслу подруги.

– Да что я могла еще подумать, уже полдень, ты трубку не берешь, на сообщения не отвечаешь. Я вот переволновалась, – заламывала она руки. – Все-таки он неизвестно кто! – указала пальцем на Ярослава.

«Неизвестно кто» не остался в долгу и, размахивая пакетом со следами крови, зашипел:

– Логично все… Не поспорить. Ты меня прервала, я еще и съесть ее собирался! – клацнул хищно зубами в нашу сторону.

Я прыснула от смеха и, взяв Лелю под локоть, культурно направляла к выходу.

– Это я. Я случайно ударила Ярослава, испугавшись резкого звука. Все хорошо. Обещаю, буду отвечать на все твои СМС, – успокоила я подругу.

С кухни доносились тихие ругательства и роптания на род женский.

– Я все слышу! – выкрикнула Лёля.

– Я на это и надеялся, – огрызнулся Смирнов.

– Ну, все, хватит! – громко сказала я. – Ване с Мишей привет. И спасибо, что беспокоишься обо мне.

Проводив подругу, я вернулась на кухню. Смирнов сидел на том же месте и злобно пыхтел. Не то от боли, не то от обиды, что в маньяки записали.

– Дай посмотрю.

Я осторожно отняла замороженные овощи от мужского лица. Все было не так страшно, как я нафантазировала.

Легким движением прикоснулась к переносице. Смирнов зашипел от боли и выругался.

Я, испугавшись, отдернула руку, а он лишь засмеялся, глядя на мое растерянное лицо.

– Не смешно! – Ткнув пальцем в плечо обидчика, выхватила пакет с овощами и приложила к своей щеке. – Он все равно тебе не нужен!

– Не жадничай. Хочешь, чтобы у меня синяк на пол-лица был?

Пряча руку со вторым пакетом слегка подтаявших овощей за спину, я отступала мелкими шагами.

– Не преувеличивай, если и будет, то небольшой синячок. И всем известно, что шрамы украшают мужчину, а вот женщину… – Я демонстративно приложила и второй пакет к своей щеке.

По правде говоря, лицо уже жгло от холода, но упрямство и обида на глупую шутку притупили боль.

Заметив мое отступление, Смирнов встал, резким движением перехватил мою левую руку с заморозкой и уткнулся в нее носом.

– После первой встречи с тобой я ходил с огромной шишкой на затылке, – гнусавил он сквозь пакет.

– О-о-о, так это не я, а какая-то женщина, к ней все претензии. – Я уперлась бедром кухонный гарнитур.

Отступление провалено.

Надо было пятиться в сторону коридора.

История с лифтом повторяется…

Смирнов опять прижал меня своим телом, отрезая пути к отступлению. Свободной рукой поглаживал спину, проводя пальцами вдоль позвоночника, вызывая волну мурашек.

Я одновременно чувствовала холод от бортика раковины и жар тела Ярослава, неестественный жар.

– У тебя судороги на фоне высокой температуры, – произнесла я, – пора выпить жаропонижающее и умыться не мешало бы.

Выпустив меня из объятий, Смирнов старался рассмотреть свое отражение на дне серебристого ковшика.

– Не хочу ни на что намекать, но, кажется, температура сильно отразилась на твоих умственных способностях, – заливалась я смехом. – В ванной есть зеркало.

Смирнов отставил ковш и обиженно поплелся в ванную, бросив на меня несчастный взгляд, от чего смех разбирал с новой силой.

Ну, Маша, осмелела-то как, шутишь, подначиваешь. Всего лишь надо было увидеть человека в домашней обстановке.

***

Остаток дня мы провели, курсируя между кухней и лежбищами. Я откровенно изнывала от безделья: ответила на все СМС Лёльки, а потом Вики, чуть позже – мамы Лены, которой рассказала Вика, которой рассказал Андрей.

Осталось по кругу повторить рассказ «Как завести в доме мужика» всего пару раз, только Максу и папе Саше. Задрав ноги на стену, я читала книгу – легкий романчик. Даже легкий, я бы сказала, легенький, никак не мог усвоиться в моей голове. Все! Баста! Хочу на улицу.

Было как-то стыдно уйти из дома, когда в нем остается гость, так еще и с температурой. Конечно, Смирнов мог о себе позаботиться, но совесть не позволяла мне этого сделать. Зато выйти за хлебом на пятнадцать-двадцать минут, это же не преступление?! Эта мысль крепла во мне с каждой минутой, отложив книгу, я сбросила ноги на пол и встала. Слишком резко встала. Спокойно, Маша, тебе уже не восемнадцать. Я зажмурилась, приложив пальцы к глазам, пытаясь подавить головокружение.

– Еще будут акробатические номера в твоем исполнении?

Я приоткрыла один глаз: в проеме стоял Смирнов и ухмылялся.

– Не думаю, возраст не тот, стара я, кхе-кхе, и немощна. – Я кашлянула для убедительности еще пару раз. – Я хочу за хлебом сходить.

Мне не дали договорить.

– Я с тобой! Устал лежать, все бока болят.

Отлично… Теперь точно придется идти в магазин. Прощай, парк.

– Хорошо, я только переоденусь, – сказала я, изображая радость.

Через десять минут мы уже наслаждались свежим весенним воздухом. Втянув аромат сирени, растущей рядом с подъездом, полной грудью, я блаженно выдохнула:

– Сказка.

– Куда идти, в какой стороне магазин?

Смирнов не меньше моего был счастлив размять косточки. Я кивнула головой направо, и мы медленным прогулочным шагом направились в сторону продуктового. Во время прогулки я выяснила две вещи: во-первых, Ярославу было гораздо лучше, и во-вторых, почувствовала запах малины и пиона – хам мылся моим гелем для душа.

После ужина меня пригласили на просмотр фильма, причем в мою же гостиную. Никогда я еще не добиралась на свидание так быстро, буквально пара секунд, и я и моя любимая подушка заняли облюбованное мягкое кресло.

– Что сегодня показывают? – спросила я

– Сейчас узнаем. – Присаживаясь рядом с полкой, полной дисков, Смирнов принялся за их тщательное изучение. – Та-а-ак, мультик, мультик, о чудо, это же очередной диск о прекрасной принцессе… Боже, «Титаник»! И как часто ты его смотришь?

– Редко. Но! Имею полное право, если ты не заметил, я – девочка. А девочкам, даже взрослым, тоже нужны сказки!

– Заметил, что не мальчик. Ты хоть бы сказки со счастливым концом выбирала.

Я лишь фыркнула. Ничего Смирнов не понимает в женской натуре, должен быть в коллекции такой фильм, который смотришь, когда все очень плохо. Ты его включаешь, и вот уже Ди Каприо замерзает в ледяной воде, держась за дверь, и ты проклинаешь Кейт Уинслет, которая не догадалась подвинуться, чтобы спасти своего любимого.

И тут вступает Селин Дион, а ты сквозь слезы пытаешься ей помочь: «Эври найт им май дримс, ай си ю-ю-ю, ай фил ю-ю-ю». Наступает апогей! Слезы льются ручьями, и захлебываешься в рыданиях, а после идут титры, и под опустошенные всхлипывания понимаешь, что злиться, психовать и расстраиваться уже нет сил. Как говорится, клин клином вышибают.

– Так, а вот это уже интереснее, ужастики любишь? – быстро перебирая стопки дисков, уточнил Смирнов.

– Люблю, но теперь редко удается смотреть, как ты заметил, в приоритете принцессы. Я лишь покупаю диски и складываю.

– Вот и отлично. «Оно» смотрела?

– Новый – нет.

– Сеанс начинается, – зловещим голосом оповестил Ярослав. – Выключай свет.

– Я в коридоре оставлю.

– Трусиха!

Усевшись удобнее в кресле, я обняла подушку – эдакий буфер от всяких ужасов, происходящих на экране. Когда совсем страшно, можно и спрятаться. Да, я люблю ужасы, но это не мешает мне бояться и вздрагивать каждый раз, когда кто-то резко выскакивает или кричит.

На экране мальчишка уже отправился пускать свой злополучный кораблик. Вроде бы знаешь, чем сейчас дело кончится… но все равно я предательски пискнула, когда ребенка утащили в канализацию.

– Садись ко мне на диван, здесь не так страшно, – издеваясь, подначивал Смирнов.

– Сомневаюсь. Ты большой, пусть тебя съедят первым, до меня, может, и очередь не дойдет, или убежать успею. – Довольная собой, я лучезарно улыбалась.

– Ну, раз так, тогда нас съедят вместе.

Поднявшись с дивана, легким движением Смирнов переместил меня вместе с подушкой и усадил рядом с собой. Захватив в объятия, он уткнулся носом в мою макушку и шумно вдохнул.

– Как я давно мечтал это сделать.

Я удивленно подняла глаза. Я действительно не знала, как реагировать. Глубоко в душе я понимала, что на друзей мы мало походили. Но признаться в этом было тяжело. Признаться – иметь надежду, а нужно ли?

– Не смотри на меня так. – Хам прижал меня сильнее. – Я давно хотел тебя обнять.

– Ты это делал и не раз…

– То не в счет, ты всегда от меня сбегала.

– А почему думаешь, что в этот раз не сбегу? – неуверенно спросила я.

– Я не думаю – надеюсь. И куда тебе сбегать? Мы же у тебя дома, – добавил он со смехом.

Не поспорить – убежать не так просто. Тут возникает вопрос: а хочется ли?

На экране сверкали полицейские мигалки, и была суета.

– Не сбегу, – произнесла я шепотом.

Устроившись поудобнее в мужских объятиях, я отложила подушку в сторону, избавляясь от препятствия. Фильм начал терять всякий смысл. Дети сновали туда-сюда, о чем-то возбужденно разговаривали, я пыталась уследить за происходящим. Но чувствовала только легкие движения пальцев по моей спине. Которые поглаживали вдоль позвоночника снизу вверх, останавливаясь то на талии, продолжая свое движение вдоль линии джинсов, то возвращались и поднимались к шее, нежно массируя.

– Дыши, – прошептал хам над ухом.

Отчего по всему телу прошла горячая волна. Я попыталась полноценно вдохнуть, но дыхание сбивалось.

Обняв Ярослава одной рукой, я повторяла движения его пальцев. Выводя причудливые рисунки на животе и груди мужчины, чувствовала, как под подушечками пальцев напрягались мышцы. Поднялась выше, щекоча невесомыми прикосновениями шею, хотела подобраться к уху, но меня остановили и приложили мою ладонь к губам. Было одновременно щекотно и невероятно приятно.

Поцеловав ладонь и каждый из пальчиков, Смирнов отпустил мою руку, которая полыхала огнем, и наклонился к лицу. Мы встретились взглядами, не нарушая тишины, наши пальцы совершали свой трепетный танец. Мои руки осмелели первыми, и я запустила ладони под футболку, продолжая прогулку по уже обнаженной коже. Но этого было катастрофически мало, хотелось большего – прижаться всем телом, ощущать тепло. Высвободившись из объятий, я ловко оседлала бедра Смирнова. Наши лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Яр несколько мгновений внимательно всматривался мне в глаза, верно ощутив в моём взгляде и неровном дыхании просьбу не останавливаться, хмыкнул и жадно впился в губы, попутно помогая стягивать с нас ненужную одежду.

Я справилась первой с футболкой Смирнова, хотя, подозреваю, что мне поддавались. Я немного отстранилась и с удовольствием рассматривала мужское тело, очерчивая упругие мышцы рук, груди, живота.

В какой-то момент я ощутила полет – хам опрокинул меня на диван. При этом я грациозно задела столик с графином ногой, который только чудом не разбился о пол, упав с оглушающих хлопком и прокатился к креслу.